/-/
К следующему утру освещение событий не прекратилось. Его лицо появилось во всех газетах Вейла, и сообщения были самыми разными. Для одних он был ярким светом. Для других — чудовищем. В одной из газет даже была опубликована четырëхстраничная заметка, в которой несколько специалистов обсуждали отсутствие у него характерных черт и то, что это может означать. Пока что ведущей теорией было то, что его черты — это те, которые обычно не отображаются на голове или хвосте, а идеи о том, что он был рыбьим фавном, появлялись всё быстрее и быстрее, скрывая под одеждой либо чешую, либо спинной плавник, либо какие-то другие признаки. Никто не предполагал, что он может не быть фавном, потому что так мог думать только заблуждающийся человек. По мнению Белого Клыка, это была победа. Илия заверила его, что Сиенна думает так же. Жон не был уверен, что это ему нравится. Он был в центре внимания, у него наконец-то появился шанс доказать, что он верен своему слову, но всё, что он сделал, — это повысил ставки. На его плечи легло ещё больше груза, чем раньше, и у него не было шансов остаться незамеченным, когда всё закончится. — Если это когда-нибудь закончится... — Это ты, Жон? — Илия спустилась с гамака, который она натянула в углу складской кухни, и приземлилась на босые ноги, а затем подошла к своим туфлям и обулась в них. Остальные ещё спали, отдыхая от празднования прошедшей ночи. Поскольку у некоторых из них имелось формальное прикрытие и право выходить за покупками, они принесли ящики с пивом и еду на вынос. Жон ограничился газировкой. — Ты позвонил маме в конце концов? Она была очень зла. — Я думал сделать это сегодня. — Хм? Это похоже на то, что ты думаешь отложить звонок до тех пор, пока можешь. Ожидание только усугубит ситуацию. — Я знаю, знаю. Я позвоню сегодня, обещаю. — Как хочешь. — Илия завела руки за голову и вышла с ним из кухни в главный склад. Он хотел бы, чтобы они вышли на улицу, но его лицо было слишком хорошо известно. Лучшее, что они могли сделать, — это стоять у одного из открытых окон и наблюдать за суетой города за окном. — Я разговаривала с Сиенной вчера вечером, — внезапно сказала Илия. — Твоё выступление было воспринято довольно хорошо. Радикалы не совсем убеждены, но они немного успокоились и перестали подвергать сомнению всё, что ты делаешь. Помогло и то, что ты сделал так, будто ты обьявил войну. Это всё, чего они хотят, — иметь возможность проломить кому-нибудь голову. Они действительно не были похожи на тех людей, с которыми ему хотелось бы общаться. — Кто-нибудь возражал против масок? — Возможно, некоторые. За старыми масками стоит большая история, и никто не любит идти против традиций, даже если традиции глупы. Это старая публика жалуется на маски. Консерваторы. — Консерваторы среди террористов. Как странно. — Не консерваторы в привычном понимании. Это старые люди жалуются, что в своё время они бы лично приняли бой с людьми. В своё время Белый Клык сражался на поле боя, а не на телевидении или подиуме. — Илия закатила глаза. — Они просто жалуются ради того, чтобы жаловаться. Не думаю, что кому-то есть дело до того, что ты изменишь нашу форму, если мы по-прежнему будем называться Белым Клыком. Он и в самом деле подумывал о том, чтобы изменить название. Это название вызывало страх и напоминало о том, кем они были, и он подумал, нельзя ли придумать для них более приятное имя. В конце концов он решил отказаться, но не потому, что предвидел ответную реакцию — нет, — а потому, что не мог придумать достойного имени. Хотя, учитывая то, как Айронвуд вёл себя накануне, может, и лучше, что он этого не сделал, потому что люди не настолько глупы, чтобы быть одураченными сменой названия. — Какой план на сегодня? — спросила она. — Его нет. — А. Слишком жарко, я думаю. Ты хочешь не высовываться и дать людям возможность составить собственное мнение о себе, прежде чем устраивать очередной рейд. Я понимаю. — Ну, он просто ничего не планировал, но это звучало как хорошее оправдание для безделья. — Всё равно придется что-то делать до конца недели. Нельзя сидеть на месте слишком долго, иначе люди подумают, что мы просто болтаем. — Я попрошу Лизу найти для нас несколько целей. — Опять то же самое? — Мы должны показать себя, не так ли? Нет смысла менять то, что работает. Илия рассмеялась. — Верно. Ладно, меня это устраивает. Пойду посижу на форумах. Там есть одна комментаторша с очень милой фотографией, с которой я хочу познакомиться поближе. — Ты же понимаешь, что это, скорее всего, пятидесятилетний мужчина? — Позволь мне пофантазировать. — Хей, — позвал Перри, входя в кухню. — Я собираюсь в город за покупками. Если кому-то нужно привезти что-нибудь, напишите список, и я всё куплю. — Принеси выпивку! — устало крикнул Юма. — И тампоны, пожалуйста! — попросила Трифа. — Фу-фу-фу! — Отвали, это естественная функция организма./-/
— Ты позволил одному из своих учителей выступить в поддержку Белого Клыка по национальному телевидению! — прорычал Айронвуд через экран. — О чëм ты думаешь? В данный момент он думал о том, что Джеймсу следует вытереть слюну с экрана, так как она отвлекает внимание, но Озпин решил, что он имел в виду свой вопрос в прошедшем времени. Вздохнув, он поднял кружку и отпил глоток, наслаждаясь смесью и жалея, что не может уделить ему больше времени. Увы, Джеймс был не из тех, кто заставляет себя ждать. — Мои сотрудники — самостоятельные люди, Джеймс. Я не ставлю ограничений на то, чем они хотят заниматься во внеурочное время. Меня скорее беспокоит, что ты так думаешь. — Ещё один глоток и тихий вздох. — Что касается Бартоломью, то я считаю, что он прекрасно справился с поддержанием спокойствия в нашем городе, чего не могу сказать о тебе. Неужели ты хочешь, чтобы Белый Клык действовал так же, как и раньше? — Нет! Конечно, нет! Но ты не можешь им доверять! — Я же не даю мистеру Арку свои банковские реквизиты, верно? — Нет. Ты пригласил его на сцену на церемонию открытия! — Да, и если он попытается сделать что-то неподобающее, его будут окружать люди, способные его остановить. И тогда у тебя будет доказательство, что он так же плох, как и его предшественники, и тогда я позволю тебе забрать его. — В такой момент? Не раньше? — Не раньше, — твердо согласился он. — Я дал этому человеку слово и не позволю ни тебе, ни кому-либо другому нарушить его. Это не подлежит обсуждению. Спроси себя, Джеймс, на что бы ты ни был способен, прав ты или нет, ты бы предпочел Жона Арка в качестве командира или Адама Тауруса? — Адама Тауруса. — Мгновенный ответ Айронвуда вызвал усталый вздох. — По крайней мере, с ним мы знали, с чем имеем дело. Это плохо кончится, Озпин. Попомни мои слова. Я рад, что хотя бы один из позвонивших вчера вечером, похоже, понял это, но, если не считать Блейз, ваш город сошёл с ума! У Озпина не хватило духу сказать ему, что Блейз сама была бывшим членом Белого Клыка. Он просто не мог. — Хм. Посмотрим. Как бы то ни было, я дал ему слово и не хочу, чтобы Вейл его нарушил. Я жду от тебя самого лучшего поведения. Если что-то будет не так, я лично вмешаюсь. — У него будет своё выступление. После него я не остановлюсь ни перед чем, чтобы выследить его. Звонок прервался, и Озпин вздохнул. Джеймс действительно был прекрасным союзником и хорошим другом, но он был так сосредоточен. Старая пословица о собаке и её костях никогда не относилась к кому-то так, как к Айронвуду. Когда его внимание было сосредоточено на защите невинных людей, он был образцом добродетели. А если это менялось вот так — ну, это было полбеды. — Приятно видеть, что Джимми звучит так же весело, как и всегда. — Он находится под большим давлением, Кроу. — Озпин сделал глоток кофе, но осёкся, приподняв бровь. — Прости, автоматическая реакция. Ты же знаешь, я люблю защищать своих союзников. Да, он ведёт себя нелепо, и мы оба это знаем. Но это неважно. Он всё равно наш союзник. Тебе удалось разыскать Жона Арка? — Нет. Либо он мастер маскировки, либо я самый невезучий человек на свете. Озпин не знал, что ответить. — Понятно... — Разве ты не собираешься задать мне тот же вопрос, что и ему? — Я не планировал этого делать, — признался он. — Но очень хорошо. Ты бы предпочел Жона Арка или Адама Тауруса? — Сиенну Хан, — ответил вместо этого Кроу. — Потому что, чëрт возьми, я хочу посмотреть, настоящие эти полоски или нет. Озпин ущипнул себя за переносицу. Он не был уверен, почему спросил. Если не принимать во внимание особый юмор Кроу, он был уверен, что Кроу предпочел бы Жона Арка. Большинство людей так и поступили бы. Был вполне реальный шанс, что он задумал что-то грандиозное и что это будет плохо для Вейла, но даже если это и так, последний удар придётся на поле битвы с общественным мнением. Это может быть не менее, если не более, разрушительным, чем война на улицах, но только если твоя цель — победа в том или ином случае. Именно об этом Айронвуд так часто забывал. Победа здесь заключалась не в уничтожении Белого Клыка и не в защите прав Вейла. Может, для Совета и тех, кто наживался на статус-кво, так оно и было, но целью Озпина всегда была подготовка Ремнанта к защите от Гриммов. Для этого нужно было остановить нападения Белого Клыка, которые ослабляли город и создали бы негатив, поэтому они всегда были активными врагами, но общая цель — улучшение прав фавнов — не была чем-то противоестественным. По правде говоря, если бы после войны фавны решили относиться к человечеству как к меньшим гражданам, его бы это тоже не слишком волновало. Да, это было бы отвратительно, и он бы боролся за равноправие на другой стороне, но пока Ремнант был стабилен и готов дать отпор, он в основном был доволен тем, что люди сами решают, как им жить дальше. В конце концов, я уже пытался взять их под контроль и править ими, и ничем хорошим это не закончилось. Он был не менее несовершенен, чем все остальные, так что пусть Королевства правят собой так, как считают нужным. Автономия лучше справлялась с поддержанием мира, чем он как король. Меньше работы позволило ему сосредоточиться на академиях — единственном хорошем деле, которым он мог гордиться, оглядываясь назад. — Айронвуд натворит дел, — предупредил Кроу. — Да. Я скорее ожидаю этого. А ещё я ожидаю, что Совет не встанет на его сторону. Они не любят, когда всё ещё становится трудно предсказуемым. Это изменение общественного мнения должно их беспокоить. Моя просьба обеспечить безопасность на фестивале Вайтела уже отложена. Очевидно, они "рассматривают другие варианты" и свяжутся со мной. — Похоже, они уже решили, что это будем не мы. — Именно так я и думаю. Думаю, это будет Джеймс. — Раздражает. — Действительно. Но мы мало что можем сделать, чтобы остановить его, если это так. Можешь прекратить поиски Жона Арка, — сказал он. — Ты сделал всё, что мог, но ты просто... Я имею в виду, что он мастер скрытности. Никто не может рассчитывать найти его. Даже ты. Глаза Кроу сузились, но Озпин за последнюю тысячу лет отточил свой покер-фейс в каждом казино Ремнанта. — Да, — недоверчиво сказал Кроу. — Думаю, ты прав. Он просто чертовски хорош. По крайней мере, девочки не попали ни в какие неприятности. — Кроме битвы на подиуме, ты имеешь в виду? — Я сказал "неприятностей". У нас с Тайянг есть запись. Это было потрясающе! Я буду играть это видео на их свадьбах. Или в следующий раз, когда они попытаются меня обмануть, или просто, когда у меня будет настроение их подразнить. — Тогда я не буду тебя задерживать. Спасибо за помощь, Кроу. Возможно, у меня найдётся для тебя работа на ближайшее время. Ограбления магазинов праха продолжаются, и хотя преступники по-прежнему носят маски Белого Клыка, это не новички, и они явно работают с Торчвиком. Более того, одного из них недавно поймали, и оказалось, что он вовсе не фавн. Похоже, Роман собирает много праха, и мы не знаем, почему. Возможно, это наш шанс доказать, что мы способны справиться с преступной деятельностью самостоятельно. Проверь это для меня, ладно? — Если ты хочешь, чтобы это стало историей успеха, значит ли это, что я должен привлечь Подростковых Рейнджеров? Озпин усмехнулся.— Значит./-/
— А нам обязательно? — пожаловалась Блейк. — Блейк! — Руби швырнула подушку через всю комнату. — Если ты будешь устраивать такие пакости, это не поможет тебе вернуть привилегию на свиток. — И вот ещё что. Ты не можешь просто отказаться дать мне мой собственный свиток. — Можно и нужно! — Здесь я согласна с Руби, — сказала Вайс. — Пока ты не докажешь, что достаточно разумна, чтобы доверить тебе свой свиток, мы оставим его у себя. Кроме того, ты всю неделю жаловалась, что мы недостаточно делаем для борьбы с преступниками в Вейле, а теперь мистер Бранвен... — Пожалуйста, не называй меня так. — ...предлагает тебе такой шанс, а ты отворачиваешься. В чëм проблема? Блейк огрызнулась и пробормотала: — Они не фавны. — Ого, Блейк. Вот это да. Теперь ты хочешь охотиться только на преступников-фавнов? — Я не это имела в виду! Ты выставляешь меня расисткой! — Не думаю, что это Вайс заставляет тебя говорить по-расистски, партнёр, — заметила Янг. — Я не могу быть расисткой по отношению к своему собственному виду. — Да, я тоже так думала. Слушай, мы все знаем, в чëм дело. У тебя ненависть к Белому Клыку. Мы это понимаем. Серьёзно, я думаю, что все в Вейле понимают это сейчас, после того, как ты выступила по национальному телевидению, Блейз, но наша работа заключается в том, чтобы защищать всех людей. Торчвик занимается плохими делами, верно? — спросила она у Кроу. — Он и его подручные воруют прах в огромных количествах и обвиняют в этом Белый Клык, — ответил охотник. — Не мне вам рассказывать, как опасен прах, и раз уж он больше не поступает на рынок, мы знаем, что он не крадёт его ради наживы и не продает дальше. Прах, который Жон Арк брал раньше, был продан. Мы обнаружили, что его отправили обратно, но к тому моменту след простыл. — Это говорит о том, что они не работают вместе, — рассуждает Вайс. — Они подставляют Белый Клык, Вайс, — сказала Руби. — Я думаю, что они не работают вместе — это само собой разумеющееся, когда они так поступают. — Это мог быть двойной блеф! — Это не так. — сказал Кроу. — У нас есть нечто, что прошло под носом не только у нас, но и у Белого Клыка. Это прекрасная возможность для вас четверых. — Он облокотился на кровать Руби. Веревка, удерживающая её, лопнула, кровать покатилась вниз, и Янг успела откинуть Руби, прежде чем та была убита. — О, твоя кровать сломалась. — Дядя Кроу! Не трогай ничего! — Вы не можете винить меня за это. — Нет, можем! Твоё Проявление... — А я имел в виду, что вы четверо всегда играли в догонялки с Белым Клыком, — продолжил он, собираясь опереться на стопку книг Блейк, но Янг грубо оттолкнула его, прежде чем он успел обрушить другую койку. — Вы всегда были на втором месте. Это ваш шанс подняться, доказать, что вы можете сделать что-то без их помощи, да ещё и посадить плохого парня за решётку. Кто со мной? — Я! — Да, чëрт возьми! — Абсолютно. — Я бы предпочла, чтобы мы арестовали Жона Арка. — Отлично! — сказал Кроу. — Итак, нас пятеро, и для мест, которые подверглись нападению, достаточно. Мы рассредоточимся и задержимся у каждого магазина в надежде поймать их на месте преступления. Как только обнаружите их, не вступайте в бой, а позвоните, чтобы собралась вся команда, и я вас поддержу. Тогда, и только тогда, мы приступим к аресту Торчвика и завершим эту операцию. Я правильно понял? — Да, дядя Кроу! — Да. — Это отличный план, мистер Бранвен. — Кто-нибудь собирается считаться с моим мнением? Кроу поднял большой палец вверх. — Отлично. Команда RWBY, выдвигаемся!/-/
Руби решила, что засады не так уж и круты, как кажется в кино, после двухчасового стояния в магазине, куда только вчера завезли прах. С одной стороны, это было огромное количество времени, проведённого здесь, а с другой — хуже всего было стараться не выглядеть чудачкой, которая действительно простояла в магазине два часа. По крайней мере, ей разрешили сказать о миссии владельцу магазина. Если бы она этого не сделала, её бы наверняка выгнали за бродяжничество. Это не мешало ей до позднего вечера неловко общаться с другими покупателями, которые иногда просто бормотали, проходя мимо неё, а иногда бросали на неё растерянные взгляды, от которых она краснела и пряталась за другим проходом. Невозможно было объяснить, почему пятнадцатилетняя девочка провела тридцать минут или больше, уставившись на проход со сладостями. Никто не был настолько нерешительным. Уф. Почему комиксы должны быть вдоль витрины? Я не могу их читать, иначе меня бы заметили. В конце концов, Торчвик знал её лицо, а если бы и не знал, то воры наверняка узнали бы её по телевизору. — Извините. Простите? — Женщина, достаточно пожилая, чтобы быть её мамой, помахала рукой перед её лицом. — Разве вы не одна из девушек с того показа мод? Ещё как одна! Я видела, как вы проходили по подиуму, и розы падали повсюду. — Женщина взволнованно захлопала в ладоши. — Не возражаете, если я сделаю селфи? Руби мгновенно покраснела. Быть узнаваемой — новый и нежеланный опыт, но после того, как она не только выходила на подиум, но и приняла участие в разгроме лесозаготовительного лагеря ПКШ и других мероприятиях, связанных с прессой, в которых их заставляла участвовать Коко, имя Руби Роуз стало что-то значить. Только бы это помогло ей справиться с нервами. — Да, конечно? Ахах... — Спасибо! — Женщина достала свой свиток и повернулась так, чтобы позировать рядом с ней. — Вы не поверите, как много это будет значить для девочек. Представьте, что я встретила саму Руби Роуз в магазине на углу. Вы можете себе это представить? Ну, то есть можете, потому что вы здесь, но вы понимаете о чëм я. Не совсем... — Сыр! Руби ярко улыбнулась. Вспыхнул фотоаппарат, и женщина проверила снимок, радостно защебетав и привлекая внимание других людей. Они крутили головами вокруг и над проходами, пытаясь разглядеть местную знаменитость, и Руби захотелось спрятаться в капюшон и закутаться поплотнее, как ребёнок. Что если бы Янг застала её в таком состоянии, или ещё хуже — Коко! Об этом не хотелось думать. — Н-нет проблем, — заикаясь, пролепетала Руби. — Мне просто нужно сделать кое-какие покупки. А-а-а. Извините! Ускользнув за угол, она спряталась в дальнем отделе туалетных принадлежностей, как можно дальше от переполненной кассы, не прячась среди замороженных товаров в морозилке. Быстро выдохнув, она натянула капюшон, чтобы закрыть лицо, и встала перед отделом лекарств, делая вид, что ищет аспирин определенной марки среди множества других медикаментов. Некоторое время это удавалось. Люди приходили и уходили, и когда один мужчина подошёл и присел на корточки, чтобы посмотреть на нижнюю полку, она отошла в сторону, чтобы освободить для него место. Это был фавн в очках, и он склонился перед секцией женской гигиены. Руби не видела в этом ничего плохого, поскольку отцу часто приходилось покупать им вещи, если они заканчивались, а он шёл за покупками. Не было ничего особенного в том, чтобы парня посылали за чем-то. — Хмм. Хммммм.... Для него, видимо, не очень. Мужчина держал в руках две упаковки, взвешивая один в левой, другой в правой руке. Его брови были сведены, а глаза — тонкие щели, пока он осматривал одну, переворачивал её и читал обратную сторону, затем осматривал другую. Она старалась не вмешиваться, правда, старалась. Это было не её дело, и ей должно было быть неловко, но видеть, как он мучается, было чересчур. Нужно было что-то сказать. — Простите, если помешала, но... вам нужна помощь? Руби ожидала возмущения, но фавн посмотрел на неё с таким облегчением, что она подумала, что он может расплакаться. — Помогите мне. Почему они разного цвета? Тут что, ароматизаторы? Почему кого-то должно волновать, что у них есть аромат? — А-Ароматы!? Он взял в руки зеленый. "Лайм". Затем желтый. "Лимон". Если бы Янг была рядом, она бы умерла от смеха прямо здесь. — Это не ароматизаторы! Это для... ну, знаете... — Быстрый взгляд налево и направо и шепот. — Это для впитываемости. — Чего? — Уф. Впитываемость... для чего они предназначены. — Пожалуйста, не заставляйте её объяснять это более подробно. К счастью для неё, но не для него, наступил рассвет. Его лицо исказилось, и ему сразу стало дурно. — Сколько у неё обычно? — спросила Руби. — Я не знаю! Чëрт, да я и не хочу знать. Я просто куплю ультра. Этого будет достаточно, верно? — Ультра!? — Конечно. Ультра — это лучшее качество, верно? По крайней мере, тогда она не сможет обвинить меня в скупердяйстве. — Нет, нет, нет, нет, нет. — Руби остановила его, сильно покраснев. — Это же не туалетная бумага! Ультра не означает ультрамягкость или качество. Это... ну... — Руби показала вниз. Не на себя, а на пол. — Это то, сколько впитываемости вам нужно. — Когда это не сразу дошло до сознания — а она ненавидела этот оборот речи в данный момент, — она добавила: — Сколько она... ну, вы понимаете. Выводит. Он вздрогнул. Она тоже. — Посоветуйте, — попросил он. — Пожалуйста. Руби было неловко вести разговор, как и ему. Взяв у него из рук упаковку, она взяла с полки другую. Обычный размер, исходя из того, что он покупал для подруги, а не для дочери. Он выглядел слишком молодым, чтобы иметь достаточно взрослую дочь, чтобы нуждаться в них. — Обычные, — пискнула она. — Подойдут, и они меньше, так что их легче вставлять и вытаскивать. — Круто. Итак... — фавн оглядел её с ног до головы. — Мы можем притвориться, что этого разговора никогда не было? — Да! — Круто. Я, пожалуй, пойду... Окна разбились. Пули взлетели в воздух. Люди закричали и бросились на пол, а фавн толкнул Руби вниз и назад, вероятно, чтобы спасти её. На самом деле это означало лишь то, что они врезались в проход и упали под дождем тампонов. — Это ограбление! — воскликнул Роман Торчвик. — Всем сохранять спокойствие, и никто не пострадает.