Подворье доброй ведьмы

      — Тпру! — раздался громкий мужской голос. Телегу тряхнуло на кочке, и она наконец замерла. — Это… госпожа ворожейка! Того самого… стал быть, приехали.       «Госпожа ворожейка» нехотя разлепила глаза и осоловело уставилась на немолодого возничего, взиравшего на неё через плечо с явным опасением. Девушка сжала пальцами переносицу и тяжело вздохнула: за последние несколько часов, проведенных в пути, её знатно растрясло; старую, пусть и крепкую телегу мотало по грунтовой, плохо накатанной дороге, а с ней мотало и чародейку вместе с её скарбом и наваленными в повозку мешками лежалой пшеницы и какой-то снеди. Виски сжимало болью, желудок стянуло в узел от тошноты, а тело, в особенности зад, болело так, будто по нему пробежала стайка оголтелых трупоедов.       Чародейка огляделась: с одной стороны лес, с другой — тоже; впереди — дорога, позади — она же. Нахмурившись, девушка посмотрела на возничего.       — Шутить изволишь?       Старый кмет издал звук, похожий на кряканье подбитой утки, и, будто заморский болванчик, замотал головой.       — Как можно, госпожа ворожейка? Стал быть, тута — вход у лес. Пройдёте чутка, там-то деревяшка с загогулинами стоять будеть, а от деревяшки чутка ходу — да ворота заприметите. То и есть поселеньице-то ваше.       Чародейка недоверчиво посмотрела на «вход в лес» и ещё сильнее нахмурилась.       — А чего ж тебе меня не отвезти прямо к деревне?       — Стал быть, телега не пройдёт, госпожа чаровница. Снега́ ж токмо недавно посходили. Тропа ещё не укатана. Коль застрянем, кто ж меня потянет-то? Тудой только пешком. А коль на телеге ехать, то кругаля дать надобно, тогда у мостка окажемся. Но той долго будеть. Да и сторожа там, шоб их утопцы утянули, жадны до серебра — страсть! Тута сподручней: и ближе, и дешевше.       Чародейка исподлобья поглядела на старого кмета, так же исподлобья зыркнула в сторону леса, после окинула взглядом весь свой скарб и тяжело вздохнула. Делать нечего.       С трудом она выбралась из повозки. Голова болела ужасно, ещё сильнее болел отбитый на кочках зад, а что ещё хуже — кровь в затёкших ногах вновь начала свободно циркулировать, и теперь конечности кололо сотнями невидимых иголок. Прикусив губу, чтобы не выругаться, девушка достала крупную золотую монету из поясного мешочка и протянула её ошарашенному кмету.       — Благодарю. Но если удумал обмануть меня и бросить среди леса…       — Боги с вами, госпожа чаровница! Я бы не посмел!       — Для тебя же лучше, если это так. Не то найду и прокляну! — Чародейка, состроив грозное лицо, отдала трясущемуся мужику золотой и, взмахнув гривой ярких медных волос, отвернулась.       Взмах рукой — и лежавшие в повозке сумки взмыли в воздух и вскоре были аккуратно сложены на земле подле девичьих ног. Следом опустились бренчащие склянками деревянные короба, перевязанные бечёвками книги и пышная метла. Последней в воздух взмыла высокая чёрная шляпа с огромными полями, которая опустилась на сложенные в кучу вещи.       Щёлкнули поводья, и телега, дребезжа старыми колёсами, покатилась по едва просохшей разбитой дороге. Как показалось ведьме, отсюда покатилась куда проворнее, чем катилась сюда. Стоило повозке скрыться за поворотом, как чародейка со вздохом облегчения осела на землю.       — Боги… — Девушка спрятала лицо в ладонях и взволнованно задышала. — Я же не была слишком груба с ним? Или была? Надеюсь, он не сильно испугался. А если испугался? А как же… о боги! Наверное, всё-таки испугался, не зря же так косо смотрел на меня! И вон как резво укатился. И что мне теперь делать? Не так я хотела начинать свою жизнь здесь.       В куче вещей зашевелилось и задребезжало, кнопки одной из сумок с характерным «чпок!» раскрылись, являя миру маленькую, но шипастую голову. Янтарные глаза с вертикальным зрачком с укором посмотрели на чародейку, а из ноздрей повалил пар.       — Если хочешь знать моё мнение, — ящерка закряхтела, перебирая маленькими лапками и цепляясь крохотными коготками за кожу сумки в стремлении выбраться наружу, — то стоило превратить его в жабу в первую лигу пути. — Покряхтев ещё немного и приложив недюжинные усилия, ящерка выбралась из сумы, являя миру покрытое чёрно-красной чешуёй длинное тельце, размашистые крылья и увенчанный шипами хвост. — А за то, что бросил нас на треклятом большаке, нужно было проклясть его вечным запором. — Миниатюрный дракон потянулся, встряхнулся и скептически посмотрел на чародейку. — Хотя с твоими умениями накладывать проклятия он бы гадил ромашками до самого дому, а не запорами мучился. Ну что за ведьма, а? Благо хоть видом страху нагнать можешь. Того и гляди, толк и выйдет.       Девушка с обидой посмотрела на своего фамильяра.       — Я не ведьма!       — А я не дракон. — «Недракон» широко зевнул и спикировал на землю, усевшись подле ног чародейки. — Роду ведьминского? Ведьминского. Академию кончила ведьминскую? Ведьминскую. В дипломе что написано? «Бакалавр ведьминских наук», что бы это ни значило. Куча ведьминского хлама есть? Есть. Фамильяр имеется? Имеется. У тебя тряпьё и то ведьминское. Да что тряпьё! Вон, метла даже есть!       Лежавшая до сего момента в спокойствии метла встрепенулась, стоило ей услышать, что говорят о ней.       — Я не просила отправлять меня в академию тёмных искусств! Я мечтала учиться в Аретузе или любой другой школе для магичек. Но не в этой темномагической дыре на краю света!       Дракон тяжело вздохнул, выпустив из ноздрей струйку дыма. В одном его хозяйка-неведьма была права — тёмного в ней действительно было оскорбительно мало, в отличие от её сестёр, матери и бабки. Она даже самое простенькое проклятие превращала в благословение, а любую пакость — в радость и веселье. В кого уродилась таким недоразумением — только демонам известно. Видать, в папашу.       — Подымайся. — Дракон взлетел, ухватился лапками за кончик шляпы и нахлобучил её девушке на голову. — Скоро темнеть начнёт.       Чародейка тяжело вздохнула и нехотя поднялась; действительно, было ещё светло, но солнце уже клонилось к горизонту, дни пока не летние, а потому ночь наступала слишком быстро.       Девушка недоверчиво оглядела свои пожитки, прикидывая, как лучше было бы их переправить на место.       — Почему просто нельзя было открыть портал?       — Чтобы открыть портал в нужное место, я должна знать, как оно выглядит, а я…       — Я о твоей наставнице, — раздражённо фыркнул дракон. — Она-то точно бывала в той деревушке, раз так её нахваливала. Могла бы подсобить.       Чародейка лишь пожала плечами. На этот вопрос у неё тоже не было ответа. Возможно, госпожа Стервински не желала тратить свои ресурсы на «самую бездарную адептку за всю историю академии», а возможно, она просто надеялась, что та сгинет по пути в богами забытое поселение. Однако варианта, что Стревински в глаза не видела этой деревни на другом конце света, а потому по объективным причинам не могла открыть сюда портал, тоже не стоило исключать, а нахваливала — так это чтоб студентка поскорее самоликвидировалась из академии.       Стало обидно. Других адепток, что учились с ней на курсе, либо пригласили продолжить обучение по дополнительным специальностям, либо же устроили на тёпленькие места подле богатеев и градоправителей; даже не шибко талантливых отправили в ближайшие сёла и небольшие городки, которых вокруг академии было не счесть. Её же сослали на другой конец света. И отказаться было нельзя: практика по окончании обучения была обязательной — без неё не получишь рекомендаций для дальнейшей работы.       А работа ей была ох как нужна.       Возвращаться в родной город, откуда она и сбежала, с трудом поступив в академию, категорически не хотелось. Это означало, что придётся участвовать в, как она говорила, «семейном ведьминском подряде», от которого сама чародейка была не в восторге. Её бабка, мать и сёстры имели неоднозначную репутацию, но вместе с тем отбоя от клиентов в их «Салоне магических искусств» не было никогда. Что поделать, если порчи, привороты и проклятия всегда были у народа в чести? Соседская курица принесла на одно яйцо больше? Будет теперь нестись тухлятиной. Соседка отрастила густую шевелюру? Так ведьминский настой её проредит. Муженёк налево хож? Так вот вам порошок из лапок паука, киньте в еду — и в мужицких штанах вместо елды будет усохшая паучья лапка. Так и то всё баловство. Не реже и за земелькой кладбищенской приходили, и иголками проклятыми.       Чаровницу передёрнуло. Не хотела она так. Не хотела, да и не могла. Однажды, находясь в каникулы в родных пенатах, к ней прибежала взъерошенная соседка. Трясясь от злости, умоляла извести огород своей сестры, на котором и картошка разродилась, и морковка проросла, и томаты поспели, а сколько в палисаднике росло цветов! У самой же едва стрелки чеснока из земли пробились. Смущённо умолчав, что то дело рук её матери, которая понадеялась, что соседка прибежит порчи снимать, чародейка предложила обождать, когда придёт кто-то из её родных, ведь сама она не может ничем помочь, однако вскоре, под натиском возмущённого сопения, сдалась и отдала несколько заговорённых ею на порчу вещей порошков.       На следующий день огород соседкой сестры было не узнать, равно как и палисадник — всё обросло овощами и цветами так, что впору было открывать придорожные лавки и продавать нежданно вылезшее из земли добро. Что, собственно, женщина и поспешила сделать.       Чародейка до сих пор помнит проклятия, что низвергала соседка на её голову. Именно после этого случая мать попросила её больше не возвращаться в город, пока та не окончит академию и не научиться уму-разуму. Академию она окончила, но домой решила не возвращаться.       Чаровница достала из сумки небольшой мешочек, высыпала чёрный порошок на свои пожитки, произнесла несколько слов, и вещи взмыли в воздух, выстроившись в строгом порядке.       — И всё-таки было бы лучше отвезти это всё на телеге. — Девушка с беспокойством посмотрела на левитирующие сумки. — Не думаю, что здешний люд привык видеть летающие предметы. Может, обождать? Наверняка ещё какая телега тут проедет. Или отправиться в деревню и…       — Или, может, мы уже просто пойдём? Ты чародейка или жалкая пугливая кметка?       Девушка тяжело вздохнула. И направилась в глубь леса, а за ней проплыли по воздуху семь огромных сумок, четыре бренчащих деревянных ящика, шесть стопок книг и одна метла. Замыкал эту странную процессию миниатюрный дракон.       Как и говорил мужик, стоило немного пройти, как появилась «деревяшка с загогулинами» — указатель, — на котором красиво, но немного кособоко было выведено: «Речные выселки». А стоило пройти ещё немного, как перед чародейкой появилась высокая добротная каменная стена с двумя башенками и большими воротами. Девушка удивлённо замерла: называть деревней поселение, вокруг которого возвели такую стену, язык не поворачивался.       «Может, всё не так плохо?» — промелькнуло в рыжей голове.       Сторожевые башенки были пустыми, зато подле ворот стояли двое оживлённо беседовавших привратников с копьями наперевес. Слегка замявшись, чародейка подошла ближе.       — Прошу прощения. Мне необходимо переговорить с градоначальником.       Стражи не обратили на чародейку никакого внимания, продолжив беседу.       — Извините, пожалуйста…       И снова ничего.       Первым не выдержал дракон: подхватив небольшой камень, он не без радости сбросил его на голову одному из стражей.       — Ай! — Мужчина поднял голову наверх, а затем перевёл взгляд вперёд и увидел мявшуюся в нерешительности рыжеволосую девицу в огромной шляпе. Как и увидел левитирующие позади неё сумки и мечущуюся из стороны в сторону метлу. Чародейка прочитала на лице стража как минимум тройку вопросов.       — Добрый день. Вернее, вечер. Вернее… В общем, здравствуйте! — Чародейка сделала шаг вперёд, в то время как стражи, крепко сжав копья, одновременно шагнули назад. — Я Найра Айвет Ластралар. Прибыла сюда по распределению из академии тёмных искусств госпожи Вассенгроф. — Чародейка сняла шляпу и, немного повозившись, достала из неё перевязанный красной лентой чёрный свиток, который поспешно протянула стражам. Те стояли не шевелясь.       Найра неловко переступила с ноги на ногу и в нерешительности поджала губы. Первым снова не выдержал дракон: бубня под нос, он вспорхнул, выхватил из рук хозяйки свиток, на лету перегрыз ленту и вот так, в развёрнутом виде, впечатал его в лицо стража, которому ранее на голову обрушился камень.       — Читай!       Однако вместо того чтобы читать, мужчина странно покачнулся и рухнул на землю. Пергамент плавно слевитировал с его лица на разбитую брусчатку.       — Эко охрана нынче впечатлительная.       Чародейка охнула и бросилась было на помощь, однако вперёд вышел второй страж и направил на неё копьё.       — А ну стой!       Лишь богам и демонам известно, чем бы закончилась сия история, если бы аккурат в эту минуту подле ворот не объявилась процессия из десятка всадников.       — Что тут происходит? — Полноватый мужчина окинул хмурым взглядом сначала Найру, затем лежащего на земле стража, затем стоящего на земле стража, затем дракона, а уж после обратил внимание на обеспокоенно парящие в воздухе сумки и ящики. — Госпожа чародейка! — Мужчина неуклюже слез с коня и поспешил подойти к Найре. — Стало быть, это вас нам обещали?       Из краткого разговора чародейка узнала, что этот полноватый мужчина, представившийся Матеушем Калетским, здешний градоправитель; что Речные выселки никакая не деревня, а целое городское поселение аж на три сотни домов, в том числе и каменных; что Матеуш в самом деле нуждается в чародейке или хоть ком-то, кто умеет чирьи заговаривать, коровам болячки лечить да мёртвых в случае чего упокаивать. Местные ворожейки не пожелали ехать в «какие-то там выселки», а потому пришлось обращаться за помощью в иные академии. А учитывая, что не так давно окончилась война, «чирьев, коровьих болячек и мертвяков» наблюдалось в местных землях немало. Впрочем, как и иных проблем.       Найра открыла было рот, чтобы спросить, а где ей, собственно, жить, какова оплата за труды и что точно будет входить в её обязанности, как Матеуш обратил свой гнев на стража, объясняя ему, где окажется копье, если он его сейчас же не уберёт.       Чародейка тяжело вздохнула и бросила обречённый взгляд на своего фамильяра.

***

      Найра стояла перед небольшим домиком, который ей выделил Матеуш для житья и работы. Одноэтажный сруб, вокруг — просторная территория, дальше — лес и река.       — Выглядит мило.       — Мило? — Фамильяр восседал на ящике со склянками и скептически оглядывал дом и всё, что прилегало к нему. — Если облезшая краска, покосившийся забор, неухоженная земля и разбитая лавка — это мило, то… да, пожалуй, соглашусь. Надо было поугрожать ему проклятием! Нас заселяют в старую халупу. Не соглашайся. Стребуй себе более благопристойные условия! Я тут точно жить не буду.       Найра тяжело вздохнула. Ночь она провела в доме семьи градоначальника. Беспокойную ночь. Стоило обсудить дела насущные, как Матеуш стал донимать её разного рода вопросами. Затем его сменила жена, затем старшая дочь, а после — младшая. А потому всё, чего сейчас хотела чародейка, — спать. Но увидев дом, Найра поняла, что сна ей сегодня ждать не стоит. Сруб выглядел внешне добротно, но, откровенно говоря, был запущенным, равно как и двор, а сколько хлама было внутри, она даже боялась представить. Обнадёживало, что в помощь ей Матеуш обещал отыскать крепких мужчин.       — Наворожу тебе пристройку за тем деревом. Будешь жить там.       — Ах так! Эй! Стой! Ты куда это?       — Нужно занести вещи, не лежать же им на голой земле.       — Тебе что сказано было?       Ах да. Ведьмак. Какой-то ведьмак должен был прийти и проверить дом. Кто это вообще? Он тоже ведьма, только мужского полу? Матеуш был весьма убедителен в своих речах и настаивал, что «господин возьмак» всенепременно должен посетить её жилище и убедиться, что всё в порядке. Что бы это ни значило.       — Не могу больше ждать.       Чародейка направилась к дому, и немногочисленные пожитки пролевитировали за ней. Дверь была старой, пошарпанной, замок тоже был покрыт ржавчиной. Найра скептически оглядела сначала огромный проржавевший ключ, зажатый в руке, а затем и не внушавший доверия замок. Чародейка попыталась вставить ключ в замочную скважину, однако он просто не смог войти. Решив, что привычным способом попасть в дом не получится, она залезла в покачивающийся рядом с головой ридикюль, достала оттуда небольшой мешочек и высыпала его содержимое на замок. Меньше чем через минуту замок с глухим «бряк!» вывалился из двери, открывая вход в дом.       Чародейка прошла в помещение и остановилась.       — Да тут работы на седмицу вперёд! — Фамильяр недовольно запыхтел, оглядывая обстановку просторного дома, а после громко чихнул, выпустив из пасти струйку огня.       — Аккуратнее! Спалишь здесь всё, жить будем на улице.       — Спалю здесь всё и стребую с местного царька дом покрепче! Это халупа! К тому же пыльная.       Найра тяжело вздохнула. Работы действительно предстоит много. Дом хоть и оказался просторным внутри, но был довольно запущенным: по углам висела паутина, на немногочисленной мебели обнаружился слой пыли, на полу валялись засохшие листья, а на подоконнике стоял треснувший горшок с торчащей из него палкой, вроде как цветком. Особую печаль вызывал сломанный стул, валявшийся возле стены. Дом требовал основательной перестановки и тщательной уборки. А почти вся мебель нуждалась в замене.       — Если ты сейчас не пойдёшь и не…       Дракон не договорил: Найра взмахнула рукой, и парящие за её спиной вещи неаккуратно опустились на пол, огромная шляпа слевитировала прямо на фамильяра, а метла упала сверху, придавив и головной убор, и пищащего от возмущения дракона.       — Чем языком чесать, давай лучше за уборку примемся. В чём нужда будет — попрошу у градоначальника.       Чародейка достала из сумочки мешочек с чёрным порошком и распылила его небольшое количество на метлу, взмахнула рукой, произнесла короткое заклинание, и помело, лениво дёрнувшись, взмыло в воздух и замерло перед волшебницей в ожидании её указаний.       — Что ж, — девушка проследовала к одному из углов, — для начала надо…       Стоило ей повернуться, как слова застряли в горле. Из угла на неё взирало оно — чудовище! Фасеточные глаза, огромные лапы, жирное чёрное туловище… Оно висело на толстой нити паутины и глядело на чародейку, призывно двигая челюстями.       — О боги…       — Что там? — Из-под шляпы наконец-то выполз дракон. Он бросил взгляд сначала на пятящуюся к выходу хозяйку, а затем в угол, после чего угрожающе зашипел. — Чешуи моей здесь больше не будет!       Ящер ловко юркнул к выходу, а за ним раздался девичий крик. Найра, путаясь в полах платья, поспешила на двор, а за ней поспешила метла. У самого выхода не разбирающая дороги чародейка влетела головой во что-то твёрдое и плюхнулась на зад.       — Да что ж это такое!       Девушка схватилась за ушибленный лоб и, сидя на ступенях, посмотрела наверх. Перед ней стоял беловолосый высокий мужчина в доспехах. Он недоумённо-хмуро взирал на чародейку кошачьими глазами. Окинув Найру внимательным взглядом, он протянул ей руку, чтобы помочь встать.       — Эм… Спасибо. — Чародейка смущённо улыбнулась и, отряхнув платье, посмотрела на мужчину, который по-прежнему не спускал с неё внимательного взгляда.       — А вы…       — Ведьмак. Меня прислал Матеуш. Велел осмотреть этот дом. Полагаю, моя помощь всё же нужна? — Мужчина перевёл взгляд с чародейки на парящую возле неё метлу и потянулся к мечу. Метла по-человечески вздрогнула и поспешила спрятаться за спину волшебницы, откуда теперь робко выглядывала, являя кошачьим глазам кончик рукояти.       — А… ведьмак… Да, он что-то такое говорил. Только зачем вам осматривать этот дом? Вы тоже чародей?       Мужчина хмыкнул.       — О ведьмаках, что ль, не слыхали?       — Лишь однажды. И то давно, и то краем уха. Я не из этих земель. Много не знаю. Так кто вы?       — Я ведьмак — убийца чудовищ. После войны в этих землях развелось много всякой погани. — Мужчина кивнул за спину чародейки; метла поспешила спрятаться и затряслась пуще прежнего.       — Это не погань! Это моя метла, и вы её пугаете.       — Хотите сказать, что с минуту назад тоже кричала напуганная метла?       Чародейка смутилась.       — Кричала я. — Девушка поджала губы и бросила взгляд на входную дверь. — Знаете, у меня действительно проблема с чудовищем. Оно в доме. В углу. С жуткими такими глазищами.       Ухмылка с лица ведьмака исчезла в тот же миг, и он поспешил зайти в дом. Найра робко прошла следом, а за ней пролевитировала трясущаяся метла.       Ведьмак, сотворив знак одной рукой, а другой держа меч, неспешно вошёл в комнату и огляделся.       — В каком углу?       — В правом. — Чародейка заходить не рискнула и осталась стоять во времянке, но продолжала выглядывать из-за косяка.       Ведьмак подошёл ближе, однако ничего не увидел, медальон тоже молчал.       — Здесь ничего нет.       — Есть, я точно вам говорю.       — Возможно, что-то и было, но оно явно отсюда ушло. Наверное, испугалось ваших криков.       Ведьмак рассеял знак, но меч убирать не стал, чародейка же не спешила заходить в комнату, она лишь всматривалась в угол, в котором ранее встретила чудовище, и удивлённо охнула.       — Так вот же оно!       Ведьмак взмахнул мечом, приготовившись атаковать, однако резко остановился и в недоумении замер. Вглядевшись в угол, он увидел…       — Паук? — Мужчина бросил удивлённый взгляд за плечо. — Это же паук…       — Это монстр! Вы же убиваете их, верно? Сделайте с ним что-нибудь.       Чародейка полностью спряталась за косяк, а юркая метла шмыгнула в комнату и подтолкнула ведьмака в спину, вынуждая подойти ближе к злосчастному углу, а затем спряталась обратно за хозяйку.       Ведьмак проводил метлу озадаченным взглядом, а после посмотрел на висящего на тонкой ниточке паука: да, особа неприятная, но явно безобидная. Вздохнув, ведьмак спрятал меч в ножны, снял сапог, подошёл к углу, со всего размаху пришлёпнул паука и, с чувством выполненного долга надев сапог, направился к выходу.       — Монстр больше вас не побеспокоит.

***

      — Странный тип.       Лежащий на полке дракон меланхолично наблюдал за раскладывающей вещи хозяйкой. После того как ведьмак по имени Геральт ушёл, к ней, как и обещал Матеуш, пришли помощники, немного — всего с пятёрку человек, — но и этих рук хватило, чтобы навести порядок. Остальные из обещанной дюжины, по словам мужиков, побоялись идти в «проклятый дом» и видеться с ведьмой. Чародейка было оскорбилась, но здешние мужи быстро пояснили: дом проклятый, так как после смерти хозяйки здесь творились странные вещи, а ведьму видеть не хотели, так как прежняя магичка здешнему люду жизнь попортить успела.       — Раз он с чудищами бьётся, то его странность вполне объяснима. Не нагрубил — уже хорошо. Паука прихлопнул — замечательно. — Найра тяжело вздохнула и с тоской посмотрела на стоящую в соседней комнатушке кровать. Как же ей хотелось спать. За сегодня она извела три флакона бодрящей настойки, а сил всё равно было немного. Требовалось разложить по местам хотя бы порошки, остальным она займётся завтра.       К слову, внутреннее убранство дома после уборки преобразилось: от пыли не осталось и следа, поломанную мебель — стулья, стол и полки — разобрали на дрова, а вместо неё притащили новую. Занавески Найра обновила магией, как и небольшой напольный ковёр. Старый альков тоже пришлось приводить в порядок с помощью колдовства. Работы было много, сил потрачено немерено, зато теперь дом блестел чистотой и дышал простором. Завтра предстояло заняться двором и фасадом.       Несмотря на усталость, Найра была довольна собой и своим новым домом.       — Кажется, всё не так плохо. Да, Мариус?       Дракон фыркнул, выступив струйку дыма, но ничего не ответил. Он никогда в жизни не признается, что был не прав.       — Будет ещё лучше, если ты наколдуешь мне хорошую лежанку.       — Займусь этим завтра. Сегодня уже нет сил. — Чародейка пересыпала в мешочек красный порошок, заставляющий вещи левитировать, и положила его на полку, где пытался дремать дракон.       — Летучий порошок? Помнится, он был чёрного цвета. А этот чего красный? Снова эксперименты?       — Да. — Найра взяла зачарованный мешочек и высыпала туда порошок ярко-розового цвета. — Чёрный без заклинания не сработает, а этот вроде как должен поднимать предметы просто от соприкосновения с ними.       — Вроде как? — Мариус с укором посмотрел на хозяйку. — Надеюсь, ты не станешь его продавать? Твои эксперименты никогда ничем хорошим не заканчивались.       — Почему это никогда? А как же порошок мгновенного роста? Рабочая же формула получилась!       — Да, если не считать…       Чародейка и дракон начали спорить, да так самозабвенно, что Мариус не заметил, как с потолка на тонкой полупрозрачной нити спустился паук. Небольшое мохнатое существо дракон заприметил лишь тогда, когда оно шмякнулось ящеру на нос. Мариус резко замолчал, скосил глаза на кончик носа, по-драконьи испуганно зарычал и взбрыкнул. Падая с полки, Мариус зацепил мешочки и баночки с порошками, которые чародейка туда сложила. Звон стекла заставил Найру замолчать и напряжённо замереть. Дракон же помчался в сторону выхода и поспешно просочился в щель между дверью и косяком.       С минуту ничего не происходило, а затем дом словно ожил: тряпки, которые лежали на полу аккурат под полкой, неожиданно начали летать из угла в угол, следом за ними в полёт отправились смятые листы пергамента и одинокая чашка, стоявшая на полке, ходуном заходил паркет и захромал на обе ножки стул. Но самое страшное было не это. Самое страшное, что среди порошков оказалась смесь мгновенного роста. Чародейка с ужасом наблюдала, как самый жуткий её кошмар стремительно превращается в грандиозный ужас. Огромными фасеточными глазами на неё взирал гигантский паук.       — А-а-а!

***

      — Надеюсь, твой дружок выполнит обещание. — Ведьмак с размаху жахнул кружкой по столу и тоскливым взглядом окинул помещение корчмы. Здесь как всегда в это время было многолюдно и шумно.       — Не переживай, друг мой, Детлафф сдержит своё слово. — Молодой, лет сорока, темноволосый мужчина сдержанно улыбнулся. — Ну а что намерен делать ты?       Ведьмак внимательно посмотрел в антрацитовые глаза и невесело хмыкнул.       — Обратно в Боклер не тянет. Пока поживу здесь, коль здешнему солтысту пригодился. Обожду немного, глядишь, княгиня изволит сменить гнев на милость.       — Ты сам-то в это веришь?       — Зараза, Регис, — хохотнул ведьмак, — конечно нет. Но последние события показали, что невозможного не бывает, ведь так?       — Так, друг мой, так. — Вампир снова сдержанно улыбнулся и отпил эля из кружки.       — Хотя, знаешь, тут скучновато. Не представляю, как здесь можно провести всю жизнь. Неужто останешься?       — А почему нет? — Регис сверкнул клыками. — Здешний люд довольно прогрессивен, малосуеверен. Работы для меня достаточно, да и большого внимания я не привлекаю. Пожалуй, это место в скором времени я смогу назвать домом. Пусть временным, но домом. А что будет дальше… кто знает.       — Внимания не привлекаешь? Расскажи это здешним мужикам, перед которыми ты скоро будешь объясняться.       Регис тихо рассмеялся. Он почти полностью оправился после встречи с Вильгефорцем и теперь выглядел не как старик за шестьдесят, а как мужчина чуть за тридцать пять. И не связать то, что местные женщины стали чаще «болеть», со своим преображением, невозможно: во всяком случае, захаживать в его лекарскую лавку стали именно дамы и обычно под надуманными поводами. Пока неприятных разговоров со здешними мужами не было, но косые взгляды он ловил на себе всё чаще.       — Моей вины в том нет, и я…       Регис не договорил — дверь трактира с грохотом открылась, и на пороге показалась девичья фигура, сразу привлекшая к себе всеобщее внимание.       Тяжело дыша, девушка судорожно высматривала среди завсегдатаев заведения ведьмака — местные сказали, что искать его следует именно здесь. Белую макушку Найра заприметила почти сразу — Геральт сидел в углу в компании какого-то мужчины. Даже не переведя дыхания, чародейка направилась к нужному столу.       — Господин ведьмак. — Найра, держась одной рукой за грудь, а второй облокотившись о стол, пыталась отдышаться.       — Госпожа чародейка? — Ведьмак едва заметно усмехнулся. — Не ожидал вас увидеть в местной корчме.       — У меня… у меня в доме… великие боги, как же тяжко…       — Отдышитесь. Перед вами стул свободный.       — Чудовище! — Найра осоловело уставилась на вскинувшего брови ведьмака. — Н-не вы, конечно… Боги. В доме!       Геральт снова усмехнулся.       — Опять паук?       — Да!       — Госпожа чародейка, сегодня утром я наглядно показал, как с ними справляться. Не беспокойтесь, в здешних краях не водится ядовитых пауков, так что можно обойтись даже тапком, не обязательно бить сапогом.       — Нет у меня такого тапка!       — Уверен, если вы поищете в своих сумках, то непременно найдёте обувь нужного размера.       — Размером с дом?!       — Что? — Ведьмак нахмурился и переглянулся с посмеивающимся Регисом.       — Нет у меня тапка размером с дом! — Найра обессилено взмахнула руками. — Это всё Мариус. Он рассыпал порошки. Видимо, в них попал паук… Боги, да пойдёмте же!

***

      Геральт сидел на бревне подле костра и бездумно начищал меч, рядом сидела Найра и с тоской смотрела на дом, в крыше которого зияла огромная дыра, сбоку же расположился Регис, глаза которого сверкали интересом, восхищением и смехом.       — Я всякое видел, но такое, — вампир кивнул в сторону забора, — впервые. Право слово, госпожа чародейка, вы смогли меня поразить.        «Госпожа чародейка» обречённо посмотрела на Региса, а затем на то место, куда он указал. Что ж, подивиться было чему: к остаткам забора магическими и обычными верёвками был привязан… левитирующий гигантский паук. Арахнид перебирал оставшимися после битвы мохнатыми лапами и непрестанно щёлкал челюстями. Если пару часов назад это зрелище вызывало у чародейки чувство отвращения, то теперь ей было тоскливо и обидно. Столько трудов коту под хвост.       — И долго он так будет висеть? — Геральт вложил меч в ножны и отложил его в сторону. Что ж попытка, убить неуправляемое левитирующее чудище не увенчалась успехом. Пауку удалось отрубить лишь пару лап, но те улетели в неизвестном направлении, а дабы местные не напугались видом хаотично летающего паука, его пришлось задержать магическими перетяжками и старыми добрыми верёвками.       — Ну… Я делаю хорошие порошки.       Ведьмак тяжело вздохнул, а сбоку послышался тихий смех Региса.       — Если у тебя осталась смесь мгновенного роста, сыпани на меня чутка. Я пыхну на арахниду огнём. — Доселе прятавшийся где-то дракон торжественно явил себя.       — Ты бы лучше вернулся туда, откуда вылез, Мариус. По твоей милости мы сейчас сидим здесь, а в крыше нашего дома зияет огромная дыра.       — Эй! Я бы попросил! Я бы посмотрел, что бы сделала ты, если бы на тебя напал паук! Понаставила своих порошков на мою полку, а я виноват.       — Твою полку? У тебя лежанка была на ковре под дверью, вот и шёл бы туда!       — На ковре?! Под дверью?! — Ящер вздыбился. — Это оскорбительно! Не буду я там спать!       — Конечно, не будешь. Ты порог дома больше не переступишь!       — Да как ты! А ты что уставился, белоголовый?       Геральт ошалело смотрел на ругающегося дракона.       — Регис, ты случайно ничего не сыпал в свой самогон?       — Нет, друг мой. — Регис с любопытством смотрел на Мариуса. — Вполне возможно, у моей дивной настойки внезапно открылись интересные побочные действия. Или же дело в собранной в этом году мандрагоре. Должен признаться, привкус у неё действительно необычный.       — Ты кого назвал побочный действием? Да я тебя! — Мариус хотел было прыгнуть на Региса, но его вовремя перехватила Найра. — Пусти меня! Пусти, я сказал!       — Это мой фамильяр. Мариус. И он действительно разговаривает. Так что ваша настойка ни при чём.       Найра зажала пасть вырывающемуся дракону и, устремив взгляд на болтающегося паука, сильнее прижала его к себе. Ведьмак помотал головой, будто прогоняя наваждение, а Регис тихо смеялся, бросая любопытные взгляды то на чаровницу, то на ящерицу, которую она именует драконом.

***

      — Что ж, мне пора. — Чародейка устало посмотрела на Геральта и Региса. — День сегодня был тяжёлый.       — Возможно, стоит попросить у солтыста ночлега? Не думаю, что спать в дырявом доме — хорошая идея.       — Идея действительно не очень… Но будить его в утренний час и говорить, что крышу моего дома проломил ведьмак, пытавшийся прогнать паука, которого увеличил мой дракон, тоже так себе затея. — Найра вздохнула и поплелась в сторону дома. — Очень надеюсь увидеть вас, мастер ведьмак, здесь сегодня пополудни. Я эту дыру заделывать не стану. Молоток и гвозди можете не брать, я найду.       Геральт устало закатил глаза, но ничего не ответил, молча согласившись с чародейкой.       — А ты куда пялишься? — Ведьмак искоса посмотрел на Региса — тот, склонив голову набок, провожал взглядом миниатюрную фигурку чародейки, над которой сиял магический светляк.       — Весьма любопытная девица. Только приехала, а уже умудрилась столько шуму наделать. Право слово, я в восторге.       — Тебя на молодых потянуло, старый извращенец?       Вампир тихо рассмеялся и направился к выходу со двора чародейки.       — Пойдём, друг мой. У меня осталось ещё немного настойки. А у нас ещё столько тем для разговоров.

⋅•⋅⊰∙∘☽༓☾∘∙⊱⋅•⋅