Леви.
Он сидел в столовой, изредка поглядывая на входную дверь. Амелия все еще не пришла, хотя говорила, что её должны отпустить. И это волновало еще сильнее. Даже больше, чем то, что она как-то умудрилась свалиться с лошади. Даже больше, чем её перебинтованная голова, при виде которой он сразу же поджимал губы. — Это конец…. Леви вспомнил слова девушки, которые она сказала, после того, как он вышел. Темноволосый не смог уйти сразу и подождал прихода майора, и услышал эту фразу, которые заставили его напрячься. Конец. Что она имела в виду? Конец учебы? Но почему девушка сказала это после того, как он ушел? И какого черта свалилась? Возможно, она плохо ест и почти потеряла сознание? От этого потеряла бдительность. А может, у нее что-то болело, поэтому, не выдержав приступа боли, отпустила поводья? А вдруг она заболела? Он ведь даже не проверил температуру. — Черт, — шикнул мужчина — привлекая внимание Зое, и тут же поспешил исправиться — Заткнись, четырехглазая. Лейтенант, что и так молчала, поперхнулась чаем. Но промолчала, видя настрой Аккермана. Леви был не в духе. — Это конец. Что же она имела в виду? — Амелия! — внезапное упоминание заставило его вновь направить голову в сторону двери. Оттуда только что вошла блондинка, которая тут же направилась в сторону своих друзей, смущенно улыбаясь. Аккерман немного расслабился, глядя на то, что её все-таки отпустили. — А что это с ней? — вдруг протянула Ханджи, тоже переместив взгляд на подчиненную — Ты что ли постарался? Видимо, заметила его взгляд. — У тебя что, совсем мозги отшибло, — фыркнул мужчина, смерив её угрюмым взглядом, и вернулся к своему чаю — Конечно нет. Она упала во время верховой езды. — Правда? — искренне удивилась Ханджи, переводя свой взгляд на девушку снова, он тоже последовал её примеру — На нее не похоже. Не похоже. Да, черт возьми, не похоже. И именно это заставляло его нервничать. Амелия уже не спеша пила свой чай, пока двое друзей начали атаковать её вопросами. Ну и какого черта они на нее накинулись? Ей ведь сначала нужно поесть. Да и вообще, голова наверное до сих пор болит. Вспомнил то, как она вела себя в палате с ним. Слишком отстраненная, молчаливая. Аж раздражала. И в то же время он переживал. Она была слишком тихой. Не смотрела на него, пропускала вопросы, сжимала этот глупый учебник, и, казалось, иногда даже не дышала, заставляя его нервничать еще сильнее. Конечно же Леви нервничал, через то что она проблемная. Просто был на чеку. Он заметил, что она не ест. Даже не притронулась к своей тарелке, продолжая виновато улыбаться и кивать на вопросы товарищей, пытаясь принимать участие в беседе. Тупица. Леви понимал, что, в принципе все звучит весьма логично. Задумалась и дала неправильную команду. Но он чувствовал, что здесь что-то не так. Пусть он и называл её «растяпой» блондинка была не так глупа, чтобы сделать такую ошибку. За все три года обучения это произошло впервые. Больше всего его насторожило ее поведение. Она никак не отреагировала на его издевку с книгой, даже не фыркнула или не смерила его недовольным взглядом, как обычно. Молча кивнула. Кивнула, черт возьми. С чем она согласилась? Пропускала вопросы, даже не смотрела на него, будто бы ей было неприятно разговаривать с ним. Или страшно? Возможно, ей кто-то угрожает? Аккерман сам не заметил как еще сильнее сжал чашку в руках от этой догадки. Сделала ошибку во время занятий из-за того, что думала о чем-то важном. На столько важном, что полностью заполнило её мысли, заставив забыть, где она находится. — Это конец Аккерман стиснул зубы. Нет, это бред. Кто ей может угрожать в училище? Тем более, дочери главнокомандующего. Да и девушка, пусть и стеснительная, себя в обиду не даст. Она ведь храбрая, пусть и поехавшая слегка. Точно нет. Леви раздраженно прикрыл глаза, пытаясь успокоится. — Что с тобой?! — внезапный крик отвлек его от размышлений. Аккерман мгновенно разлепил глаза, поворачивая голову в сторону шума. И замер. Ханджи, сидевшая рядом мгновенно подскочила с места и побежала в их сторону, крикнув: — Амелия! Амелия. Девушка, прикрыв рот рукой, кашляла. Так сильно, что привлекла внимание товарищей. Рядом с ней, как всегда, сидела её соседка, которая придерживала Амелию за плечо, а напротив друг, что, видимо, не выдержав, тоже вскочил с места. Но Леви сидел. Смотрел. Отдернув руку ото рта, блондинка взглянула на неё и на секунду её глаза расширились. Всего на секунду, и снова очередной приступ кашля, что заставил девушку вновь приложить руку ко рту. На белую футболку попало пару капель крови, что тоненьким ручьем стекали с её рта, окрашивая одежду в алый цвет. Амелия кашляла кровью.***
Леви смотрел в окно, наблюдая за тем, как быстро одни деревья сменяют другие. Пытался смотреть. Его взгляд то и дело отрывался от этих видов в противоположную сторону, где сидели отец с дочерью. Эрвин, придерживая своего ребенка за плечи, тоже бросал на неё волнующие взгляды, пока та, прислонившись к окну, наблюдала. Кажется, она даже не обращала внимания на эти взгляды. Она снова была в своих мыслях. Лишь изредка прикладывая платок ко рту, откашливалась. Кровью. — Это конец. Леви, стиснув зубы. Этот внутренний-голос-Амелия уже стал чем-то естественным. Но почему он вновь и вновь напоминает о тех словах? Конец. Что же она имела в виду? Аккерман, снова устремив взгляд в окно, вспоминает недавний разговор в кабинете главнокомандующего. — Во время падения удар пришелся на грудь. Скорее всего произошел перелом ребер, осколки повредили легкое, — она встала с места, обходя свой стол — Ей нужно провести перкуссию. Если перелом одиночный, то просто наложат давящую повязку и дадут больничный на заживление. Если же нет… — она замолчала, заставляя присутствующих нервничать еще сильнее — операция. Будут проводить фиксацию отломков сломанных ребер. Все звучало не так ужасно, как могло быть. Однако, слово «операция» все равно не внушало доверия. — Вам придется съездить в больницу, — женщина достала очередной бланк, расписывая направление — Лучше в Митру, Эрвин. Я знаю, что она проходила там лечение в детстве. Месяцев пять, верно? Аккерман гневно прикрыл глаза, раздумывая над тем, что могло спровоцировать такое сильное падение. Неужели, Смит была так зациклена на чем-то, что не успела вовремя сгруппироваться? Ведь это основы, которым изучали еще на первом году обучения. Лечение. Она проходила лечение в столице? Так сильно болела? — Я помню, что однажды месяц пролежала в больнице из-за какой-то болезни, до сих пор не знаю, что это было. Там то и делали эти уколы неумелые медсестры, каждый день. Месяц. Но майор сказала, что пять. Кто-то из них ошибся? Послышался кашель, заставивший его снова перевести взгляд на неё. Амелия, приложив тот самый платок ко рту, снова кашляла кровью, не сдержав этого порыва, пока Эрвин еще сильнее сжимал её плечо, сместив брови к переносице. — Как ты? — тихо спросил мужчина, пытаясь разглядеть лицо дочери, что просто кивнула, пытаясь откашляться. Когда приступ кашля закончился, она просто вытерла рот этим же платком, и облокотилась о плечо командора, прикрыла глаза, судорожно выдыхая воздух. Устала. Кажется, она устала от этих приступов, что порой не давали ей дышать. Леви плотнее поджал губы, переводя взгляд на Смита-старшего, что тоже посмотрел на него. — Я смогу остаться лишь до утра. По словам майора, она там пробудет не меньше двух дней, а значит, с ней должен быть кто-то рядом, — вздох — Ты уверен, что хочешь пойти? - Да - ответил темноволосый, приоткрывая дверь - Идем, нужно поторопится. Вспомнив про их диалог, который они вели при выходе из больничного крыла, Аккерман кивнул, однако, неуверенно. Этот разговор, как и само его поведение было странным. Леви сам не понял, почему согласился. Точнее, навязался. — Спасибо, — тихо прошептал блондин, снова переводя взгляд на свою дочь, что, казалось, уснула на нем. Леви тоже посмотрел. И правда, задремала. Прямо как тогда на стене, когда он успел подхватить её и уложил на свои колени. Интересно, она проспит дольше того времени, которое провела засыпая на нем? Аккерман снова посмотрел в окно, понимая, что засмотрелся на блондинку. Прямо как тогда, когда они сидели на крыше. Прямо, как тогда, когда он сбивал её температуру. Когда она спала в его комнате. В подземном городе, Леви полежал еще немного на её коленях, разглядывая лицо девушки, что заснула раньше него. И на стене. После того как она проплакала около часа, уснула, а он успел подхватить. Разбудить не смог, она ведь не спала из-за него, получила наказание, да и плакала много, наверное, устала. Аккерман мог разбудить и отправить в женский корпус. Он ведь старший по званию, она бы послушалась, ведь темноволосый и так на многое закрывает глаза. Мог, но не стал. Просто смотрел на то, как она спит. Смотрел, вглядываясь в умиротворенное лицо, потом не удержался и провел по волосам. Просто так. И по щеке просто так. А потом, поняв, что позволил себе лишнего, тут же убрал руки, и старался не двигаться, дабы не мешать. Хотел снять куртку раньше, но побоялся, что потревожит, понимая, что там, во сне, она в безопасности. Наверное. Почему-то ему нравилось наблюдать за тем, как она спит. Это было уже не первый раз и он не мог найти этому логическое объяснение. Но пытался. Пришел к одному выводу — просто не бесит его, как обычно, если спит. И не попадает в неприятности, когда спит. Тогда, на стене, проводя большим пальцем по скуле, он подумал об этом. Но не сейчас. Сейчас ему захотелось чтобы эта девчонка проснулась. Пусть не спит, черт возьми, ведь так, он не знает её самочувствия.***
— С ней точно все в порядке? — уже в сотый раз спросил главнокомандующий, сжимая губы в тонкую полоску. И Леви мог его понять. Он и сам был готов задать этот вопрос сто раз, чтобы удостовериться в том, что говорил врач. Это и впрямь оказался перелом. Одиночный, а это значит, что ей просто наложат давящую повязку. — Да, можете не беспокоится, однако, я бы хотел у вас уточнить, — мужчина в белом халате, начал перелистывать листы с результатами рентгена — Вы знали про опухоль? Аккерман застыл. А затем перевел взгляд на Эрвина, который, кажется, не удивился. — Да, — вздох — Она перестала расти еще в детстве, после того как мы прошли лечение. С тех пор не беспокоит её. Врач, немного недоверчиво посмотрел на него, а затем почесал затылок. — Это весьма странно, — он откашлялся, явно подбирая слова — По всем данным опухоль злокачественная, но вы правы. Тут видно, что она давно перестала прогрессировать. Эрвин кивнул: — Врачи сказали, что видели такое впервые. Возможно, это чудо. Чудо. Верил ли Леви в чудеса? Нет. Именно поэтому напрягся всем телом, услышав эту новость. У Амелии с детства была найдена злокачественная опухоль? Знает ли она об этом? Аккерман перевел взгляд на командора, тот, видимо почувствовав его негодование через взгляд, покачал головой. Ясно. Не знает. Вот почему она проходила лечение. А как насчет той ошибки? Леви должен был уточнить. Попрощавшись с врачом, они сели на стулья в коридоре, ожидая, когда медсестры закончат осмотр, и наконец приведут девушку. — Почему она не знает? Эрвин даже и не думал поднимать своего взгляда от земли, все еще о чем-то раздумывая. — Она была совсем маленькой. Сам понимаешь, что такие вещи детям не говорят, — он слегка оттянул ворот рубашки, пытаясь успокоится — Благо, все обошлось. Я решил не рассказывать ей. С этим Леви был согласен. Эрвин и сам еле держался. Нужно было это обговорить, но оба были не в состоянии, и время поджимало. — Ясно, что будешь делать? — Я, — начал мужчина, смотря в конец коридора, он ждал встречи с дочерью — Побуду здесь еще пару часов. Затем нужно будет ехать. Ты помнишь, о чем мы говорили? Аккерман сдержанно кивнул. — Спасибо тебе, Леви, — тяжело вздыхая, главнокомандующий встал с места, видя, что из-за угла выходит Амелия, под руку с медсестрой — Скоро твое задание закончится. Проследи за ней пару дней и все. Я расскажу ей после дня рождения. Аккерман сильнее сжал кулаки. — Я тебя понял, — точно так же ответил темноволосый, поднимаясь с места. И взглянул на девушку, что уже входила в палату. Эрвин будет тут, а ему нужно прогуляться — Я скоро буду.