Дорога из прошлого

— Ты не несешь ответственности за других людей, Дань Хэн. Только за себя и свое прошлое. Однажды Дань Хэн услышал это вместо обычного утреннего приветствия — и первой его реакцией было развернуться на каблуках, уйти в записи, скрыться в приятной тесноте архива. Понадобилось много сил, чтобы остановить себя. Он достаточно долго бежит, — так долго, что одна лишь попытка подсчитать года вызывает глухую боль в затылке, — чтобы сбегать и сейчас. ...в конце концов, Вельту Янгу неоткуда было знать о его прошлом. Его фраза, до подозрения специфичная, могла быть просто совпадением. Или мыслью вслух. Справедливости ради, никто в команде Звездного Экспресса не знал прошлого друг друга. Оттого Дань Хэну было спокойно рядом с этими людьми. Оттого он доверился Вельту и в тот момент. — О чем вы, господин Янг? — все же уточнил Дань Хэн и опустился на мягкое сидение. Не так близко к Вельту, чтобы напрашиваться на откровенность; достаточно, чтобы увидеть дрогнувшие руки, когда мужчина неторопливо снимал очки. Ими легко было обмануться, позволить себе забыть, что Вельт был далек от молодости. Под его глазами виднелись благородные полуокружности человека, работавшего всю жизнь. Или пережившего достаточно боли, чтобы скрывать ее за каштаново-янтарной радужкой. Если бы Дань Хэн имел меньше тактичности, — как Март 7 или даже Келлус, — то он бы задал вопрос. Но он удерживается от него так же, как и от побега минутой ранее. — Мысли вслух. Вернее, — Вельт усмехнулся невесело, достал из кармана штанов обрезок ткани и вытер ими линзы. От центра — к краям, вытирая края аккуратно, чтобы не оставить разводов или единого пятнышка. Наверное, на линзах были трещины, но Дань Хэн был слишком далеко чтобы увидеть их. И был слишком труслив чтобы придвинуться и разглядеть их. — ...Вернее, мне подумалось, что тебе нужно об этом помнить. Вельт явно знал, о чем говорит. Его слова были простыми и абстрактными, но мягкость его голоса делала простую фразу практически одурманивающей. Вельт напоминал фигуру из далекого детства (далекого прошлого, прошлого из не своей жизни), которую нельзя было вспомнить конкретно. Вспоминались лишь ощущения. Дань Хэн наклонил голову. Позволил мурашкам скользнуть по коже. Ему показалось, будто он что-то понял о господине Янге; будто небытие развеялось и дало ответ в отблеске очков, в морщинах под глазами, в седине волос. Вельт был соткан не из загадок, как Келлус; не из чистой заботы, как Химеко; не из истинного познания мира, как Март 7. В нем было все это, но все это было маской, скрывающей глубокую боль. Тоску, почти что. Воздух сжег легкие выдохом. — Я... запомню. Спасибо. От него не требовалось ничего иного. Даже если Вельт что-то знал о нем, то все равно. Даже если Вельт лишь следовал внутренним порывам, то все равно. Ничего не имело значения, потому что сердце сдавило тяжестью чужих сожалений. Чужое лицо на мгновение осветило улыбкой. Улыбающийся Вельт Янг без очков выглядел человек, переживший разрушение мира, но знающий, что впереди его ждет свет. — Кофе, может быть? Пока мы дождемся пробуждения всех, успеем подготовить напитки по вкусу. Что думаешь? На чужом лице — снова очки. Как маска, которая скрыла диалог и предыдущую тему. Словно и не было больше тяжести на душе Вельта Янга. Зато она осталась весом сожалений на плечах Дань Хэна.