***
«Если он прямо сейчас не откроет, я выбью этот замок нах*й!» - так думала Лиза, которая уже битый час стучала, колотила и кричала в закрытую дверь. Пирсон решила наведаться к своему почти бывшему – если говорить точно, то к парню, с которым она познакомилась пару месяцев назад и с которым они вроде как встречаются... По крайней мере, встречались до того момента, как несколько дней назад Лиза обнаружила своего избранника в углу клубного танцпола в пикантном положении рядом с какой-то пьяной девицей развратной наружности. Обманутая изменой Пирсон решила сразу разорвать отношения с очередным предателем, вот только самому изменщику она об этом ничего не сказала. Говоря начистоту, Лиза была вообще не уверена, что её экс-бойфренд в курсе того, что она знает больше положенного. Пирсон обыкновенно не любила громких расставаний и предпочитала уходить по-английски, оставляя после себя лишь гневную записку, но теперь необходимость открытого обвинения в лицо была способом устроиться переночевать. Предполагаемым предлогом для такой просьбы был бы скандал, который Лиза начала бы прямо в прихожей провинившегося, и не закончила бы до той поры, когда отпускать гостей (пусть и непрошенных) на улицу, полную темноты, холода и опасностей, за гранью морали даже для мудаков-изменщиков. Хреновый план, конечно, но небезнадёжный – в конце концов, в крайнем случае всегда есть вариант предложить после ссоры кое-что поинтереснее... Получалось вполне складно. По крайней мере, так Лизе казалось сначала. Однако теперь, когда очевидно присутствующий дома хозяин отказывался открывать, вся схема моментально обрела до безумия идиотский характер. Как вообще столь сумасбродная и тупорылая идея пришла к Пирсон в голову? Лизе стоило бы уйти после первых же двух минут тогда ещё тихого и осторожного стука, в тот момент, когда за стеной послышались один за другим слив унитаза, громкие шаги и тихое «бл*ть» прямо за дверью вместо звука открывающегося замка, но Пирсон было всё равно – она упорно продолжала ломиться туда, где её не ждали, без надежды, что ей откроют. Смысл этого действа давно был потерян, но Лиза всё стучала и стучала – сначала костяшками пальцев вперемешку с настойчивым меццо-сопрано, затем кулаками, сопровождаемыми суровым тенором и, наконец, ногами под аккомпанемент чистого отчаянного крика на фортиссимо. Каждый удар был сильнее предыдущего, вбирая в себя нарастающую ярость Лизы, которая злилась уже не на бывшего, а на всех сразу – на Джона, на оккультистов, Тиффани, Гэри и демонов, на своих шизанутых соседей, коллег и сатану, и на Джона, Джона, Джона чёрт-бы-его-побрал-Уорда… – Да и пошел ты в п*зду! – бросила наконец Пирсон последнюю фразу своей гневной тирады. Внезапная тишина резанула по ушам. Лиза слышала лишь стук собственного сердца, своё сбивчивое дыхание и тихий заунывный свист ветра, доносящийся из приоткрытого окна лестничной площадки. Пирсон взглянула на своё едва заметное отражение в оконном стекле и хмыкнула – видок у неё был тот ещё: растрёпанные волосы, потёкшая тушь, багровое лицо…Жутковато, особенно если представить, что лицо искажено страшным гневом, а по-другому у Лизы и быть не могло: если та злилась, то злилась до конца. «Будто чёрт вселился» – сама собой родилась в голове ужасная шутка. Лиза беззвучно рассмеялась, хотя больше хотелось реветь. Чем она заслужила все эти несчастья? Неужели Господу совсем насрать на неё? Начавшаяся было меланхолия сменилась внезапным осознанием действительности. Точно, теперь же нужно снова думать, где провести ночь. Лиза пошарила по карманам, лелея надежду на то, что где-то там, в глубине джинс она чудесным образом найдёт завещание на своё имя с шестизначной суммой, но тщетно – пустота в кошельке оставалась такой же бездонной, а значит, денег на даже самый дешёвый мотель не было (как назло, неделю назад Гэри Миллер, чтоб его, развёл Пирсон на оплату ренты на год вперёд). В машине не заночуешь – один из замков сломан, да и ночи нынче холодные. Зарплата только послезавтра, и то если простят прогулы, все более-менее близкие знакомые живут в другом штате… Ну… почти все. Нет! Боже, нет, нет и ещё раз нет! Хоть прямиком в преисподнюю, но только не к нему! Лиза стояла у своего автомобиля и отчаянно теребила в руках ключи. До чего извращённо издевается над ней судьба! Ещё пару лет назад Пирсон могла бы, возможно, согласиться на столь безумный поступок, но сейчас…Сейчас здравым решением было уехать от Джона как можно дальше, порвать все его письма (Лиза их все возила с собой, куда бы ни переезжала, и бережно хранила каждое из них), забыть о нём, как о страшном сне и начать наконец полноценно жить. В конце концов, провести одну ночь на улице не так уж и страшно… Да кого она обманывает. Пирсон вздохнула, как могла, поправила свой внешний вид, завела мотор и направилась в сторону адреса, что аккуратным почерком был выведен на конверте в её руке.***
– Долго нам ещё? – спросил Джон в который раз за последние несколько минут. – Совсем чуть-чуть! Сейчас увидишь, – ответила Лиза и заговорщически улыбнулась. – Нам точно ничего за это не будет? – Уорд с опаской оглянулся по сторонам. – Не пойман – не вор! – расхохоталась девочка. Каждое воскресенье все взрослые в церкви были особенно заняты, так что после утренней торжественной мессы приютские дети были почти полностью предоставлены сами себе. Конечно, формально за ними следила старая сестра ***, которая уже не могла принимать активного участия в проведении всех воскресных мероприятий, но та была подслеповатой, глуховатой, к тому же очень добродушной и неторопливой бабушкой, так что дети частенько сбегали из-под её надзора, играли с детьми прихожан и вытворяли то, за что их обычно ругали. Джон поначалу в эти дни не искал себе приключений и предпочитал оставаться рядом с сестрой *** (тем более, что она позволяла подолгу смотреть телевизор), но Лиза была не из тихих домоседов. Каждое воскресенье она пропадала невесть куда, за что иногда получала строгий выговор, но зато девочка приносила из своих путешествий множество рассказов, особенно когда ей удавалось пробраться на ближайшее ранчо. Однажды Лиза даже умудрилась вместе с одной из семей прихожан добраться до города и привезти оттуда целую охапку леденцов, подаренную одной сердобольной женщиной. В общем, как только безбашенная Пирсон подружилась с Джоном, она непременно решила сделать его соучастником своих запретных вылазок, а тот не мог, да и не хотел ей отказывать, так что теперь он пробирался вслед за Лизой по тропинке сквозь лесные заросли в невесть какую даль. Наконец Пирсон восторженно объявила: – Пришли! – и показала рукой на небольшой заброшенный сарай посреди поросшей бурьяном поляны. – И что это? – Джон недоверчиво покосился на подругу. Что такого особенного в этой развалине? – С гордостью представляю тебе: мой супер-пупер секретный штаб! – с этими словами Лиза распахнула дверь покосившегося сооружения и жестом пригласила друга внутрь. Джон ахнул. Чего только не было в этом сарае! Спальный мешок, матрас, раскладной пластмассовый стол, парочка стульев, флаг неизвестной мальчику спортивной команды на стене, выцветшие постеры и много других самых разных занимательных мелочей от гильзы до книги на испанском, валявшихся тут и там по углам и сусекам «штаба». Конечно, все вещи были не новыми, многое было сломано, потёрто, порвано или запачкано, но так ли это важно? Какому ребёнку не понравится такое разнообразие вдали от взрослых взглядов? – Где ты всё это раздобыла? – ошарашенно спросил Джон, не переставая разглядывать наполнение очередной коробки с интересностями. – Что-то нашла на помойке, что-то наменяла. Взрослые столько вещей бросают зря! – ответила Лиза, с гордостью осматривая свои владения. – И ты сюда каждую неделю бегаешь? – А то! – похвасталась Пирсон. – Я когда вырасту, буду здесь жить. Немного придётся тут всё перестроить, конечно…Но круто же здесь, скажи? – Очень круто – согласился Джон. – А можно я тоже буду сюда с тобой приходить? – Спрашиваешь! – Лиза приобняла Уорда за плечо. – Ты мой друг, а значит, теперь это наш общий штаб! – Вот здорово! Следующие пару часов пролетели для ребят незаметно: они увлечённо обсуждали, как улучшат свой «штаб», пытались запустить слегка порванного воздушного змея, залатали пробоину на крыше с помощью веток, пытались выучить испанский и играли в индейцев. Джон и Лиза так увлеклись, что проглядели, как на небе сгустились чёрные тучи. Лишь только внезапный оглушительный раскат грома привёл их в чувство, и дети опрометью бросились внутрь сарая, чтобы спрятаться от начинающейся грозы. Начался ливень. Крыша «штаба», несмотря на старания друзей, всё равно протекала, к тому же сквозь щели меж досок дул сильный ветер. Стало сыро и холодно. – В следующий раз принесём сюда одеяла, – решила Лиза. Она всеми силами старалась не терять энтузиазма. – Угу, – буркнул Джон, поёжившись. Постепенно на улице начинало темнеть, а дождь всё не прекращался. Наверняка детей уже хватились в приюте…Ох и попадёт же им потом. Вдруг стихия разразилась где-то совсем рядом: от грохота даже пошатнулись стены сарая. Лиза испуганно вскрикнула и схватилась за руку Джона. – Ты что, грозы боишься? – спросил её он. – Вовсе нет! – огрызнулась та и отвернулась. – А я вот боюсь, – признался Уорд. Лиза удивлённо посмотрела на друга. Будь на его месте любой другой мальчуган, Пирсон, наверное, обозвала бы того трусом и слабаком, чтобы скрыть то, как у неё самой трясутся коленки от страха, ведь все знают: не ты, так тебя…Но Джон почему-то не стал дразниться и не обзываться, как все дети, которых Лиза знала до этого. Так вот как это бывает у настоящих друзей? – Давай тогда бояться вместе! – предложила Пирсон. – Ты не подумай, я не трусиха, просто тебе помогаю! Вдвоём ведь не так страшно… – Ну давай… – робко согласился Джон. Лиза снова взяла друга за руку, и раскаты грома вдруг перестали казаться такими угрожающими. Оказывается, бояться вместе гораздо веселее.