Всё, от чего ты бежишь, находится в твоей голове.
***
После разговора в столовой, Хельга избегала Арнольда всякими способами оставшиеся дни: в школе пряталась то в шкафу, то в библиотеке, на выходных, когда он приходил, делала вид, что её нет дома. Что-то явно было не так и она не могла наслаждаться его привязанностью в таких обстоятельствах. В любых, но не в этих. Фиби тоже вела себя странно открыто и слишком «громко», как ей показалось. Она лезла в любой разговор в классе, умничала и даже унизила Юджина, будто подражая Патаки. Дети в школе избегали её и сторонились. По началу ей это нравилось, ведь, если вспомнить, Хельга хотела быть "грозой школы", но потом она чувствовала себя чудовищем, от которого все шарахаются. Боб с Мириам начинали надоедать. Мало того, что дни повторялись: завтрак, смех Боба, подозрительный взгляд Мириам, обед, смех Боба, подозрительный взгляд Мириам, ужин, смех Боба, подозрительный взгляд Мириам; так ещё и их чрезмерное беспокойство начинало бесить привыкшую к свободе Хельгу. — Куда ты собираешься? — Друзья позвали в кино. — Чтобы в семь была дома. — тон, с которым она произнесла эти слова, не внушал доверия. Хельга была не в своей тарелке. Семью, Арнольда, друзей и одноклассников как будто подменили. Чем сильнее её это бесило, тем мрачнее для неё становился вид на улице, хотя сначала всё казалось идеальным. Даже солнце начало тускнеть. В ночь перед прогулкой ей и вовсе было тяжело уснуть, ведь до неё дошёл странный факт: ночью на улице не было ни души. Даже машины не проезжали. Это происходило с закатом солнца, а не с наступлением сонного часа. И это пугало её. Тогда она решила кое-что проверить… — Боб! — позвала она, зайдя на кухню и заметив Мириам. — Мириам, а где… — Сколько раз повторять, солнышко: в нашей семье не принято детям называть по имени родителей. Запомни это, милая. — тон сильно отличался от контекста. — Я-я… Я ищу Бо… Т-то есть, отца. Ты его не видела? — Он у себя. Ты что-то хотела? Тут-то план Хельги и начал действовать. — Да, я очень хотела чего-нибудь сладкого и… — В холодильнике полно сладостей. Бери сколько душе угодно. — она улыбнулась. А Хельга напряглась. — П-понимаешь ли, Ми… То есть, мама, там нет таких хрустящих сладких хлопьев, с надписью… «Съешь меня» на упаковке. Если Боб не может сходить за ними в супермаркет, может, я это сделаю? Мириам долго смотрела на неё, но потом вновь улыбнулась. — Нет, сходит папа. Сейчас скажу ему. — Спасибо! И Патаки направилась в свою комнату, чтобы ждать. И ждала не долго: дверь дома хлопнула. Очевидно, Боб вышел. Она увидела его в окне, вот он вышел… Пошёл вперёд и… Исчез. Исчез?! Серьёзно?! Его не было. Она должна была увидеть, как он переходит через дорогу или заводит машину и уезжает, но он будто растворился. — Ч-что это такое? — в испуге прошептала Хельга и рванула вниз, чтобы выйти на улицу, но Мириам её остановила. — Куда ты собралась, солнышко? — Боб! То есть… Я хотела поехать с папой, может, он выберет не те… — оправдание нашла из ниоткуда и очень благодарила своё умение выкручиваться из ситуаций. — Папа уже уехал. — она взяла её за плечи и её странный тон вернулся. — А детям не положено выходить на улицу ночью, поэтому иди в свою комнату. Хочешь, я провожу тебя? — Нет! — она занервничала. — То есть, нет, сама дойду, спасибо… Она буквально влетела в свою комнату под пристальным взглядом матери. И тогда Хельга поняла: это не её мир. В её мире так быть не должно. Хотя всё было настолько реально. Либо это реальная сценка, либо какой-то глюк вселенной…Но самое страшное было то... Что у неё не было свободы действий. Все были настолько странными, что её смелость пропадала. Нужно было поговорить с кем-нибудь. Но здесь никого не было. И вот, на следующий день девочка стояла возле кино и ждала: с минуты на минуту хоть кто-то должен подойти. И этим кто-то оказался, конечно же, Арнольд. — Почему стоишь здесь? Заходи. Когда в зале они заметили Фиби с Джеральдом, то сразу заняли свои места, рядом друг с другом.***
Фильмы смотрела напряжённо, потому что думала о своих кошмарах. Где она? И почему всё так странно? Как такое возможно? Может, сон — это её прошлая жизнь? А может, нет? Арнольд пытался поцеловать её в заключительной сцене фильма, где парень с девушкой (конечно же) спасаются и в конце концов целуются. Но она не дала: оттолкнула его, пытаясь перевести всё в шутку и обвинив во всём попкорн, который застрял в зубах. Однако Арнольд заметил, что она ничего не съела за весь сеанс.***
Вечер. Солнце давно исчезло за горизонтом со своими последними лучами, не оставив следа облакам розового заката. Фиби с Джеральдом были, по-видимому, в восторге от последнего фильма, а Хельга… Хельга помнила лишь ужас и облик героя, который был убийцей. Конечно, в такой обстановке запомнится лишь главное. Когда она хотела отправиться домой, Арнольд схватил её за руку и повернулся к своим друзьям. — Спасибо, что составили компанию. Я хочу кое-что показать Хельге, поэтому вы идите вместе. Джеральд (который своим спокойствием и отреченным взглядом бесил её) улыбнулся другу: — Конечно, мужик. Нам было в радость. Пойдём, малышка. Девочка хотела проследить за ними: растворятся ли они? Но не смогла: Арнольд повёл её в другом направлении, а когда она пыталась обернуться, схватил её лицо в свои руки. — Что ж ты никак не успокоишься, Хельга? Не переживай, они дойдут здоровыми. — Но Арнольд… — Ш-ш-ш, замолчи, а то испортишь сюрприз. — и отпустил её. Но Хельга — не Хельга, если просто замолчит. — Арнольд, я не хочу никуда идти! — она высвободила свою руку. — Мне здесь не по себе, пойдём домой! — Глупости! — он вновь схватил её за локоть и повёл за собой. — Ты не вздрогнула, когда мы смотрели ужастик, так неужели простой темноты боишься? Тем более я с тобой. — они зашли в какой-то странный тёмный гараж без освещения. Вокруг почти ничего не было видно; освещение давал только выход. Хельге было жутко: на улице никого не было, они одни... Не то, чего она хотела. — Я не боюсь! Просто… Ты не заметил, что вокруг нет никого? Никто не ходит по ночам… Мальчик подозрительно замолк, отчего Хельге стало ещё больше не по себе. Она думала, что ему можно доверять, он был самым… Адекватным из всех, хотя и слишком «дерзким». — Арнольд? — Никому не положено бродить по ночам. — Но сейчас вечер! С наступлением темноты все будто исчезают… — Хельга, — он остановился, отпустив её. — меня начинает раздражать твоё поведение и недоверие ко всему, что тебя окружает. — Простите? — Ты считаешь странным обычный завтрак и ланч от Мириам, считаешь странным меня! Не перегнула ли ты палку? Новый прилив шока. — Н-но мои сомнения обоснованы! А люди? Я видела как Боб выходит из дома и исчезает! Это не странно?! — Люди?! — взорвался Шотмен. Хельга испугалась его горящих глаз, которые горели от ненависти и ещё чего-то… — Хельга… — Арнольд заметил её испуг и, схватив за шею, приблизил к себе. Хельга начала сопротивляться, хотя было нелегко, ведь она знала, что он хочет сделать. — А-арнольд…! На этот раз он ничего не ответил, а просто поцеловал её. Горячо, так, как она всегда мечтала. Прижимая её голову к себе за шею. Но Хельга не была счастлива в этот момент. И оттолкнула его. — Зачем ты делаешь это?! Это ведь… Это ведь не ты! — Потому что я люблю тебя… — он начал подходить к ней. Хельга вновь будто проснулась. Это точно не её Арнольд! Он... Он не раскидывается такими словами, он не может так быстро полюбить её! Это... Это не он! — Нет! — Что «нет!»?! — он настиг её и буквально кричал в лицо. — Разве ты не об этом мечтала, Хельга?! Та в шоке отпрянула, продолжая отходить от него. — Что?! — Ты мечтала о том, чтобы у тебя была любящая семья! — Хельга зашла за какую-то огромную коробку, но Арнольд оттолкнул предмет и снова начал подходить к ней. — Мечтала о том, чтобы все боялись тебя в школе! — из-за темноты, девочка споткнулась об что-то и упала прямо перед ним. — Мечтала о том, чтобы я любил тебя! — она отползала от него, но Шотмен вновь прижал её, встав на одно колено. — И всё, что ты говоришь, это «нет!»?! Это было похоже на сон. На кошмар, из которого она никак не может выбраться. Она начала щипать себя за плечо, и Арнольд, заметив это, усмехнулся. — Думаешь, это сон? — он встал, поднимая за собой и её. — Что ты делаешь?! Не смей меня трогать! Толкнув его, казалось, в сотый раз, она вновь окаменела от взгляда её ненастоящего любимого. Его подмены. — Я сделаю так, что ты останешься со мной навсегда. Ты ведь и об этом мечтала, не так ли? Только мы... — странные черты его лица, растрёпанные волосы и горящие сумашествием глаза пугали её. Он встал и, вытащив что-то из кармана, направился к ней. И Хельга поняла: пора бежать.