Тайна последней строчки

Темноволосый мужчина, не вытаскивая рук из карман, окинул её быстрым, оценивающим взглядом, отчего девичье сердце пропустило удар. Нахмуренные брови, слегка поджатые губы и недовольный взгляд заставили её невольно сжаться ещё сильнее. Её тело превратилось в огромный комок эмоций среди которых сложно было выявить одну. Волнение, тревога, трепет, страх, растерянность соединились воедино, овладевая ею. Подчиняя её. — Да, я. Ждала кого-то ещё? Даже голос звучал так, словно он пришел сюда прописать ей наказание и сейчас, уперевшись одной рукой в дверной проем, намеревался озвучить приговор. Нет, ну не станет же он её наказывать? Она ведь ничего не сделала. Пока что… — Я могу постоять в коридоре, — просто сказал темноловолосый, глядя на неё из-под челки — но если кто-то из кадетов выйдет в коридор… Внезапно, Аккерман тяжело вздохнул. Наклонившись вперед, уравнявшись с нею, он вопросительно изогнул бровь, отчего она растерялась ещё сильнее. Близко. — Думаю, они не правильно это истолкуют. Слишком близко. Его шепот бьет прямо по губам, проникает внутрь через слегка приоткрытый рот и застывает в её горле, обжигая. Амелия не может даже выдохнуть, готовая рухнуть в любую секунду от этой близости, ведь между ними тот самый невидимый, но ощутимый сантиметр. Она теряется, глазки растерянно пробегают от одного глаза к другому, пока Аккерман смотрит спокойно. Он чувствует себя в своей «стихии» и единственное, что проскальзывает в её голове — бессовестный. Его невозможно смутить. — Смит, я тебя сейчас сам подвину. Это отрезвляет, однако все нужные слова все ещё застревают в горле и не выходят наружу, единственное что получается — кивнуть. И отойти в сторону. Смит мысленно ругает себя за то, что её тело снова подводит её. Оно, словно чужое, не хочет слушаться обладательницу, когда на горизонте появляется капитан Леви. Да даже мысль о нем заставляет потерять контроль над собой. — Я пришел поговорить. Поговорить. В её комнате. Он проходит мимо, оставляя за собой приятный аромат мыла и чая, что уже буквально въелся в её сознание, одурманивая ещё сильнее. Этот напиток ассоциировался с ним и Амелия, порой, не могла даже спокойно испить горячий напиток, понимая, что это сулит ненужные мысли и терзания. — П…поговорить? — кое-как спрашивает девушка, крепче выжимаясь пальцами в край деревянной двери — Со мной? Она кидает на него быстрый взгляд, удивляясь тому, что он вступил на её «территорию» так, словно к себе в кабинет. Единственное отличие — пространство и отсутствие излюбленного широкого стола капитана Леви, за которым вчера уснула девушка. Сама не поняла, как так вышло. Аккерман разворачивается и скрещивает руки на груди, когда с его губ срывается смешок. — Нет, с твоей соседкой. — Она на ужине. Аккерман внезапно бьет себя по лбу, на что она удивляется ещё сильнее. Впервые Амелия видит этот жест со стороны непристуного-капитана-Леви, который контролирует каждое движение не только со своей стороны. Он контролирует каждого. От осознания этой детали перехватывает дыхание, но все рассуждения по этому поводу откладываются на потом, когда мужчина проводит рукой по волосам, вздыхая и кидает на неё взгляд мол, ты дура? «Черт…» Амелия хочет повторить этот жест… — Смит, — усмехаясь говорит Аккерман, возвращая руки на грудь — у тебя с головой все в порядке? К ней. Конечно же он пришел к ней, черт подери. Амелия кивает, пропуская мимо ушей издевку. Ощущая сухость во рту, ещё крепче сжимает край этой чертовой двери и отводит взгляд, пытаясь хоть как-то взять себя в руки, но Аккерман тяжело вздыхает, снова привлекая её внимание. Серые глаза смотрят непонимающе, он указывает рукой на дверь, кидая четкое: — Закрой изнутри. Услышав это, она ещё сильнее вцепилась в эту чертову дверь, как за спасительный круг, когда её лицо исказилось в ещё большем удивлении. Она была шокирована. Ошеломлена. Ошарашена. Её голова превратилась в миллион эмоций, когда Капитан Леви, увидев её взгляд и то, как девушка зажалась от его же «приказа» тихонько засмеялся. Аккерман в два шага настиг её, не давая и шанса на побег. Который она уже запланировала. Через окно. — Глупая — кидает он, прикрывая дверь — Каков план побега на этот раз? Угадал. Быстро закрыв дверь, мужчина так же ловко запер её изнутри, пока блондинка сделала шаг в сторону, огибая его. — Откинь вариант с окном, не повторяйся — усмехаясь, он разворачивается, снова устанавливая зрительный контакт — Успокойся, не буду я тебя насиловать. В серых глазах промелькают огоньки, а его ухмылка на губах, заставляет её взять себя в руки. Амелия удивляется его спокойствию, ведь он внаглую проник в её комнату, так ещё и смущает её, припоминая её побег в Митре. Бессовестный. — Мило с Вашей стороны — фыркает блондинка, глядя на то, как он облокачивается о её дверь — Вы вторглись в мою комнату. Амелия снова удивляется когда до ушей доносится громкий мужской смех. Этот смех был истерическим, нежели веселым и заставил её недоверчиво сощурить глаза. Второй раз смеется хрен-знает-почему. Девушка резко делает шаг назад, инстинктивно, когда он в одну секунду настигает её и злобно тычет пальцем в плечо. Угрожает. — Тебе напомнить то, как ты, чертова маньячка, заперлась от меня в моей же комнате? Вспомнив ту ситуацию, блондинка вспыхнула, поджимая губы. Капитан Леви поймал её на глупой попытке упрекнуть и сейчас, откинув его палец, она сделала шаг назад, пытаясь унять волнение. И придумать что-то. — Ладно. Не смогла, ведь он был прав. — Признаю ошибку, — увидев то, как он открывает рот, девушка тут же попыталась перевести тему — О чем Вы хотели поговорить? И почему в её комнате? Озвучить второй вопрос девушка не решилась, уж больно резко его веселое, измывающиеся выражения лица стало серьезным. Блондинка почувствовал новую волну негодования от этого, ведь поняла одну истину — это серьезно. Наверное. — Вы… садитесь. Смит неспешно присела на край кровати Рое, пока темноволосый, послушав её неловкого приказа-просьбы, сделал тоже самое, присев на край её постели. Девушка сжала пальцы между собой, наблюдая за тем, как спокойно капитан Леви закидывает одну ногу на другую, скрещивая руки на груди, явно устраиваясь поудобнее. С виду он пытался настроится на предстоящий разговор. Он что, целую беседу хочет провести? «Беседа…» Её сердце рухнуло в пятки, от мысли, что та каверзная, маленькая догадка, которая прокралась в её голову сегодня днем, могла стать явью. Явью. Девушка, мысленно поругала лейтенанта Зое за тот явный, жирный намек и сильнее сжала руки между собой, впиваясь ногтями в кожу пальцев, чтобы хоть как-то вернуть деятельность мыслительного процесса. Она, неотрывно смотрела на капитана, который окидывал комнату внимательным взглядом и судорожно думала над тем, что ей делать. Сознаться? Отрицать? Убежать? Может, все же в окно? — Откинь вариант с окном, не повторяйся. Не повторяться. Тогда через дверь. Да, девушка уже готова исполнить новый план побега в действие. Готова, ведь ей чертовски страшно от той атмосферы, что исходит от темноволосого мужчины напротив. Который начинает говорить. — Не плохо — неожиданно выдает он, возвращая взгляд серых глаз на девушку, которая не может вымолвить и слова — Даже похвально. «Чего…» Что не плохо? Что похвально? То, что её отвергнут до того, как она успеет признаться? — У тебя здесь чисто — увидев её недопонимание, пояснил мужчина — Обычно, у кадетов грязно. Так что, похвально. Амелия решила не скрывать удивления, глядя на то, с какой неподдельной серьезностью в голосе говорит темноволосый. Он говорил так, будто бы отдавал очередной приказ на поле боя. Капитан Леви похвалил её? — Это… — начала блондинка, нервно сглатывая — похвала? — Похвала? — на понимающе переспросил Аккерман, ерзая на месте и недовольно продолжил — Это не похвала. Они продолжили смотреть друг на друга уже на более дальнем расстоянии, пока между ними витала весьма смущающая аура. Кажется, в этот раз не только ей было не по себе, однако… Что значит — не похвала? — Эм… — пытаясь нарушить молчание, Смит говорит первая — тогда это… комментарий? — Какой к черту комментарий? — недовольно шикает мужчина, кидая в неё недовольный взгляд — Это комплимент. Комплимент. У Амелии язык не повернулся бы назвать это именно так, но девушка быстро взяла себя в руки и подавила удивление, что охватило её. Смит попыталась придумать что-то, вглядываясь в лицо капитана, который говорил серьезно. В какой-то степени угрюмо. — Тогда это… — откашлявшись, она слегка нахмурилась, пытаясь подобрать слова — необычный комплимент. Хотелось сказать не так — странный комплимент. — Тц, самый обычный — немного раздраженно сказал он, сжимая руки на груди — Вообще-то, в таком случае принято благодарить. Амелия на секунду удивилась тому, что он, так нагло ворвавшись в её комнату, смущая её, еще и высказывает недовольство её реакцией. В её жилах закипела кровь при виде его скептического взгляда, мол, тупица. Это она тупица? — Кто вообще делает такие комплименты? — буркнула блондинка, ощущая неловкость от этой ситуации — Ещё бы сказали, что из меня вышла неплохая уборщица. Аккерман скрипнул зубами. Так плотно стиснул их, что она услышала этот злобный звук, пропитанный его гневом и тут же замолчала. Нервно сглатывая. — Я делаю — сцедил он, недовольно сощуривая глаза — Больше не буду и вообще, — пальцем указав на тумбочку рядом с ней, добавил — забираю слова обратно, на тумбе пыль. Амелия вспыхнула. — Это не моя пыль! — нахмурившись отозвалась девушки, уперевшись ладонями в колени — И вообще, кто делает комплименты с таким лицом? — С каким лицом? — недовольно говорит темноволосый, глядя на неё из-под челки — Смит, ты нарываешься. — Вы пришли оценить качество уборки? — Тц. Она не хотела грубить, но сделала это сама, осознанно, чтобы хоть как-то показать, что его присутствие не волнует и не смущает ее. Даже если это не так… Мысль о том, что он и впрямь решил провести беседу по поводу её «неправильных» чувств, напугала. До чертиков. Девушка ведь только сегодня думала об этом и даже не успела придумать что-либо в качестве оправдания. Да и смысл оправдаться… Это ведь правда. — Дай мне минуту — недовольно пробурчал темноволосый, кидая в неё грозный взгляд — Сбиваешь весь настрой. — Мне выйти? Оставить вас одного в моей комнате? Выделив последние два слова, она плотнее сжала руки между собой, ощущая новую волну тревоги. Отвергнет? — Не поясничай. Конечно отвергнет. Амелия стиснула зубы, опускает взгляд на свои же ноги. Она думала о том, что капитан Леви ведет себя так странно, желая развести обстановку перед предстоящим разговором. Было страшно, что он, после жирного намека от Зое, догадался о её чувствах и сейчас намеревался провести беседу о том, что это неправильно, не подобающе, ужасно и вообще — иди-ка ты к черту, ребенок. Неужели, она даже не успеет признаться? — В общем, слушай внимательно. Началось. Видимо, вернув былой вопрос, он хумрится, пытаясь донести всю серьезность нового приказа. Аккерман смотрит неотрывно, внимательно, снова угрюмо и её сердце уходит в пятки. Плотнее сжимая губы, пытаясь откинуть глупые мысли и непрошенные слезы, блондинка кивает, снова опуская взгляд на свои же ноги, вытянутые перед собой. Наверное, скажет что она ребенок. — Я делаю это впервые, так что не смей перебивать. Амелия резко отняла взгляд от Пола, крепче сжимая руки между собой. Последняя фраза заставила её разнервничаться ещё сильнее и девушка даже осмелилась вновь посмотреть на него, отмечая, что темноволосый все же отвел взгляд в сторону. Это пугает. Впервые отшивает девушку или что? Аккерман с интересом разглядывал дверь, пока она внимательно следила за ним. Девушка, снова воспользовавшись его занятостью, смогла разглядеть лицо. В самом потайном уголке её души затесалась радость, за то, что он выглядел лучше. Синяки под глазами были видны даже при свете почти догоревшей лампы, но они были не такими явными, как утром. Выспался. Это обрадовало, однако, выражение его лица сулило тревогу. Капитан Леви выглядел не то серьезно, не то раздраженно, отчего она начала метаться в размышлениях о его дальнейших словах. Что именно он скажет? Скажет, что это недопустимо? Что ей стоит выкинуть это из головы? «Нервничает…» Все мысли были откинуть прочь, когда девушка заметила то, с какой силой мужчина сжимал челюсть. Так сильно, что виднелись жевалки на шее, а его скулы стали ещё более заметны даже при плохом освещении. Прямо как тогда, когда он кричал на неё в Подземном городе. — В общем…. Неужели, снова накричит?        Амелия плотнее поджала губы, когда её сердце пропустил удар — сейчас. — Спасибо. Послышалось. Ей послышалось или он… Подняв голову, дабы убедиться в верности услышанного, она не понимающе нахмурила брови, глядя на то, как мужчина буквально вытолкал это слово из себя. Капитан Леви, что вечно смотрел неотрывно, немигающе и уверенно, впервые не смотрел в её сторону, а в его вечно стальном голосе показались нотки неуверенности. Мужчина с интересом разглядывал дверь, будто бы говорил с ней. Он выглядел так, словно провинившийся ребенок, который украл печенье без спроса и не мог смотреть в глаза своего родителя. Аккерман глядел куда угодно, но не на неё. Рассматривал эту дверь так, будто бы поблагодарил её. Но это не так. — Спасибо? Он поблагодарил её. — Разве не ты заполнила мои отчеты? — вернув взгляд, он издевательски выгнул бровь, скрещивая руки на груди — Тогда забираю слова обратно. Быстрая смена настроения ошеломила. — Я! — внезапно воскликнула девушка, вскакивая на ноги и отчаянно взмахнула руками — Это сделала я! Теперь она выглядела так, словно провинившийся ребенок, который испуганно пытался признаться в содеянном, но у неё снова было оправдание — вау. Амелия ловит себя на мысли, что впервые слышит, чтобы капитан Леви благодарил кого-то. Возможно, так и есть? — Понял — внезапно сказал темноволосый, выставляя руки вперед — Только не кидайся на меня, второго раза я не выдержу. От упоминания недавней ситуации, Смит тут же осеклась и села обратно, неловко поджимая ноги под себя. Ведет себя, как бешенная собака. — Я… Девушка хотела поблагодарить в ответ, но замолчала, когда взгляд мужчины упал в сторону блокнота, который чудным образом оказался на полу. Он быстро взял его в руки, отчего Смит мгновенно вскочила на ноги, когда её сердце пропустило удар. — Не читайте! Мигом подойдя ближе, она положила свои руки, поверх раскрытой вещицы, перекрывая содержимое и недоверчиво посмотрела на мужчину, который слегка нахмурил брови. Аккерман все ещё сидел на ее кровати, когда накрыл девичьи руки своей ладонью, а второй продолжил удерживать блокнот снизу. Он легко сжал пальцы, отчего блондинка, почувствов тепло его рук, расслабились. Успокоил ее одним прикосновением. — Я не стал бы — спокойно сказал темноволосый, убирая ее руки и мигом захлопнул вещицу, внимательно глядя в её глаза снизу, будто бы уверяя, что он даже краем глаз не посмотрел в её блокнот, а затем протянул его — Я не собирался читать твой личный дневник. От этого стало ужасно. Ужасно не от его догадки, а от собственной реакции. Капитан Леви заступился за неё сегодня, так ещё и поверил в её непричастность без весомых доказательств, не сомневаясь в ней ни на секунду, а она… Стыдно. Так стыдно, что она поджала губы, опуская виноватый взгляд на канцелярский предмет, прежде чем перенять его в руки. Забирая его, девушка неловко прижала блокнот к груди, прежде чем вернуть взгляд обратно. Он смотрел внимательно, вновь неотрывно, явно ожидая пояснений и блондинка, собрав всю волю в кулак, сказала: — Это не дневник и я не хотела так кричать, просто… — вздох — …это важно для меня. — Поделишься? Он спрашивал, но Смит потупила взгляд, размышляя над этим. В душе будто бы разразился гром, пока она отчаянно думала над этим. Ему правда было интересно? Стоит ли поделиться этим? Она никому не рассказывала. Амелия сильнее сжала предмет, решая, как ей поступить. Девушка кинула на него быстрый взгляд, отмечая, что он все ещё сидит и смотрит на неё, терпеливо ожидая ответа. С одной стороны, это правда было личным и весьма странным событием в её жизни. Амелия всегда прятала этот блокнот от чужих глаз, в особенности от отца, а капитан Леви его близкий друг. Хотя про Подземный город он так и не рассказал… — Если хочешь, разумеется. Тяжело вздыхая, блондинка кивает. — Да, правда… — присев рядом, она тяжело вздохнула, пока Аккерман слегка отпрянул в сторону, давая ей некую дистанцию между ними — это очень странно. — Я уже привык — это заставило её повернуть голову — Можешь не переживать, я не расскажу. Уголки её губ слегка приподнялись от осознания того, что он снова прочитал её мысли. С большей уверенностью глядя в лицо капитана Леви, Смит слегка развернула корпуса, подтягивая одну ногу к туловищу. Заглядывая в серые глаза напротив, она начала рассказ: — Я уже рассказывала, что болела в детстве — увидев кивок, продолжила — Какой-то вирус, пролежала там месяц, но это… Вспомнив то огромное количество процедур, уколов, кровь и потерю сознания, блондинка немного неуверенно, добавила: — … не важно — она опустила взгляд к вещице, что расположилась на её ногах — Когда меня выписали, моя мама, как бы… Все же, было сложно заводить разговор об этом. Ещё в самом детстве отец сказал ей, что она погибла, но девушка до сих пор не могла поверить в это. С одной стороны — отец и документы, с другой — сердце. Чувствуя всю нелепость ситуации и волнение за то, что вновь докучает ему своими переживаниями, Амелия замолкла и на мгновение комнату окутала тишина. Не можешь признать. Но должна продолжить. — Пропала. Амелия замерла и пару раз моргнула, когда на плечо легла теплая рука, что чуть сжала хрупкое тело, давая некую поддержку. Девушка вновь подняла голову, глядя на капитана Леви. Который закончил за неё. — Пропала и что было потом? Рука снова сжала её плечо и девушка легонько улыбнулась, чувствуя то, как аккуратно он проводит ладонью вниз, задерживаясь на локтях. Она подсела ближе и решила рассказать более подробно. Натянув улыбку, отводя взгляд, девушка продолжила. Амелия сама не поняла как так вышло, но рассказала подробно обо всем. Все, что помнит. Амелия знала не много, ведь будучи маленькой с ней не делились более подробной информацией. Она рассказала то, как начала задыхаться ночью, и если бы не отец, который проходил мимо её комнаты, то рассказ был бы намного короче. Девушка поделилась собственными ощущениями. Боли, нехватке воздуха, головокружение, помощь, больница, осмотры, анализы и палата, в которой она провела месяц. Худший месяц в её жизни. — Я была в некой… — пытаясь подобрать подходящее слово, она нахмурила брови, прежде чем выдать — прострации. Амелия попыталась более или менее понятливо описать то, что испытывала. Перепады температура, кашель, нарушение сердцебиения, когда оно билось так быстро, что девушка не могла дышать. Больше всегда она помнила одно — отсутствие желания. — Просто хотелось спать. Спать, ведь в осознанном состоянии все тело ломило. Боль за грудиной, что отдавали по всему телу. Сжимающая боль в области сердца, от которой перехватывало дыхание. Головокружение, тошнота, двоение в глазах. — Посещения стали регулировать — пояснила девушка и только сейчас ощутила чужие руки, что накрыли её собственные, согревая — Родители не могли посещать меня так часто, ведь могли заразиться. Внезапно, эти же руки слегка сжались, отчего она на секунду растерялась, глядя на то, как капитан Леви хмурится. Но уже в следующую секунду продолжила: — Я помню, что отец устроил драку. — Драку? Амелия отметила то, что мужчина впервые задал вопрос. Весь рассказ он внимательно слушал и на мгновение, когда взгляд зеленых глаз зацепился за их руки, ей показалось будто бы она говорит сама с собой. Но это было не так. Всякий раз, когда она вновь поднимала глаза, то сразу же попадала в плен серых глаз. Он смотрел на неё неотрывно и девушка впервые не ощущала неловкости от этого. Мужчина просто внимательно слушал, вникая в суть рассказа, не смея перебивать. — Да, драку. Смит и впрямь находилась в некой прострации, но ясно помнила крики за стеной, среди которых самым громким и слышимым был голос ее отца. — «Мы покажем ее другим врачам», так он сказал, а затем ворвался в палату. Весь взволнованный и… в какой-то степени перепуганный. — Он… — Нет, не забрал — пояснила девушка, неловко улыбаясь — Лучшей больницы мы бы не нашли, впрочем, это не важно. Наверное, он просто испугался тогда, ведь мне становилось хуже, но потом… На секунду запнувшись, она прикусила внутреннюю сторону щеки, понимая, как глупо это звучит. — …ночью того же дня пришла моя мама. Она вела себя странно, говорила всякие глупости, словно… прощалась со мной. Аккерман внезапно сжал ее руки, отчего девушка отняла взгляд от их руки. — Прощалась? — Да — подтвердила она, вглядываясь в глаза напротив — Давала всякие советы, нравоучения, рассказывала о своей молодости — завидев вопрос, блондинка добавила — У меня нет родственников по маминой линии, она росла в детском доме, не знает своей семьи — увидев кивок, продолжила — В тот день она даже завела разговор о мальчиках, — пустив смешок, она чуть сощуривал глаза, понимая легкость следующие фразы — говорила, чтобы я не доверяла красивым мужчинам. Глядя в серые глаза капитана Леви, ощущая то, как он внезапно начал гладить её руку большим пальцем, девушка внезапно улыбнулась, понимая, что Амелия не послушалась свою маму. Доверилась красивому мужчине. Уголки губ темноволосого тоже едва заметно приподнялись, так, словно он понял, о чем думает девушка. — В тот день она много плакала. Я спросила, но она не ответила… с ней кто-то был что ли… — запнувшись, более неуверенно продолжила — или я лихорадила. Честно, не помню. Но кто-то был… — Не удивительно, ты была маленькой. — Да, но… — вздох — теперь мне кажется, что это… она и правда прощалась со мной. Неловко сжав руку в ответ, Амелия продолжила рассказывать о том, как в тот день они заснули вместе. Она поделилась тем, что мама всю ночь провела в её палате и девушка даже не знала, как женщина получила на это разрешение, ведь за её дочерью велось усиленное наблюдение из-за ухудшение симптомов. В ту ночь её мама много пела, гладила по волосам, говорила о том, что любит её. — … когда я проснулась её уже не было — вздохнув, девушка подняла голову вновь — Я пролежала там неделю, мне стало лучше, ко мне приходил отец и то глупое ограничение сняли тем же вечером, но мама… больше не приходила. Спустя неделю её и правда выписали. Отец девочки, несомненно, был рад, но даже будучи маленькой Амелия понимала — он встревожен. — Отец сказал, что она поехала решить какие-то дела на работе, ведь тогда они оба были лейтенантами. Амелия вспоминает то, как отец оставил её соседке, сказав, что ему нужно срочно отъехать. — Он оставил меня соседке и обещал вернутся на следующий день — вздох — Но вернулся спустя пол года. — Пол года? — нахмурившись, спросил темноволосый — Он… сказал что-нибудь об этом? — Нет — покачав головой, продолжила — Он просто продал дом, а на все вопросы об уходе, сказал, что возникли какие-то проблемы. — А как же… Мужчина замолчал, но его рука крепче сжала девичью, как бы намекая на интересующий вопрос. Амелия поняла сразу. Сразу, ещё до того, как он заговорил, но продолжала молчать, пытаясь собраться с силами. И капитан Леви не торопил её. — Сказал, что умерла во время экспедиции — подняв глаза, продолжила — Я поверила. Долго плакала, вспоминала её, грустила, ведь не было даже могилы, но потом… Немного замявшись, она слегка сильнее сжимает руки, даже позабыв о той неловкости, что окутала эту комнату пятнадцать минут назад. Амелия просто отдалась своему рассказу и даже не думала о том, что в любой момент сюда мог войти кто-нибудь. — Отца повысили, он не мог ухаживать за мной и до 12 лет я жила у гувернантки — начинает девушка, немного ерзая на месте — Противная женщина, не в этом суть. Амелия все же утаивает небольшие детали о своем детстве, надеясь, что капитан не задаст вполне уместные вопросы по поводу того времени. — На свое день рождение, когда папа приехал, я уговорила его отказаться от услуги той женщины — назвать её ласково «няня» у девушки не вышло — Я уже была достаточно самостоятельной, прошла необходимую программу, могла сама заботься о себе и доказала это. С трудом, но он согласился. Вечером, после празднования отец уехал, я осталась одна и спустя два часа в дверь постучались, я пошла открыть и… Девушка мягко отбирает руки и мужчина не противится. Просто подсаживает ближе, когда она проводит рукой по мягкой обложке блокнота. — … там никого не было — вздох — был этот блокнот — подняв глаза, она продолжает — Храню его с тех пор. — Ты думаешь… — Я знаю. Перевернув блокнот, девушка показывает первую страницу, где аккуратным почерком, масляными чернилами были выведены буквы, что составляли одно единственное предложение. «С днем рождением, Амелия» — Это её почерк. Я уверена, узнаю его из тысячи. На пару мгновений становится тихо. Амелия просто снова вчитывалась в каждую букву, ощущая некий страх в груди. Поверит ли? Все так странно звучит. — Больше такого не было — поясняет девушка, закрывая книжку — Это был первый и единственный случай. Можно подумать, что это глупая шутка или я ошибаюсь. Можно подумать… что угодно, на самом деле, но… все так странно — прикрывая глаза на секунду, она продолжает — Мама и правда прощалась со мной в тот день, теперь я это понимаю, значит, знала о своем… уходе? — блондинка не решается открывать глаз, но продолжает — Папа говорит, что она умерла во время вылазки, но документы из архива противоречат этому, ведь там написано, что она повесилась о свой халат. Этим документам противоречит этот блокнот, ведь дата смерти на личном деле 836 год, а его подкинули в 840. Это… так запутанно, что голова кругом ходит. Может, это и правда шутка. Может, я ошибаюсь. Может быть я и правда свихнулась и не хочу принимать очевидных вещей, простой истины, что…что Вы… Амелия замолкает, когда внезапно Аккерман подсаживается ближе. Его рука ловко, без промедлений, притягивает её за затылок к себе, утыкая носом в свою же шею. Смит пару раз моргает, когда вторая рука мужчины опускается на её спину, легко поглаживая её. Молча обнял ее. Так неожиданно, что она даже не успела среагировать. — Сегодня я доказал, — тихий голос, что раздался совсем рядом, заставил ее плотнее поджать губы — что стоит доверится своему сердцу. Амелия прикрывает глаза, уже более явно ощущая запах мужского тела, в котором она уже давно не против утонуть. Руки сами тянутся к его спине, прижимаясь еще ближе, когда его руки гладят по волосам. Смит понимает посыл последней фразы сразу. Его сердце не подвело. Аккерман поверил своему сердцу, что верило в её непричастность и оказался прав. Амелия же верит своему сердца, думая, что её мама жива. Где-то. — Да — ощущая влагу в глазах, она с силой зажмуривает их, сильнее прижимаясь к теплому телу — Спасибо. Её сердце тоже не подведет? Точно ответа Амелия пока не знает, но эта поддержка, нужные слова, теплые руки и присутствие рядом, глупо отрицать, любимого человека вселяют надежду. Красивым мужчинам стоит доверять.