***
Комната была залита теплыми, сочащимися из распахнутых окон, лучами солнца. Ветер продувал шторы, занося в помещение цветочный запах спелых вишен. Мужчина, ступая босиком по старому деревянному паркету, заходил глубже и наблюдал за тем, как солнечные зайчики прыгают по кремовым стенам. Отовсюду стоял запах краски, по периметру комнаты стены были обставлены картинами, а в самом центре, у одного из распахнутых окон — маленький стол с единственным розовым стулом у него. На нем лежали использованные кисти, стояла ваза, наполненная смешавшейся с краской водой, и несколько открытых пачек с мелками и карандашами. Тэхён все еще чувствовал едва уловимый женский парфюм с цветочными нотами, около двери были разбросаны ее плетенные тапочки, а на стуле повис фартук. Он подцепил вещь и сжал ее в руках, впитывая носом запах засохшей краски и порошка для белья. Лимонного, которым с недавних пор пропахли и все его вещи. Сацуки, его супруга, любила уходить среди дня, чтобы выбраться из их дома и отправиться на прогулку после долгой работы в студии. В это время он как раз заканчивал работать в кабинете и приходил в пустую комнату, впитывать оставленные ею еще незавершенные картины и любоваться ими. Тэхён и Сацуки расписались около года назад. Они переехали из Сеула в Киото. Мужчине пришлось продать свои апартаменты в Корее, оставить один из ресторанов своему старшему партнеру и заняться бизнесом в Японии. Он собирался открывать здесь небольшую пекарню, недалеко от их дома, и сейчас работал над проектом помещения и разработкой меню. За месяц с небольшим он успел найти подходящее помещение и выкупить его на выручку двух своих заведений: в Сеуле и Сайгоне. Он разрастался и начал зарабатывать гораздо больше чем в то время, когда они только встретились с Сацуки, — несколько лет назад. Большие суммы он откладывал, хранил на счетах в качестве подушки безопасности и тратился только по-надобности: на расходы по дому, материалы для творчества супруги и свой бизнес. Он остановился напротив одной из картин, нарисованной Сацуки в их первую годовщину. Это были большие бутоны лилий — его любимых цветов. С белоснежных, сочных лепестков стекали капли, три цветка были перевязаны тонкой атласной лентой зеленого цвета. Их держали широкие мужские ладони, с тонкими изящными пальцами, окольцованными несколькими серебряными кольцами. Эта картина так ярко запомнилась Сацуки, встретившей своего мужа у подъезда собственного дома со свежими цвета, что она решила навсегда запечатлеть ее в их памяти. Тэхён любил эту работу и всегда приходил смотреть именно на нее. Сацуки он знал с пятнадцати лет, когда вместе ходили на дополнительные занятия после школы: Сацуки в художественный класс, а он — в класс фортепиано. Маленький Тэ с детства обожал, как звучат и бьются друг о друга клавиши при игре, как мелодия рождается прямо из-под кончиков пальцев, заливает все помещение и заставляет сердце биться чуть чаще от предвкушения чего-то едва уловимого, прекрасного. Тогда они вели добрую и милую дружбу, ждали друг друга после занятий, Тэхён приносил ей полевые цветы и носил тяжелый рюкзак, наполненный блокнотами, журналами и с художественной канцелярий. С годами их дружба становилась крепче, теснее. Сацуки никому не позволяла ухаживать за собою, а Тэхён, на тот момент славившийся в школе немалой популярностью, предпочитал не замечать вздохи чуть ли не каждой сверстницы, следуя за девушкой прямо по пятам. Они узнавали друг друга лучше с каждым годом: Тэхён часто гостил дома у Сацуки, производя впечатление славного парня перед ее родителями. Он помогал отцу с бытовыми проблемами: чинил сломанные дверцы шкафа на кухне, привозил большие пакеты на скутере с рынка для госпожи Момои, а однажды и вовсе притащил новую рисоварку. - Ах, милый Тэхён! - воскликнула тогда госпожа Момои, но подарок приняла и благодарила после еще несколько месяцев, стоило ему появиться на пороге их дома. Юноша был сильно влюблен в Сацуки Момои и собирался связать свою жизнь с ней. Когда им исполнилось по восемнадцать, молодые люди сняли квартиру на выручку Тэ от работы в небольшом тайском ресторанчике под руководством шефа Ким Сокджина. Тот обучал паренька основам кулинарии и первое время больше нагружал с подготовкой овощей, рыбы или мяса для основных блюд. Только спустя год разрешил самостоятельно готовить несколько позиций из меню на постоянной основе. Так, в возрасте девятнадцати лет, он стал су-шефом, начал посещать фестивали различных кухонь мира, знакомиться с поварами и зарекомендовал себя как отличного юного повара. Спустя еще несколько месяцев Тэхён получил приглашение в один из корейских ресторанов, расположенных во Вьетнаме. Сацуки осталась в Сеуле, чтобы сдать экзамены и получить образование по живописи, а парень собрал все свои вещи, пообещал девушке, что скоро вернется, и уехал из страны на несколько лет. Они часто виделись, хотя разлука и давалась им тяжело, Тэхён полностью погрузился в работу, проводил много времени на местных рынках, изучал язык, культуру и местную кухню Вьетнама, там он обзавелся несколькими полезными знакомствами и спустя год открыл свою собственную забегаловку. Он вернулся в Корею, когда Сацуки уже рисовала для небольшой частной галереи и все чаще обитала в кругах именитых и возрастных художников. Она казалась ему все той же маленькой девочкой, которую он встретил в училище, но что-то, ускользающее из-под пальцев, давало понять, что его милая Сацуки изменилась. После свадьбы они все реже разговаривали друг с другом, каждый погруженный в свою работу. Сацуки чаще уходила из дома и возвращалась глубокой ночью. От нее пахло дорогими сигаретами и чужим терпким парфюмом, сменявшимся каждый вечер. Первое время Тэхён предпочитал не замечать ее странного поведения, он был слишком занят открытием ресторана вместе с Сокджином и верил, что все это — временные трудности. Скорый переезд в Киото должен был все изменить. Сокджин, наблюдавший за переживаниями своего партнера, предложил ему сменить обстановку и оставить их бизнес под его ответственность. В то время в Японии все чаще стали открывать корейские рестораны и кофейни, и Тэхён решил, что переезд на какое-то время сможет оттянуть неминуемый разрыв. Новое место, окружение и впечатления недолго держали Сацуки в узде. И Тэхён уже в тот день, слишком жаркий и солнечный, стоя в ее мастерской, знал, что домой она больше не вернется.***
Мэй зависла с чашкой кофе в руках, когда на пороге их с Тэхёном нового жилища она столкнулась с высоким, широкоплечим мужчиной с аристократичными чертами лица. В его руках была небольшая дорожная сумка, одетый с иголочки в приталенный костюм мятного цвета, он уверенной походкой пересек прихожую, по-хозяйски захлопнув за собой дверь, и оставил сумку на полке прихожей. Он уверенно шагал по направлению к Мэй, и когда между ними оставались считанные сантиметры, затормозил у поворота на кухню. Плавно обернувшись к напряженной и в меру испуганной девушке, он растянул пухлые губы в очаровательной улыбке и протянул открытую ладонь вперед. - Вы, должно быть, Мэй? - та нерешительно кивнула, сжав пальцами края чашки. - Здравствуйте, а вы...? - Ким Сокджин, - тот сжал тонкие пальцы в уверенном рукопожатии. - Партнёр и близкий друг вашего босса. А собственно, где он сам? - Тэхён вчера улетел в Японию на открытие нового ресторана, - Мэй свела брови в попытке вспомнить пресловутое название, что так и вертелось на языке. - А, ‘Des trois frères’, - мужчина качнул головой и сложил руки на груди. - Три брата француза открыли ресторан своей местной кухни в стране восходящего солнца и собрали вокруг себя весь бомонд. Почему же вы не с ним, Мэй? - Я занимаюсь хозяйством его дома, господин Ким, - Мэй предложила им пройти в кухню. - Хотите кофе? - Не отказался бы и от завтрака, - он последовал за ней и устроился за столешницей, наблюдая за тем, как девушка достает из холодильника яйца и овощи для омлета. - Значит, вы гувернантка Тэхёна? - Как вам угодно, господин Ким, - она сдержано поклонилась и принялась за приготовление. - Мне сообщить Тэхёну, что вы приехали? - Не стоит, Мэй. Я сам наберу ему, - Сокджин оставил ее и вышел во двор, набирая мужчину. - Сокджин-ши? - даже спустя столько лет, несмотря на любые протесты Сокджина, он все еще обращался к нему формально. - Здравствуй, Тэхён-а, - тот бодро поприветствовал его. - Я заглянул к тебе в гости в Чеджу. Думал, застать тебя здесь, а встретил только твою гувернантку. Так ты умотал в Японию? - Пробуду здесь несколько дней, - он старался скрыть удивление. - Нужно увидеться со старыми знакомыми и встретиться с будущими партнерами. Почему не предупредили, что собираетесь навестить нас? - Хотел сделать сюрприз, - Сокджин опустился на один из лежаков, рассматривая очертания девушки, снующей вдоль кухонного гарнитура. - Надеюсь, ты не против, если я составлю компанию Мэй в ожидании твоего возращения? - Разумеется. - Вот и отлично. Я расположусь в гостевой комнате и не доставлю ей особых хлопот. - Можешь взять мою машину, если захочешь поехать в город, - Тэхён прокашлялся и продолжил в более расслабленном тоне. - Как дела в Сеуле? - Все в полном порядке, наши рестораны процветают и обрастают новыми посетителями. Я как раз приехал, чтобы обсудить дальнейшее расширение сети, - Сокджин застыл, не в силах отвести взгляда от Мэй, разбирающей пионы в вазе за обеденными столом. Присвистнул, чем вызвал удивление с той стороны трубки. - Что-то не так? - обеспокоенно отозвался. - А она красавица, - Сокджин ухмыльнулся сам себе. - Только я прошу тебя, не смущай ее. - Не обижу я ее, не переживай, - мужчина подтянулся и поднялся, чтобы направиться обратно в дом. - Да и моя девушка не поймет, если я заведу краткосрочный роман во время своей поездки. - Вот именно, - тот рассмеялся и задумчиво промычал в трубку. - Я смотрю, ты и сам не прочь сделать это? - Что конкретно? - удивленно уточнил Тэ. - Завести роман со своей гувернанткой. - Не говори глупостей, Сокджин-ши, - фыркнул в трубку, после чего в ней послышалось несколько мужских голосов. - Ладно, мне пора. И не обижай ее! - Все сделаю в лучшем виде, Тэ, - тот отсалютовал и положил трубку.***
Мэй была действительно красивой девушкой. Это Сокджин отметил для себя, как только вошел в дом и застал ее в коротком платье цветочной расцветки и пушащимися распущенными волосами. У нее были красивые раскосые глаза, непозволительно широкий, совсем не портящий внешность, нос, выразительные скулы и яркого естественного цвета губы. Однако помимо привлекательной внешности, она обладала удивительным даром располагать к себе людей. При всей естественной скромности, Мэй умела внимательно слушать, говорила исключительно по делу, а когда делала это, вынуждала прислушиваться к тому, какие мысли селили ее голову, и наблюдать исключительно за собой. Сокджин провел с ней большую часть дня. Он помогал Мэй рассаживать цветы по участку, перекатывая тележку с горшками и удобрениями, для обеда сходил на рынок за мясом и приготовил куксю, а после предложил поехать вместе с ним в ресторан младшего, чтобы показать, как там все устроено. Он сразу попросил ее собраться для вечерней прогулки, потому что хотел поужинать в городе и прогуляться вдоль моря. Мэй спустилась к нему в лавандовом атласном платье, ее волосы были собраны в высокий пучок, а на ногах были изящные босоножки с ремешками выше щиколоток. Соль оказалась права, что новые вещи в ее гардеробе могут понадобятся, она не представляла, что из собственных старых одежд может подойти для такой прогулки с мужчиной. Сокджин собрал всю волю в кулак, ему едва ли хотелось натворить глупостей, поддавшись секундному очарованию, и спугнуть девушку. И хотя сам он предпочитал оставаться верным своей возлюбленной, все же, завидовал Тэхёну. Ему действительно удалось подцепить редкий алмаз. День оказался на удивление жарким, и Сокджин, прогуливающийся по узкой аллее рядом с рестораном, пожалел, что предпочел легкой льняной рубашке джемпер. Вечером обещали шторм и похолодание, но кажется, синоптикам не следовало верить, что в Сеуле, что здесь. Мэй шага впереди него, рассматривая зеленые насаждения и редко останавливалась у кустарных цветов, что вдохнуть приятный сладкий аромат. Они приехали сюда в пересменку и ждали, пока вечерний состав персонала подготовит ресторан к открытию. В это время им предложили охладиться на улице и оставили небольшой графин с лимонадом у столика в самом углу внутреннего садика. - Сколько ты уже работаешь у него? Сокджин поравнялся с ней, сдувая липнущие пряди челки со лба. - Несколько месяцев, - Мэй подняла голову и столкнулась с заинтересованным взглядом карих глаз. - Знаете, время летит незаметно в компании Тэхёна. - Точно, - он усмехнулся и прикинул в уме, что последние девять лет в его компании ощущались как один год. Хотя Сокджин предпочитал думать обратное: точно они с Тэ были знакомы всю жизнь. - И как вы с ним познакомились? - Моя кузина Соль подсобила, - на лице господина Кима отразилось нескрываемое удивление. - Привела меня к нему за работой. - Сонг Соль? - тот весь подтянулся, спрятав руки в карманы брюк. - Да, но…как вы…? - Я и Соль вместе учились в университете, - мечтательно протянут Сокджин. - Эх, сколько великолепных дней мы провели с твоей кузиной. - Она редко когда говорила со мной об этом времени. Так что, я мало что знаю и о вас, и о ее любовном прошлом, - Мэй смущенно потупила взгляд, боясь, что взболтнула лишнего. - Не думаю, что я оставил тот же отпечаток в ее жизни, что и она в моей, - Джин добродушно усмехнулся и указал рукой в сторону качелей, повисших в тени кипарисов. Переносить жару на ногах становилось едва ли возможным. - Не думаю, что кто-либо вообще способен это сделать, - Мэй тепло улыбнулась, присаживаясь первой и двигаясь в тень. - Даже несмотря на вашу удивительную красоту, Сокджин. - Благодарю тебя, Мэй, - он оттолкнулся ногой, раскачивая их понемногу в воздухе. - От тебя это слышать вдвойне приятно. - А Тэхён? - Что конкретно тебя интересует? - Сокджин откинулся на спинку, закинув руку ей за плечо. Поза его была открытой, и Мэй с радостью подметила, что мужчина был расположен к искренним разговорам с ней. - Как вы познакомились? - Тэхён пришел в мою забегаловку в Сеуле, - Джин закинул голову кверху, точно высчитывал, сколько конкретно лет назад парень впервые появился в его жизни. - Как сейчас помню, я сделал упор на тайскую кухню и редко кого брал к себе, но Тэхён удивил меня. - Это вы привели его в мир большой кухни? - Мэй мечтательно возвела к нему свои большие глаза. Будто рисовала историю тернистого пути о мальчике, который с тем же рвением, что и она, выгрызал себе дорогу в лучшую жизнь. - Можно и так сказать, - Сокджин рассмеялся. - Но, по большей части, он все сделал сам. Тэхён — очень способный малый, и большая часть того, что он добился, конкретно его заслуга. В маленьком мире Мэй, который теперь украсил своим присутствием Ким Тэхён, было не слишком много радостей. И все они, скорее, складывались из бытовых забот: тюльпаны с рынка, простоявшие на день дольше, удачно-приготовленное блюдо, которое не переставали нахваливать гости, и другие мелочи, которые могли показаться совсем уж незначительными. И вот она, сидя в красивом лавандовом платье, в компании обворожительного и умного мужчины, узнает чуточку больше о своем боссе. Украдкой заглядывает в мир, доселе неизвестный ей. Жизнь Тэхёна на фоне ее скучной и безликой, казалась ярким вкраплением красок дорогих картин и изысканных артефактов. И ей было до неожиданного приятно узнать, что он был и остается таким же простым, человеческим и живым существом, каким была сама Мэй. Ведь она ни раз замечала, как он отказывается от дорогих удовольствий в угоду собственным желанием: пойти на рынок за свежими продуктами и приготовить для них двоих ужин вместо того, чтобы заказывать столик шикарном ресторане. Хотя он и не раз спрашивал, не хочет ли она. Ходить несколько лет в одной и той же рубашке, потому что ему приятна фактура и нравится цвет, — об этой Мэй узнала, когда сделала предположение, что стирает одну и ту же рубашку второй раз на неделю. Тэхён тогда только покачал головой и сказал, что много ему не надо. Сокджин, как полное тому подтверждение, в очередной раз показал Мэй, что она не была вычурной кляксой в жизни Тэхёна. Ведь мужчина говорил с ней на одном уровне, был вежлив, учтив. Они казались друг другу интересными собеседниками и не заметили, как провели за разговорами час жизни. Очнувшись только после того, как один из работников ресторана предложил им продолжить беседу внутри.***
- Уже обжилась в доме, Мэй? - мужчина отпил немного вина из бокала, прокручивая его теперь за ножку. - Все еще прохожу этот этап, - она с удовольствием ела теплый салат с говядиной. - Дом, пускай и не такой большой как в Сайгоне, но я еще не успела посмотреть все комнаты. Да и признаться честно, в спальню и кабинет Тэхёна я почти не захожу. Только сегодня утром засмотрелась на картину за его рабочим столом, пока поливала один из цветов. - Что за картина? - Белые лилии. - Белые лилии, - вторит про себя Сокджин и только кивает головой. - Он и сюда их перевез? - О чем вы, Сокджин? - Мэй, словно пыталась разгадать о чем он говорил все это время, склонила голову набок и подалась ближе к мужчине. - Если я правильно понял, вы говорите о лилиях Сацуки, - Мэй озадаченно продолжала смотреть, не понимая, о чем идет речь. - Картине бывшей жены Тэхёна. Он вам не рассказывал о ней? - Да как-то к разговору не пришлось, - девушка вся подобралась и слишком резко закрылась, спрятав за скрещенными руками внезапно взволновавшееся в груди сердце. - Оу, - Сокджин явно замялся. Он не был уверен, что стоит продолжать этот разговор, поскольку девушке и самой было некомфортно слушать об этом. Да и Тэхён вряд ли обрадуется, узнав, что лучший друг разболтал о перипетиях его личной жизни без его ведома. - Что же, - мужчина развел руками и схватил бокал со стола, чтобы чокнуться им с Мэй. - Но одно могу сказать: Тэхён очень предан этой картине, куда бы он не отправился, она везде следует за ним. - Когда долго смотришь на нее, кажется, что эти лилии совсем как живые, - девушка наконец выдохнула, осознав, что они сошли с темы бывших отношений господина Кима. Все же, она не имела никакого права ревновать его, особенно к бывшей жене, но разговаривать об этом за его спиной не собиралась. К тому же, считала это непозволительным. - Как ты относишься к искусству, Мэй? - мужчина все-таки решил перевести тему разговора. Он и сам видел, как девушке с трудом удавалось держаться уверенно. Все же, он хотел провести с ней приятный вечер, а не допрос с пристрастием. - Я не очень в нем разбираюсь, Сокджин, - было видно, что ей неловко было признаваться в таком. - Моя жизнь сложилась так, что я мало видела действительно красивых произведений. Разве что..., - она на мгновение задумалась, опусти руку на стол и прижалась щекой к ладони. - Когда работала в одной семье и мой босс часто позволял мне ходить с ними в частную галерею Сайгона. Там было много живописных полотен, но я мало что понимала, глядя на них. - Вовсе необязательно понимать, Мэй. В искусстве, главное, — чувствовать. Ты же определенно что-то чувствовала? - Трепет, - она улыбнулась ему краешком губы. - Кто-то ведь создал их собственными руками, а теперь они висят в больших светлых залах, восхищают столько людей. - Ты права. Это действительно удивляет. Сокджин все пытался понять, какова она по своей сути на самом деле. С виду Мэй казалось простой и достаточно самобытной девушкой, но стоило заглянуть глубже, и ему открывался ее богатый, многогранный внутренний мир. Интересно было узнать больше о ее прошлом, откуда она была родом, как смогла расположить к себе Тэхёна и позволить впустить себя в быт мужчины. Он знал его слишком давно, чтобы просто так принять тот факт, что Ким Тэхёну действительно нужна была гувернантка вроде нее. Последние годы Тэхён закрылся от мира, и Сокджин видел это куда лучше других. Дело определенно было не только в том, что здесь подсобила Соль. Было что-то еще, что поспособствовало пригласить ее с собою сюда. То ли ее задумчивый, перманентно грустный взгляд, то ли тепло, остававшееся внутри после разговоров с ней.