Тайна последней строчки

Леви

В кабинете остались старшие и главнокомандующий который тут же, как только хлопнула дверь, встал с места, направляясь к дочери. Амелия, видимо, чувствуя волну облегчения, что накрыла её с головой, шумно выдохнула, так же, как и Аккерман. Оправдана. Он, облокотившись о стол, скрестил руки на груди, ощущая две вещи — усталость и облегчение. Эта чертовы документы пришлось искать всю ночь, из-за чего он сильно устал и ему хотелось поспать. Но у него полно работы. «Зараза» Вспомнив про кучу работы, он на секунду прикрыл глаза, понимая, что не спал уже третий день и сегодня будет четвертый. Командиры двух подразделений ушли сразу после окончания того диалога. Оба, похвалив командорскую дочку, сказали, что будут рады видеть её среди своих солдат, на что девушка вежливо кивнула головой, отдавая честь и сейчас уже стояла рядом со своим отцом, рассказывая ему о той драке подробнее, однако, снова упускала подробности оскорблений. Прямо как с ним. Ей что, неловко было? Почему девчонка не указывает истинную причину её злости от слов зазнавшейся третьегодки? Может, за этим скрывается что-то ещё? Может, просто не хочет вспоминать? Леви решил уточнить. Потом. Зое и Кришти присоединились к обсуждению не сразу, сначала они обговаривали что-то по работе и даже попытались втянуть Леви в пылкое обсуждение несправедливости распределения ведомостей, но Аккерману было не до разговоров. Леви снова вспомнил о своем решение. Он давно хотел провести этот разговор, однако, сначала была работа, потом блондинка встряла в беду (снова) и ему пришлось искать выход, чтобы спасти свой магнит для проблем (снова). За все два дня Леви ни разу не вспомнил о своем обещании отговорить ее по поводу Разведки. Ему просто было не до этого, ведь голова была забита другим. Но теперь проблемы нет. Все пришло на круги своя и чертовы мысли снова заполоняют его разум, заставляя его злится. И переживать. Аккерман плотнее сжимает руки на груди, вспоминая разговор с командирами, которые каким-то чудным образом оказались здесь, намереваясь посетить данное мероприятия. Конечно под «чудным образом» подразумевается Ленц. Зазнавшаяся третьгодка. Кадет Ленц оказалась весьма глупым персонажем в его жизни, пусть и мимолетным — слава Стенам. Эта девчонка так нагло обвиняла Смит, которая вначале даже слова вымолвить не смогла, заставляя мужчину переживать. Аккерман сразу понял, что происходит. Давление. Тогда Леви хотел вмешаться сразу же, но ждал, пока Грейс покажет свои истинные мотивы. Несвойственное для него явление «интуиции» заставило его подождать. Он думал, что за этой комиссией скрывалось что-то ещё и оказался прав — девчонка хотела обвинить её в преступлении. Вздор. Вспоминая все поступки Амелии, Леви точно знает одно — она не способна на такое. Это восхищало и в то же время пугало, заставляя его снова вернутся к своим мыслям о её способностях. Навыки у неё и правда были отточены до идеала, но блондинка была низкой, слабой и хрупкой. Такой, что он одними пальцами отдавил ей запястье. Даже не заметил, черт возьми. Дело тут было даже в другом. Эта девчонка была слишком совестной, такой, будто персонаж из сказки, который вечно всех спасает. Но сможет ли она спасти себя? — Сама не заметила, как разбила. Сможет ли Амелия сделать все то, что помогает им выжить на каждой вылазке? Сможет ли она сбросить трупы товарищей с повозки? Сможет ли не поддаться ужасу и чувствам, чтобы трезво оценивать ситуацию? Сможет ли перенести чужую смерть? Сможет ли облегчить муку солдату, который находится при смерти? Сможет ли бросить товарища, если будет дан приказ к отступлению? Сможет ли сделать все, что угодно, чтобы выжить за стенами? — Я не уверена в том, что смогу принять тот выбор, о котором вы говорите, сэр. Не сможет. И выжить тоже не сможет. Леви знал это. Знал, что она не решится на такое, но сегодня девушка сама подтвердила это на словах и мужчина искренне обрадовался тому, что не вступил в разговор раньше времени, раскрывая все карты. Радовался тому, что усмирил дикое желание заткнуть ту третьгодку сразу же, когда она перебивала Смит. Аккерман терпеливо ждал выступления Ленц, мысленно проклиная эту девчонку за такой длинный язык, который ему хотелось укоротить. Но Амелия справилась. — Разреш… — На самом… Ещё тогда Леви удивился тому, что они заговорили одновременно. Он, поняв истинный мотив Грейс, уже хотел раскрыть все карты. Рассказать все так, чтобы эта девчонка знала свое место и не смела клеветать на его светловолосую беду. Аккерман хотел уже было перевернуть ход игры, но увидев инициативу со стороны Смит, уступил ей. В третий раз. Леви и сам не понимал, почему постоянно уступает, сдает позиции. Он и не злился на это, как делал это обычно, ведь не терпел отказов. Леви уступил ей, чтобы девчонка постояла за себя сама. Она ведь может. Может, прямо как тогда, когда влепила ей пощечину. Но почему она так растерялась вначале? Ещ ё в самом начале он заметил то, какой взвинченной она была. Постоянно поджимала губы, сжимала руки в кулаки, так сильно, что это было видно издали. Наверное, не ему одному и Аккерман понимал причину этого волнения и все же удивился ему. Девушка не была трусливой, он это понял ещё давно, однако, в тот момент не сразу собралась. Так сильно испугалась? Чего именно? Аккерман решил узнать это позже, когда разберется с работой и немного отдохнет. Все же, он не спал три дня, но его волновало другое. Её дальнейшее спокойствие. Когда Смит отстаивала свою позицию по поводу выбора Подразделения все эти факторы, указывающие на нервозность, пропали. И документ тот фальшивый подписала без сомнений, хотя было видно, что она не сразу поняла истинный смысл этого фарса, ведь её удивление было искренним. Неужели, ему не удаться её перебудить? Леви понимает, что ему придется постараться. Возможно, задеть её чувства, но уж лучше так, нежели он пустит её за стены. Она здесь проблем себе наживает из-за своей доброй головы, а там? А там — что? Что она сделает? Попытается спасти Титана от солдата, пожалев его? Или кинется ему в пасть, чтобы он, бедненький, не голодал? — Хорошо, что все закончилось. Аккерман не разобрал кому принадлежала это фраза, но согласился. Всю ночь проведя за поиском документов, он изрядно устал, однако, не жалел. — Это точно. Раскрыв глаза, Леви по привычке зацепился им за светловолосую проблему, что все ещё беседовала с отцом. Активно жестикулируя руками, Смит увлечнно рассказывал ему о произошедшем и своих переживаниях. Он не слышал, она говорила тихо, но по её лицу было видно — она счастлива. Воспользовавшись её «занятостью» он начал внимательно изучать её лицо и слегка нахмурился. Волосы снова были собраны в высокий хвост, что немного растрепался. Она то и дело устало вздыхала, потирая шею. В её глазах все же искрилась радость и облегчение, но там было кое-что ещё. Усталость. Она выглядела чересчур уставшей, заставляя его задуматься над причиной этого состояния. Не спала всю ночь? Читала или не могла заснуть? Возможно, переживала? Возможно, снова плакала? — Ты молодец, Амелия. Это единственные, что говорит её отец, прежде чем потрепать её по светлым волосам, отчего девушка мгновенно расплывается в улыбке, поглядывая на него из-под отцовской руки. Улыбается широко, искренне. «Это того стоило» — Леви, ты что, улыбаться умеешь? Внезапное изречение Зое заставило его перевести взгляд на лейтенанта, что внезапно, с какого-то хрена, оказалось рядом с ним. Ханджи с интересом разглядывала его лицо, заставляя Аккермана негодовать. Слегка повернув голову в сторону, он заметил, что не только она, но и другие смотрят на него. Эрвин, майор тоже внимательно разглядывают его лицо и многозначительно переглядываются между собой, заставляя его негодовать ещё сильнее. Смотрят все, кроме Смит-младшей, которая просто растерянно смотрит на них, не понимая, чему они удивились. Амелия не раз видела его улыбку. Аккерман тут же плотнее поджал губы и отвернулся от них, сменяя Ханджи недовольным взглядом. Он сам не понял, как это произошло. Но поспешил опровергнуть. — Тебе показалось. — Но ты… — Тц. Чуть нахмурив брови, он прикрывает глаза, намекая на окончание разговора. Аккерман всем видом показывает, что ему не до болтавни и это правда. Нужно было возвращаться в свой кабинет, поскорее сесть за работу, но мысли, как и взгляд снова возвращаются к девушке, что стоит неподалеку. Теперь, она молчит, слушая похвалу со стороны старших. Амелия просто кивает, но губы до сих пор растянуты в легкой улыбке. Пусть не ревет. — Хватит, я не хочу об этом разговаривать. И не молчит. — Уйдите. И не гонит его, черт возьми. Внезапно, она молниеносно, не давая и шанса на отступление, переводит взгляд на него, заставляя Аккермана замереть. Леви понимает, что попался, будто бы школьник, который подсматривает ответы, пока учительница вышла из класса и мысленно ругает себя за то, что так явно засмотрелся на неё. Леви слишком устал, чтобы думать над его излюбленным вопросом — почему. Он просто слышит удар своего сердца, когда на её лице вновь отражается уже более явная, широкая улыбка, которая заставляет его впервые в жизни ощутить какое-то странное чувство внутри, в районе живота. Он не понимает что это, но старается выглядеть невозмутимым. — Спасибо, капитан Леви. Ладно. Это точно стоило того. Ощущая смешанные эмоции, Аккерман кивает, пытаясь отогнать странный жар. Внезапно он осознает, что усталость отступила на второй план, уступая лидерство облегчению. Впервые Леви решил довериться своему сердцу, необоснованно пытаясь найти выход из ситуации, в которой, казалось бы, не было выхода. Все указывало на утерю, но мужчина чувствовал, что она не виновна. И оказался прав. Леви хотел прибить того помощника. Помощник чертов. Какого хрена он не помогает, а наоборот приносит проблемы? Проблемы для его проблемы. Аккерман мысленно отметил, что его нужно загрузить работой. Он вообще хотел заставить его тоже извинится, но это сделал Эрвин, а ему оставалось проделать тоже самое с зазнайкой. И почему Смит так быстро простила её? Дурная голова. Внезапно две женщины, тут же принялись нахваливать её способности вести переговоры. Аккерман, пусть и прослушал основную часть слушания, внимал каждое слово во время беседы с двумя командорами. И задумался. Девчонка и впрямь хорошо высказывала свои мысли, ловко уверяя их в своих словах. На секунду ему показалась, что командоры бросят свое командование и тоже ринутся в Разведку, ведь она так красочно и торжественно расписывала то, что для достижений Великой цели нельзя искать легкие пути. Она права. Так и есть. Все лучшее покупается ценою Великого страдания. Эта девчонка, как и отец была прирожденным оратором. Непонятно, передается ли это по наследству, но факт останется фактом — она лидер. Пусть Амелия ещё не умеет управлять людьми и отдавать приказы в виду неопытности, но она умело орудует словами. В будущем Смит сможет управлять людьми. Она может убедить людей принять её точку зрения. Аккерман понял это ещё тогда, когда она заставила его, старшего по званию, взрослого мужчины, танцевать под дождем. Девушка не применяла его методов достичь желаемого. Она не принуждала, не угрожала и никак не пыталась заставить его сделать так, как она говорит. Амелия предложила, объяснила свою точку зрения и протянула руку. И он за неё ухватился. Да и не пожалел. Амелия была разной. Двоякой. Непонятной, но это притягивало. Она могла быть чересчур рассеянной или сконцентрированной. Смит могла поступать необдуманно, а иногда планировала каждый шаг. Это пугало, но то же время восхищало. Она была такой категоричной, будто бы в ней живет две личности и Леви не всегда понимал, какую именно она покажет в следующий момент — вечно-краснеющую-Амелию-Смит, что часто попадет в проблемы или решительного солдата, который умеет расположить к себе людей, умеет убедить в своих словах и заставить их примкнуть к её идеям. Пусть и к сумасшедшим идеям. Таким же безбашенным, как она. Аккерман знал, что видел обе стороны. Видел её в разных ситуациях, видел, как она плачет и как борется. Буквально вчера эта двечонка плакала из-за этого слушания, боялась, говорила, что не уверена в себе и казалась такой… Беззащитной. Но это оказалось не так. Да, ей было тяжело из-за нападков, но это вчера. Уже сегодня, пусть и не сразу, она уверенно излагала мысли, пытаясь защитить себя. Верно подбирала слова и фразы. Каждое её слово было пропитано уверенностью, такой, что ей хотелось поверить. И ей поверили, если бы не зазнававшаяся третьегодка, которая сказала, что кто-то должен понести ответственность, Амелии пришлось бы извиняться. Благо, он был здесь. Аккерман понимал, что его заслуга есть и она не маленькая, но и заслуга Амелии велика. Она смогла постоять за себя до его прихода. Снова. — Ты такая умничка! Быстро выкрутилась из той ситуации. И правда, умничка. Если бы она не тянула время и не пыталась бороться за свои права, слушание закончилось бы до его прихода. Его старания были бы напрасны и ей все равно пришлось бы извинится. Они боролись вместе. — Когда я услышал о драке, не поверил, что зачинщиком была ты. — Командир Эрвин, я сама не поверила, если бы не Ханджи. — Амелия, оказывается, может быть устрашающей. Разбила в руке стакан от злости, как… как не знаю кто. Как Гребанный Титан. Леви тоже не поверил, что она была зачинщиком драки. Девчонка и впрямь была разной и сейчас он понимает, что это все — она. Обе противоположные черты её характера были двумя сторонами одной монеты. Монеты, которая целиком и полностью создавала образ поехавшей-Амелии-Смит. Как долго она будет удивлять его? Прямо как вчера. — Вы меня смутили! Смутил. Это кто кого смутил, черт возьми! Аккерман, разбирая документы Вариса, долго раздумывал над тем, почему так растерялся, когда девчонка загнала его в угол. Он даже не успел среагировать, как оказался в ловушке и она, вечно-краснеющая-девчонка, без стеснения и зазрения совести, почти оседлала его. — Вы во всем виноваты! И обвинила в этом. Конечно, Леви виноват в во всем! Он виноват даже в том, что она, словно Титан, грохнулась на него своим лбом и чуть ли не сломала ему челюсть. Амелия точно Титан. Титан, который обвинил его в том, что человек не дает ему себя сожрать. — Амелия, опоздаешь на тренировку. Внезапный голос командора заставил его мельком взглянуть на девушку, что виновато улыбаясь направилась к дверям. Взгляд зацепился за конструкцию на её теле. — Стоять. Приказ вышел сам собой из его уст, когда он заметил ошибку в её ремнях. Смит, явно не ожидав такого, чуть вздрогнула, но приказ выполнила. Остановилась у самой двери, повернув голову в его сторону. Теперь он видел её стоящую полубоком, и этого было недостаточно, чтобы рассмотреть ремни и убедиться в верности своих наблюдений. — Развернись. Слегка нахмурив брови, она снова выполнила приказ и развернулась лицом, на что он нахмурился сильнее. — Тц. Аккерман закатил глаза, видя то, как она вздрагивает. — Поправь ремни. Амелия часто заморгала, явно растерявшись его приказу. Леви понимает, что она забыла о конструкции на своем теле и мысленно выказывает недовольство за рассеянность. Но на деле говорит: — Ты хочешь, чтобы я снова сделал это за тебя? — недовольно спросил темноволосый, предостерегающе отталкиваясь от твердой поверхности. Блондинка, чуть нахмурив брови, открыла рот, чтобы выразить негодование, как вдруг — дошло. Так дошло, что она, словно щелкунчик, мгновенно захлопнула рот, заставляя его негодовать сильнее. Быстро кинув взгляд вниз, Смит тут же принялась затягивать последний, горизонтально расположенный ремень на плече, однако, её руки отчего-то задрожали. Отчего-то. И все попытки исправить ошибку оказались провалены и Леви сделал шаг в её сторону, но девушка, резко подняв голову, сильнее ухватилась за свой ремень и сделала шаг назад. Он удивленно вскинул брови, но остановился, глядя на то, как она выставляет руку вперед. Издевается? — Я-я сделаю это там! — Ты сделаешь это здесь. Нет, ну какого черта она спорит? Леви просто должен убедиться в том, что она не забудет о его поручении. Пусть делает так, как скажет он и будет свободна. Разве это сложно? Аккерман, выказывая уверенность в своих словах, продолжил стоять на месте и скрестил руки на груди, выжидающе глядя на неё, но Смит точно так же продолжила стоять неподвижно, недовольно косясь на него, отчего он немного разозлился. Какого черта она так смотрит на него? — Я… — Делай, как говорю. Девушка, злостно фыркнула, но послушалась. Она вновь принялась за дело, но девичьи руки снова подвели её, отчего Аккерман, не раздумывая, преодолел расстояние в два шага, заставляя её поднять голову. Плюнув на её негодование, он мигом откинул девичью руку в сторону и принялся закреплять ремни сам. Затянув их потуже, чтобы она точно не грохнулась, Леви поднял на неё недовольный взгляд, устанавливая зрительный контакт. Амелия, чуть нахмурив брови, плотнее поджала губы, на что Леви, не удержавшись, упрекнул её: — Ничему тебя жизнь не учит. — Я торопилась! Он хотел снова упрекнуть её, но внезапно, послышался громкий смех, который заставил Леви повернуть голову в сторону и из-за плеча посмотреть на трех «шутов», которые с какого-то хрена одновременно начали ржать. Они продолжили смеяться, даже не пытаясь скрыть этого неуместного явления. Громче всех смеялась Зое, что без стеснения била по плечу Эрвина, который все же попытался усмирить смех, откашливаясь в кулак. Он что-то пропустил? — Что смешного? Ханджи, скрестив руки на груди, внезапно сделала шаг к ним, заставляя его убрать руки с её ремней. Впрочем, он закончил. Лейтенант перевела взгляд карих глаз с него на девушку и многозначительно поиграла бровями: — Вы так мило пререкаетесь, голубки. От этого слова он нахмурил брови Голубки? Она их с животными сравнивает? Леви уже хотел было спросить и высказать недовольство, но не успел даже моргнуть глазом, как дверь с грохотом хлопнула. Аккерман даже не понял, что произошло, просто повернул голову обратно и растерянно уставился на пустующее место, где всего секунду (если не меньше) назад стояла Смит. «Так быстро» Все трое снова засмеялись. — Девиантная, — недовольно начал Аккерман, поворачиваясь к ней туловищем — нельзя сравнивать девушек с животными. Ты её обидела. Зое пару раз моргнула, будто бы пытаюсь поверить в услышанное. А затем они снова рассмеялись. — Ты думаешь, — успокоившись, начала Ханджи — она из-за этого убежала? — Кто сравнивает девушек с голубями? — фыркнул темноволосый, скрещивая руки на груди — Думай, прежде чем говоришь. Аккерман смерил её тяжелым взглядом прежде чем направится к двери, которую только что чуть не сорвали с петель. Амелия точно Титан. — Леви. Он, уже сделав шаг за дверь, остановился, раздраженно прикрывая глаза. Может, ему уже дадут закончить с работой? Хотя бы сегодня. — Ты прав, нельзя. — начал главнокомандующий, спокойно, но в его голосе звучала насмешка — Они могут подумать, что ты хамишь. Аккерман повернулся и из-за плеча оглядел всех непонимающим взглядом, удивляюсь такой реакции, но на деле лишь нахмурил брови. Все трое смотрели на него и многозначительно играли бровями, словно пытаясь донести до него какую-то вещь. Словно. — Я понял. Он сделал шаг за дверь. — Вы все чокнулись. И сильно хлопнул дверью, чтобы показать все свое недовольство такой странной реакцией. За ней послышалась новая волна смеха, но он лишь устало прикрыл глаза, ступая по коридору в сторону лестницы. Разбираться в этом не было сил. Леви устал, чтобы играть в их игры. Тем временем в конференц-зале. Трое оставшихся кое-как смогли совладать с эмоциями и уже во всю делились «новостями». — Вчера сравнивал её с собакой — усмехнувшись сказал главнокомандующий, отталкиваясь от стола — Он так симпатию проявляет? — Ему нужно как-то намекнуть, что нельзя так делать — тяжело вздыхая, сказала Марго, прижимая листы к груди и метнула быстрый взгляд на Зое — Похоже, он не знает истинного значения слова «голубки» — Как он мог подумать, что я сравнила их с голубями? — прыснула в кулак Зое и тут же, подавив смешок, поспешмила поделиться своей новостью — Вчера пришел ко мне, попросил отмазать от наказания. Леви впервые у меня что-то попросил! Я помечу этот день красным в календаре! Новая волна смеха заставила её на секунду замолчать, но в следующую секунду, женщина уже дополнила свой рассказ: — А ещё сказал, что любит помогать людям. От этого они снова тихонько засмеялись. Все трое уже давным-давно делились своими наблюдениями и прогнозами по поводу сладкой парочки и уже готовились к открытию своего фан-клуба, с каждым разом принимая в него новых людей. Они всерьез задумались над тем, чтобы придумать их клубу название. — Она так раскраснелась, когда он принялся поправлять её ремни. Это так мило. — Мило — согласился Эрвин — Кто бы мог подумать, что Леви такой дугодум. — А вы слышали, что он сказал? — восторженно начала Зое, взмахивая руками. Лейтенант, попытавшись подражать Аккермана, внезапно нахмурил брови, скрещивая руки на груди — «Ты хочешь, чтобы я снова сделал это за тебя» — То есть, он уже поправлял её ремни? — тут же подметила майор, усмехаясь такой нелепой пародии. Внезапно главнокомандующий обречено вздохнул, обращая внимание двух дам на себя. — Он вчера кричал на неё «…ты разлеглась на мне! Я тебе не матрас!» Женщина непонятно переглянулись между собой, на секунду в их глазах показалась негодование. А затем они заржали. — Может, они уже зашли дальше, чем мы предполагаем? — Марго, давай без этого — тут же упрекнул мужчина, прикрывая лицо одной рукой на что представительницы женского пола тихонько засмеялись — И так сердце не выдерживает, когда у них становится тихо. — Подозрителено тихо, да, Эрвин? — Не дави на меня. Зое засмеялась, но этот смех продлился не долго. Кришти внезапно хлопнула в ладоши, заставляя ее замолчать, и сказала: — Как думаешь, кто признается первым? В комнате этого просторного помещения, в котором остались всего трое человек, на секунду стало тихо. На секунду, а затем все трое одновременно воскликнули: — Амелия. И так же одновременно засмеялись. Ваши ставки, господа?