Птенцы Шармбатона

      Прибывшие в Хогвартс иностранные волшебники навели шуму, который не утихал ни на мгновенье, с самого появления. Воздух холла, наполненный запахом торжественных свечей и блюд, заполнился к прочему запахом парфюма — шармбатонцы однозначно не стеснялись использовать французское достояние. Оттого за столом Когтеврана особо чувствительные англичане протирали слезящиеся от множества запахов глаза рукавами, но не отсаживались — незнакомцы притягивали самых всезнающих учеников английской школы магии. Загадочный каштановолосый юноша, с которым Уизли успели "познакомиться", сидел у ближнего к профессорам края стола, вновь с холодным выражением лица и белокурой спутницей рядом. Стоит отметить, что и спутница смогла отличиться, даже чуть более явно, чем угрюмый товарищ: во время приветствия мадам Максим, когда шармбатонцы про правилам их магического учебного заведения встали, волшебница неловким движением уронила скамейку, от которой возник весьма слышимый шум. Многие иностранцы в голубых плащах не упустили возможность одарить француженку насмешливыми взглядами, отчего шармбатонка прикрыла локонами покрывшиеся румянцем скулы. Н насмешливые взгляды мгновенно сменились на потупленные, опущенные, стоило донестись с края когтевранского стола чьему-то негромкому хриплому кашлю.       После приветсвенной речи Дамблдора и появления кубка Хогвартс загудел от разговоров. До ушей Гарри доносилась английская речь, смешанная с французской, и интерес от наличия слов, которые Поттер не разбирал, усиливался не меньше, чем у когтевранцев, активно пытающихся прислушаться и понять беглую речь иностранцев. Словно птицы щебетали на ветках — до того приятным казались французские слова, значение которых Поттеру не являлось доступным. Благо, на помощь волшебнику пришла Гермиона: — Видишь твоего французского знакомого? — спросила Гермиона и указала жестом на загадочного шармбатонца, — Похоже, Фред и Джордж задели кого-то вроде старосты. — Откуда ты знаешь? — удивился Рон и вгляделся в образ француза, мирно поедающего буйабес, — На мантии что-то вышито, верно? — Верно мыслишь, Рон, — Гермиона одобрительно улыбнулась и приподняла подбородок, словно собиралась отвечать урок, — Золотыми нитями вышитая эмблема Шармбатона наблюдается только у знакомого Гарри. Очевидно, просто так символику школы магии не наносят. И я знаю некоторые французские слова. Ученицы Шармбатона о чем-то недовольно разговаривали и называли старосту "Commandant", то есть "командир".       Гарри усмехнулся — попасть на одного из главных в делегации Шармбатона могли только Уизли. В голове Поттера проносились картинки, как каштановолосый пришпиливает Фреда и Джорджа взглядом, поднимает к потолку и использует какое-нибудь тайное французское заклинание. Видимо, синяки под глазами француза появились от ночных посиделок в какой-нибудь подвале иностранной магической школы, где особенно информативно читать очередную книгу о тёмной магии. Так думал Поттер. Представить, как Уизли дают отпор и исключаются из школы за нападение на французского делегата также было для Гарри чем-то несложным. Говорят, в Дурмстранге изучают другую магию. Кто сказал, что Шармбатон не занимается обучением, отличным от Хогвартского? Бедные Фред и Джордж, если француз затаил что-то на Уизли. Придётся Гарри отправить Буклю Сириусу и просить укрыть Фреда и Джорджа. Нужно заранее написать письмо и быть готовым отправить сову. Холодок пробежал по спине волшебника. Холодок? В жарком помещении? Мысли мага рассеялись, словно туман. Прохладное ощущение пробежалось по плечам Поттера, шее, ключицам. Словно что-то оформленное, что-то живое. — Гарри, не шевелись,— дрожащим голосом прошептал Рон.       Поттер вздрогнул, краем глаза взглянул на рукав мантии, под которым почувствовал шевеление. Из-под мантии выглядывала змея цвета белой простыни, которую постирали с красным носком. Тонкое невесомое пресмыкающееся приподнялось и оглядывалось, словно вылезший из пещеры дракон. Гарри вздохнул облегчённо — со змеёй договориться видилось проще, чем с французом, занимающим мысли волшебника. — Не могли бы вы вылезти? — прошипел на Парселтанге Гарри сквозь прикрывающую рот ладонь.       Змея замерла подобно Гарри, узнавшему о наличии пресмыкающегося в мантии. Поттеру увиделось, будто змея округлила удивлённо вишнёвые глаза и спустя паузу прошипела отрывисто, словно заикается: — Змееуст? Вы не видели моего хозяина, месье? — Хозяина? — удивился Гарри, — Ты из Франции?       Змея оголила улыбкой клыки. — Хозяин выронил меня во время приветствия мадам Максим. — Кто твой хозяин? — Гарри вперил взгляд в знакомого француза, словно уже знал, на кого укажет змея. Кто ещё, как не столь неприветливый волшебник может держать у себя столь тёмно-магическое животное? Однако, цвет пресмыкающегося всё-таки заставлял Поттера задуматься.       Змея медленно обвела вишнёвыми глазами зал и прошипела: — Хозяин, должно быть, не за столом. Но вы можете передать меня ей,— хвост змеи указал точно на белокурую француженку.       Гарри иронично усмехнулся. Принести змею прямо той, рядом с кем сидит настоящая грозовая туча, которая метнёт молнию в Поттера или заглотит волшебника целиком. И как объяснить француженке, откуда Поттер понял, куда нести потерявшееся пресмыкающееся? О способностях змееуста никак нельзя разбалтывать посторонним. Сказать, что подумал, что именно у сей очаровательной мадмуазель наверняка должна быть связь со змеёй? Или, что змея невероятно подходит к пунцовому румянцу, который появился у шармбатонки от душного воздуха в зале? И за первое, и за второе предположение Гарри наверняка получит от французского старосты хотя бы неодобрительный взгляд. И всё-таки жалость к змее, интерес, сплетённый с отсутствием явной трусости заставили волшебника подняться и направиться к столу Когтеврана.       Нужная Гарри француженка неспеша поедала различные блюда, с любопытством оглядывалась по сторонам и шептала что-то сидящему сбоку каштановолосому. Каштановолосый молчал, только бросал иногда на волшебницу взгляд тёмных глаз, кивал или выдавал что-то вроде согласия или несогласия мычанием. Приятное выражение лица белокурой мадмуазель немного расслабило Поттера, особенно, когда француженка рассмеялась — переливисто, словно колокольчик. Цветок с одноимённым названием француженка напоминала стройными ногами, выглядывающими из-под мантии-бутона, словно стебель, изящностью в движении, словно растение на ветру. Поттер подошёл к столу Когтеврана, наклонился к волшебнице и негромко спросил: — Кто-то из Шармбатона не мог потерять змею?       Француженка приподняла голову, и лицо иностранки озарила улыбка. Гарри пригляделся и увидел на чуть покрасневшей скуле юной волшебницы небольшой шрам, тонкий, словно царапина, и светлый, напоминающий трещину на фарфоре. Занятно, откуда у с виду невинной мадмуазель шрам? Но не Гарри рассуждать о шрамах и уместности появления шрамов у волшебников. — Змея? — француженка хмыкнула, подняла на Поттера заинтересованный взгляд. На удивление волшебника, иностранка говорила не картавя и с лёгким акцентом, — Рене наверняка ищет Ружи по всему Хогвартсу!       Стоило француженке сказать "Ружи", как змея выскочила из рукава Поттера и упала на колени шармбатонки, зарылась в складки шёлковой мантии. Гарри почувствовал тяжесть в ладони — иностранка сжала пальцы волшебника в своих и очаровательно проговорила что-то вроде "Merci beaucoup", в переводе которого Поттер на нуждался. Взгляд Гарри скользнул по каштановолосому и замер. Француз вперил в англичанина тёмные глаза, поджал обветренные губы, медленно обернулся к спутнице. Стоило иностранцу отвести взгляд, и Поттер скорее вернулся к столу Гриффиндора. По пути от шармбатонцев Гарри смог услышать знакомый голос с хрипотцой, произносящий негромко: "*Tu as raison, c'est Harry Potter, Marie".