Королева Нового Зема

      Пока Ховарды наслаждались ужином, команда Штурмхонда во главе с капитаном сидели за столом, бросая друг на друга подозрительные взгляды. Дарклинга здесь не было, место казалось обычным, и поэтому ничто не мешало мошенникам, убийцам и ворам сидеть за одним столом.       Алейна, съев очередной кусочек курицы, посмотрела на Лисандера. Он был очень уставшим и почти не поднимал головы от тарелки, рискуя уткнуться в нее лицом.       Внезапно корсар резко хлопнул ладонями по столу, поднялся и сказал:       — Я выйду подышать воздухом и подумать. Вам тоже советую сделать это. От этого будет зависеть, насколько полными будут ваши карманы.       — Корсар, — позвал выпрямившийся Лисандер, не оборачиваясь на него, — Я человек свободолюбивый, но очень быстро устаю от приключений, которые щекочут мне нервы. Кстати, как и от неопределенности. Сколько все это будет продолжаться?       — Уж поверьте, я постараюсь вас долго не обременять, — также не оборачиваясь ответил Штурмхонд и вышел из кабака.       Алейна вопросительно приподняла бровь и указала вилкой на принца:       — Какие мы злые.       — Старался заполнить твое отсутствие, — парень, явно недовольный, тоже поднялся со стола и сказал людям Штурмхонда, — Думать будете вы долго, а как я понял ваш расточительный капитан арендовал весь этаж со спальнями, так что искать вы будете меня там, — он повернулся к сестре, — Тебе вход воспрещен.       — Я приду тебя разбудить, — Она проводила его очаровательной улыбкой и помахала на прощание пальчиками. После продолжила беззаботно есть под взгляды матросов.       Неожиданно, пропитанный ядом голос Тамары донесся до нее:       — Вы как будто играете в беззаботную детскую игру, в которой нет победителей и проигравших. Будто вы сами дети.       — Тамара, — одёрнул её брат, но девушка лишь недовольно посмотрела на него.       Она не хотела никого обидеть, ей было страшно. Сама Тамара Кир-Батар испытывала страх, а принцесса, которая была напротив неё, до этого сидела сотню лет в тюрьме, пережила множество предательств и трудностей в новом мире, но при этом спокойно наслаждалась едой. А её брат даже пошёл спать в комнату на верхнем этаже!       Алейна усмехнулась. Она отложила вилку и начала медленно и демонстративно вытирать губы салфеткой, не обращая внимания на разозлённую девушку, которая смотрела на неё исподлобья.       Тамара вздохнула и с усталостью встала из-за стола, понимая, что не получит ни ответа, ни даже какой-нибудь остроумной колкости в ответ.       — Когда ты живешь так долго, — остановила ее Алейна, — Все чувства притупляются. — Тамара не сразу, но развернулась, — Отец заставлял нас жить в постоянной суете, тюрьма заставила быть спокойной. У Лисандера есть свои переживания, о которых мне, конечно, неизвестно, — она сделала небольшой глоток воды, чтобы промочить горло, — И для нас это увлекательная игра с неожиданными поворотами сюжета, как вчера. Но мне лично не так важно, стану ли я победителем или проиграю.       — Судьбы людей, их жизни решаются в этой «игре». И главный жнец в ней Дарклинг. — уже подал голос Петр.       — Для Дарклинга все люди — пешки, но гриши для него — словно ладьи в шахматах, их он не убьет, ведь тоже играет в эту игру. Поверьте, для него это тоже развлечение. Но если вы все новички, то генерал — профессионал, — спокойный тон раздражал, но в то же время говорил верные вещи. — Он знает, что выиграет и уверен в себе. Однако, как много людей погубило это качество — уверенность, — поцокала языком принцесса.

***

      Их снова нет. Ни Лисандера, ни Алейны, ни их гостей. Филлиан уже устал.       Он устал от постоянных игр и легкомысленности, от того, что почти никто не воспринимает короля Нового Зема всерьез, от того, что он чертов зова.       «Жизнь одна, нужно уметь наслаждаться ею.» Филлиан усмехнулся. Так обычно говорят те, кто не сможет прожить достаточно долго. Но не Ховарды. Кто-кто, а Филлиан точно не должен был родиться с такой громкой фамилией. Или хотя бы не зова. За его плечами смерть матери, гражданские войны, гибель множества людей, смена названия страны, два брака, рождение троих детей и многочисленные измены. При упоминании фамилии «Ховард» по коже пробегают неприятные мурашки. А сегодня многие люди из других стран даже не представляют, кто управляет Новым Земом. Интересно, министры или кто-то более высокопоставленный?       Он зарылся пальцами в смольные волосы и закрыл глаза. Что же сейчас помешает ему взять нож для писем и нанести себе непоправимые порезы? Истечь кровью в дорогом кожаном кресле наконец вздохнув с облегчением? Целители, которые сразу вбегут в комнату, не почувствовав сердцебиение правителя и точно его спасут. Слухи о его самоубийстве поползут по всей стране, отец, будет смотреть на него как на самое большое разочарование в своей бренной жизни и так будет каждый раз, пока Филлиан просто не скончается от старости или меча врага.       — Мой Король, — вывел из мыслей голос главного министра, от которого мужчину уже даже подташнивало.       — Почему без стука, Фредерик? — спросил он лениво, откидываясь назад на спинку кресла. — Тебе надоело воровать деньги и устанавливать свои правила без малейшего риска? Или почувствовал себя сильно важным? — зато он мог подтрунивать над ним. Видеть испуганное лицо министра было настоящим наслаждением.       — Д-да что вы К-к-король, как я мог? — чуть заикаясь спросил он, — Вы просто не отвечали на стук, я думал что-то случи…       Филлиан поднял руку в останавливающем поток слов жесте.       — Пожалуйста, заткнись. Зачем пришел?       — Мой Король, ваш отец…       Он открыл глаза и сверкнул на Фредерика злобно-заинтересованным взглядом.       — Он… Он резко поплохел, — пролепетал министр.       Ховард еле сдержал ухмылку.       — Ну-ка, Маради, продолжай.       Оказалось у отца прогерия. Филлиан только и мог, что пожать плечами. Его отец уже был в преклонном возрасте, и мог ли он что-то изменить? Устроить для него напоследок водное шоу? Возможно, его старшая дочь могла бы помочь, но захочет ли она? Захочет ли она исцелять того, кто заточил её на сто лет в проклятой темнице? А ведь Алейна очень любила свою сущность. Она была истинной Ховард, настоящим воплощением своего рода. Но отец просто отбросил её силу, стремления и желания. Вряд ли она захочет помочь.

***

      Невольно в голову Алейны залезла мысль о дворце, который она покинула вместе с Лисандером. Ничего не говоря, совсем как раньше. Как раньше она одна, или с ним могли самостоятельно уйти куда-то, и не думая кого-либо предупреждать, пугая своими приключениями и недельными отсутствиями. Брат с сестрой часто уходили, и вскоре это вошло в привычку, как и у них, так и у прислуги, стражи, родителей. Филлиан никогда не хотел сбегать с ними, да и старшие не особо уговаривали. Он был мал, и вряд ли отец ещё раз закрыл бы на это глаза.       Скромная ухмылка сама собой появилась на лице Алейны. Она бы сказала, что не чувствует ничего, но щемящая боль сама зарождалась в районе груди. Но это лишь было сожаление. Сожаление, что она не прожила ту жизнь, которую заслужила, что потихоньку гнила в Авалоне, разваливаясь потихоньку на кусочки своего реального существа и превращаясь лишь в тряпку для обуви. Только первые дни её свободы были эмоциональными, а сейчас она будто пуста…       А что, если бы Алейна осталась такой, как и раньше? Если бы та, которая стояла в зеркале, звенела в ушах, билась внутри девяносто семь лет наконец получила свое?       Долгие недели восстановления прошли бы в стремлении отомстить и заглушить боль. Но вот, из всех людей остался только отец. И на него стало плевать. Лишь озорство той молодой девчушки осталось течь в венах Алейны, однако быстро утихало, вспоминая прошлое и никак его не отпуская.       — Что ж, — поднялась девушка, — Прошу прощения, мне надо пойти и разбудить своего нерадивого брата, ведь, кажется, у вашего капитана быстро созреет план, и скучать нам не придется. Благодарю, что угостили, — напускная благородность. Как же, наверное, пиратам без неё легко, и как же иногда тошно и долго выговаривает эти слова Алейна.       Тамара недовольно кивнула, а остальные члены команды снова устало смотрели в свои тарелки.       Под ногами Ховард скрипели дощечки немытого, практически ставшего жертвой полнейшей антисанитарии, пола. Она осторожно пробиралась между столами, морща нос от сильного запаха алкоголя. Спасти этих людей от этого заведения могли бы только святые, но Алейна уже ни на кого не надеялась. Мерзкие извращенцы смотрели на дам лёгкого поведения, которые были одеты в платья с очень глубокими вырезами; большие компании людей весело пили за всё подряд, громко звеня бокалами; какие-то старые заводилы запевали народные песни; а несколько людей в одежде, в которой явно хотели скрыться от чужих глаз, искали здесь что-то интересное. Некоторые из них слишком странно разглядывали принцессу, отчего она даже поёжиласт, но показывать, тянущее в самой середине груди, беспокойство не стала.       Алейна поднимается по сырым ступеням этого заведения, про себя считая их количество. Каждый раз наступая на дерево чувствует, как прогибается под ногами, размякшая от постоянной влаги, древесина. Невольно Ховард опирается на перила, уже не в силах подниматься самой. Она чувствует колкий взгляд Тамары или Петра на спине, дрожит, но пытается не подавать виду. Еле добирается до своего этажа и, заворачивая за угол, опирается спиной о стенку. В уши стучит кровь, а с каждым открытием глаз, мир всё более размытый.       Шипение в ушах медленно перетекло в такой же змеиный голос.       — Ребь, — прошептала она.       Алейна сжала глаза. Сейчас двже платье казалось сделанным будто из огня. Кожа горела, а на висках уже выступил пот.       — На многое же ты готова, чтобы уйти из дворца.       В зеркале в другом конце коридора захохотало отражение. Алейна усмехнулась. На губах осталась сумасшедшая улыбка, а взгляд начал проясняться. В зеркале стояла фигура в крови. Её улыбка была искренней, окровавленные руки скрещены на груди, а местами серое платье было даже непохоже на свой первозданный облик, особенно в области живота. Там была видна глубокая рана, которая при каждом вдохе слегка растягивалась и кровоточила, отчётливо демонстрируя масштаб ранения. Однако отражение не подавало виду, что его платье стремительно меняло цвет.       — Хотела сбежать от тебя, — слабо проговорила Ховард.       — Ха-ха-ха, ну как? Получилось? — рассмеялась та, смахивая с уголок глаз ненастоящие слёзы. Но внезапно легкомысленное отражение той Алейны переменилось. Все вокруг потускнело, было видно лишь зеркало со злой ухмылкой и горящим золотистым взглядом. — Забыла? Как бы я ни хотела обратного, но мы с тобой одно и то же, — отражение похлопало в ладоши. — Прими ты меня раньше, то не была бы такой размазнёй сейчас. А восстановилась бы. Полностью! — Алейна — не та, что стояла, словно загнанный зверёк, прижимаясь к стене спиной, а та, которая озверевшим фантомом вглядывалась в каждую черту настоящей, — внезапно ударила сжатыми кулаками по стеклу зеркала, словно пытаясь вырваться. Она как будто сражалась не только с зеркалом, но и с самой собой, разрушая мир, в котором жила истощённая Ховард. И вот стекло треснуло. Отражение радостно улыбнулось и с силой ударило по стеклу плечом ещё раз. Алейна закрыла лицо руками, и на неё посыпались осколки. Мелкие стекляшки остались в волосах и на одежде блестящей стеклянной пылью, а более крупные больно ударились о голову. Один из осколков упал к ногам принцессы, а жуткий, двоящийся или даже троящийся голос раздался снова: — Зайди в эту комнату! Зайди и поквитайся хотя бы с одним из них! И я обещаю тебе, жалкая девчонка! Я сгину из твоей головы, ты меня больше не увидишь!       Словно во сне принцесса подчинилась. Она подняла осколок зеркала и, осторожно опираясь о стену, выпрямилась. Её ноги дрожали, золотистые глаза смотрели сквозь полуоткрытые веки, а губы были раздвинуты, не в силах сомкнуться. Алейна не могла контролировать своё тело. Теперь это тело принадлежало не ей, а тому отражению. Но настоящая девушка была внутри. Она беспощадно билась, пыталась остановить ошибку, которую хотела совершить столько лет назад и мысленно молясь, чтобы Лисандер закрыл дверь на замок. Чтобы, увидев её сумасшествие, убил первым. Чтобы наконец избавиться от неё и избавить ее от мира.       Потускневшая медная ручка двери с щелчком открыла тонкую дверь. Стук обуви послышался по деревянному полу, который явно был лучше, чем внизу. Русая голова выглянула из-за угла, осмотрев комнату. Односпальная кровать у стены, рядом с ней тумбочка, напротив стоит шкаф с зеркалом, а на стене между ними небольшое оконце. Она развернулась. Пусто. Вторая точно такая же комната. Опять неудача. Алейна бьется всё сильнее, хочет успеть, но за третьей дверью уже виден дремлющий принц. Он не закрылся. Сердце бьётся всё быстрее но разум холоден, как никогда. И мучительные шаги становятся медленней, будто издеваются. До ушей доносятся только мягкие шаги и то, как о зеркало трётся большой палец правой руки.       Над шеей дёрнувшегося во сне Лисандера блестит осколок. По рукам, слишком крепко державших стекло стекала алая кровь на светлую кожу, с оглушительным стуком падая на шею, затекала под рукава, оставляя пятна, так похожие на пятна платья, в котором блестало отражение в своей зеркальной клетке.       — Я просил не заходить, — сказал хрипло Лисандер, потягиваясь на кровати с тусклой простыней и одеялом.       Осколок выпал из рук. Губы сомкнулись, глаза широко раскрылись. На ладонях не было порезов от стекла, а на шее Лисандера не красовались капельки крови. Галлюцинации. Слава Святым галлюцинации.       Осмотревшись Алейна поняла, что осколка на полу не было, что не стоит вся в острой стеклянной пыли, и Лисандер жив. Радость волной накатила на девушку. А воздух с облегчением вырвался из груди.       — Прости, мне было плевать, — весело сказала она.       Пробормотав что-то, парень сел на кровать, закутавшись в одеяло. Алейне не хотелось думать о том, насколько чисто здесь, и есть ли на одеяле насекомые, но это уже было не её заботой. Главное, что это не она убьёт Лисандера.       — Дышишь так, будто бежала сюда, — с подозрением предположил парень.       — Спешила увидеть твоё личико, — съязвила девушка.       — Да уж, как-никак ты давненько его не видела.       В день криков, смерти, Ховард в последний раз видела семью. И если уже освежила в памяти лица братьев и отца, то мать она могла лицезреть только на картинах.       — Маради… — вспомнила Алейна, — У неё что, были дети? — совсем скромно спросила она, — Или родственники? Она разве не была безымянной сироткой?       Лисандер смотрел на сестру с недоумением в глазах. Рассматривал, пытаясь уловить на лице каплю веселья от шутки, а не только смущение и обоюдное непонимание.       — Дети? — переспросил он. И через минуту покачал головой, всё так же не понимая причину вопроса.       — Фредерик Маради.       На лице принца появилось облегчение и даже лёгкая веселость.       — Семья Фредерика выбрала эту фамилию.       — Что? — нахмурилась Алейна. — Выбрала себе фамилию? Это так легко? Изменить род, из которого ты происходил на абсолютно другой.       — Новый Зем. Если в Короне особое уважение вызывали представители древних родов, история которых бережно хранилась, то здесь… Отрывайся по полной.       — Настолько?       Парень кивнул и, отбросив одеяло, встал и подошёл к сестре, опиравшейся на тумбочку.       — А будь правителем я… — со сладким ядом в голосе проговорил он.       — Попросил бы служанку выгладить твою помятую рубашку? Выглядишь как приспешник пиратов, а не как бывший наследный принц. И точно не как будущий Король, — ухмыльнулась Ховард.       Лисандер улыбнулся и кивнул сестре. Если он достаточно хорошо её помнил, то Алейна поможет.

***

      В Реби, городе у моря, всегда холодно при малейшем понижении температуры. Как и сейчас. Плотные камзолы, достаточно большие для девушек в команде капитана, нелепо смотрелись на них, так ещё и недовольные лица, сопровождали их конную «прогулку».       Штурмхонд не придумал ничего лучше, как отправиться быстрым аллюром за Дарклингом, решив, что полтора часа — достаточно маленькое время, чтобы генерал уехал далеко, а тем более, чтобы найти заклинательницу. Однако и на поезде, на диковинном и очень любопытным для Алейны новом транспорте, он ехать не захотел. И Лисандер, не упустив момент, подколол капитана, что у него наконец закончились деньги. Остальным членам команды корсар дал приказ отплыть, отправив к ним одну девушку-зова, её вроде звали Алла, которой в конце он шепнул что-то на ухо. Вот только принц и принцесса так и не поняли что.       — Как мы можем скоротать путь? — обратился к Ховардам капитан. А точнее к Лисандеру, понимая, что за век многое изменилось.       Погнав вперед свою гнедую резвую кобылу Лисандер обогнал недовольного Петра и встал рядом с корсаром. Монотонно стучали копыта по мощёной широкой дороге. Стойла с арендованными лошадьми оставались всё дальше позади.       — Смотря, куда мы. Куда отправился Дарклинг, а ещё лучше куда отправилась Заклинательница Солнца. Признаюсь, хотелось бы на неё взглянуть.       — Точнее на ее способности? — съязвил корсар. Их с Лисандером общение сразу не сложилось, и было ли это из-за того, что принц сразу был настроен недружелюбно или из-за того, что они чем-то похожи — непонятно. Даже Алейна подметила это.       — О, если она интересна в разговоре и не дурна внешностью, то и на неё. — хохотнул Ховард.       Парень хмыкнул, но всё же ответил.       — Не знаю. Может, по дороге мы найдем какие-нибудь заведения, там возможно будет информация про Святую.       — Святая? — переспросил Лисандер, бросив короткий взгляд на сестру. Она тут же скорчила гримасу, рассмешив его. — А может когда вы задумываете выкрасть Святую, то стоит подумать и над планом?       — Выкрасть? Скорее найти. Не сбежала же она сюда от хорошей жизни.       — Резонно, — кивнул Ховард. — И будь я на её месте — из Реби, где её ищут солдаты Равки и Дарклинга, я бы сбежал в большой город, где легко затеряться, не отличаться от других.       — Веддл? — спросил оживившийся корсар.       — Там легко найти работу, много людей и всегда оживлённо. Кроме того, там, конечно же после Шрифтпорта, находятся главные плантации.       — До Веддла далеко, если только вы не изменили его местоположение, — заметила Алейна.       — Да, ты права. Но есть Мармас. Он близко и довольно оживлённый город. Для временного заработка до Веддла это хороший вариант. Если, конечно, Заклинательница Солнца хоть что-то смыслит в географии Нового Зема.       — Её обучали в Малом Дворце. И, думаю, что по дороге заклинательнице могли помочь, — ответил Штурмхонд.       Лисандер кивнул:       — На Востоке, — он показал рукой на пустынную местность, — очень сложная дорога, но сохраняет час пути в обход.       — Чем сложна?       — Слишком мягкая земля. Ноги лошадей сильно тонут, и они быстро устают. В выигрыше мы будем на полчаса, если не меньше.       Штурмхонд печально кивнул и, повернув коня на восток, пустил его галопом. Вся команда последовала за ним, но Лисандер и Алейна остались позади, в облаке песка, который забивал носы и раздражал лёгкие.       — Он ещё молод, — отозвался Лисандер. — И эмоционален.       Алейна кивнула и тонкими, дрожащими и слабыми пальцами сжала поводья.       Она ещё молода. И эмоциональна.

***

      Мармас гостей не встречал. Город как будто кипит, демонстрируя своё безразличие к новоприбывшим. Тут, как и в Веддле, был крупный центр сортировки, выращиваний и селекции. Но в отличие от большого города на востоке он является поставщиком только сочных и сладких плодов, свежих овощей, ягод.       По Мармасу везде разбросаны высокие доходные дома, люди, будто муравьи в оживленном муравейнике, все чуть ли не бегают по дорогам, отчего в глазах рябило из-за ярких костюмов земенцев. «Вечный парад», — подумала Алейна, фыркнув под нос.       По дороге они поменяли уставших лошадей в яме и точно по прогнозам Лисандера приехали в город на полчаса раньше, чем объездным путем, к огромному сожалению корсара.       Спешившись с лошадей, они привязали их к коновязи и, уже достаточно уставшие, двинулись в город.       — Ради интереса. Как думаешь найти Святую? — спросила Тамара. — Как бы он не подначивал и временами бесил, но прав, — кивнула она на Лисандера.       — У тебя в характере заложено грубить и относится без уважения к людям королевских кровей? — зашипел Ховард. Рядом с ним покатились большие персики. Обернувшись назад, он увидел девочку лет двенадцати, которая смотрела на него круглыми глазами, явно испугавшись последних слов парня.       Тамара усмехнулась, но, глубоко вдохнув и выдохнув, проигнорировала гневного принца и подтолкнула капитана, который о чём-то задумался. У неё, несомненно, был опыт общения с представителями королевской семьи.       — Мы будем искать иммигрантку. А точнее отлавливать. — ответил Штурмхонд.       — Тогда сразу искать среди нелегальных работодателей. — предположил принц. — Было бы легче найти их, будь мы в Короне… А ты что скажешь, Ал…       Обернувшись Лисандер увидел, что опираясь на чей-то прилавок и задыхаясь стояла бледная Алейна.       — Чёрт, — прорычал Ховард и ринулся к сестре. За ним побежал Толя. — Можно было догадаться, что ты истощена после всего этого. Сможешь идти?       Девушка слабо кивнула и с поддержкой Лисандера оттолкнулась от прилавка и осторожно сделала шаг. Толя сложил руки в знак, ускоряя сердцебиение, но Алейна выставила руку в останавливающем жесте.       В следующую же секунду она резко отвернулась и придвинув ближе ведро, стоявшее рядом со злосчастным прилавком, оставила там весь свой недавний завтрак.       Ещё минуту под удивленные взгляды команды, любопытные жителей и терпеливого Лисандера, Алейна обнималась с ведром.       — Понятно, — выдохнул он. — Отдыхай.       Парень поднял на руки безвольное тело сестры и, как ни в чем не бывало, зашагал против команды Штурмхонда, кинув им:       — Я к лекарю.       — Немыслимо, — прошептала Тамара. — У нас мало времени.       — А что бы ты сделала если бы Толя умирал на улице? — съязвил Петр.       — Сама бы ему помогла.       — За что ты меня ненавидишь? — возмутился Толя.       — Хватит, — остановил их Штурмхонд. — Вы ищете любые зацепки по городу, — кивнул он двум парням и девушке, — А вы, любимчики, за мной.       Капитан пошел за Лисандером под недовольный вздох Тамары. За ним последовали близнецы и Петр. Лисандер шёл быстро, но волнения не показывал. Он ловко лавировал между людьми, которые оборачивались на парня, несущего бессознательное женское тело. Принц по дороге спрашивал у жителей о лекаре, которые все как один говорили об одной дороге. Видимо целителей и лекарей тут мало.

***

      — Она больна, Ваше Высочество.       — Что с ней?       — Не уверен, но похоже на кахексию. Можно попробовать дать ей сейчас самой простой еды, если удержит… — не обнадеживающе шепотом сказал лекарь. — То должна подправиться.       Лисандер бросил взгляд на неподвижное тело сестры, вздохнул и, кивнув лекарю, вышел в коридор. Там, в тёплом солнечном свете, сидели взволнованный Штурмхонд и уставшие близнецы с Петром. Увидев Лисандера, капитан поднялся с места и направился прямо к комнате, обойдя его стороной.       Ховард выставил руку, останавливая Штурмхонда.       — Куда? — со злостью спросил он.       — К госпоже принцессе, — еле сдерживался капитан. — Узнать о её здоровье.       — Какое тебе дело, пират?       — Оно хотя бы есть. В отличие от некоторых.       Лисандер оскалился, но отдернул руку, будто дотронулся до чего-то мерзкого для него. Штурмхонд усмехнулся и, чуть не задев плечом Ховарда, прошел в комнату.       Дверь с тихим скрипом закрылась за корсаром. Как же, однако, некоторые люди умеют раздражать!       Штурмхонд осторожно прошёл к кровати в темной комнате и невольно сжал глаза от увиденного. Девушка была на вид немногим лучше, чем когда только вышла из Авалона. Бледная кожа, натянутая на кости, прерывающееся дыхание. Даже показалось, что волосы еёстали тускнее, а золотистый взгляд вновь стал светлым, ореховым.       Штурмхонд, прокашлявшись, неловко пригладил волосы назад и сел на стул, стоявший у стола с множеством баночек лекарств и хрустальным графином воды.       От скрипа старого дерева Алейна неровно задышала, но через минуту дыхание выровнялось, и сам Штурмхонд смог спокойно выдохнуть.       — Знаешь, принцесса, — начал он тихо. — В какой-то момент я даже стал испытывать к тебе тёплые дружеские чувства. Я ощущал ответственность за тебя. Но думаю мне стоит придержать свои порывы дружбы, — ответом ему было молчание. — Думаю, что стал слишком наглым по отношению к вам. Сначала думал только освободить вас и пустить все на самотёк, что было уже эгоистичным поступком, но хуже было то, что я заставил вас мне помогать. И сейчас вы лежите на этой кровати из-за меня. Простите, принцесса-сердцебит…

***

      — Меня не сильно волнует Святая, когда моя сестра лежит без сознания в этой комнате.       — До этой комнаты она сто лет сидела в темнице. И, кстати, выглядела не очень хорошо, когда мы её освободили. Думаю, сейчас положение немного лучше, тем более она под присмотром лекаря, — съязвила Тамара.       Лисандер оскалился, но не успел он сделать ответный выпад, как в квартиру Лекаря постучались. Стук был настолько сильным, что многочисленные цепи замков на двери забились о дерево. Помощница доктора Брауна засуетилась и, поправив свое пудровое платье, открыла дверь квартиры. На пороге стояли двое: бледная девушка, которая с силой сжимала шарф на шее и плечах и молодой парень, который с неким страхом поддерживал эту девушку. Все четверо с любопытством уставились на них, и даже Лисандер с Тамарой забыли свой недавний скандал.       Парень шагнул вперед, под возмущенный состоянием девушки, шепот помощницы доктора. Однако девчушка вцепилась в его рубашку, своими оранжевыми пальцами и что-то судорожно шептала ему. Но парень лишь цокнул и на равкианском, к удивлению уже сидящих в коридоре, сказал: «Пойдем». Безвольное тельце подчинилось и зашло в квартиру за ним.       Новоприбывшие расположились в стороне от команды и Лисандера. Молодой человек гладил девушку по плечу, от его прикосновений она съёживалась, но всё равно не отпускала свой шарф. Он сжал её плечо в надежде приободрить, но она шикнула и дёрнулась, сбрасывая его руку. Не в силах больше терпеть, он встал и со злостью подошёл к помощнице, которая раскладывала какие-то документы.       — Когда доктор освободиться? — на чистом земенском он скорее приказал, а не спросил.       Женщина сразу с хлопком положила бумаги на стол и начала спорить с парнем, не забывая показывать рукой и на Лисандера. Видимо, возмущалась состоянием обеих девушек, а ведь они и вправду были похожи в несчастье.       — Мал, — тихо позвала девчушка.       Парень сразу отвлекся от спора и поспешил к ней:       — Алина? Тебе хуже? — он опять перешел на равкианский.       — Нет, — она многозначительно посмотрела на близнецов, Петра и Лисандера. — Пойдем, прошу. В Мармасе не один целитель.       — Тебе нужен лучший.       — Мал, — она схватилась за его плечи, — Чем дольше мы на одном месте, тем уже круг его поиска.       Она сняла шарф, который до этого крепко держала, и он упал ей на плечи. Под ним обнаружилась ужасная картина: кости её ключиц торчали в разные стороны, как будто на грудине росли оленьи рога. А на плече, чуть ниже костей, виднелась чёрная рана.       Тамара встрепенулась и ударила Толю локтем в бок. Тот, будто проснувшись, побежал к капитану. Удивленные парень и девушка взглянули на них. Тамара встала и успокаивающе выставила руки и на равкианском проговорила:       — Санкта… — она осторожно положила правую руку на сердце и поклонилась. — Мы поможем…       — Святая? — удивился Лисандер.       — Черт, — прошипел Мал. — Бежим.       Он схватил Алину за руку и почти потащил её за собой. Тамара, пробормотав ругательство, поспешила за ними. Пётр и Лисандер, переглянувшись, бросились следом.       По каменным ступенькам стучат каблуки сапог, слышится сбитое дыхание и льются во все стороны проклятия, а сзади голос Толи, лающими звуками нагоняет их.       Этот Мал оказался быстрым и ловким парнем. Выбежав на улицу, они чуть не потеряли его и Заклинательницу, но груз в виде раненой девушки заметно замедлял парня. А вот ловкость его заставляла позавидовать. Мал бегал с Алиной между ларьками, терялся в больших толпах людей, но никак не мог уйти от взгляда Тамары, который чудесным образом постоянно их находил. Может быть, дело в том, что тельце, чуть ли не тряпкой тянущееся за парнем, постоянно что-то с грохотом роняло в узких улочках?       Маленькая и быстрая Тамара изо всех сил бежала между прилавками, и высокие Пётр и Толя, привычные к путешествиям, пытались её догнать. По пути опрокидывались фруктовые прилавки, рвались наряды, развешанные на кронштейнах, а некоторые продавцы даже преследовали «хулиганов».       Ещё одна лавка с яблоками упала, и Лисандер, который и так отставал, споткнулся о ярко-красный фрукт и упал на каменную дорогу, ударившись правым коленом. Послышался пугающий хруст.       — Чертово дерьмо, — прошипел Лисандер.       Пётр, который отбежал недалеко, сразу заметил отсутствие парня и обернувшись быстро вернулся к принцу. Он с трудом перевёл дыхание и протянул ему руку, ожидая, что тот примет помощь. Но Лисандер покачал головой:       — Беги, может быть, тебе удастся поймать Заклинательницу, а принц со сломанной ногой будет тебе только обузой.       Он с трудом сглотнул вязкую слюну.       Петр усмехнулся и покачал головой:       — Прости, больно ты мне понравился, — он подтянул Лисандера и закинул его руку на плечо. — И не сильно хочется в тюрьму по приказу его Высочества.       Принц усмехнулся и, шикнув от боли, медленно с помощью корсара похромал в сторону выхода из рынка.       — Мы сильно отстали от остальных. Да уж. Я потерял свою форму.       — Как и свою коленную чашечку.       — Да ладно. Надеюсь, сестрица восстановит.       Толя и Тамара быстро бежали по широкой улице, преследуя убегающих. Мал нёс Алину, как пушинку, и не чувствовал усталости. Черт бы его побрал!       — Да замедли его дыхание! — крикнул отстающий Толя.       — Я постоянно теряю его из виду, тупица! — выкрикнула близняшка.       Дышать становилось всё труднее, а ноги не слушались близнецов, они подгибались, и бежать было подобно пытке. И наконец… Заклинательница Солнца от них отбилась. Сама Госпожа Фортуна повернулась к корсарам лицом, но они так легко её упустили. Не нужно было медлить. В квартире лекаря их можно было бы сразу поймать, а затем всё объяснить.       — Что ж теперь скажет Штурмхонд… — пробормотал Толя.       — Скорее всего то, что наши карманы на этот месяц пусты.       Усталые мышцы напоминали о себе, и медленная ходьба казалась настоящим блаженством. Но безразличное лицо капитана, представшее в их воображении, спускало с небес на землю.       — Мы сделали немаленький круг.       — С чего решил?       — Вот же, — Толя показал на жилой дом, в котором их принял лекарь. — Не придется искать отправную точку, — он направился к резной двери дома.       — Если Штурмхонд сам не побежал за нами.       — Близко, но всё же мимо.       Сзади близнецов догнал насмешливый голос капитана. Они обернулись и застыли, увидев перед собой Штурмхонда, Алейну, с легкой и уставшей улыбкой на губах, и… беглецов! Мал тяжело дышал, но с суровым взглядом смотрел на Тамару и Толю, а Алина, как маленькая, испуганная мышка жалась к крепкому парню. Её плотный шарф все так же неизменно лежал на выступающих костях.       — Как… — только и выговорил Толя.       — Свои фокусы. — они перешли с капитаном на равкианский.       — Они сказали, что не тронут нас, — подала голос Алина.       Тамара хмыкнула и закатила глаза. Она тоже это обещала, только в другой форме.       — И не были похожи на помощников Дарклинга, — Мал окинул черную одежду близнецов.       — Что ж. Зато вы узнали, что мы на одной стороне, — Тамара приложила руку к сердцу и кивнула Алине. То же сделал и Толя.       Веселая от ситуации Алейна хотела продолжить разговор, но внезапно послышались громкие крики. Люди — дети и взрослые — в панике начали убегать в разные стороны. На улице воцарился хаос. Все пытались спасти свои товары и увести маленьких детей. Люди толпились, давили друг друга. Их паника передавалась подобно инфекции. В попытках увидеть сквозь толпу хоть что-то Алейна теряла контроль и внезапно до неё дошло. Рядом нет Лиса. Она с новой силой завертела головой по сторонам, хотела найти взглядом брата, но его нигде не было. Воздуха стало панически мало. Люди толкались, бежали и каждый удар был подобен жгучей боли. Задыхавшаяся Алейна схватилась за руку капитана и со слезами в глазах смотрела на него с мольбой. Ей просто нужна была помощь. Штурмхонд поджал губы и резко поднял снова терявшую сознание Алейну на руки и кивнул Тамаре и Толе, чтобы они помогли Малу с Алиной.       Они начали двигаться к двери жилого дома куда уже зашло не мало людей.       — Быстрее! — пугливо крикнул Мал. Удивительно. Этот крепкий и смелый парень тоже испугался? Однако чего?       Все начали проталкиваться вперёд, но всё ещё не понимали, что происходит. Что же могло случиться в этом маленьком провинциальном городке?       Штурмхонд с Алейной зашел в парадную дома. За ними проскользнули Тамара с Толей и Мал, державший за руку Алину. Но последняя не вошла в дом.       Женский визг ударил по ушам. От неожиданности парень отпустил руку Заклинательницы, которая успела схватиться за дверной косяк. Шарф сполз. Лицо ее было перекошено от боли, а косточки пальцев белели от напряжения. Мал сразу кинулся к возлюбленной, но не успел. Неведомая сила потянула её на улицу. За Алиной выбежал и паренек, Тамара с Толей и Штурмхонд, опустив на землю Алейну, которая более-менее пришла в себя. Но в доме принцесса не осталась. Девушка дрожащими, но уверенными шагами пошла на выход и увиденное ею было схоже страшной сказке.       В центре площади маленькая Заклинательница Солнца была закована в черные тени, которыми управлял Дарклинг, стоявший со своими гришами сзади. По её щекам текли слёзы, падая прямо на выпирающие кости на шее. Дарклинг ухмылялся, что полностью уродовало его. По лицу мужчины будто несколько раз полоснули ножом, но вместо алых порезов на нем были черные, которые подходили его сущности.       Генерал приблизился к Алине и нежно провёл рукой по её оголённому плечу. Затем слегка наклонился к её уху и прошептал что-то. От этих слов заклинательница вздрогнула и заплакала ещё сильнее, но не смогла вымолвить ни слова.       — Отпусти ее, уродец! — выкрикнул Мал. — Отсань уже от нас! — Он сжал в руке маленький охотничий ножик и Алейна поразилась, а может даже восхитилась. Этот парень, зная, что у него нет ни единого шанса против короля теней готов использовать даже это. Поистине смелый поступок.       — Иначе что, никчемный следопыт? В третий раз украдешь мою Алину? — второй рукой Дарклинг поднял девушку за подбородок и с насмешкой во взгляде посмотрел на неё. — Ты ведь не могла сбежать сама, моя маленькая святая?       — Да пошел ты… — сквозь зубы прошипела Алина. Её слезы катились ручьем.       Генерал усмехнулся, сжал её плечо, прямо в месте зияющей раны, и откинул девушку назад, в руки своих солдатов-гришей. Её болезненный стон заставил ринуться Мала вперед, но Толя остановил юнца и покачал головой. Их меньше и козырей перед Дарклингом нет.       — Его я бы тоже хотел забрать с собой, — он указал на Мала.       — Много хочешь, — еле слышно прошептал Штурмхонд.       — Я жду, — поторопил Дарклинг.       — А я жду пока ты вернешь Заклинательницу Солнца, — с легким акцентом сказала Алейна.       Под удивленные взгляды всех она гордо вышла вперед. Её руки были скрещены за спиной, шаг был королевским, а подбородок высокомерно поднят. При виде Ховард взгляд Дарклинга из счастливого стал изучающим.       — С чего бы я должен возвращать спасительницу Равки? — с насмешкой спросил он.       — С того, что у меня на неё свои планы.       — Не много ли ты о себе возомнила, девчонка? — сощурил глаза Дарклинг. Для него это игра с интересным поворотом.       — Как раз-таки столько, сколько позволяет мое положение, господин Морозов.       Корсары переглянулись и даже начали волноваться. В случае драки, они проиграют, а Алейна несла какую-то чушь перед генералом.       — Что? — прошептал Дарклинг, — Кто ты такая?!       — Алейна Ховард. Наследница трона Короны и принцесса Нового Зема. И я приказываю отпустить Заклинательницу Солнца.