Тайна последней строчки

Леви сидит на лавочке, у больницы, пытаясь собраться с мыслями. Сидит уже второй час, ожидая хрен-знает-почему-сбежавшую Амелию Смит, ведь осталось полчаса до комендантского часа. И её нет. Нет, хотя он предупреждал. Он хотел пойти за ней ещё по прибытию сюда, но продолжает сидеть, ощущая злобу на эту девчонку, которая ведет себя слишком отчужденно, игнорирует его просьбы и порой даже не отвечает на вопросы. Девушке явно не приятна его компания, значит, пусть гуляет одна. Или вот, находит таких же женщин и детей, как тогда, когда он нашел беглянку. И почему это его так волнует? — Черт, — снова шикает мужчина, быстро окидывая обе стороны дороги взглядом. Она уже давно должна была прийти, но её, черт возьми, нет. Аккерман предупредил её о последствиях, да она ведь не тупая, чтобы опоздать на закрытие больницы, где тогда будет ночевать? Так какого черта её еще нет? Леви, согласно своим же словам продолжает ждать. Продолжает сидеть, чувствуя злость на её слова. Не его дело? Да он, черт возьми, ради неё сюда приехал, сам, напросился как какой-то мальчишка. Ради неё, пусть и пытается это отрицать. Темноволосый гневно прикрыл глаза, и сильнее сжал руки на своей груди, повторяя словно мантру, что он будет сидеть здесь и ждать её. Леви не ринется следом и если она опоздает то они просто будут сидеть на улице. Он не пойдет за ней. — Чтоб тебя. Леви снова идет её искать. В этот раз этот процесс занимает не так много времени. Спустя пятнадцать минут быстрого шага, он заворачивает за угол, и останавливается. Останавливается и его сердце, когда он видит перед собой знакомую девушку, что идет ему навстречу. Идет почти вприпрыжку на одной ноге, пытаясь не наступать на вторую. Она, слегка корчась от неприятных ощущений, одной рукой держится металлическую решетку. А второй утирает раскрасневшиеся, мокрые от слез щеки. Сердце снова начинает биться, а мозг работать и Аккерман тут же подбегает к ней, отчего девушка мгновенно переводит на него взгляд, и хватает за локоть: — Что с тобой? Ты подвернула ногу? — пытается приостановить её действия, с целью помочь в дальнейшем, но девушка тут же одергивает руку, отворачиваясь от него — Почему ты… — Хватит, — тихо шепчет она, ладонью проведя по щеке, и Леви замечает то, как пару капель все же спадают с её подбородка на землю. Снова — Достаточно, — и чуть вздрогнув, продолжает идти. Хватается за следующий отрезок этой металической ограды, вцепляясь в неё пальцами, которые тоже слегка покраснели от того, насколько сильно она сжимает этот предмет. Сжимает так, что его сердце тоже невольно сжимается от этой картины. — Смит, — он снов тянет к ней пальцы, пытаясь совладать с волнением — Ты так и до утра не дойдешь, я по… — Нет, — тут же обрывает она, вновь пресекая его действия и снова смотрит в глаза. Зеленые глаза, казалось бы смотрят спокойно. И в то же время не спокойно, заставляя его поджать губы — Вы же сами сказали, чтобы добиралась сама, — тяжело вздыхая, она чуть поджимает губы, повторяя его жест и снова отворачиваясь, пытается спрятать лицо за волосами, но он замечает, что она корчится — И сказали, чтобы не опоздала. Так что не мешайте. Все еще не глядя на него, она ступает дальше, пока взгляд парня опускается к её лодыжке, что слегка припухла. И покраснела. Он снова хватает её за руку, пытаясь придержать, и она снова одергивает руку, так резко, что он боится, что она сейчас просто грохнется на землю. — Не надо мне помогать, — повторяет блондинка и, видимо, прочитав его последнюю мысль, присаживается на землю — Я и сама могу дойти, — и вытягивает одну ногу, утыкаясь головой в согнутое колено здоровой ноги. А Леви стоит. Стоит, чувствуя как сильно сжимается сердце от этой картины и как неизведанные чувства ураганом проносятся по телу. Он не понимает — когда она успела подвернуть ногу и что ему делать? — Осторожнее с ногой. Слова той женщины невольно всплывают в сознании, заставляя его снова гневно прикрыть глаза и сжать руки в кулаки. В этот раз со злостью на себя. Получается, она шла вот так с того самого момента. И теперь понятно, что все два часа она не «загулялась», как думал Леви, а пыталась дойти до больницы. Доковылять, если быть точнее. Одна, ведь он ушел. Одна, ведь он повел себя как обиженный мальчишка, хотя из них двоих он старше. Темноволосый понимает, что должен был разобраться в ситуации лучше, понимает, что он несет за неё ответственность, будучи мужчиной. Леви понимает, что он поступил глупо. Аккерман присаживается рядом, чуть согнув ноги в коленях, продолжая сжимать кулаки. Пытается начать разговор, собраться с мыслями. Но Смит снова пытается встать, видимо, не желая даже сидеть с ним рядом. Он хватает её за руку. — Сядь, — говорит темноволосый, глядя вперед, не смея посмотреть на неё. Мысли Аккермана забиты тем, что он оставил девушку одну вечером в большом городе. Оставил её с подвернутой ногой, а ведь в таком состоянии здесь ей могли без особого труда навредить. — Нет, вы же сказ… — Забудь, — он чуть тянет её вниз, заставляя сесть обратно, все еще держит за руку, мысленно радуясь тому, что она больше не пресекает его действия — Забудь все, что я сказал. Смит слушается, садится рядом, снова вытягивая ногу и шумно выдыхает. — Как ты подвернула ногу? — видя, что она даже не собирается отвечать, он не выдерживает, и продолжает — Ты можешь хоть на это ответить? Девушка, снова вытирая лицо, с которого уже не стекают слезы, все же отвечает: — Женщина не уследила за коляской, — она тянется к ноге, чуть поглаживая, видимо, пытаясь унять боль. Взгляд Аккермана тут же цепляется за её ногу вновь, заставляя его снова мысленно ударить себя за оплошность — Пришлось бежать за ней, по дороге споткнулась. Ясно. Он бы хотел так сказать и прекратить разговор, не желая её больше тревожить. Леви бы хотел дать ей передышку, но вопросы еще были. — Почему сразу не сказала мне? Девушка внезапно тихо засмеялась. Но не так, как раньше, заставляя его поджать губы. Успокоив этот странный смех, она просто отвечает: — Я не успела. И Леви чуть сильнее сжимает свои же руки между собой, понимая, что она права. Права, черт возьми, ведь он первым делом начал накидываться с вопросами, волоча за собой словно мешок, даже не подумав о том, почему она еле плетется. Тогда он просто скинул это на страх, а потом просто ушел. Ушел, оставив её хромать до больницы на одной ноге. Еще и накричал на неё, хоть и пытался приструнить злость. Тяжело вздыхая, задает последний вопрос: — Почему ты ушла? Девушка, чуть понурив голову, пытается спрятать лицо за спадающими прядями волос, что выбились из хвоста пока она пыталась дойти. — Не хотела мешать, — предвидя следующий вопрос, добавляет — Я видела, что вы… близки. И поняла, что мешаю вам… общаться, наверное. Аккерман пару раз моргает, пытаясь уловить смысл услышанного, а затем говорит: — Ты глупая? — раздраженно отвечает он, не понимая, откуда и с чего такие мысли — Я приехал сюда из-за тебя. Девушка снова легонько смеется. И снова не так, как раньше. В этот раз от волнения. — Я знаю. Именно поэтому ушла, — вздох — Я понимаю, что вас снова оторвали от дел из-за моих проблем. И я хотела хоть как-то загладить вину. Поэтому, — она чуть запинается, перед тем как произнести следующее — Решила оставить вас двоих. То есть… я заметила, что она вам… нравится, наверное. Леви застыл. Она серьезно подумала, что ему нравится та девушка? Так еще и ушла, чтобы не мешать им? — Ты ошибаешься, — ощущая смешанные эмоции, он продолжает — Она мне не нравится. — Возможно, и все же, я виновата, что вы снова здесь. Поэтому, решила не мозолить глаза, чтобы вы провели время в… приятной компании. Теперь смеется Леви. Но скорее истерично, нежели искренне. — Ты больная. Я пригласил её к нам только для того, чтобы ты развеялась. Думал, тебе будет комфортнее, если в компании будет еще одна девушка, — тяжело вздыхая, он продолжает — Я не думал, что ты почувствуешь себя лишней. Мэй слишком… приставучая. Девушка кивает. И они снова молчат. Аккерман понимает, что ему нужно сказать что-то еще. Что-то еще. Он собирается с мыслями, и прежде чем успевает подобрать нужные слова, начинает говорить Амелия: — Ясно, тогда, думаю, мы можем идти, — она уже готова встать, но он вновь, в который раз, хватает её за руку, заставляя прекратить это и посмотреть на него — Что вы… — Я приехал из-за тебя, — снова глупо повторяет он, пытаясь подобрать более точную формулировку, вглядываясь в её глаза. Девушка натянуто улыбается, вновь отворачиваясь. — Я же сказала, что я… знаю, — блондина говорит четко, но последнее ее слово переходит в шепот. — Тц, ни черта ты не знаешь, — недовольно цокнув языком, он пытается унять какое-то странное волнение в груди, и продолжает — Скажу по-другому, — собираясь с силами, он подсаживается ближе, и хоть она до сих пор не смотрит на него, говорит — Я приехал ради тебя, Амелия. И оба молчат. Снова. Но тишина длится недолго. — Что? — она поворачивается к нему полностью, аккуратно подтягивая больную ногу, и продолжает — Ради меня? — последних слова снова переходят в шепот, будто бы она не верит. Но это правда. — Переживал, — подсаживаясь еще ближе, он наконец хватает её за руки, зная, что она больше не одернет их, и сжимает их, в этот раз, пытаясь, найти в её холодных ладонях силы говорить дальше — Испугался, когда увидел, что кашляешь кровью. И… — глядя на то, как зеленые глаза смотрят на него внимательно, не моргая, он продолжает — Когда ты упала, тоже испугался. Девушка все же моргнула пару раз, и прикрыла рот, пытаясь переварить услышанное. — Но… — она чуть мешкается, прежде чем договорить, но спустя секунду добавляет — Почему? Леви не знает, почему. Но отвечает. — Потому что… — чуть сильнее сжимая её руки, он продолжает — Ты… мой друг. На секунду, всего на секунду, он замечает, как распахнулись ее глаза. А затем она, досадно виновато улыбаясь, кивает головой и опускает взгляд ниже — Это… — отворачиваясь, продолжает — Мило, наверное. Наверное. Слово которое недавно начало его преследовать. — Я… — чуть осмелев, от изменившейся атмосферы их общения, он утыкается носом в её шею, и прикрывает глаза, до носа снова доходит аромат, который Леви до сих пор не смог описать — Поступил ужасно. Не так, как подобает… друзьям, — это слово ему кажется странным — Прости меня. Девушка качает головой. — Я тоже виновата. Тоже поступила не так, как подобает… друзьям. Видимо, это слово кажется странным для обоих. Аккерман, отстраняясь, встает на ноги, и протягивает ей руку, но она все уже смотрит на свои ноги. Тогда, он решается сказать: — Я покажу тебе одно место, — девушка поднимает на него вопросительный взгляд отчего-то потухших зеленых глаз, но он тут же продолжает — Больница закрыта. Мы уже опоздали. Амелия, чуть недоверчиво вкладывает свою ладонь в его руку, и встает. Леви, выпуская её ладонь, развернувшись, чуть приседает. — И не смей стесняться, — тут же говорит он, смотря на дорогу перед собой, сам ощущая стеснение — Мы же… друзья. Так что… не стесняйся. Девушка смеется и этот смех опять кажется ему странным, но она исполняет просьбу, окольцовывая его шею, чуть крепче сжимая её. Леви выпрямляется и не спеша направляется по дороге, в противоположную от больницы сторону. — Да, мы… — тихий голос доносится где-то над ухом, заставляя его идти дальше, чуть вслушиваясь в него — Мы друзья. Облегченно вздыхая, он кивает и идет дальше, найдя ответ на свой же вопрос в их диалоге. Но спустя пару минут молчания, он останавливается, ощущая горячие капли, что скатываются по шее за ворот его футболки. — Ты… — Нога болит. Леви чуть прикрывает глаза, пытаясь найти решение. — По дороге купим обезболивающее, — и ступает дальше — Сильно болит? Амелия кивает, чуть сильнее сжимая его шею. — Да… — она шумно выдыхает, прижимаясь еще ближе, но он все же слышит тихий всхлип и вновь чувствует её слезы на своей коже — Очень сильно. Леви идет дальше, пытаясь понять, что именно купить, кроме таблеток. Наверное лед, чтобы приложить на рану. Можно ли приложить лед на горящее сердце?