Притяжение

      Реджина на ватных ногах вернулась в дом, погружения в собственные мысли. Сейчас у нее было одно единственное желание — забиться в какой-нибудь угол в попытке сбежать от собственных ненужных мыслей и чувств, но увидев проснувшуюся дочь, поспешила взять себя в руки. — О чем с крестной разговаривали? — Реджина слегка улыбнулась и попыталась придать голосу бодрости. Ничего не вышло. Славой богу, был поздний вечер, и подвешенное состояние женщины можно было принять за простую усталость. Она повесила пальто на крючок и, перекинув, через предплечье вернувшуюся к ней толстовку, подошла к Доминике, дожидаясь ответа. — Да так… — протянула девушка, лукаво отведя взгляд в сторону. — Просто, я попросила ее познакомить тебя с кем-нибудь… — С кем? — У Реджины сейчас не было ни сил, ни желания спорить с дочерью, но завтра она обязательно вернется к этому вопросу. — Ну, мам, что ты, как маленькая, — усмехнулся Ники. — С мужчиной, конечно. — Даже боюсь спрашивать, что она тебе ответила. — Что возьмет это дело под свой контроль, и что у нее уже есть одна идейка. — О, Боже! — чуть не плача, с каким-то гортанным стоном, воскликнула Миллс, мысленно проклиная тот день, когда подсела за парту к миленькой на первый взгляд девочке с двумя светлыми хвостиками. — Давай потом это обсудим, а сейчас я очень хочу спать. — Да, конечно, мамуль. Спокойной ночи, — Доминика не стала настаивать на своем и, проводив мать взглядом, снова плюхнулась на диван, намереваясь все-таки досмотреть этот злосчастный фильм.       ***       Реджина проворочалась в постели больше двух часов, а сон так и не шел. То, что сделал с ней Эммет за эти несколько дней, безбожно ее пугало. Она впервые так сильно хотела кого-то. И дело было не только в теле. Женщина просто не могла не думать о молодом человеке. Стоило ей остаться наедине с собой, как все ее мысли и размышления, так или иначе, сводились к Свону. Поэтому, в том, что Эммет уехал, Миллс видела только лишь спасение. И она искренне верила, что этого времени будет достаточно. Раз хватило несколько дней, чтобы привязаться к человеку, то пары месяцев, чтобы отвыкнуть хватит и подавно. Оставалось надеяться, что Свон сдержит слово, и никак не выйдет на связь, а уж сама Реджина точно не собиралась поддерживать хоть маломальское общение на расстоянии. Подумав, что причиной ее бессонницы являлся не только клубок мыслей, но и спертый воздух в спальне, Реджина все-таки вылезла из-под тонкого одеяла и открыла окно, впуская осеннюю прохладу в свою комнату. Вернувшись в постель и прокрутившись еще минут двадцать, она, наконец, поняла, что на улице было гораздо холоднее, что подтверждали бегающие по телу от неприятного сквознячка мурашки. Женщина снова подошла к окну и плотно прикрыла створку, не оставив даже шанса промозглому дыханию ноября проникнуть в ее владения. Сделав несколько глотков такой же, как и воздух, холодной воды, что предусмотрительно оставляет каждую ночь на невысоком комоде, Реджина бросила взгляд на серую вещь, перекинутую через спинку кресла, стоявшего неподалеку. Она дотянулась до толстовки и, ощутив мягкость ткани, тут же прижала к своей груди. Женщина склонила голову, утыкаясь носом в откинутый капюшон, и сразу же почувствовала знакомый запах пусть и дешевого, но довольно приятного кондиционера для стирки, которым всегда пользовался Эммет. Даже не придавая значения растянувшейся на собственном лице широкой улыбке, Реджина, наконец, вернулась в кровать, предварительно накинув на себя напоминающую о другом человеке толстовку и, удобно устроившись, обняла себя руками, мгновенно засыпая.       ***       Эммет провел в дороге пару часов, прежде чем остановиться на заправке для ночевки. Здраво оценив собственные силы, Свон понял, что до придорожного отеля, в котором обычно останавливаются его родители, он просто не доедет. Эти сутки, а вечер в особенности, вымотали его по полной, а ехать по темной трассе с закрывающимися от усталости глазами, не лучшая идея. Приведя спинку сидения в горизонтальное положение, парень улегся на импровизированное ложе, тут же проваливаясь в сон на следующие четыре часа.       ***       Когда Эммет открыл глаза, часы на приборной панели показывали около пяти утра, что ни могло не радовать. Он планировала оказаться дома уже сегодня вечером, и пока что, от задуманного графика не отставал. Быстро перекусив вчерашним сандвичем, что купил на той же заправке, и залив в пикап несколько литров бензина, а в себя стаканчик пусть и дешевого, но не самого худшего кофе, продолжил свое небольшое путешествие до Чикаго. В среднем, оставшийся путь должен был занять около пятнадцати часов, но если поехать по платной дороге и всего с парой небольших остановок, то можно было уложиться и за десять, что Эммет и сделал. Когда в половине четвертого вечера он подъехал к дому родителей, то застал тех разгружающими багажник своей небольшой машинки. Судя по многочисленным пакетам с едой, Своны-старшие, успели не хило так затовариться в местном супермаркете. Парень вышел из автомобиля и подошел к ним, тут же выхватывая у матери тяжелый пакет, что начал заваливаться, грозясь запачкать тротуар парой-тройкой спелых томатов. — Эммет? — Мэри-Маргарет удивленно уставилась на сына, которого, по ее расчетам, здесь быть никак не должно. — Ты как тут оказался так быстро? — Пролетел по платке, — пожал плечами Свон. Дэвид понимающе улыбнулся, а вот Мэри… — Господи! — воскликнула женщина, — по этим платным дорогам все так носятся, того гляди и до аварии не далеко! — Ой, мам, успокойся, ладно? Как видишь, я жив — здоров, так что не о чем переживать. — Эммет направился в дом вслед за отцом. Мэри-Маргарет посеменила за ними. Поставив пакет на кухонный стол, Свон повернулся к родителям. — Вы не против, если я пойду к себе? Очень хочется лечь. — Конечно нет, дорогой, — защебетала миссис Свон. — Спи, сколько хочешь, мы не будем тебя беспокоить. — Отдыхай, сынок, — Дэвид похлопал Эммета по спине и тот, в ответ сжав отцовское плечо, поспешил в свою старую комнату.       Наконец, плюхнувшись на мягкую кровать, Свон достал телефон и зашел в сообщения. Он уже было хотел зайти в диалог с «Мисс Миллс», но вовремя остановив себя, нажал на переписку с Доминикой.       ***       Реджина, Ники и Мелисса сидели в столовой. По одну сторону стола Вуд и ее крестница, по другую — Миллс. Брюнетка чувствовала себя как на допросе, не смотря на то, что, как раз таки ее ни о чем спрашивать не собирались. Просто ставили перед фактом. Все как всегда. Ничего удивительного. Этот бессмысленный разговор, начавшийся еще за ланчем, на который Реджина по собственной глупости пригласила Мэл, тянулся уже не один час. А все началось с того, что Миллс всего-навсего попросила подругу не вмешиваться в ее личную жизнь и уж тем более не впутывать дочку, но Мелисса Вуд была бы не Мелиссой Вуд, если бы не сделала в точности наоборот. Внимательно выслушав все доводы Реджины, почему ее личная жизнь должна оставаться личной, Мэл тут же позвала Доминику, проорав на весь дом: «Дорогая, иди сюда, будем разбираться с твоей непутевой матерью.» И вот, конца и края этим «разборкам» видать пока не было. — Миллс, я тебе в тысячный раз повторяю, что тебе просто необходима вторая половина, — твердила одно и тоже Вуд, как заезженная пластинка. — Я могу тебя познакомить с классной, потрясающей, умопомрачительной личностью. И я говорю не про встречи в ночном клубе, а про нормальных мужчин, которые, как и ты хотят серьезных отношений. — Мэл, — рыкнула Реджина в ответ, — я тебе тоже в миллионный раз повторяю, что я не хочу серьезных отношений. У меня есть все, что мне нужно. Отстаньте от меня. — Миллс перевела взгляд с подруги на дочь. — Обе. — Мам, ну хватит уже, — Ники укоризненно посмотрела на мать. — Вот зачем ты врешь? — Я не вру тебе, солнышко, — устало выдохнула женщина. Этот разговор ее прилично утомил, но она прекрасно понимала, что сбежать у нее никак не получится. — Значит, врала тогда? — Когда? — Мелисса с любопытством поглядывала на Реджину, — Чего я не знаю? — а затем так же посмотрела на Дагер. — Какого козыря не хватает в моем рукаве? — А такого, — Доминика обращалась к крестной, но продолжала неотрывно прожигать Миллс взглядом. — У нас с матушкой уже был подобный разговор, когда я рассталась со своим парнем. Она тогда пыталась отговорить меня от разрыва этих отношений, и как пример привела себя и свой идеал. Я тогда спросила, есть ли у нее кто-то, с кем она чувствует все то, о чем говорит. — И что же она ответила? — Спросила Вуд, с еще бОльшим интересом уставившись на лучшую подругу. — Ну, если дословно: «Нет. Но это не значит, что мне бы этого не хотелось», — процитировала Ники собственную мать. — Так, когда же ты лгала? Тогда или сейчас?       Реджина опустила голову, обхватив ее руками, и уперев невидящий взгляд в стол. Что тогда, что сейчас она говорила правду, но вот объяснить это своим «мучителям» она не могла.       Тогда ей действительно этого хотелось. Хотелось, потому что, они говорили об Эммете, а именно о похожем на него мужчине Реджина когда-то мечтала. Сейчас, она так же не лжет. Миллс больше не хочет никаких отношений. Ей больше не нужен мужчина, похожий на Эммета Свона. Потому что, она мечтает о самом Эммете Своне. Но Реджина взрослая женщина и прекрасно понимает, что это никак нельзя назвать чем-то серьезным, и через месяц — другой это наваждение само пройдет, и для этого ей не нужно искать отвлечения в других, совершенно не интересных ей людях. И тратить свое время на ни к чему не приводящие свидания и бесполезную болтовню с незнакомцами, которых ей будет подсовывать Мэл, брюнетка не собиралась. — Дорогая, ты же понимаешь, что мы от тебя не отстанем? — задала очевидный вопрос Мелисса. Слава Богу, моментального ответа не потребовалось, так как у Доминики завибрировал телефон, оповещая о новом сообщении. Стоило девушке взглянуть на дисплей, как ее взгляд тут же потеплел. — Эммет добрался, все хорошо, — прочитала она вслух, после чего мобильный снова завибрировал. — Он передает тебе привет и пишет, что целует-обнимает нас обеих. — Я согласна, — еле слышно произнесла Миллс. — Что? — Ники оторвалась от телефона и удивленно взглянула на мать. — Мэл же издала какой-то неопределенный звук — то ли хмыкнула, то ли икнула. — Я согласна встретиться с… — Реджина неопределенно помахала рукой, — кого бы вы мне там не сосватали. Надеюсь, когда ничего не выйдет, вы оставите меня в покое, — Миллс собрала со стола грязные тарелки и удалилась на кухню. — Еще как выйдет, — довольно улыбнулась Дагер, заговорчески подмигнув крестной и, начав мысленно отмечать свою победу, взяла оставшуюся посуду и так же как и мать минутой ранее, скрылась за аркой. — Нет, не выйдет, — себе под нос прошептала Вуд и, с едва коснувшейся полных губ улыбкой, посмотрела на оставленной Доминикой телефон.