Мистер Поттер, да вы жмот!

      К приезду в школу у Гарри была готова более-менее культурная мантия, чёрная, как и полагается, и даже такая же по цвету шляпа, хоть и связанная из пряжи... Издали он смотрелся как вполне себе обычный ученик. И уже слеповатая от возраста Макгонагалл, что за это лето в очередной раз не поменяла свои очки у артефакторов из-за их бешеных расценок и нежелания с этим возиться, не заметила ничего странного в образе одного из первокурсников. Она вполне себе миролюбиво встретила учеников, хотя хотелось ворчать, ведь с самого утра у неё ломило кости, не иначе, как к дождю… а может так воплощалось всё её физическое нежелание работать и очередной год страдать из-за выходок слишком активного львиного факультета. И она ещё не представляла, какая головная боль для всего преподавательского коллектива, да что уж тут таить, для всей магической Британии (а затем и мира) спряталась в этой толпе под вязаной чёрной шляпой любопытно смотрящих по сторонам первокурсников.       Ученики шли по коридорам, кто-то уже успел подружиться и шёл в небольших компаниях, кто-то держался отстранённо. Кто из учеников тот самый Гарри Поттер, Минерва не знала, но уж точно не подозревала в мальчике, идущем среди чистокровных слизеринцев, их национального героя. Темноволосый, с пристальным и явно недовольным взглядом, ребёнок абсолютно не выделялся из окружающих его детей Пожирателей. Задуматься дальше она не успела: наконец-таки показались двери Большого зала, и они зашли. Макгонагалл поспешила к спискам, чтобы наконец-таки начать распределяющий ритуал.       Малфой же с Крэббом и Гойлом плотнее обступили Поттера, не позволяя никому из учеников подойти и перебить их ставку в таком занятном аукционе, где главными товарами были благосклонность будущего дарования всей артефакторики и его поступление на правильный факультет, где ему точно не запудрят мозги разные грязнокровки.       Началось распределение…       Первокурсники довольно шустро отправлялись на табурет под шляпу, а затем, довольные, почти сразу же убегали в разные факультеты.       Когда для распределения вызвали Гарри Поттера, весь зал замер в ожидании… Сотни молодых магов уставились на простого с виду ученика как на редкого дракона. Тот же раздражённо дёрнул плечом. Настроение у юного артефактора было скверным, и с причинами этого Распределяющей шляпе только предстояло познакомиться…       “— Так-так-так. Гарри Поттер, ох, как много у тебя качеств, тебе на каждом факультете найдётся место…” — произнесла в голове мальчика шляпа ласковым голосом, и от него в висках словно немного потеплело.       “— Слизерин, будьте добры”, — не дожидаясь окончания фразы, перебил её Гарри.       “— О, факультет хитрецов и…”       “— Да, именно туда, будьте добры”, — согласно кивнул Гарри, отчего шляпа на его голове качнулась и сбилась с мыслей. Впрочем, на это Поттеру было всё равно.       Перед его глазами уже летали обещанные за поступление на Слизерин галлеоны, и ему не терпелось уже встать с этого стула, дойти до зелёного факультета и получить их в мешочке под столом.       И всё же старый артефакт после тряски приходит в себя и тихо продолжает звучать в голове Гарри:       “О, какая в тебе уверенность, но твои родители учились на Гриффиндоре, и не одного Поттера я отправила в былые времена на Равенкло. Твой пытливый ум там явно раскроется в полной мере”.       “Нет, будьте добры, Слизерин”.       “Что же тебя туда тянет?”       Гарри тяжело вздыхает под шляпой и раздражённо выдыхает.       “Что за глупые вопросы для шляпы, которая прямо сейчас роется в моей голове? Нельзя там сразу посмотреть? Ещё разговоры какие-то абсурдные… По мне же видно, что я алчный хитрец, куда мне ещё идти? Конечно же на факультет, где я смогу заработать побольше денег!”       Когда Гарри ехал с Драко в поезде, тот ему успел рассказать о слухах, что ходили об их факультете, и также о преимуществах, чем сейчас Поттер активно и пользовался.       “Не верите? Хотите, я вам расскажу о том, как я, в три раза дороже рыночной цены, продавал конфеты в школе, которые взял бесплатно в салоне красоты, пока тётя там делала маникюр? Я же, сущее зло, устроил такую обдираловку!”       Шляпа на рассказ не ведётся, пытается подойти с другой стороны:       “Идти на Слизерин ради денег довольно мелочно…”       “Вот именно! Поэтому, раз я такой мелочный подлец и хитрец, то туда идеально подхожу. Да и не заработаю я так на других факультетах! Смысл мне идти туда, где я не вижу никакой выгоды?”       Мальчик довольно улыбается.       “Вам не кажется, что я веду себя достаточно по-слизерински? Могу ещё пошипеть!”       “Не надо! И всё же… На других факультетах тоже хорошо…”       “Пф! Нет. Вы видели качество одежды слизеринцев? Вы уж простите, но по ним сразу видно, где деньги водятся, и где явно будет комфортнее жить, — важно замечает Гарри. — Да и вы серьёзно хотите сказать, что на факультете богатеньких детей будет неуютно? Думаю, там будет лучше, чем в любом другом месте в этом вашем Хогвартсе. Я уже прошёлся по вашим коридорам школы и абсолютно недоволен. Живём в центре Европы, но даже евроремонт не сделан! Сквозняки жуткие, пол и стены все в трещинах. Глядя на них, я могу увидеть просветы из других комнат и улицы. А полы?”       “Что полы?” — заинтересованно спрашивает шляпа, немного склоняясь вперёд, посматривая под ноги мальчику.       “Они же грязные!”       С этими словами Гарри носком ботинка подковыривает каплю воска у своей ноги.       “Все в воске, что капает с этих свечей вниз. На них налип мусор, да и к тому же они скользкие. Ужас! Вы бы видели, в какую частную школу меня хотели отправить родители! Они ужаснулись бы Хогвартсу!”       “А что там?”       “Да то, что вам и не снилось. Хотя бы электричество, которое, попрошу заметить, они берут с солнечных батарей на крышах. Очень экологичный вариант! Новый ремонт, оборудование, сенсорные доски, личный лэптоп у каждого ученика, да хотя бы бесплатный вай-фай! Вы знаете, сколько я трачу в месяц на оплату этих мобильный тарифов? Полная обдираловка! Единственно, что привлекло меня в этой школе, это бесплатное образование. Всё же в Европе почти не осталось бесплатных частных школ”.       Шляпа шевелится, словно задумчиво прикусывает свой кожные складки-губы.       “Хм… В мыслях ребят я считывала, что, наоборот, стоимость образования в Хогвартсе повысили.”       Гарри так дёргается на стуле, что кажется, что он падает. Некоторые ученики, что всё это время неотрывно смотрели на мальчика, тоже испуганно подскочили, а Драко помрачнел, думая о том, что Поттера шляпа отговорила идти на зелёный факультет.       “То есть как платное? Я ничего не платил! Я отказываюсь тут учиться! Считайте, что я сюда и не приходил, соберу вещи и отправлюсь же первым поездом назад!”       “О, не волнуйся, юный Поттер. Оплату за все года обучения обычно вносят родители сразу же после рождения ребёнка”.       Гарри замирает, не веря словам, что передала ему прямо в голову шляпа, а затем умудряется оглушительно заорать в собственных мыслях:       “То есть, мои родители заплатили за… ЭТО!?”       Шляпа немного пристыженно вздыхает, столь громкий крик болезненно бьёт по её чарам.       “Не всё так плохо. Раньше было вообще всё хоро…”       Но Гарри было всё равно, он был искренне возмущён:       “Они взяли с меня деньги и… предоставляют такие условия? Это же… это же… Нерациональное использование средств! Определённо, коррупция со стороны директора и руководства. Школа явно десятилетия не видела ремонта, полное несоблюдение санпина! Уважаемая шляпа, куда можно обратиться с жалобой по данному вопросу? У вас же есть какой-то магический департамент образования? Ну или…”       — Слизерин!       — Нет, вы меня не поняли, департамент образ…       — СЛИЗЕРИН! — ещё громче воскликнула шляпа и с удовольствием прыгнула в руки Минервы с головы странного мальчика, что явно недовольно обернулся и вытянул руки. На секунду всем присутствующим показалось, что он прямо сейчас отберёт шляпу назад, но… Он сдерживается, опускает вниз сжатые в кулаках руки и решительно смотрит в глаза Минервы.       — Уважаемые, у меня всё ещё остаётся несколько вопросов.       Минерва криво улыбается и говорит стандартную фразу:       — Студент Поттер, решения шляпы не оспариваются.       Хотя в этот момент ей хочется, чтобы мальчика перевели подальше от детей Пожирателей смерти. Ведь на этом факультете для такого ребёнка не мудрено встретиться с проблемами…       — Нет, меня всё устраивает на моём факультете, просто у меня есть несколько вопросов касательно условий обучения, что предоставляет школа ученикам. Так сказать, хочу глянуть стандарт, по которому работают все магические школы.       Макгонагалл смотрит на ученика спокойно: за столько лет практики это не первый раз, когда ей задают настолько странные вопросы. Она смотрит на мальчика и скупо улыбается.       — Можете потом прийти в библиотеку, там есть подшитые документы, — благосклонно кивает она и выразительно смотрит на старосту Слизерина, которая уже спешит забрать болтливого ученика. Минерва даже не думает о том, что первокурсник не поленится и изучит дословно все документы. И что буквально через несколько минут он узнает, что его новый знакомый — Драко Малфой — является сыном уважаемого человека, что состоит в попечительском совете.       Гарри, бросив последний недовольный взгляд на женщину, смотрит на свою старосту, её зелёный галстук, элементы мантии и вспоминает, что у всех после распределения на факультет одежда менялась в цветах.       Он стряхивает с плеча пыль, шепнув:       — Давай уже.       И под воздействием его желания цвета меняются. Один из старшекурсников удивлённо смотрит на мальчика, заметив эту странную магию и артефакт, а Гарри, поймав его взгляд, лишь выдыхает и нервно шутит:       — Операционка подвисает…       Но, по выражению лица, Гарри понимает, что его не понимают, и оттого вздыхает ещё тяжелее и идёт до своего места, тихо бурча:       — Мой бесплатный лэптоп… За что вся эта несправедливость? Из двадцать первого века попал в пятнадцатый. Надеюсь, тут хотя бы канализация есть, и они не выливают всё в окна. Хотя, тогда становится понятна эта мода на широкополые шляпы и плащи.       Когда Гарри подходит к Драко, что занял ему место рядом с собой и сейчас счастливо улыбается, то на взволнованный вопрос Драко, мол, чего он такой хмурый, что-то случилось, Гарри просто спрашивает:       — Куда вы деваете жизненные отходы? Не в окно же выливаете? Я всё понимаю, этот магический антураж, средневековый замок, но нам же шляпы нужны не для защиты от неожиданных сюрпризов сверху?       Вся аристократичность, что выращивалась поколениями в семье Малфоев, пораженно замирает, а сам Драко неприлично открывает рот и не знает, что ответить. Чернокожий мальчишка, сидящий напротив ребят, весело фырчит от смеха и отвечает вместо удивленного Драко:       — Не волнуйся, у нас есть для этого туалеты.       Гарри радостно поднимает вверх руки, не замечая, как от него шарахаются некоторые ученики.       — Слава рациональности, что вы всё-таки дошли до этого, а не застряли в развитии водопроводных систем на том же уровне, на котором находится весь замок. Я, кстати, Гарри Поттер, а ты?       — Блейз Забини.       — Приятно познакомиться.       И Гарри переводит взгляд на столы, придирчиво осматривает еду и не замечает, как весёлая улыбка Блейза немного меняется, становится более хищной.       — И как же так вышло, что сам Гарри Поттер, герой магической Британии, враг всех тёмных магов, попал за стол детей Пожирателей Смерти?       Выбрав для себя салат и куриные ножки, мальчик накладывает их в тарелку и просто кивает в сторону Драко:       — Мне за это заплатили.       Забини ненадолго теряется, а затем пытается ужалить с другой стороны, прощупать, что же представляет из себя Поттер. Другие слизеринцы с интересом прислушиваются к разговору, каждый из них подмечает свои детали.       — О, значит, наш юный герой очень подкупный. Готов за деньги опорочить своё светлое имя? — тянет Блейз. — И каково теперь тебе быть в окружении Пожирателей?       Закончив с наполнением своей тарелки, Гарри поднимает взгляд на Забини и пожимает плечами.       — Лучше, чем тебе. Я за это хотя бы деньги получаю, а ты просто сидишь в антисоциальной, по мнению вашего магического сообщества, компании. Хочешь быть плохишом? — Гарри очаровательно улыбается, глядя на мальчишку перед ним, а затем переводит взгляд на Драко, который уж слишком недовольно пыхтел и злобно смотрел на Забини во время всего этого разговора, но сейчас явно подуспокоился и за бокалом с соком спрятал довольную улыбку. — Кстати, Драко, ты говорил, что я к тебе могу обращаться по разным вопросам. Так вот, у меня есть вопрос.       Драко переводит взгляд на Гарри, слегка склоняет голову:       — Да? Что заинтересовало?       Гарри в это время отправляет в рот небольшой кусочек курицы и, дожевав, спрашивает:       — У вас есть департамент образования? Ну… Система, которая отвечает за контроль образовательных услуг. Потому что у меня уже есть несколько вопросов. Я, конечно, изучу и сначала перепроверю всё, что меня смутило. Может тут всё не так плохо, и всё же я уже нахожу несколько странных моментов.       Поттер абстрактно проводит рукой в воздухе, а Драко лишь шире улыбается.       — О, у нас есть попечительский совет. Мой отец — его глава, так что, если нам что-то не понравится, мы можем спокойно ему написать. А ещё школа напрямую подчиняется актам Министерства Магии.       Гарри кивает, запоминая, плавно доедает курицу и приступает к салату, но свой второй вопрос он задаёт только после того, как прожует всё.       — Понял. А как можно связаться с Министерством Магии?       Блейз не сдерживает широкой ухмылки и отвечает быстрее Драко:       — Через унитаз! — Забини довольно улыбается, а Гарри костенеет и переводит удивлённый взгляд на Блейза. Тот с удовольствием поясняет: — Я не шучу. Чтобы попасть в министерство, надо слить себя в унитаз.       Поттер слушает это молча, а затем медленно кивает.       — Забудь всё, что я говорил про рациональность и магов. Вы, чёрт возьми, никак не связаны. Эти шляпы всё же нужны для защиты от грязи. Уже представляю, как ты идёшь по министерству, рядом с тобой появляется министр, а затем прямо над вами огромная куча.       — Гарри! — тихо, но довольно многозначительно тянет Драко.       Поттер и на секунду не сбавляет оборотов и с максимально невинным видом продолжает:       — Огромная куча документов. А ты о чём подумал, Драко?       И под тихие смешки студентов змеиного факультета, а также недовольное бурчание Поттера продолжается вечерняя трапеза.       Гарри считает себя достаточно умным ребёнком: всё же далеко не все в одиннадцать лет имеют, хоть и записанный на опекуна, инвестиционный счёт. Поэтому к вечеру, кормя свою Почту кусочками мяса, стащенными с ужина, Гарри успокаивается и решает не лезть прямо в первый же день в полымя разбирательств. Всё же Поттер успел с дядей Верноном посмотреть не один суд до поступления в школу и теперь он прекрасно осознавал, что до первого своего иска ему нужно будет досконально изучить все правила школы и законы волшебной Великобритании.       Гостиная Слизерина и правда оказывается наиболее уютным местом в школе из всех увиденных Гарри помещений. Слизеринцы собираются там небольшими группками, и то, как они сидят в креслах за небольшими столиками, напоминает Гарри дорогие рестораны с панорамным видом на озеро, где на дне красиво светятся водоросли, и видны силуэты проплывающих рыбок. Огромная комната погружена в приятный полумрак. Мальчик не сразу замечает, что, оказывается, гостиная имеет второй этаж: около входа расположились две лестницы, которые переплетаются между собой, как змеи, и ведут на верх, на большие балконы, где виднеются спинки диванов и тёмные силуэты магов.       — Даже не смотри наверх, там сидят старшекурсники, — подходит к Гарри Забини.       Он запрокидывает за голову руки, потягивается, да так и остаётся в этой позе. Поглядывая на Гарри глазами с полуприкрытых ресницами, он замечает, как за одним из столов встаёт Гойл и собирается позвать Гарри к столу, где сидит Малфой с друзьями, но Поттер идёт быстрее, к другому месту.       По краям гостиной, прямо под балконами старшекурсников, неприступной стеной возвышаются книжные шкафы и одинокие кресла со столами — небольшие учебные зоны. В полумраке такой зоны и скрывается Гарри. Мальчик ещё не владеет заклинанием Люмоса, да и не создал для себя светящийся артефакт. Поэтому в том месте, где скрывается Поттер, появляется не тёплый свет, так характерный для магов, а холодный, почти синий свет телефона. Гарри идёт вдоль стеллажей, подсвечивает себе корешки книг, читает их и некоторые из них подхватывает свободной рукой, зажимая подмышкой.       Забини всё ещё дико интересно, что делает Поттер, поэтому он не отходит от него. Но с ещё большим интересом рассматривает странное магловское устройство в руке Гарри. Драко же, не усидев в окружении своих вассалов, подскакивает и элегантной походкой, словно он идёт по подиуму, подходит прямо к ребятам. Ему дико не нравится то, что Забини проявляет так много внимания к Поттеру. Для Драко было бы вообще идеально, если бы все ученики забыли про Гарри, и тот общался бы только с ним, ведь делить с кем-то такое дарование совсем не хочется…       — Гарри, ты что-то ищешь? Тебе помочь? — спрашивает Драко, в излюбленной манере растягивая гласные.       Гарри отвечает, не оборачиваясь:       — Да. Мне нужны книги, связанные с законами магического мира, а ещё сборник школьных правил и всё остальное в этом духе.       Драко ненадолго замирает и затем заискивающе предлагает:       — Хочешь, мы попросим моего отца прислать нам законодательные книги и копии школьных актов?       Гарри медленно оборачивается и смотрит на Драко с Блейзом очень подозрительно:       — И сколько это будет стоить?       Драко сразу и не находит, что ответить. Ему хотелось предложить бесплатно, но он ещё плохо знает Гарри, и ему кажется, что Поттера это может оскорбить. Поэтому Драко предлагает:       — Давай услуга за услугу. Я потом попрошу тебя сделать что-то равноценное.       Драко протягивает руку, но Гарри смотрит на неё так, словно Малфой сейчас не ладонь ему для рукопожатий протянул, а показывает неприличный жест.       Забини с этого лишь весело фыркает, а Гарри отвечает на непонимающий взгляд Драко.       — Я не соглашаюсь на сделки, в которых не прописаны во всех тонкостях условия выполнения с двух сторон. Особенно с такой никчёмной формулировкой, как сделать что-то “равноценное”. Как мы определим эту самую ценность? В глазах каждого она своя.       Драко теряется и думает о том, как он мог бы по-другому теперь договориться. А затем аккуратно предлагает другой вариант.       — Ммм, давай тогда так: я дам тебе книги в долг, и ты будешь обязан их вернуть перед каникулами. А взамен ты будешь рассказывать мне об интересных вещах, что вычитаешь там. Может, найдёшь какой-то обход в правилах или же, наоборот, заметишь момент, где я могу по незнанию нарушить правила Хогвартса, и ты тогда меня об этом предупредишь. — С каждым словом предложение Драко звучит всё более уверенно, ведь теперь у него будут причины вести с Гарри ежедневные беседы, а это шаг к сплочению.       Взгляд Поттера смягчается, но перед тем, как он протягивает руку, вводит два дополнения.       — Но предупреждать я буду только тогда, когда сам вижу, что ты что-то нарушаешь, и только до тех пор, пока я не отдам тебе книги!       Драко легко соглашается, и они наконец-таки пожимают друг другу руки.       — Пойдём тогда к нам за столик? — предлагает Драко, смотрит на Блейза и мило улыбается. — Не присоединишься ли и ты к нам?       Держи друга близко, а врага своего ещё ближе…

*****

      Для Драко всё кажется замечательно. Они неплохо общаются с Гарри, если, конечно, его бухтение в сторону необоснованных трат можно назвать общением, и плавно вливаются в школьные будни. И как-то так происходит, что Малфой абсолютно забывает о том, в каком виде он встретил Гарри впервые в купе поезда. И что, возможно, стоило бы посмотреть, только ли одежда у Поттера странная…       О том, что-то не так, Драко понимает по тихому смеху Забини, который тот активно пытается спрятать за кашлем.       И, отвлекаясь от того, чтобы разложить содержимое своей сумки, достать учебники, пергамент, чернильницу и перья, а также волшебную палочку, Драко смотрит на то, что извлёк Поттер. Из всего списка у него на столе лежит только учебник.       — Гарри, а это… что? — спрашивает тихо Драко, не в силах оторвать взгляда от розового блестящего нечто, что блокнотом просто язык не поворачивается назвать. С блокнота на Драко смотрит до ужаса странная блестящая фея, которая подмигивает Малфою, стоит ему немного качнуть головой.       — Это моя тетрадка. Забрал у соседки, у неё их было много разных, покупала для дочки, но та подросла, и ей они больше не нужны. А мне бесплатно достались. Представляешь, как повезло! — Он проводит пальцами по обложке, и создаётся странный звук, словно он провёл по чему-то ребристому. — Они ещё с голограммой на обложке, такие плотные!       Драко молчит. Его взгляд скользит дальше, до странной стеклянной палочки с чёрно-синим стержнем в центре. Как позже он узнает, этот инструмент называется ручка, и им просто везде пользуются и пишут маглы. Но полностью его поражает деревянная палочка, с набалдашником в виде звезды. Драко искренне надеялся, что это очередная магловская штучка, ну или заколка для волос, чесалка для спины или что-либо еще, но точно не палочка. Но магия, идущая от неё, как ничто иное подсказывает ему о том, что его надежды бессмысленны.       — Гарри, ты сам сделал палочку? — хриплым от эмоций шёпотом спрашивает Драко. Он одновременно и поражён, и бесконечно удивлён этим фактом.       — Конечно. У меня нет лишних денег на то, чтобы покупать какую-то там палку за семь галлеонов!       Драко не находит, что ответить. Ему так хочется рассказать о том, что палочки так просто не сделать. Что они нужны для правильного высвобождения магического потока, и что без хорошей палочки поток будет неравномерным, и заклинания могут как не сработать, так и навредить или вообще сыграть стихийным выбросом. Но он абсолютно не понимает, с чего начать. И Забини тоже ничего не может сказать. Он до сих пор кашляет, маскируя за этим свой истеричный смех.       А Гарри сидит абсолютно довольный, записывает в свой розовый ужас вводную лекцию по трансфигурации. И ему как-то очень везёт, что гриффиндорская кошка ничего не замечает… В отличие от слизеринского змея.       — Мистер Поттер, это что? — поразительно спокойным голосом спрашивает Снейп, неприлично ткнув пальцем в кастрюлю вместо котла у Поттера.       Поттер смотрит на кастрюлю, по его мнению, просто прекрасную кастрюлю, у которой он сам же скрутил старые пластиковые ручки, заменив их на медные дверные ручки, найденные на пункте сдачи цветного металла. Когда-то красивые набалдашники в виде львиных голов держали у себя во рту кольца, к которым Гарри прицепил цепь. Теперь его котёл можно было как прихватками взять сбоку за львиные головы или же подвесить за цепь. Что уж тут говорить, если Гарри нашёл тогда на мусорк… кхем… пункте сдачи металла ещё и четыре более маленькие ручки от какого-то комода и после пары роликов в интернете понял, как работает аппарат, и смог приварить их ко дну в виде ножек.       Да, сварочного аппарата у Гарри не было, но была палочка и полная уверенность в собственных силах. И теперь, по мнению Поттера, его кастрюля выглядела просто идеально. Поэтому Гарри переводит такой же непонимающий взгляд на Снейпа, каким тот одарил Поттера, и отвечает:       — Котёл. А что не так?       Снейп от такой наглости делает со свистом вдох, а Поттер спокойно продолжает: — В учебнике по зельеварению написано, что большинство ученических зелий делается в медном котле. Мой состоит из меди, даже крышка из неё!       Гарри стучит по медной крышке, с такой же ручкой, как и ножки котла, словно этот стук может подтвердить его слова.       — Объём котла один галлон, а толщина стенок не более четверти дюйма! Всё соблюдено, по внешнему виду никаких требований не было.       Снейп, слушая все это, медленно кивает. Затем подхватывает котёл.       — Я проверю его стабильность. Если он её пройдёт, то можете готовить в этом… котле.       Северус ставит нечто к себе на стол и берёт другой котёл, совершенно обычный, и уже его даёт в руки Поттера.       — Итак. Законспектированную ранее технику безопасности держим перед собой. За её малейшее нарушение вы будете отстранены от урока и получите оценку “тролль”. Сегодня мы с вами сделаем красное зелье. Это стандартная основа для лечащих зелий, которая является одним из самых простых в изготовлении составов. Но чтобы состав получился, надо правильно подготовить травы.       Красное зелье выходит у всех, и, проходя между первокурсниками и поглядывая за тем, как готовят дети, все ли инструкции соблюдаются, он то и дело возвращается к поттеровому котлу, делает в нём проверяющую цепь зелий, которую разработал сам Слизерин: готовится одно зелье, затем на его основе делается другое и так двенадцать раз. По тому, до какого по порядку зелья может сварить котел, производится его оценка. И хорошими котлами считаются те, что смогли дойти до седьмого зелья в цепи. Отличные котлы доходят до десятого звена. И только дорогие родовые котлы, которых единицы, могут достигнуть двенадцатого звена.       За урок Северус доходит до четвёртого звена, и котёл со всем справляется просто превосходно. Опыт зельевара подсказывает, что, возможно, и до седьмого звена они дошли бы тоже спокойно, но на это просто не хватает времени. Для ученического котла хватает и третьей ступени проверки, поэтому оставшемуся после занятия Гарри и его друзьям (?) Малфою, Забини, Крэббу и Гойлу Северус отдаёт котёл, вылив получившееся зелье в колбу и оставив у себя на столе.       — Что ж… Мистер Поттер, вы меня смогли удивить, а за последние несколько лет этого никому не удавалось сделать. И всё же… Откуда у вас столь странный котёл?       — Забрал на барахолке, — честно отвечает Гарри, ведь саму основу он и правда нашёл на соседской распродаже барахла.       — Хм… Довольно неожиданно… — тянет Снейп, глядя на неказистую кастрюлю, на которой все эти украшения в виде львов смотрятся достаточно нахлобученно и как-то по детски. — Почему же наследник Поттеров не купил новый котёл в магазине?       Гарри забирает свой котёл и смотрит на профессора Снейпа как на непонятливое дитя.       — Профессор, мне кажется очевидным тот факт, что на барахолках покупают только для того, чтобы сэкономить. Возможно, у вас в детстве и были лишние двадцать пять галлеонов на котёл, а у меня — нет. Вот и экономлю, как могу.       Северус замолкает, и его взгляд становится странным и каким-то даже злым. Но злится он не на Поттера. Чёрный взгляд зельевара скользит по одежде мальчика, замечая, что та явно нестандартной модели, как и шляпа. Вспоминает пёстрые тетрадки вместо пергамента и более мягко говорит:       — Я вас понял, мистер Поттер, можете идти. И в следующий раз будьте аккуратны, когда берёте подержанный товар. Многие маги любят подделывать его качество и особенно выдавать то, чем он не является, перед не разбирающимися в этом магами.       — Я вас понял, профессор, спасибо!       И самый счастливый Гарри уходит со своим котлом и мальчишками, что тихо стояли рядом и прислушивались к нему. Поттер надеется, что таким же образом ему повезёт и с перчатками из кожи дракона, которые у него немного не из кожи дракона…

*****

      Все документы от Люциуса приходят Гарри вечером второго дня, и, хоть лорд Малфой и был удивлён этой просьбой сына, он легко снимает копии и отправляет их. Эта просьба очень проста, да и Драко будет явно полезно почитать документы.       Намного больше удивлена всему этому Петуния, когда к ней прилетает белоснежная сова Почта и приносит в своих лапках толстое письмо, где Гарри своим мелким экономным почерком жалуется на школу, грязь в ней и на то, что там спокойно бегают крысы, и не понять, ученические они или уже школьные. Он рассказывает о том, как почту доставляют совы во время завтрака, и как некоторые птицы гадят прямо на еду и головы учеников. Жалуется на мох, на плесень на стенах, лишайники, опасные движущиеся лестницы, живые портреты и призраков, которые нарушают личное пространство и границы Гарри.       Где-то на середине письма Петуния идёт заварить себе кофе. Она всё ещё читает пятнадцатый лист, когда кофеварка заканчивает с её пенным латте, и этот самый лист не заканчивается даже тогда, когда, всё ещё читая жалобу племянника, она съедает пироженое и допивает свой напиток.       Почта удобно устраивается в своем тайном месте на холодильнике. Она смотрит на Петунью полуприщуренными глазами и так приоткрывает клюв, что женщине кажется, что сова над ней смеётся.       И хоть к двадцатому листу женщине хочется пропустить пару страниц, прямо как неинтересные ролики в соцсетях, она, как хорошая мать, всё дочитывает. Спокойно выдыхает от понимания того, что Гарри ещё не собрал свои вещи и не сбежал из ужасной школы, и идёт со второй чашкой кофейного напитка к компьютеру, чтобы распечатать все школьные нормативы немагической Англии и положить к этой толстой пачке сто фунтов, для поднятия настроения, и стикер с запиской: “Рада, что у тебя всё хорошо! У нас тоже всё замечательно. Любим тебя!”.       Гарри, получив оба письма, раскладывает свои вещи в гостиной Слизерина, в своем любимом углу, что светится всё тем же холодным синим светом. За зарядку Гарри не переживает: всё же у него есть в его бездонной сумке переносные солнечные панели и пара запасных аккумуляторов. Точнее, панелей в сумке уже нет, он их перенёс и разложил в одной из теплиц, где поддерживаются заклинания искусственного солнца, что просто прекрасно, потому что в облачной Англии они бы точно не смогли бы работать в свою полную мощь.       Подсвечивает Гарри себе уже не телефоном, а маленькой настольной лампой. Когда он её достал из сумки, то Драко даже не удивился: казалось, в сумке Поттера есть всё. Буквально всё. Слизеринцы сами не один раз видели, как Гарри подмечал что-то, что не так лежит, и тут же убирал это в сумку. Забини даже как-то рассказывал, что видел, как Гарри убрал в сумку кусок отколовшегося от стены каменного кирпича.       В этот день разговаривать с Гарри бесполезно: он весь в бумагах, в сравнениях и в записывании чего-то нового. А утром сам подлетает к ребятам, держа стопку от руки написанных страниц.       — Драко, Блейз, как узнать, на какой адрес можно отправить волшебнику письма? Есть какой-то определённый реестр? Список контактов?       Поттер как всегда бодр и активен, а остальные слизеринцы медлительны, словно змеи. Пока они медленно приходят в себя и готовятся к учебному дню, Гарри уже пышет энергией. И, лениво ответив ему, Драко даже не подозревает, что этими словами открывает самый настоящий ящик Пандоры.       — Отправь совой. Все магические совы зачарованы на знание всех магических адресов и местонахождения магов.       Гарри кивает и улетает не в сторону зала с вкусным завтраком, а в противоположную сторону.       Никто не подозревает, о том, что теперь начнётся веселье. Никто. Особенно бедная и несчастная сова…

***

      Второй раз за день ребята встречают Гарри уже на первом занятии по полётам. И ведёт себя он уже не так тихо и непримечательно, как вёл себя до этого. Он внимательно слушает преподавателя и записывает в свой розовый блестящий ужас пометки. И так уж выходит, что на первом же уроке по полётам на метле у него слишком много замечаний. И на метлу он садиться даже не собирается, лишь поднимает руку и смотрит на профессора.       — У меня есть вопрос!       Мадам Хуч смотрит на Гарри и широко улыбается.       — Гарри Поттер, верно? Ваш отец был просто прекрасным ловцом, вам наверное уже не терпится полетать? Что же, если вы не поняли, то мне несложно повторить инструкцию. Необходимо поставить руку над метлой и приказать ей взлететь, команда “вверх”.       — Да… Я понял, но попрошу вас обратить внимание на то, что это был весь ваш инструктаж. А как же техника безопасности? У меня вопросы как раз по ней. У нас есть тут заклинание, ограничивающее подъём наверх, чтобы я не улетел в стратосферу случайно? А заклинание, смягчающее приземление, чтобы я не упал вниз? И я сомневаюсь, что сидеть на палке — очень безопасный вариант, ведь мой центр тяжести может просто сместиться, и я в воздухе перевернусь вверх ногами!       Улыбка с лица мадам Хуч плавно сползает, и смотрит она на мальчика очень… Сочувствующе?       — Мерлин, бедный ребёнок. Маглы совсем запутали тебе мозги, и у тебя не получается поверить в магию. Не волнуйся, всё будет хорошо. Если что-то пойдёт не так, то я обязательно помогу!       Гарри склоняет голову.       — Вы владеете техникой теневого клонирования? — невольно вырывается у мальчика, и несколько маглорожденных ребят весело улыбаются. Гарри же, заметив непонимание профессора, поясняет: — Я имею ввиду, вы умеете оказываться в нескольких местах одновременно? Видите ли, Джема Фарли, наша староста, сказала, что на нашем курсе в этом году учится тридцать семь учеников, и сейчас все они находятся тут. Так неужели вы сможете помочь сразу всем, если что-то пойдёт не так?       Хуч недовольно вздыхает и, как маленькому ребенку, поясняет Гарри:       — Но сразу у всех ничего не случится.       Гарри на это только кивает.       — Значит, вы не в состоянии гарантировать нашу безопасность… Тогда у меня такой вопрос: какую медицинскую страховку предоставляет школа в случае травмы ученика?       Он молчит, мадам Хуч молчит в ответ. Гарри не выдерживает.       — Денежные компенсации в результате получении травм на занятиях?       Он ждёт ответа, а затем снова не выдерживает.       — Серьёзно? Шесть тысяч галлеонов стоит моё обучение в Хогвартсе, а вы не можете гарантировать мою безопасность? Это… Это даже не обдираловка, а какой-то вид мошенничества! Заплатите тридцать тысяч фунтов и постарайтесь не сломать себе шею на занятиях!       — Минус десять очков со Слизерина, — тянет уже злорадно мадам Хуч. — Не вводите детей в заблуждение. Хогвартс является самым безопасным местом, и ничего на занятии с вами не случится.       Гарри замолкает только из-за того, что он не успел узнать, приводит ли снятие очков к дополнительным выплатам. Он молча и раздражённо вытягивает руку и не успевает скомандовать метле. Одних мыслей артефактора хватает для того, чтобы метла послушно прыгнула Поттеру в руку.       — Я рада, что мы друг друга поняли, — мило тянет мадам Хуч. — А теперь садимся на мётлы, крепко сжимаем их ногами, иначе вы соскользнёте.       От этой команды Гарри недовольно открывает рот и закрывает. Он возмущён тем, что уже становится опасно. Мысленно перед его глазами проносится полёт Дадли. Нет, не с метлы, а со своего новенького электросамоката: разогнался на ровной дороге, кочка и… стёсанный левый бок, выбитое плечо, баснословные счета за лечения. А ещё проверки от опеки, не избивают ли Дадли в семье, и правда, что это была случайная травма, либо всё-таки бытовое избиение.       Эмоции внутри Гарри бурлят настолько сильно, что в какой-то момент метла в его руках перестаёт быть артефактом, и от избытка магии её сердцевина просто перегорает.       — А теперь, когда я свистну в свисток, вы с силой отталкиваетесь от земли и зависаете в воздухе!       Звучит свисток, и Гарри просто прыгает, без какого-либо желания взлететь, ожидаемо приземляется на ноги и делает ещё пару попыток для вида, а потом замирает и наблюдает за тем, как за спиной мадам Хуч взлетает другой ребёнок. Мальчик странно дёргается на метле. Его рывками поднимает всё выше, а затем он со страха вскрикивает, и только тогда на него обращают внимание.       — М-мистер Лонгботтом! Немедленно опуститесь вниз, вы должны были просто зависнуть в воздухе!       Только услышав фамилию, Гарри вспоминает, что имя этого мальчика — Невилл. Незадолго до занятий тот рассказывал гриффиндорцам о своём артефакте-напоминалке, и тогда Гарри с Драко тоже подошли посмотреть на странную сферу. И сейчас Невилл поднимается всё выше, профессор продолжает на него орать. Резкий рывок, и вот уже Невилл летит в сторону замка. Один удар, второй, он виснет на шпиле… Его мантия, нанизанная на штырь, не выдерживает вес мальчика, рвётся. Следующий шпиль протыкает её, задерживает мальчика от дальнейшего падения, и одежда дорывается окончательно. Падение с двадцати футов выглядит ужасающе, как и болезненные крики потом.       Если до этого Гарри относился максимально серьёзно к попытке обогатиться, то теперь, наблюдая за тем, как уводят Невилла со сломанной рукой, Гарри понял, что не сможет спокойно спать, если не разберётся с беспределом в этой школе.       Уже тридцать шесть учеников остаётся на поле, держа в руках мётлы. Но очень скоро их становится меньше. Гарри, крепко сжимая древко метлы, стартует в сторону входа в Хогвартс. За ним бежит беспокоящийся о нём Драко; рядом с ним быстро идут Крэбб с Гойлом. Замыкает всю процессию Забини, которому слишком интересно, и он не собирается оставаться в стороне от веселья.       Гарри собирался найти директора, и единственное, что омрачало его поиски, было незнание того, где находится его кабинет. Он разъяренной фурией пронёсся по коридорам, рассматривая стены и двери.       — Ни планов пожарной эвакуации, никаких табличек или просто нумерации кабинетов. Это полный абсурд!       Всю ночь он читал стандарты магической и магловской школы, и теперь у него было слишком много вопросов.       Дойдя до очередного поворота, мальчик понял, что если пойдёт дальше, то точно запутается, поэтому развернулся на пятках и замер, рассматривая четырёх слизеринцев.       — И вас это устраивает? Вы, дети самых влиятельных семей магической Британии, учитесь в таком месте, куда бы маглы своих детей разве что на экскурсию пустили, чтобы посмотреть, как жили в дикие варварские времена!       Слышать о том, что их школа — хуже магловской, достаточно неприятно, но Драко тактично молчит. Он ещё не до конца понимает странного Поттера, а обидеть его и потерять связь с курицей, в будущем несущей золото, было бы просто огромной ошибкой не только для Драко, но и всего рода Малфоев. Крэбб с Гойлом столь глубоко не думают, но предпочитают следовать примеру Драко. Забини же ещё не посвящён в тайну невероятного дара Поттера, оттого просто веселится со странного мага, что ведёт себя, как магл.       — Что же ты тогда не пошёл в магловскую школу? — закинув руки за голову и потягиваясь, спрашивает Блейз.       Гарри, перехватив метлу в левую руку, выставляет перед собой два пальца.       — Во-первых, я думал, что образование тут бесплатное. Во-вторых, на магии можно очень здорово заработать. И я думал, что нас научат чему-то стоящему, а не как за пять минут сломать руку!       — Тогда чего ты стоишь тут, а ещё не бежишь к своей тётушке магле плакаться и жаловаться? Уходи из школы. У тебя заберут палочку, и будешь жить, как обычный магл! — растягивает Забини в довольной улыбке губы.       Гарри смотрит на Забини в ответ без единой улыбки, даже немного пораженно.       — О, это будет моим вторым шагом, но сначала я либо выбью из директора всё до последнего кната из той суммы, что заплатили мои родители за обучение, либо же добьюсь того, чтобы школа отработала каждый мой кнат!       Драко смотрит на Гарри и более миролюбиво подмечает, надеясь, что того малого, что он понял о Поттере, достаточно, и его слова упадут на благодатную почву.       — Гарри, уход из магического мира — это огромные потери будущих клиентов. Маглам ты не сможешь продавать свои артефакты… — Драко замолкает и видит, как выражение лица Поттера с разъярённого меняется на задумчивое, и оттого продолжает: — К тому же, только те маги, что получили магическое образование с хорошими оценками, и достигли возраста наследования, смогут стать наследниками семьи и получить всё наследство. А ты являешься сиротой очень древнего рода…       Гарри кивает, зажимает метлу подмышкой, открывает розовый блестящий ужас, делает там пару пометок и теперь несётся назад в сторону поля.       — Чего вы стоите? Нам нельзя прогуливать занятия, ещё получим плохие оценки!       Забини смотрит на спешащего Поттера и склоняется к уху Малфоя.       — Ты жесток. Его отец отдал почти все сбережения рода на помощь Ордену Феникса, а последние деньги потратил на дом, из которого сделали мемориал. Их менор находится столько лет без подпитки Лорда и уже наверняка напоминает руины… Что будет, когда он об этом узнает?       Драко лишь улыбается, но дать ответ не успевает. Рядом с ним с уханьем пролетает их родовой филин, что садится на подсвечник на одной из стен. В семье Малфоев было много сов, но этот филин выделялся по-особому: его отправлял только отец и только по очень важным вопросам. Драко берёт с его лапки письмо, начинает его читать, а, закончив, задумчиво замирает и отвечает Блейзу:       — Мне кажется, что это уже проблемы тех, кто встретится с ним в будущем, потому что я хорошо его не знаю, но уже понимаю, что он удавится за каждый потенциально принадлежащий ему кнат.       Он говорит отстраненно, в голове всё ещё не укладывается, что именно написано в письме.       Забини недовольно морщит нос.       — Не понимаю, почему ты носишься с ним? Он, конечно, довольно необычный и интересный, но та ещё выскочка. Думаю, он сейчас только привлекает к себе внимание всеми этими выходами. Ничего он не станет делать из того, что говорит.       — Не сказал бы. Знаешь, он сегодня утром написал моему отцу и не только ему, а всем находящимся в попечительском совете. Выслал отчёт, в котором по пунктам расписал весь стандарт, принятый советом, и указал, какие пункты соблюдаются, какие у него проверить не получилось, и что не соблюдается абсолютно. И скоро школу посетит попечительский совет.       Блейз удивленно поднимает брови.       — Да ладно? Шутишь?       — Нет…       — И насколько там всё плохо по стандарту? Хотя, если сам совет собрался сюда, то написал он явно много всего. И как он только не боится того, что неугодную выскочку без связей и с мёртвым родом легко заткнут?       Драко отвечает тихо:       — Нет… Он из тех, кого побоятся трогать лишний раз. И род его отнюдь теперь не мёртв… Не с таким наследником…       Но сказать, что он имеет ввиду нечто большее, чем просто титул героя, он не успевает: они выходят к площадке. Учителя ещё нет, ученики разбрелись по плацу. Кто-то пытается подпрыгнуть и немного повисеть на метле в воздухе, кто-то устроился на песке и наслаждается осенним солнцем. Есть те ребята, что весело болтают, а есть… Поттер, который достал из своей бездонной сумки какие-то прутики, нитки и верёвки и сейчас сидит над своей метлой, тихо бурча:       — Вот уж нетушки! Они не заставят меня платить за испорченное школьное имущество. А ну-ка оживай!       И, глядя на то, как потоки магии в руках Поттера переплетаются, впитываются в сломанный артефакт и насыщают его, Блейз поражённо выдыхает и возмущённо смотрит на Малфоя:       — Ах ты ж зараза белобрысая! Такое сокровище себе припрятал!       Драко даже не возмущается на оскорбление, лишь довольно улыбается.