Тайна последней строчки

— Ты готова? Глазами Смит тут же, всего на секунду, цепляется взглядом за своего отца, который сидит с краю массивного стола и уже смотрит в ответ. Детский инстинкт сработал молниеносно, так быстро, что она уже забыла о том режущем чувстве внутри, которое изначально не позволило ей посмотреть в его сторону. Он активировался незаметно, ведь будучи загнанной в угол, глава семейства был единственным, кто мог помочь ей. И не мог одновременно. Родные глаза цвета ясного неба смотрели пристально, так, что Амелии стало не по себе. Так, что её сердце начало отбивать быстрые ритмы, которые током проносились по телу, заставляя её растеряться ещё сильнее. Она слышал ток крови в ушах и на секунду потерялась в этом звуке, забывая о том, где находится. Амелия растерялась от этого взгляда. Смит ожидала увидеть, что угодно, но не это. Смит-старший никогда не ругался на неё, максимум, мог упрекнуть за какой-нибудь мелкий проступок, но сейчас, она ожидала увидеть злобу или упрек, ибо подставила его перед друзьями, да и снова влипла в беду. Такая ситуация была впервые и Амелия была готова увидеть даже ярость, она была готова к тому, что он отчитает её после слушания. Девушка ожидала увидеть хотя бы негодование в его глазах, но не смогла разглядеть даже маленькой толики перечисленных, предполагаемых чувств в голубых глаза. Там были совершенно иные эмоции, что ясно ощущались ею, его дочерью. В его глаза читалось беспокойство. Смит искренне не понимала этого, ведь её ведь просто попросят извинится или могут наказать за невнимательность, возможно, отстранят на неделю или скажут дежурить вместо зазнавшейся третьегодки. Почему он так переживает за неё? Чего он так испугался? Почему он не злится? Девушка прикусила внутреннюю сторону щеки, раздумывая над этим. Неужели, за этим скрываются что-то ещё или это снова плод её фантазии? Может, она не все знает? Или не догадывается? Главнокомандующий, слегка задержав на ней свой взгляд, еле заметно кивнул, мол, все хорошо. Но глаза говорили иначе. Блондинка тут же отвела глаза и на секунду прикрыла их, пытаясь собраться с мыслями, ощущая смешанные эмоции внутри, которые сейчас нужно было куда-то деть. Снова ощущая то противное давление, она была готова разреветься. — Я сделаю это. Только… не реви. Вспомнив слова капитана Леви, девушка сильнее сжала кулаки, возвращая взгляд на командиров, которые уже ждали ответа. — Да, сэр. Кадет сделала шаг вперед, намереваясь начать свой рассказ, на что командир Военной Полиции на секунду растерялся, однако, в следующую секунду сдержанно кивнул, укладывая подбородок на скрещенные пальцы. Он готов слушать. — Я готова. Амелия готова говорить. Смит, пользуясь маленькой секундой на размышления, мысленно дала себе пощечину за то, что так глупо поступила — сложила руки. Аккерман будучи совершенно непричастным к этой истории попытался оправдать её, пока девушка даже не пыталась бороться за свою непричастность. Да, она не была уверена в себе на сто процентов. Но верила в сердце капитана Леви. Ей было плевать на наказание, она была готова запихнуть свою гордость куда подальше и извинится, но теперь должна была бороться. — Позавчера мне было велено отнести документы нашего выпуска на проставление печатей и подписей в городскую больницу. Девушка старалась говорить громко и как можно увереннее, врезаясь ногтями в тонкую кожу своих рук, чтобы хоть как-то заставить себя собраться. Мыслительный процесс вновь начал свою работу, пытаясь придумать — что делать и что говорить. — До получения документов, совместно с майором Кришти, мы проверили каждую карту из списка. Их было ровно тридцать семь штук, сколько и насчитывает наш выпуск. Спасение рук утопающих — дело рук самих утопающих. Как бы сильно не старался капитан Леви, ей нужно было отстаивать свои права самостоятельно. Изначально ей было страшно опозорится перед отцом и блондинка не намеревалась даже заступаться за себя. Но теперь все было иначе. — Получив документы на руки, я принялась выполнять получение. После проставления печатей я проверила их, посчитав нужно количество и сложила обратно в папку. Сейчас здесь присутствовали друзья родного человека и Смит понимала, что ей нельзя было упасть лицом в грязь, ведь так, она потянет его за собой. — После прибытия я передала её старшему по званию, он передал её майору. Девушка, ощущая тревогу, на секунду замолка, не смея отвести глаз от пытующего взгляда темных глаз напротив, что изучали каждый жест и слово, которые она старалась контролировать. Смит всеми силами решила бороться за свое дело, зная, что теперь у неё есть сильная мотивация для этого. Амелия не должна опозорить отца. — На следующий день мне сообщили, что две карты были утеряны. Девушка, выпалив все на одном дыхании, замолкла, крепче сжимая руки, чувствуя небольшую каплю боли в ответ на эти действия. Эта боль не мешала, наоборот, она отрезвила, помогая пересказать произошедшее уверенно и без запинок. Она сказала правду, однако, утаила важную деталь — гуляла. И уже тысячу раз поругалась себя за это. — Разрешите обратиться. Внезапно в разговор решила вступить Марго. Амелия, ощущая тревогу хотела отступить назад, но осталась на месте, понимая, что является неотъемлемой частью этого слушание. Обвиняемой. Получив разрешение, женщина заговорила. — Так и есть — подтвердила медик, кидая быстрый взгляд на девушку — Но при получении папка была вскрыта. Я не имею права обвинять кадета Смит, но смею предположить, что она потеряла документы по дороге. Эта деталь была важной и Амелия о ней не знала. То, что документы оказались вскрыты указывало на то, что она могла их выронить и девушка на секунду ослабила хватку в собственных ладонях, чувствуя, как внутри что-то начинает неприятно скручиваться от осознания того, что Смит точно помнила, что документы были запечатаны. Или нет? — Сэр, позвольте пояснить — тут же вступилась в разговор Амелия, вновь возобновляя былую хватку и привлекая внимание глаз напротив — Ещё в больнице мною была проведена проверка, папка была запечатана. По пути обратно я много раз проверяла наличие целостности пакета документов — быстро вдохнув воздух, она, не давая никому шанса обратиться, тут же продолжила — А то, что она оказалось вскрыта… Будто бы время замедлилось, давая ей шанс выбрать ответ и дальнейших исход разговора. С одной стороны, блондинка ведь и впрямь была очень расстроена из-за венка, и, возможно, выронила? С другой стороны, она помнила, что передавала документа запечатанными, но вдруг она ошибается? — Это единственная зацепка, которая может оправдать тебя. Внутренний-голос-Капитан-Леви снова объявился, подталкивая её к выбору. Он цеплялся за любой шанс, чтобы помочь ей. Чтобы она «не ревела» — Это маловероятно, но это единственный шанс оправдать тебя. Он пытался оправдать её и сейчас, Амелия хочет поступить аналогично. Ради своей матери она была готова ухватиться за любой шанс, за любую деталь, что могло помочь найти её и теперь ей просто нужно сделать так же. — …никто не может утверждать, что это моя ошибка. Ради отца. — Так, что могло случится с документами? Командир южных ворот кивнул, призывая к ответу. Получив разрешение, Смит, отгоняя отголоски совести, неуверенности и страха, продолжила: — Обвинения в мой адрес вполне ясны, ведь передача была на моей ответственности. Но… — Снова доверилась первому встречному? Он мог их украсть. — …необоснованны. Да, возможно в какой-то степени блондинка подставляет Марго, но её слова имели место быть. слова капитан Леви имели место быть. — В учреждении работает не малое количество санитарок и медсестер. Никто не может дать гарантии того, что они не причастны, ведь в процесс передачи, хранения и проверки документы были вовлечены третьи лица. Повреждение папки могло случится на территории больничного крыла Двое командировка переглянулись между собой, безмолвно общаясь о чем-то, пока Смит думала над правильностью своих слов. Всю вину скинули на простого кадета, хотя в этапы подготовки были вовлечени множество других людей. Шанс того, что это ошибка кого-то из старших был невелик, чертовски мал, но не равен нулю. Это был её шанс. — Вероятность утери документов во время выполнения моего поручения равен вероятности утери на территории больничного крыла. Амелия решила тоже схватиться за эту теорию, как за спасательный круг, потому что это могло помочь хоть как-то. Возможно, создать иллюзию того, что она не так уж глупа. Но в глубине сознания, Амелия знала правду о том, что просто тянет время. — Возможно, — тут же согласилась медик, делая шаг вперед, внимательно глядя на девушку — Но Амелия, скажи честно… До прихода капитан Леви. — … ты уверена в том, что они были в папке? Девушка нахмурила брови, не понимая, к чему она ведет. Карие глаза майора Кришти смотрели пронзительно и уверенно, так, что она, не понимая, к чему именно клонит женщина, была готова согласится. Амелия на секунду задумалась над этим — почему она не может смотреть так же? Так же, как капитан Леви, которого она так сильно ждет. — Ты ведь сама сказала, что не решилась вскрывать папку по приходу в училище. Возможно, — женщина на секунду запнулась, пытаясь сформулировать мысль — ты забыла их в больнице? Или обсчиталась? Ты ведь наверняка просто пересчитала? Теперь, вопрос был задан конкретнее. И правда, вдруг, она обсчиталась? Девушка ведь считала всего один раз и тогда ей этого показалась вполне достаточно. — Амелия, а были ли они в той папке? Ты уверена? Девушка неуверенно поджимает губы, понимая, что снова сомневается в себе. В голову вновь закрадываются мысли о её нестабильном состоянии, ведь последние пол года происходили, мягко говоря, странные вещи. Блондинка уже не раз успела усомниться в себе и в своем разуме, предполагая, что он играет с ней злую шутку. И снова выбор. — У того, кто свернет с справедливого пути нет смелости. Честность — лучшее качество, присущее человеку. Слова матери прозвучали, как гром среди ясного него. Амелия немного задумывается над ответом, сильнее сжимая руки. Она хочет соврать, ведь страх, обида и вина за проступок перед отцом, который никак не виновен в этой ситуации, смешались воедино, заставляя её впервые за долгое время откинуть совесть. Амелия хочет сорвать. — Сэр, — Ты хороший человек. — …я не уверена. Но говорит правду. Она не стала врать. Стиснув зубы, в самый последний миг откинула эту глупую затею, понимая, что не хочет врать самой себе — она не уверена. Откинула идею слукавить так резко и далеко в ту самую секунду, когда вспомнила слова капитана Леви. — Думаю, ты не при делах. — Но я верю в свою непричастность. На секунду в кабинете устанавливается тишина и только сейчас до неё доходит дуновение теплого летнего ветра из окна, что расположилось по правую сторону от кадетов. Этот ветер помогает Амелии немного расслабится и снова взять себя в руки, окидывая беглым взглядом присутствующих, ни один из которых так и не решился разрушить тишину. Видимо, каждый обдумывал сказанное и Смит тоже. С одной стороны, то что она сказала — чистая правда. Девушка думает над тем, что когда она передавала документы помощнику Марго, то документы точно были запечатаны. Неужели слова капитана Леви оказались верны и тот помощник сделал что-то? Или она снова сходит с ума? — В любом случае, это проступок — кивнув другому командиру, Нил продолжил — Мы должны принять меры, но по отношению к кому? — Командир Док, разрешите обратиться. Амелия прикрыла глаза на секунду, понимая, кому принадлежит голос и её желудок скрутило от мысли о том, что именно хочет сказать Грейс. — Как и говорилось ранее, никто не дает гарантии на то, кто виноват, но документы были под ответственностью Амелии Смит. Стиснув зубы, девушка попыталась успокоится и придумать что-то, что могло бы помочь ей. Блондинка пару раз моргнула, и мельком глаз посмотрела на Грейс. К чему она ведет? В обоих случаях — это случайность и обыкновенный проступок. В голову снова закрались странные мысли — неужели ей так важны эти извинения? Амелия так сильно оскорбила её той пощечиной? Но это было заслуженнно. — В любом случае, кадет сделала это не нарочно — согласился командир Пиксис — Это проступок по вине невнимательности и нужно будет принять какие-нибудь меры по отношению к кадету Смит. Какие-нибудь меры звучали не так уж и плохо по сравнению с тем, что девушка каждой клеткой души чувствовала стыд перед отцом и больше не решалась смотреть в его сторону. Смит попыталась сделать хоть что-то, чтобы смягчить командиров. Она попыталась показать то, что в этой ситуации, возможно, виновен кто-то другой. Сделать так, чтобы друзья отца не думали, что командорская дочь оказалась весьма нерадивой и не оправдала ожидания. Амелия пыталась тянуть время. — Командир, позвольте продолжить. Амелия нахмурила брови, когда девушка внезапно сделала шаг вперед, уравниваясь с ней. Она не поняла, что именно Грейс собирается продолжить? Скажет, что она нечаянно утопила их в речке? Или то, что подожгла на кухне? Зачем Ленц продолжает свои теории, если командир Гарнизона уже был готов озвучить наказание. За этим было что-то ещё. Смит пару раз моргнула, ощущая тревогу в груди от этого «что-то ещё», которое она вот-вот узнает. — После череды прогулов, показатели Амелии Смит резко понизились. Девушка, услышав это, даже забыла о стойке смирно и повернула голову в сторону «товарища», который смотрел прямо на командующих, начиная свою очередную, финальную теорию. Ленц снова пытается использовать гнусный номер. Только теперь Амелия понимает, зачем она собрала эту комиссию. Ранее, наивно предполагая то, что Грейс позвала командиров, будучи неуверенной в справедливости слушания, Амелия думала о том, что опозорит отца, то сейчас дело обстояло куда хуже. Она позвала их не для «справедливого» слушания. Грейс при всех хочет обвинить её в преступлении. — Я думаю… И именно в этот момент открывается дверь, но Амелии это не особо поможет. Вначале.