Глава 1:
«Лиричные намеки»
От Амелии.
Приятный, так называемый белый шум ласкал ушко юной особы, что уже на протяжении двух часов блаженно утопала в спокойствии и красоте царства Морфея. Амелия не знала, что это за шум. Не могла разобрать те звуки, из которых он состоит, да и не пыталась. Не думала над тем, откуда он доносится и что является его источником. Не то, чтобы не хотела. Просто не могла. Утеряла связь с реальностью. Всё доносилось сквозь призму сна. Сама того не ведая, она провалилась в глубокий и столь долгожданный сон, без задней мысли. Это произошло неожиданно. Непредвиденное состояние дремоты подкралось незаметно и в битве с ней Амелия одержала победу. Как обычно заполучила почетное место. Второе. Впрочем, не расстроилась. Это битва была обречена на столь провальный исход, ибо Амелия не успела даже выразить мысленное намерение противостоять этому состоянию. Блондинка не знает чем была вызвана эта беспечная утеря связи с реальностью, ведь всё произошло слишком быстро. Просто в один миг ей стало спокойно и всё пропало. Исчезла земля под ногами, все тревоги и терзания. Она потеряла нить, что связывала её с реальность, и даже не помнит, что происходило до потери осознанности. Девушка выпала из беспокойного мира и перенеслась в другой. В безмятежный. Всего на пару часов и единственным ориентиром были звуки природы, что распаляли её расслабленное состояние ещё больше, и тепло, что окутало её со всех сторон. Это тепло не просто согревало. Оно успокаивало, оберегало, сторожило её сон. Временами это «тепло» гладило её по волосам… «Странно» Так подумала блондинка, когда та самая ниточка с миром начала потихоньку возобновляться. Натягиваться и, словно бы некий канатик, затягивать её обратно. Она не пыталась поспособствовать своему пробуждению. Просто оставила всю работу своему организму. Разрешила себе побездельничать. Лениво, но охотно нежилась в тепле и уюте, которые окутали её тело и разум впервые за все дни, что были пропитаны не самыми лучшими эмоциями. Амелия с трудом смогла вынести это, правда, не одна. С помощью одного человека… Разум слегка подводил и блондинка продолжила находиться в промежуточном состоянии ещё пару минут, когда до уха начали доносится уже более отчетливые, прозорливые звуки того самого белого шума. Непонятная этиология этого шума начала проясняться, но запутала блондинку, тело которой все ещё будто бы принадлежало не ей. Частичкой восстановленного сознания, что ранее было утеряно и не спешило сотрудничать с юной девушкой, она хотела проснуться. Но теперь отказывалось сотрудничать тело. Свистящий гул порывистого ветра. Мягкое, отдаленное журчание реки. Доносившиеся откуда-то неподалеку щебетания птиц. Всё это казалось чем-то близким и одновременно таким далёким, словно доносилось сквозь толстый слой воды. Это мешало девушке уловить всю прелесть мелодии звуков. Она бы могла лежать так чуточку дольше, но с каждой секундой они становились всё отчетливее и отчетливее, заставляя её непонимающе нахмурить брови. Этиология этих шумов стала предельно ясной и в голове начали прокрадываться первые, ещё не обдуманные и пока что невесомые, сомнения. А затем до ушей донесся совершенно другой, тихий, но отрезвляющий шепот: — Вот же ж, — тяжелый вздох обдал жаром макушку Смит. Сомнительные мысли и догадки стали отчетливее, правда, их нужно было ещё осознать. — Рука затекла. Тихий, бархатный шепот защекотал её слух ещё сильнее. Он был таким несовместимым и неподходящим фону природных шумов, которые расслабляли её. Этот шепот был чужд этим звукам и наоборот, взбудоражил. Заставил Смит прижаться щекой к своей «подушке», сонно потереться об неё и нахмуриться ещё сильнее. Твердая подушка. «И лежит как-то чудно…» Странная мысль заставила девушку медленно разлепить веки. Сначала все было расплывчато. В глаза ударил яркий свет и ей пришлось зажмуриться вновь. Шикнув от неприятного жжения, она повторила попытку лицезреть этот мир. Провалено. — Ну наконец-то. Девушка, не понимая, где находится и вообще что она такое, подносит руки к лицу. Начинает протирать оба глаза одновременно. Устало зевнув, слегка запоздало прикрывает рот рукой. Когда все отрезвляющие процедуры, казалось бы, завершились, она, ощущая небольшое количество влаги в глазах и отсутствие неприятной жгучести, раскрывает их чуточку смелее. Свет уже не казался чем-то чуждым, но реальность всё ещё была немного расплывчатой. Всё было расфокусировано и спустя мгновение, когда глаза блондинки привыкли к небесному освещению, она смогла увидеть весьма необычную картину утреннего пробуждения. Первая мысль, точнее вопрос, проскочивший в сознании от увиденного: Я всё ещё сплю? Сначала её взгляду предстал тот самый утес и всё позади него. На таком возвышении и с такого «низкого» ракурса расположения её тела было видно лишь одно: небесный горизонт. Он был по-настоящему красив и необычен. Словно небо и Земля слились воедино и на его фоне неспешно уплывали куда-то вдаль белоснежные облачка. Самые простые и ничем не примечательные в данной ситуации, ведь необычным было не это, а цвет. Глубоко-голубой, с оттенками темени, что были присущи ночному небу, цвет дал ясно знать одно — ещё очень рано. Рано для пробуждения всех лесных жителей да и юной особы, что лениво уставилась взглядом в небесный горизонт, тоже. Было не так уж и светло, а природные шумы не отрезвляли. Наоборот успокаивали. Норовили утянуть в безмятежную негу снова и снова. Амелия знала, что её разбудило что-то другое, но не могла понять, что именно. Да и не хотела. Будучи ещё слишком сонной, с удовольствием могла бы провалиться в сон снова. Но… — Что… Хриплый вопрос вырывается из груди неким валом, когда глаза опускаются ниже. Цепляются за руки, сложенные на животе и за ноги, согнутые в коленях. Чуть заторможено скользя заинтересованным взглядом по территории собственного тела, Амелия, заприметив чужую руку поверх своих двух, удивленно вскидывает брови. Когда у неё успела отрасти третья рука? Глупая мысль заставила её нахмуриться. Она ведь не мутант, да и рука, куда больше и массивнее девичьей, зачем-то лежит поверх ее собственной. Укрывает в своей тени и греет теплом своего тела её тонкую кожу, давая девушке безмолвный ответ на причину этого прикосновения. Смит могла бы долго размышлять над тем, когда у неё успела появится лишняя конечность, но… — Я думал придется будить тебя самому. Источник звука объявился. Пару раз моргнув, девушка непонимающе мотает головой из стороны в сторону, словно это служит ответом на утверждение её твердой подушки для сна. Запрокидывая голову наверх, от увиденного она мигом задерживает дыхание. Перед ней простирается другая картина утреннего пробуждения, что смела все мысли о причудливости предыдущей прочь. Новый вид кажется ещё более странным, но не менее приятным, однако состоит из одного-единственного ориентира. Капитана Леви. Взгляд глаз цвета грозового неба цепляется за неё и при пересечении взглядов её сердце начинает биться быстрее. Амелия просто смотрит и не шевелиться, а мужчина, на котором она по всей видимости уснула, поступает так же. Пару мгновений её глаза, темно-зеленые и слегка затуманенные, смотрят в его, серо-синие и спокойные. Во взгляде Аккермана читается присущая ему безмятежность. Кажется, ему все равно, что несносный кадет заснул прямо на нем. Но ей — нет. — Что Вы, — голос будто бы чужой. Сонный, осипший с несвойственным ему нотками хрипотцы вырвался из девичьих уст с трудом, но легче, чем при недавней попытки уточнения — Здесь делаете? Глупый вопрос срывается прежде чем она успевает его обдумать. Сонная, ещё не отошедшая ото сна, девушка просто теряется. Не успевает осознать произошедшее и происходящее. Не понимает, что заснула на нем. Просто не осознает этого в равной мере, как и то, что говорит. Говорит первое, что приходит на ум и конечно же сперва интересуется тем, что волнует её в первую очередь. Аккерман вскидывает брови. — Не видишь? — откинув промелькнувшее в глазах смятение чередой новых эмоций, усмехается — Принимаю на себя роль твоей гостиницы. «Гостиницы?» Сознание девушки уже давно начало свою работу, однако мозги отказывались работать полноценно. Находясь в некой полудреме, блондинка просто уставилась затуманенным, сонным, в какой-то степени ленивым, взором в его лицо. Окинула беглым взглядом иссиня-черные волосы. Точнее кончики этих волос, что спадали вниз. Грубо подстриженные к концам пряди его челки невесомо касались её лба, заставляя девушку, проснувшейся частью своего сознание, заволноваться. Где-то глубоко в сознании она понимает, что капитан близко. Так близко для того, чтобы его изучить, и так далеко для того, чтобы дотянуться до него. И поцеловать. Эта мысль отрезвляет. В голове роем неизведанных птиц проносятся воспоминания вчерашней ночи. Комната, побег, горный утес, метеорный поток, откровения, слезы и объятия. И, как оказалось, отключка. Всё произошедшее начинает соединяться в один общий пазл, в котором последней деталью служит сон. Точнее отсутствие того момента, когда юная барышня погрузилась в него. Эта деталь, как и само воспоминание, оказалось утерянным. Чем-то призрачным и пару раз моргнув, не найдя сему факту никакого обоснования, Амелия широко распахивает глаза. Понимает, что именно случилось. — Догнала? — насмешливо проговаривает темноволосый, что молча и весьма заинтересованно наблюдал за процессом «осознания» своей подчиненной. За время раздумий, Аккерман ни разу не перебил её. Терпеливо ожидал осознания произошедшего, и Смит, которая была весьма растеряна случившимся, не смогла даже обдумать причины этого поступка. Не зная, что сказать, она просто кивает. Пару раз. Весьма активно и растерянно, пока её глазки бегают от одной глазницы к другой. Девушка, не сумев выдавить из себя и слова, пытается донести взглядом безмолвный ответ. Впрочем, этого оказывается вполне достаточно, ведь темноволосый, разорвав зрительный контакт, усмехается: — Тогда аренда твоего номера подошла к концу. Прошу, — демонстративно убирая руку, махнув ей в сторону, продолжает — На выход. Можно было бы возмутиться такому наглому обращению и явной издевки, но девушка знала, что это выглядело бы слишком нелепо. Нагло воспользовавшись его телом, она не смела бы браниться и выказывать недовольство. Одно слово: Стыдоба. Теплая ладонь разорвала контакт с её руками в тот момент, когда она, не найдя иного способа «высвобождения», слегка неуверенно уперлась одной рукой в мужское колено позади. Найдя в нём опору, привстала, намереваясь встать. — Не пойму, как у тебя получается засыпать в таких «экстремальных» условиях? — спросил Аккерман, отбирая вторую руку, что окольцевав девичью спину вдоль лопаток, бережно удерживала её за предплечье левой руки — Сначала на полу в кабинете, потом сидя в повозке и на стене, теперь здесь. Блондинка, что уже осознала происходящее, просто мотнула головой. Она все ещё никак не могла принять того факта, что так глупо отключилась прямо на нём. И это не в первый раз. — Раньше говорила, что не можешь уснуть сидя. Аккерман продолжил. — Но смогла заснуть на таком холоде, — недовольное бурчание сзади, заставило девушку обернуться. Выглянув из-за плеча, она слегка заторможено смотрела на то, как Аккерман привстает. Отряхивает одежду от грязи и говорит — И снова на мне. Последнее примечание заставило её неловко отвернуться. Сердце забилось чаще, а девушка, кое-как поборов дремоту, начала медленно повторять за ним. Ноги держали слабо, но вполне стойко и она, завершив задуманное, развернулась к нему лицом. По ощущениям казалось, что голос, вернул свою былую звонкость. Именно поэтому Амелия, отряхивая колени от пыли и грязи, решила задать вопрос: — А сколько, — при виде пятен на своих штанах, она, мысленно обругав себя за свинство, продолжила — Сейчас времени? Подняв голову, увидела, что капитан Леви уже сидит у края утеса. Он преодолел расстояние в пару метров так быстро и бесшумно, словно изворотливая змея. На самом деле, его можно было сравнить с ней, ведь всякий раз, когда блондинка заглядывала в его глаза, то оказывалась в плену темно-серой синевы. Забывала все слова и даже то, кем она является. Он словно бы гипнотизировал её. Но сейчас не об этом. Взглянув на небо, блондинка мигом подошла к нему. Темноволосый, видимо заслышав её приближение, отодвинулся в сторону и Амелия, расценив это как приглашение, присела рядом. — Около, — весьма спокойно и как всегда безмятежно начинает он, запрокидывая голову повыше — четырёх утра. Кивнув, девушка тоже устремила взгляд перед собой. Время утренних сумерек было чем-то прекрасным, но столь коротким, что было трудно застать тот самый момент, когда над горизонтом показывается верхний край солнца. Весьма трудно в плане ожидания, но проще, нежели застать тот самый метеорный поток. То самое явление, красоту которого они все же смогли застать вчера. А сейчас? — Мы дождемся рассвета? — спрашивает девушка, морщась от колючих, прохладных порывов ветра. Намереваясь натянуть капюшон поплотнее, протягивает руки к голове и вскидывает брови. На девичьем лице отражается гримаса изумления, когда руки, ненароком прихватывая пару белесых волосинок в оковы мягкой хватки собственных пальцев, цепляются за воздух. Пытаясь убедиться в том, что она ещё не до конца растеряла рассудок, девушка снова, уже более явно проводит рукой по голове. И понимает, что она ещё не до конца чокнулась. Капюшона нет. Кинув быстрый взгляд вниз, замечает две ниточки порознь. От этой детали блондинка непонимающе хмурится, ведь в сознании четко отпечаталась совершенно противоположная картина. Кажется, эти завязки были сцеплены вместе в прочном узел. Или нет? Сомневаясь в себе, Смит пытается вспомнить момент высвобождения из оков собственной вещицы. И понимает, что не помнит этого момент. Раздумывая над этим дальше, пытается найти логическое обоснование упущенному моменту. Попутно натягивая ненавистную вещицу обратно, под методичные звуки журчания речной глади думает над тем, что, возможно, это произошло во сне. Затягивая ниточки в новый, точно такой же прочный, как и прошлый, узел, понимает, что такого не могло произойти. Эта вещица могла сбиться в бок или спасть с девичьей головы, но узел явно не мог развязаться сам по себе. «Неужели…?» — кинув быстрый взгляд в сторону Аккермана, который, находясь в ожидании рассвета, даже не смотрит на неё, мечется. При виде сей картины блондинка еле заметно качает головой, откидывая безмолвную догадку о его причастности — «Нет же…» Не стал бы он этого делать. Наверное, капитан Леви даже не заметил такой неприметной и, казалось бы, совершенно неважной детали. Наверное, он любовался небом и параллельно выказывал мысленное недовольство в сторону подчиненной за столь безрассудный поступок в виде отключки на его руках. Наверное, даже не взглянул на неё за всё это время и думал над тем, чтобы скинуть её с себя. Или же оставить её посреди леса одну в качестве наказания. Наверное. Да и зачем ему это делать? Он ведь сам говорил, чтобы не снимала. Даже после поцелуя, совершенно не стесняясь произошедшего, сумел упрекнуть её в желании облегчить доступ кислорода. Поцелуй… Отгоняя странные мысли, что норовили перерасти в глобальное размышление по поводу своей адекватности, блондинка приходит к одному логически обоснованную выводу — она просто забыла. Или же сделала это инстинктивно во сне. Не обратила внимания и не заметила этой детали так же, как и неожиданного отхождения в царство Морфея. При мысленном упоминании последнего, она решается не думать об этом. Наверное, та ситуация сродни этой. Она и правда просто забыла. Наверное. Внезапное, весьма резкое дуновение ветра слева откинуло волосы девушки в сторону и смело все мысли прочь. Туда же и если первому Амелия была не особо рада, то второе приветствовала. Когда все нежелательные мысли пропали из девичей головы, оставляя там блаженную пустоту, она поняла одну вещь: Капитан Леви не ответил ей. Девушка, снова засомневавшись в себе, повернула голову в сторону Аккермана. Более пристальным взглядом изучила его лицо изподтишка и поняла, что он чем-то озадачен. На лице капитана Леви, всегда холодном и безучастном, было трудно определить какие-либо эмоции. Но что-то внутри подсказало это. Амелия надеялась, что он, возможно, задумавшись не услышал её тихого вопроса. Надеялась, что это не она, задумавшись, не услышал его ответа. Надеялась, что капитан не посчитал её вопрос чрезвычайно глупым и не достойным ответа. Так что же произошло на самом деле? Амелия хотела спросить, но сомнения в собственной концентрации и уверенность в навыках «витания в облаках», не дали ей огласить тот самый вопрос во второй раз. Ответ уже был не так важен, ведь их спокойное, неторопливое рассиживание здесь, отобразило четкое согласие на тот вопрос. Теперь девушка могла расслабиться и насладиться красотой видов с этой высоты. Хоть в её голове был целый рой сомнений, теперь она знала, чем закончится исход этого поджидания. Утренней зорькой. Глядя на небо, что начало окрашиваться в более светлые тона, девушка поняла, что совершенно не против. Еще бы, стать свидетелем такой красоты. Волновало одно — будний день. Впрочем, тренировка начинается в 6 утра, значит, они успеют. А так же, возможность встретить рассвет в компании объекта её чувств, звучала весьма заманчиво и… Романтично. Смутившись собственной коварности, девушка прикусила внутреннюю сторону щеки. В голове начали проносится догадки по поводу романтичности капитана Леви. От предположений сердце начало биться быстрее и девушка решила срочно избавляться от этого. Не то, чтобы ей не нравилось думать об этом или же мечтать, ведь в груди уже во всю пылала надежда на взаимность. Но делать это при нем? Это было опасно и Амелия решила срочно отмести эти мыслишки в сторону. На потом. С притворным интересом разглядывая холмы перед собой, решила заполнить свою голову и устоявшуюся тишину между ними новым вопросом: — А почему Вы меня не разбудили? Ответом ей послужил тяжелый вздох. Не поняв, что в простом вопросе показалось ему таким обременительным, блондинка медленно повернула голову в сторону капитана Леви. Он, прикрыв глаза, весьма активно потирал заднюю часть шеи. На это действие блондинка вскинула брови. Бегло пробежалась взглядом зеленых глаз по профилю мужчины, отмечая видимую напряженность в его теле. Хотелось увидеть его глаза, ведь по ним можно было бы узнать окончательный ответ на мысленный вопрос, возникший в её сознании. Впрочем, она уже поняла одно: эта ночка далась ему тяжело. Приняв на себя роль её гостинцы, темноволосый загнал себя в весьма затруднительно и точно неудобное положение. Продержался в нём час, а может и два часа, но почему? Почему он её не разбудил? — Я пытался, — пожимая плечами, ответил Аккерман отнимая руку от шеи. Кажется, он снова пробрался в её голову. Чертов волшебник. Именно так, ибо ответ сорвался с его уст ровно в тот момент, когда мысленный вопрос промелькнул в девичей голове. Так уместно и во время, словно она сказала это вслух. Девушка на мгновение перепугалась и даже начала ругать себя за невнимательность и нерадивость. — Ты спала, как, хм, — откидывая её мысленный испуг и любопытно хмыкнув, он замолк. Всего на секунду, размышляя над чем-то, пока девушка, уловив ироничный отголосок в его голосе, недоверчиво сощурила глаза. Удивилась, когда темноволосый, кинув на неё быстрый, насмешливый взгляд, договорил — Как Гребанный Титан. Титан. «Да ещё и Гребанный!» От такого сравнения блондинка чуть было не подавилась воздухом. Часто заморгав, выдохнула все свое недовольство в шумном вздохе: — Опять Вы за свое! — и злобно шикнув, сложила руки на груди — Не надо сравнивать меня с Титаном! Желая более яро выразить свою злобу, юная девушка демонстративно отвернулась в другую сторону, но… Мысленно усмехнулась. Такое сравнение было обоснованным. Всякий раз, когда капитан Леви сравнивал её с этими чудищами, Амелия мысленно соглашалась. Во-первых, чаще всего её поступки были глупыми и неразумными, как и сами Титаны. Во-вторых, ей была присуща внезапная агрессия и однократные приливы силы. Прямо как тогда, со стаканом. В тот момент, она даже не заметила сломанного предмета в её руках. Не заметила наличие крошечного осколка, впившегося в тонкую кожу внутренней стороны ладони, и при этом даже не почувствовала боли. Обратила на это внимание лишь после примечания лейтенанта Зое. «А теперь ещё и это…» Ночью Титаны были не активны. Бездействовали и Амелия не знала, пробовал ли кто-то разбудить их в ночное время суток. Наверное, да. Капитан Леви точно пробовал, да и не раз, ибо какого черта говорит об этом так уверенно? Какого черта сравнивает её с Титаном так смело? И какого черта делает это так часто? — Ты права, ты не похожа на Титанов, — подметил темноволосый, вырывая её из рассуждений вновь — Это они похожи на тебя, поехавшая. Точно не наоборот. Не выдержав, Амелия рассмеялась. Прямо как вчера, когда игрой слов капитан Леви, будто бы по щелчку пальцев, смог смести прочь весь негатив. Не выдержав образа «обиженной барышни», девушка просто весело и задорно рассмеялась. Опустила руки вниз, сложила их по бокам и, найдя опору в твердой поверхности, принялась медленно раскачивать ногами из стороны в сторону. Мысль о том, что он не смог её разбудить была весьма смущающей, но его беззлобный тон и подшучивания отмели прочь всю неловкость. Чертов волшебник. — Обычно я не сплю так… крепко, — задумчиво пролепетала блондинка, разглядывая светлеющее небо. Затем, поняв, что ещё ни разу не поблагодарила его, добавила — Спасибо, капитан Леви. Темноволосый усмехнулся. — За что именно? — получив внимание девушки вновь, установив зрительный контакт, начал перечислять — За мою помощь с документами или за мете-что-то там? — блондинка хотела было открыть рот, чтобы ответить, но он продолжил — Или за аренду номера благодаришь? На это она просто рассмеялась, качая головой. — За все. Странное волнение от его беззлобных шуток снизилось к нулю и теперь, забавляясь такому меткому сравнению и игре слов, она просто веселилась. Хотела подшутить в ответ. Возможно, сказать, что номер был весьма комфортным, но… Он продолжил. — Слишком просто, не находишь? — это заставило девушку удивленно вскинуть брови. Когда она повернула голову в его сторону, при пересечении взглядов, он продолжил — Ни одна уважающая себя гостиница не будет работать за даром. Последнее могло бы рассмешить вновь, но не поняв к чему он клонит, Амелия, не разрывая зрительного контакта, неловко поерзала на месте. Капитан Леви смотрел не отрывно, явно ожидая ответа. А что говорить то? Точнее — как? — Плата? — завидев короткий кивок, весьма глупо продолжила — Вы что, денег хотите? Так они у меня в… — Тц, — темноволосый, оборвав её жалкую попытку откупится, закатил глаза — Не неси чепухи. Смит и не хотела. Аккерман по-любому не нуждался в её деньгах. Точно нет, если учитывать то, что она, будучи простым кадетом, лишена прерогативы обладания денежными средствами в особо крупных размерах. Максимум — подарки отца. Амелия знала, что он имеет ввиду что-то другое. Но это «что-то» было ей не понятно. Блондинка просто попыталась внести конкретики в ту «благодарность», которую он ожидает получить от нее. И снова — провалено. — Тогда, — руки инстинктивно, по привычке оказались сцеплены друг с другом и девушка, переминая пальцы, ощущая волну смятения, продолжила — что Вы имеете в виду? Темноволосый пожал плечами. — Не знаю, — кинув на нее угрюмый взгляд, добавил — Мне что, за тебя думать? На это девушка возмутилась и растерялась одновременно. На самом деле, она не против. Пусть заберет все эти чертовы мысли себе! «Но чего он хочет?» — Придумай что-нибудь, — снова прочитав её мысли, сказал темноволосый. Амелии казалось, что он шутит, но капитан Леви, усмехнувшись, добавил — Удиви меня. «Удивить» — Как? — надеясь получить небольшую подсказку, не унималась девушка — Я ведь… — У тебя сутки. Краткий и безотлагательный приказ слетел с его губ быстро и ясно дал знать то, что капитан Леви на намеревается помогать ей в этом плане. Амелии придется самой придумать способ отблагодарить его. Придется удивить его. Кивнув, она устремила взгляд перед собой и начала судорожно размышлять. Над всем. Первым делом голову заполнили мысли о том, что когда дело касалось важных вопросов Капитан Леви всегда отвечал односложно. Так, что не поймешь и не придерешься одновременно. Задавал вопросы, на которые невозможно было бы ответить просто так. Да и ответов на эти вопросы-ответы он не ждал. Просто отвечал вопросом на вопрос и и показывал степень глупости её попытки внести конкретику. То ли дело издевки? В этом деле ему не было равных. Юмор капитана Леви чаще всего был склонен к черному. Не редко к оскорбительному в отношении недругов и неприятных ему людей, но по отношению к остальным он был весьма… нейтрален, разумеется. Не брезговал дать лишний подзатыльник за плохое качество уборки. Или за «витание» в облаках. При мысленном упоминании последнего, девушка скрестила руки на груди. Капитан Леви часто так делал и в такие моменты его лицо чаще всего не выражало ничего. Да и голос всегда отражал лишь две эмоции — равнодушие и недовольство. Он даже не злился, не ругался. Просто бил. Амелия с улыбкой на лице вспоминает ситуацию на первом году обучения, когда Аккерман отвесил смачный подзатыльник её товарищу за то, что тот плохо убрался. Смит помнит, как полчаса выслушивала нелестные комментарии в адрес капитана-чистюли от бедного, сраженного одним подзатыльником, Марко. Тогда она, будучи незрелым новобранцем, знатно испугалась, что попадет под эту раздачу «нежностей». Благо, тогда капитан Леви просто сказал ей протереть подсвечники и эта участь миновала ее. Тогда. — Ай! Теперь же он, казалось, решил припомнить ей все упущенные моменты, ибо это происходило слишком часто. Капитан Леви часто отвешивал ей щелбаны или легкие подзатыльники. Наверное, никто за всю историю обучения в кадетском училище не получал столько «ласковых» слов и рукоприкладства, как Амелия. Никто и доказательством тому служил невесомый, но ощутимый удар ребром ладони, что прилете в теменную область девушки. Ну точно: Постоянно калечит её. — Эй! — громко воскликнула блондинка, потирая ушибленную часть. Злобно зыркнув на него, сощурила глаза, продолжая — Я же молчала! — Было не так больно. Скорее обидно, ибо этот жест стал чем-то сродни правила одной минуты и девушка, чутка подумав, добавила — И в облаках не витала! Просто думала. Аккерман молчал всего пол секунды. Согнув ноги в коленях, умостив на них руки, смотрел на неё краем глаз неотрывно. Как-то угрюмо и внезапно, отвел взгляд в сторону. И просто усмехнулся. — Я конечно догадывался, что ты чокнутая, — возвращая взор серо-синих глаз в сторону девушки, что уже успела возмутиться, продолжил — Но улыбаться своим мыслями странно даже для тебя. Даже. Для. Тебя. Превосходно. — Да я просто вспомнила кое-что! — тут же восклицает блондинка, взмахивая руками. Последние три слова вонзились в разум ещё больнее, нежели сравнение с Титаном. Что значит «даже»? — Кое-что забавное. — Что именно? Понимая, что улыбка вышла непроизвольно и совершенно не уместно, девушка тут же захлопнула рот, что недавно был приоткрыт с целью выразить негодование. Она всегда была сдержанной в окружении людей. Ещё на первом году обучения многие отмечали сходство с неприступным капитаном Леви, что был весьма сдержан в эмоциях, но не всегда сдержан в выражениях. Впрочем, с одной стороны это сопоставление, подстать сравнению с Титанами, было обоснованным. Смит тоже была молчалива. Чаще всегда сдержанна в эмоциях, однако, была более внимательна к окружающим. Могла быть активным слушателем беседы, но вот в плане участия… с этим было сложнее. Наверное, эта замкнутость стала присуща ей в виду резких перемен в семейном очаге. После исчезновения её матери, отец девушки на некоторое время тоже пропал из зоны её досягаемости и она, привыкшая быть центром Вселенной для своей семьи, оказалось …на окраине этой самой Вселенной. Где-то в самой глубине. Где-то в конце и будучи гостем в чужом доме, в чужой семье она чувствовал себя не в своей тарелке. — Да так, — отводя взгляд, более тихо продолжила — не важно. Мотнув головой, блондинка решила откинуть эти глупые воспоминания. Просто не сыпать соль на необоснованную рану и снова вернула взор в сторону капитана Леви. Как ни странно, он смотрел. — Странная ты конечно, — внезапно говорит темноволосый, на что девушка, неловко улыбаясь, потирает кончик носа — Вспомнила того урода, что хотел затащить тебя в бордель? Это тебя рассмешило, маньячка? Заслышав это, блондинка засмеялась. Весьма тихо, но искренне, будто бы отвечая своим смехом на его вопросы, что на самом деле не нуждались в ответах. Аккерман подначивал, ждал пояснений и даже такое явный, в какой-то степени грубый, упрек казалось чем-то милым. Капитан Леви скрытно и совсем не примечательно показывал свою заботу и волнение, но Амелия уже давно раскусила его в этом плане. — Нет же, — нелепо выставив руки перед собой, создавая некую преграду, девушку продолжила — Я просто вспомнила первый год обучения в училище. От части, это было правдой. Все размышления на счет капитана Леви начались с того инцидента, поэтому девушка с чистой совестью смогла использовать это в качестве оправдания. А её мысли по поводу дома не столь важны, чтобы глаголить о них. Пока что. — Значит, тебя развеселило то, что в первый же день ты, проблемное отродье, затеяла драку? Такое изречение мигом вернуло взгляд зеленых глаз на прежнее место. Капитан Леви явно потешался и свидетельством тому была еле заметная ухмылка на его лице, а так же же яркий, дьявольский огонек в его глазах. Помимо этого девушка отметила, что новое обращение уже укоренилось за ней. Отродье. Уникально, но весьма двояко. Наверное, влюбленная девушка должна была бы скорее обидеться на такое «ласковое» прозвище, но почему-то ей понравилось. Даже эта глупость казалась ей милой. Отнюдь не странной и совершенно не обидной. Может быть дело в том, какой смысл капитан Леви заключает в это обращение? Что-то трепетное. Будто бы это что-то особенное. Уникальное, ведь такое «обращение» она услышала впервые вчера. От него. Созданное им. Для неё. — Или то, что ты в первый же день чуть было не угробила своего товарища? — снисходительно склонив голову вбок, добавил — Дважды. Заслышав это, блондинка, отвернувшись, измученно простонала. И правда — дважды. Бедному Скотту, что теперь был её близким другом, досталась весьма печальная участь в первый же день. Сначала он мог получить весьма серьезном ранение от столкновения с холодным орудием. Затем получил шишку от столкновения с холодным полом. И в обеих ситуация виновата Амелия Смит. Девушка помнила этот опрометчивый и смущающий проступок. Хотела зыбать, но не могла и сейчас, после верного примечания со стороны капитана Леви, была готова выть от стыда за тот день. Намереваясь покончить с этим, она прикрыла лицо двумя руками и, чувствуя как краснеют щеки, вымолвила тихую мольбу: — Давайте мы… — Как ты вообще умудрилась его повалить? И её мольба оказалась проигнорирована. — Да не знаю я! — всё ещё не смея отрывать рук от краснеющего лица, воскликнула девушка. — Другому нос сломала, — усмехнулся мужчина, продолжая измываться над ней за её прошлые проступки — Ещё так гордо созналась в этом. Буквально вымолила дежурство в… — Ради Сины! — измученно воскликнула блондинка, сгорая от стыда, решила выпалить правду — Я просто хотела попасть к отцу на разговор, чтобы он узнал, что я ушла. Чтобы он меня… Заметил. Мысленно чертыхнувшись, девушка замолкла. Поддавшись эмоциями, сболтнула лишнего и сейчас, поняв, что именно ляпнула, была готова вырвать свой язык. Удариться головой об стену. Причем не об обычную стену. Лучше о стену Роза. Затем, отбирая руки от лица, поняла, что не стоит. Слитые воедино чувства стыда и злобы были настолько мощными и ощутимыми, что она, поддавшись им, точно прорвет её как Титаны стену Мария. «Черт бы его побрал…» Именно так, ибо после шуточек капитана Леви, Амелия сама начала сравнивать себя с Титанами. — Я не это имел ввиду, — на выдохе сказал Аккерман и в этот момент, когда его пальцы коснулись рук у её лица, девушка замерла. Сердце начало биться быстрее, когда в голове промелькнуло воспоминание схожего момента, произошедшего впервые в кабинете капитана Леви, который продолжил говорить — Я хотел узнать, откуда ты этому научилась? — А? — первое слово, что служило подобием вопроса, вырвалось из девичьей груди в ту же секунду, когда ловкие пальцы отняли её руки от лица — Научилась? Капитан Леви снова был близко. Не так, чтобы она оказалась в плену того самого «невидимого сантиметра», но достаточно, чтобы задержать дыхание. — Тогда вы даже не были кадетами, — опаляя её щеку своим дыханием, Аккерман смотрел неотрывно — Но ты смогла повалить на пол парня, что явно превосходил тебя по силе, — девушка открыла было рот, дабы ответить, но он продолжил — Дело в технике. Видел тот прием. Кто тебя этому научил? Вопрос, что пронесся сквозь года застал её врасплох. От неожиданности сего вопроса и этой близости, девушка будто бы воды в рот набрала. Его взгляд был спокоен. Цепко ухватился за зеленые глаза девушки, так же, как и его пальцы на запястье левой руки. Капитан Леви глядел неотрывно в то время, как зеленые глазки бегло проскакивали от одного глаза собеседника к другому. Мужчину ничего не смущало. Его явно не стесняла эта близость и он весьма активно опалял теплом лицо своей подчиненной, пока девушка страшилась сделать тоже самое. Боялась выдохнуть ему в лицо, словно это могло оттолкнуть капитана Леви, который все еще ожидал ответа. Амелия не знала, как заставить себя говорить. Знала лишь одно: Он бессовестный. — Если честно, — тихо вымолвила блондинка и, на сколько это позволяла ограниченная территория, слегка отклонила голову назад. Небольшое расстояние, образовавшееся между ними придало ей сил и она уже более уверенно продолжила — я не знаю. Точнее… кхм, не помню. Он вскидывает брови. — Ясно, — вздыхает темноволосый, отсаживаясь назад — Тебе всего лишь семнадцать, а память, как у старушки. Амелия вспыхнет ещё сильнее. — Что? Да я ведь была ребенком! — Была? — Да Вы! — задохнувшись возмущением, она, не договорив одно предложение, перескакивает к другому — Это было в раннем детстве! — Беды с башкой начались еще тогда, — пуская смешок, добавил — «в раннем детстве»? Капитан Леви начинает громко смеяться. Громко и весело, но Амелия, будучи настигнута этим смехом ранее, не теряется. Сердится и бранит саму себя за проигрыш в словесной перепалке. Возмущается его наглости, но восхищается его стойкости и ловким, уместным примечания. Впрочем, она ведь просила его не назвать ее ребенком. Теперь называет её старушкой… — Вы редкостный нахал! — выпаливает блондинка, краснея ещё сильнее и, намереваясь показать злобу, отворачивается. С интересом разглядывая свою обувь, поспешила пояснить — Это было очень давно и я… — Голову подними. Внезапно поднявшийся гул ветра заставляет замолчать. Сквозь него прорывается тихий приказ капитана Леви и его голос снова гипнотизирует её. Заставляет слушать и отнять взор зеленых глаз от собственных кед, что за время их «путешествия» в лесу изрядно потрепались. Неприятная картина собственной обуви сменилась уникальным видом небесного горизонта, что предстал перед ними в новой красе. В виде необыкновенной и неописуемой красоты утренней зорьки. Они застали весьма редкий и величественный момент перехода небесного горизонта из темного времени суток в светлое. Утро вступало в свою силу, знаменуя начало нового дня в виде красивой картины на самом большом и недосягаемом для художников холсте мира — на небе. Смит с нескрываемым интересом и неописуемым восторгом смотрела на начало слияния холодных оттенков ночи с теплыми элементами подступающего утра. В прошлый раз она застала немаловажный конечный фрагмент сего процесса — сам рассвет. Сейчас Амелия стала свидетелем другого момента, предшествующий рассвету: она находилась в промежутке между двумя временными ориентирами. Между ночным и дневным временем суток. Между переходом одного в другое и чувствовала, что находится где-то далеко. В совершенно другом, более безмятежном и прекрасном мире. И находилась там не одна. — «Каждый рассвет это шанс начать что-то заново» Вместе с капитаном Леви. — Так ты говорила, тупица? Повернув голову в его сторону, девушка еле заметно улыбнулась, когда заметила, что он сделал тоже самое. Чуточку запоздало, нежели сама девушка и благодаря этому, она и смогла заприметить этот неловкий факт. Осознание того, что капитан Леви запечатлел в памяти её фразу, заставила сердечко приятно заныть. Смит кивнула и тут же, желая урвать побольше промежуточной красоты, вернула взгляд на место. В груди яркими нотками слышались отголоски того дня. И девушка, чувствуя дежавю, засмеялась. Это уже было. — Ради Сины, — устало пробормотал темноволосый, на что девушка рассмеялась уже более явно. Представила, что он как в тот раз закатил глаза — Ты уже второй раз заставляешь взрослого мужчину занервничать, — вздыхает капитан — Что забавного вспомнила на этот раз? Это заставило её улыбнуться еще шире. Амелия, пытаясь успокоить небольшие смешинки в голосе, неопределенно покачав головой из стороны в сторону. Махнула рукой, мол, потом расскажу. Но он истолковал этот жест по-другому. — Тц, — недовольно цокнув языком начал мужчина и, заприметив её, казалось бы, необосванонную молчаливость, добавил — Можешь не говорить. С каждой секундой небесный горизонт становился светлее. Тот самый момент утренних сумерек оказался в прошлом и над горизонтом уже более явно показался верхний край солнца. Небесный холст впитывал в себя теплые краски наступающего утра и последние уже не просто сливались с холодными оттенками былой ночи. Они их поглощали, создавая игру цветов. Это было красиво. Хотелось насладиться видом и даже колючим ветром, но… — Думаю, — попытка отгадать этиологию ее смеха, заставила девушка вскинуть брови — ты вспомнила «чудное» столкновение во время уборки. Заслышва это, блондинка задержала дыхание. Внимание от красоты природы было успешно привлечено в сторону капитана Леви, когда он, заприметив её открытую растерянность, хмыкнул. Сердце начало биться быстрее и она, чувствуя удары этого органа в районе затылка, хотела было выкрикнуть что-то в ответ. В голове было пусто и темноволосый, воспользовавшись её неспособность возразить, продолжил подначивать: — Уверен, тогда ты сделала это нарочно. — Ч-чего?! — вернув жалкий кусочек былой хватки, она тут же возмутилась. Чувствуя предательскую дрожь в теле и ненавистное тепло в районе щек, развернулась к нему, возгласив громкое отрицание в отместку — Не правда! Аккерман сидел все так же. Ровно, уверенно, безмятежно. Бессовестно. Он, подтянув одну ногу к груди, уложил на неё согнутую в районе локтя руку. Даже не развернулся, однако оказал подчиненной Великую честь — повернул голову в её сторону. Недолго изучал раскрасневшееся от смущения лицо пронзительным взором серо-синих глаз. Пару мгновений, а затем, цокнув языком, саркастически сказал следующее: — Не убедительно. Амелия вспыхнула. — Чистой воды случайность! — Возможно, я верю, — усмехнувшись, добавил — Но только возможно. Амелия хотела было возмутится, но не успела. Внезапно, запрокинув голову наверх, он рассмеялся. Его бархатный голос исказился в тихом, откровенном смехе и только теперь девушка поняла, что голос капитана Леви был уникальным. Звучание представляло из себя комбинацию бархатистого, с присущей ему хрипотцой, тембра и множества эмоциональных оттенков души, казалось, бездушного капитана Леви. Слушая его, вслушиваясь, Амелия всегда находила новые нотки, что ранее были не отмечены ею. Или же она просто не замечала их? Своим голосом он творил чудеса. Успокаивал, направлял, вверял уверенность и силу. Заставлял верить и слушаться. Смешил, затрагивал самые тонкие струны её души и что самое главное: Заставлял девичье сердце трепетать. Он выводил её на разные эмоции так умело, как и сам обладатель этого приспособления. Сейчас этот инструмент, преобразившись в некую мелодию, слился с гулом ветра, который несомненно подыгрывал ему. Капитан Леви смеялся искренне и девушка, снова умерив пыл, просто принялась разглядывать его. Бессовестно. На фоне предрассветных лучей, что «от» и «до» окутали облик её капитана своим светом, он казался ещё краше. Красивым было все: смех, что пробирал до самых костей; волосы, с которыми весело и задорно игрались непоседливые потоки бездушного ветра; улыбка, что переворачивала весь мир юной девушки с ног на голову. Амелия была не против. Пусть он смеется и перевернет весь мир. Ради его улыбки она готова отстроить его заново. На иссиня черных волосах показались светлые блики. Ветер, откидывая послушные пряди челки назад, показал выбритую часть его волос, что казалось немного отросли. Но даже это было чем-то прекрасным. Как ни странно, спустя пару мгновений девушка осознала, что улыбается в ответ. Амелия поняла, что совсем не заметила за собой начала этого явления, однако не смутилась ему. Ее внутренности снова превратились в поток чувств и она снова хотела утонуть в нем, но поняла ещё одну вещь: Капитан Леви специально вывел её на эмоции. — Нужно возвращаться, — сказал темноволосый, откашливаясь в кулак. Девушка тоже мигом подавила в себе улыбку, отворачиваясь. Прекратив этот прелестный порыв смеха и любования, что уже не казался таким странным для обоих, он, окинув её взглядом, продолжил — Тебе нужно успеть переодеться. Девушка, мысленно чертыхнувшись, окинула взглядом свой внешний вид. Не так плохо, но могло быть и лучше. На поверхности виднелся тонкий слой пыли, который можно было бы отряхнуть, однако, так же были отмечены уже более явные пятна от грязи, что казались юной девушки чуждыми. Непонятной этиологии, ведь Смит не помнит, где и когда успела их подцепить. Осознание того, что она предстала перед капитаном-чистюлей в такой грязи, заставило её нервно прикусить губу. Не хватало ещё, чтобы он её с свиньей начал сравнивать. Амелия еле привыкла к его сравнениям с монстрами, что норовили истребить все человечество. Вполне достаточно его «поехавшая», «чокнутая», «эй» и… Отродье. «У него хорошая фантазия» Эта мысль отдалась непонятым учащением пульса и блондинка, отругав себя за такие мысли, мотнула головой. Конечно же, это не осталось незамеченным: — Сама с собой разговариваешь? — Давайте посидим здесь ещё немного, — поняв, что это произошло непроизвольно, девушка решила просто проигнорировать его насмешку. После предложения подчиненной в глазах капитана показались нотки недовольства и когда он приоткрыл рот, чтобы выразить отказ, девушка продолжила — Верхний край солнца только показался. Мы… мы ведь даже не успели этим насладиться! Задыхаясь от возмущения и волнения, что окутало её в связи с появлением недопустимых мыслей, она замолка. Ранее эти старые мысли и желания не преследовали её. Даже в чертовом подростковом периоде — нет. Кажется, тогда он прошел мимо неё. Амелия думала, что ей нужно просто отоспаться, но теперь понял, что нет. Недостаток сна тут не причем. Аккерман кинул недоверчивый взгляд в сторону. Раздумывал секунды три и, вернув взгляд к девушке, свел брови к переносице. Снова раскрыл рот, чтобы выдать ответ. Судя по всему — отказ. На который она не рассчитывала. — Ну пожалуйста, — тут же встрепенулась блондинка, складывая руки вместе. Задержавшись в таком положении пару мгновений, натянув улыбку, шепотом добавила — Десять минут. В этот раз темноволосый слегка помедлил с ответом. Мигом прикрыл рот, проделал тоже самое с глазами и тяжело вздохнул: — Упрямая девица, — раскрыв глаза, буркнул угрюмое — Пять. Согласившись на своего рода компромисс, девушка уже более искренне улыбнулась и, отняв взгляд от его недовольного лица, мигом потянула руки в сторону узла у линии подбородка. — Эй. — Мы же скоро уходим, — воскликнула кадет, развязывая узел — Я хочу насладиться моментом. Темноволосый тяжело вздохнул. — Наслаждайся, идиотка, — начал он, отворачиваясь, и, устремив взгляд перед собой, добавил — Как договаривались, пять минут. Этого более чем достаточно. Амелия, отвернувшись, тут же откинула глупую вещицу назад, позволяя порывистым потокам воздушной стихии окутать их своим холодом и растрепать. Разрешала ветру пропустить пряди белесых волос через себя, откинуть их назад и даже спутать пару прядок в ненавистные колтуны. Она разберется с этим после. Сейчас же перед ней стояла другая задача. Насладиться. Вспомнив про прошлый, ненароком проигнорированный ею, вопрос капитана Леви, Амелия решила ответить: — Знаете, почему я улыбнулась тогда? Я просто… — Знаю. Ты «просто» чокнулась. На это девушка чуть было не подавилась слюной. Кинула в него грозный взгляд и возмутилась ещё сильнее, когда заметила, что он, так грубо упрекнув её, даже не смотрит. Бессовестный капитан Леви. — Ну и ладно — шикнула блондинка, отворачиваясь вновь. Приподняв подбородок в жесте задетой гордости, уставилась перед собой. Сбоку послышался обреченный вздох. — Но я не знаю, — примирительным тоном заговорил темноволосый — что именно ты вспомнила. Такой тон показался подталкивающим действием к ответу и Амелия, забыв о ложной обиде, повернулась к нему лицом. Заприметив внимание, девушка начала говорить: — Будучи маленькой, вычитала интересную фразу из книжки, — начала блондинка, разворачиваясь к нему лицом — Что случилось однажды, может никогда больше не случиться. Капитан Леви заинтересованно склонил голову в бок. В серо-синих глазах, казалось, промелькнула череда эмоций. Каждую выявить было сложно — настолько быстро все произошло. Но одну она все же смогла уловить. Заинтересованность. — Но то, что случилось два раза, непременно случится и в третий, — этот неподдельный интерес заставил её улыбнутся. Повернув голову в сторону неба, не разворачивая туловища, она договорила — А может, и в четвертый раз. Если бы пол года назад кто-то сказал, что она нарушит правила и встретит метеорный поток на вершине горы, она бы рассмеялась. Если бы пол года назад кто-то сказал ей, что она, обдурив массу дежурных, сможет скрыться с территории училища посреди ночи, рассмеялась бы ещё сильнее. Смеялась бы долго и заливисто, но не от самого факта успешного исполнения этого Великого плана в действие, нет. Амелия вполне могла бы это сделать, правда, попалась бы. Но могла попытаться. Её рассмешил факт наличие соратника в этом деле. Наличие так называемого «компаньона», который и продумал сей план побега. Капитан Леви. Вечно-угрюмый, неприступный и до тошноты учтивый в плане приказов, нарушил правила вместе с ней. Разработал побег, осуществил его и, кажется, не жалел об этом. То, что произошло вчера и то, что происходит сейчас казалось чем-то невообразимым. Амелия и подумать не могла, что такое возможно, но вид небесного горизонта, пропасть под их ногами, природные шумы, гул порывистого ветра и человек, сидящий напротив, подтверждали происходящее. Она встречает рассвет с капитаном Леви. Уже второй раз, а это значит…. Они встретят рассвет вместе ещё раз. Девушка, улыбнувшись, отвернулась. Смутившись «тонкому» намеку со своей стороны, не смела повернуть головы в его сторону. Продолжала глядеть на небо с такого неудобно ракурса, ожидая более детального ответа по поводу своего наглого намека. И дождалась… — Напомни-ка, сколько раз мы с тобой целовались? …наглого ответа. Его вопрос касательно поцелуя не требовал ответа. Смит даже не поняла собственной неосторожности и внимательности капитана Леви, который восприняв это как некую попытку подкатить, начал громко смеяться. — Поразительно. Амелия, поняв, как нелепо это прозвучало, прикрыла лицо пальцами одной руки. Мысленно обругав саму себя за непродуманность и двоякий намек, измученно простонала: — Все не так… — Таких поэтичных намеков я ещё не слышал, — заливаясь смехом, начал темноволосый — Ты оказалась весьма талантлива. — Да блин, говорю же, все не так! — Так лирично меня не домогались. — Я не это имела ввиду! — Не убедительно. — Я имела ввиду рассвет! Или нет?