Солнцестояние

Глава 3. Непонятые никем

Температура упала на значительное состояние, казалось, леденели не только мышцы, но и кровь стыла в жилах, а изо рта вырывались клубки пара. Ощутимый сквозняк хлынул внутрь крепкого жилища, коснулся шкур на стенах и завыл под низким куполообразным сводом. Жир в плошке совсем затух, а потому тепло отступало, и ноги будто оказались прикованными к одному месту, не в силах сделать шаг назад, как того велела голова. Бежать. Бежать. Бежать. Мысли разбивались о твердые ледяные стены иглу, хаотичным хороводом отплясывали в воспаленном сознании, а губы бессвязно шептали молитвы. Глаза, налитые первобытным страхом и неверием, как два океана, распахнулись и прекратили моргать, отчего глазницы тотчас обожгло холодом. Этот страх, пробираясь под кости, делал круг до живота, где сворачивался болезненный узел, а затем вырывался наружу волнами энергии, тревожа нечто иное. Притаившееся там, куда глаза точно не поглядят, впитывающее страх. Два человека. Все также, как и было когда-то. Он стоит к ней спиной, одетый в военную форму народа Огня, высокий и жилистый. Она чувствовала себя ничтожной даже стоя за его спиной. Лицо с хищными чертами, вдруг обращенное к ней, расплывается в недоброй ухмылке, темные глаза неистово сверкают, и в них копошатся злыми силами угли, готовые тотчас вспыхнуть подобно пламени в его руке, которое ластилось к кривым почерневшим от копоти пальцам. Но она смотрела не на него. Точнее, не совсем на него, поспешно отведя взгляд и испуганно пискнув. Сердце зашлось в бешеном темпе, стуча чечеткой по ребрам. Мама, сидящая на коленях перед этим странным страшным человеком, выдавливала слабую улыбку и говорила что-то совсем успокаивающе, так по-матерински. Обычно так она говорит, когда пора звать к ужину или обеду, когда стежки на вышивке получаются особенно хорошо, когда распутываешь рыбацкую сеть довольно быстро, когда… Приводя примеры, она совсем забыла о ходе времени, и только недобрый прищур незнакомца, и его жесткое «Пошла прочь» вывели из состояния ступора. Рвано выдохнув оставшийся в легких воздух, она снова струсила, развернулась и выбежала из иглу на яркий дневной свет, где обычно сверкающий снег стал грязно-серого цвета. Катара подскочила с постели, часто дыша и сбрасывая скомканное в ногах одеяло на пол. Ее глаза бессмысленно блуждали по темноте, разрезаемой лишь светом луны из окна, в тщетных попытках выцепить чей-то образ из мрака. Тишина, окутавшая спальню, давила на виски, и хотелось услышать хоть что-то кроме своего хриплого, сбитого дыхания. За окном вдруг по чьей-то воле зашуршал ветер, плавно скользя по стеклу и утекая дальше, прочь от этого мрачного места к морю. Это было странное чувство, видеть то, что происходило когда-то, как наяву. Раньше ей часто снились такие кошмары, связанные с днем смерти матери, но это, казалось бы, давно прошло, подзабылось, притупилось и было задвинуто в самый дальний ящик, наглухо заперто на семь замков. Образ Ян Ро терялся в памяти, но вдруг четко предстал перед глазами, тревожа отпущенное и забытое. Не прощенное. Она не смогла простить, но пробовала отпустить. И теперь, когда прошло столько времени, маг Огня, убивший ее мать, вновь вырос, как сорняк, и мельтешил в кошмарах. Уж лучше бы ей снова снилась черная манящая к себе бездна, таящая нечто ужасное. Теперь даже она казалась не такой хитросплетенной. Это ее ломало с новой силой. Воздвигнутые за три года стены крошились, превращаясь в мелкую пыль, оседающую к ногам. Похороненные воспоминания оживали с небывалой точностью, и Катара даже ощущала все еще леденящий пальцы холод и морозец, оставленный ей, как напоминание о пережитом. Запах огня и пороха преследовал повсюду, как назойливая тень, болезнь, от которой невозможно вылечиться известными медицине способами.

***

Кроваво-алый зал, разбавленный золотыми гобеленами, был полон огня в громадных каминах, и жара, пробирающегося в легкие. На коже предательски выступала испарина, а по лбу катился пот, срываясь на выпяченную обнаженную грудь и торс с едва очерченными мальчишескими мышцами. Он не смотрел на людей, что окружали поле для поединка, ведь и так знал, что собрались все придворные и высшая знать посмотреть это представление. Шоу, и маски на их лицах трескались, являя не совсем здоровые сущности, злорадство, насмешки и даже злость. Яд капал с их губ, готовый прожечь дыру, оставить неизгладимый отпечаток на его коже. Зал содрогался от звуков голосов, мерцал всполохами огней, которые то и дело на миг освещали висящие на стене гобелены со знаками страны Огня, чьи герои в своих шелках и нелепых военных формах казались разбуженными после долголетней спячки и теперь желали зрелища. Этот несмолкающий гомон и толкотня в первых рядах раздражали — он чувствовал себя игрушкой, выставленной на потеху перед громадным зверем, медведем, что должен, — несомненно должен, — полакомиться его плотью. Но он-то знал, кого ждет, — старого дряхлого военачальника, который уже как десять лет носа не совал за столицу. Оттого молодое светлое лицо не дрогнуло, а острый взгляд был полон отваги, направленный вперед в противоположный конец зала, где красная ковровая дорожка (абсолютно нелепая здесь) терялась под полотнами тяжелых штор, скрывающих другое помещение от любопытных глаз. Но когда, небрежно откинув эти шторы, на противоположном конце зала появился другой, более серьезный противник, мальчик сжался и побелел от страха. Он смотрел, как чинно и величественно вышагивает его отец, как блики пламени пляшут на его обнаженном торсе, подступая выше и сверкая в злобной ухмылке победителя, пока не вступившего в бой. От его самоуверенности все притихли, казалось, само время остановило свой ход, чтобы все могли подольше насладиться зрелищем. Все смолкло настолько, что парень сглотнул. Ноги его дрогнули, как под огромным грузом, и он плюхнулся на колени, припадая лбом к боку сложенных ладоней, кланяясь так низко, что мышцы на спине заныли. Осознание прошибало его тело током, вынуждая трусливо вздрагивать. — Я не хотел… — шептал он сквозь хлынувшие мальчишеские слезы, хотя в глубине души знал, что пощады ему не будет. Лорд Огня стоял так близко, что без сотворенной в руках магии от него исходили волны паранормального жара. Он приказал ему подняться с колен и драться, как мужчине, но сын не посмел. А даже если бы и выпрямился, попробовал бы атаковать, то потерпел бы поражение. Исход этого поединка был заранее предопределен, и… все всё знали… все, кроме него. Горечь от обиды отступила на второй план, когда раскаленная рука отца схватила его за загривок, дергая голову назад, а вторая хлестанула по левой стороне лица, задерживаясь на некоторое мгновение, наполненное агонией и болью… Зуко стоял на балконе в своих покоях, глядя куда-то вдаль на далекие спокойные воды почти черного моря, на котором мелкими блестками сияло отражение звезд, а кривая лунная дорожка уводила за горизонт, намного дальше порта и морских врат. Налетевший прохладный ветер заскользил по обнаженной коже, и Зуко сунул руки в карманы шаровар, напрягаясь всем телом. Он чувствовал, как горит его шрам, будто только что к нему приложили раскаленную ладонь. Эта ненормальная, фантомная боль четко подкидывала и отпечатки пальцев, и ладонь его отца. Он словно бы снова в живую ощущал жар, сжигающий все изнутри, крепкую хватку на затылке, а слух нечетко воспринимал доносящиеся будто из другого мира общие ахи и даже смешки. — Это все из-за нервов, — пробормотал он себе под нос и покачал головой, лишь бы избавиться от нахлынувших воспоминаний, давно не тревоживших его сон. Кошмары всегда были верным спутником его жизни, и даже в какой-то момент он решился по совету дяди вести дневник, куда записывал все, что с ним когда-либо произошло и происходит. Психологический трюк, иллюзия, чтобы выбросить все пережитое на бумагу и избавиться от большинства подавляемых чувств. Это работало когда-то, пока он не забросил в связи с погоней за Аватаром и прочими приключениями, что свалились на голову через какое-то время. И сейчас, хмуро думая обо всем этом, он даже захотел попробовать снова. Этакая личная биография с темными и скучными мотивами. Как банально… И все-таки почему? Почему в последние дни это стало происходить настолько часто, что бывало он просыпался по несколько раз за ночь? Хроническая усталость? Сложности в отношениях? Стечение определенных обстоятельств? Он не понимал, где крылась эта тайна, но хотел добраться до истины, еще больше вороша спутанный клубок из боли и собственных мыслей, что сжирали изнутри, как черви.

***

На следующий день команда Аватара в неполном составе отдыхала во внутреннем саду под раскидистой сакурой. Сокка вместе с Суюки кормили утко-черепах свежеиспеченным ароматным хлебом, прихватив с собой еще и корзинку с фруктами. Тоф, крутя в зубах травинку, закинула ногу на ногу и оперлась о ствол дерева спиной, изредка сетуя на то, что ей не хватало простого отдыха (кто бы мог подумать!). А вот Катара, полностью погруженная в свои мысли, лежала на животе в тени дерева, хмуро сведя брови к переносице и наблюдая круги на водной глади пруда. Ей покоя не давали сны, вертящиеся и прокручивающиеся в голове в попытках выцепить что-то новое и необычное, но тщетно. Наполовину бессонная ночь не прошла даром — темные круги залегли под усталыми глазами, выражающими вселенскую задумчивость. — Где Аанг? — поинтересовалась Тоф как бы невзначай. Катара пожала плечами. — Слушай, от тебя я чувствую такие странные вибрации, что самой становится тошно. — Так не чувствуй, — буркнула девушка и тут же прикусила язык, почувствовав толчок от земли. — Прости, Тоф. — В чем дело? — с тяжелым вздохом плохого слушателя спросила подруга. — Слушай, если это очередные сопли по типу того, что ты просто устала, запуталась и так далее, то можешь молчать и дальше. Но я чувствую, что что-то изменилось. Между тобой и Аангом. Катара вопросительно вскинула бровь, повернувшись к девочке, и сердце непроизвольно пропустило пару ударов, отчего на лице Тоф заиграла коварная ухмылка. Понимая, что выдала себя, Катара чертыхнулась и тихо выругалась. — Я все слышала, Сахарная царевна. Выкладывай. Стена, воздвигнутая ею самой, казалось, теперь отсекала любые размышления об отношениях с Аватаром. Она непременно чувствовала себя виноватой в том, что когда-то дала другу шанс на что-то большее, а теперь всерьез даже не задумывалась об общем будущем. Оно казалось далеким и престранным. Поначалу, когда чувства начали остывать, она полагала, что попросту не умеет выбирать парней. Сначала Джет, потом Аанг. Но весь смысл оказался в том, что в Аватаре не было проблем или каких-то недостатков, которые бы ее смущали. Нет, теперь она четко осознала, что проблема крылась в ней самой. Это она запуталась, не только в отношениях, но и в самой себе, не находя храбрости на решительные шаги, повинуясь воле порой искрометных, быстротечных чувств, которые быстро захватывают дух, и так же быстро исчезают без следа. Вина, растекающаяся в грудной клетке, не позволяла трезво смотреть на вещи и обидеть Аанга вновь, лучше пусть все прекратится, чем она продолжит мучить его молчанием. Поразмыслив над этим, Катара пришла к выводу, что все романтические моменты с Аангом были… логичными и нужными для того, чтобы парень чувствовал себя уверенным в определенный момент. И тогда, перед вторжением, она просто не могла не ответить ему, ведь от его настроя зависела их судьба, да и никто тогда не знал выживут они или нет. — Нечего выкладывать, — солгала Катара, но лишь для того, чтобы запереть свои мысли на замки. — Мне кажется, Аанг достоин лучшего, а я… я еще не нашла свой путь. Заскучавшая Тоф вмиг как-то посерьезнела и бросила свой белесый, нечитаемый взгляд в сторону подруги. — Свой путь? Мне казалось, что ты остепенилась на Южном полюсе и только и ждешь предложения… но раз это не так, то что тебе мешает искать его? Маг воды снова задумалась, но очень скоро ответила: — Ничего. — Вот именно, — поддакнула Тоф, складывая руки на груди. — Мы сами ищем проблемы на свою голову, придумываем сотни отмазок, но на самом деле нас удерживает на месте собственное упрямство и лень. Нет никаких проблем и причин отказываться от поиска самого себя. Вот что, Катара, на твоем месте я бы плюнула на все и делала то, что велит сердце. Запуталась в чувствах — оборви отношения, чтобы не мучить ни себя, ни другого человека. Заскучала? Так иди и осваивай мир, есть столько возможностей и столько мест, в которых определенно стоит побывать. Было так непривычно слышать нечто мотивационное от Тоф, обычно она ограничивалась гарканьем и пинком под зад, а тут… вроде даже сочувствовала и хотела помочь. Неужели с возрастом ее характер станет более лояльным? Катара даже усмехнулась про себя, но ей пришлось признать правоту Тоф. Своим молчанием и невысказанными словами она мучает не только себя, но и окружающих. — Я обижу Аанга своим отказом, он сказал, что готов ждать сколько угодно… и мне бы не хотелось, чтобы он тратил это время на меня. — Тогда так и скажи ему, — девушка закатила глаза в своей привычной манере, и отросшая челка легонько стукнула ее по щекам от движения головы в стороны. — Хотя… вы с Аангом всегда были слишком мягкотелыми и бесхребетными, чтобы признаться в чем-то серьезном себе и другому. Не перебивай, Катара! — она махнула рукой, только почувствовав, как подруга желает что-то вставить. — Я говорю то, что чувствую. Вы вечность можете ходить вокруг да около, рассматривать с разных сторон, прикидывать риски и стыдиться собственных мыслей. А вот мне всегда было достаточно один раз над чем-то задуматься, чтобы все понять. — Ты как камень, Тоф, — вспомнила маг воды их с Аангом тренировки, и Тоф кивнула. — Вот именно. И в этом есть польза хотя бы потому, что я не грызу себя сомнениями. Я делаю, а последствия — это естественный спутник нашей жизни, и то, как мы их принимаем, определяет дальнейшую судьбу. Грызть себя или поднять голову, переступить и двигать дальше? Решать тебе, Катара, но если ты задумываешься о расставании с Аангом, то тянуть нет смысла. Катара сжала пальцами траву, на которой и лежала, вдохнула покрепче ее свежий запах и кивнула. Тоф, заметив ее явную задумчивость, продолжала с более заумным видом: — Такие мысли вообще не приходят в голову людям, которые искренне любят друг друга, а если уж и пришли, то лучше остановиться, чтобы не пожалеть лет так через десять, когда станет поздно. Глаза Катары по мере услышанного расширялись все больше. Неужели Тоф на ее стороне, чтобы покончить с прошлой жизнью? Хотя, вряд ли она была на ее стороне, скорее как всегда заняла нейтральную, свою позицию и говорила откровенно, без утайки. «Она всегда была такой… мудрой?» — подумала Катара и невольно сравнила подругу с дядей Айро, который тоже нередко давал полезные советы и делился мудростью прожитых лет. — Ты права… — прошептала девушка, пораженно осознав, что совесть как-то поутихла, а чувство вины перестало колоться и жечь. — Спасибо тебе, Тоф! Она кинулась к подруге, крепко стиснув ту в объятиях, и Тоф сдавленно прошипела проклятия, ведь не успела увернуться. Катара была так рада, что кто-то понял ее без лишних слов и объяснений, что не смогла сдержать вырвавшиеся эмоции, коконом окутавшие и мага земли. — Какая прелесть, — саркастично протянул Сокка, наблюдавший довольно милую картину, когда Тоф, вырываясь из объятий Катары, все-таки сдалась и опустила руки по швам, принимая свою участь. — Еще слово, Сокка, и я тебя ударю, — прошипела девочка и глубоко вдохнула воздух, когда руки Катары исчезли. А затем тихим шепотом сказала ей напоследок: — Все-равно я тебя не понимаю, Катара. Не узнаю… кажется, ты больше не Сахарная царевна.

***

Катара быстрым шагом преодолевала хитросплетения коридоров дворца, все чаще плутая в поисках Аватара. После полудня он как-раз должен был освободиться после совещания у Лорда Огня по каким-то важным вопросам, в которые Катара благоразумно решила не совать свой нос. Мельтешащие слуги, готовящие дом Хозяина Огня к великому празднику, не знали, где проходило собрание, а потому маг воды совсем отчаялась спустя полчаса беспрерывных поисков. Стоило взять с собой Тоф, чтобы она помогла ей своим даром, но она вспомнила об этом слишком поздно. И вот, зайдя за очередной поворот, она услышала доносящиеся до ее слуха знакомые голоса. Сердце пропустило удар, ведь решившись на такой шаг полчаса назад, теперь она впала в новый ступор и затормозила, прислушиваясь к говорившим совсем невольно, украдкой. — …я пытаюсь, Зуко… подарил цветы, хотел позвать на свидание, но… — голоса приближались, и Катара сделала два шага назад, заходя в поворот и скрываясь за стеной. Она ненавидела подслушивать, но встревоженный тон Аватара напугал ее, ей хотелось узнать, что он думает об их отношениях. — …и она сказала, что ей нужно больше времени, чтобы разобраться в себе. А ведь я хотел сделать ей предложение! Был готов поехать и поговорить с вождем Хакодой. — Аанг, не думаешь ли ты, что вы спешите? — наставническим тоном поинтересовался Зуко, и было слышно, как они остановились. Катара находилась совсем рядом, подслушивая и коря себя за это одновременно, но ноги не позволяли ей выйти на свет. — Спешим? — удивленно переспросил Аанг. — Зуко, прошло уже три года! Да и мы, вроде как, давно встречаемся… по крайней мере, я думаю, что чувства вспыхнули давно. — Мне всегда казалось, что Катара совмещает в себе несовместимое, — ухмыльнулся Лорд Огня, и вот тут Катара навострила уши. — Она заботилась обо всех нас, лечила, когда было нужно, помогала всем, чем могла, но… при этом она любит свободу и независимость. — Да, я помню, как она отстаивала свое право учиться у Паку вместе с мужчинами… — пробормотал Аанг, и Катара поклялась себе, что он почесал затылок, как делал это в подобных ситуациях. — Ей просто нужна передышка от отношений, пойми ее, — вздохнул Зуко. — Вы долго не общались, почти не виделись, и может путешествия действительно помогут. Иногда проще отпустить человека, чем пытаться его привязать к себе, глядишь, все наладится. Аанг, Катара отходчивая, ты сам это знаешь. — Я знаю… а как у тебя дела? — Зуко вновь издал затяжной вздох. — Я же говорю, что иногда проще отпустить… И Катара не выдержала, мучаясь угрызением совести за подслушанный, такой личный разговор двух друзей. Потоптавшись на месте, чтобы привлечь чужое внимание, она сделала пару шагов вперед и завернула за угол. Тут же ее лицо изобразило удивление, и она остановилась перед своими друзьями. Аанг широко улыбнулся, будто не он пару минут назад спрашивал у Зуко совета по отношениям, а вот Лорд кивнул ей в знак приветствия. — Вы уже освободились, верно? — ляпнула она первое попавшееся на ум и тут же пнула себя в мыслях. Изображать дуру у нее получалось плохо, но заметил это только Зуко, прищурив глаза и улыбнувшись. — Да, это было наискучнейшее собрание, — посетовал Анг, потянувшись и вытянув руки над головой. — Не люблю я все это, гораздо приятнее ввязываться во всякие переделки. Сказанное Аангом фальшивило за версту, и Катара ни капли ему не поверила. Конечно, собрания эти наверняка были скучными, но вот сказал он это сейчас только для того, чтобы в будущем соблазнить на какое-нибудь приключение. Или предложить сейчас. — Не хочешь покататься, Катара? Я купил Аппе новое седло! — Э, нет… — она покачала головой, и глаза Аанга тут же потухли от разочарования. — Извини, я просто… эм… хотела… потренироваться! Да, именно. А то скоро совсем потеряю форму, — из ее рта вырвался нервный смешок. — Ты в отличной форме, Катара! Потренироваться? — Аанг выгнул бровь и уже хотел было предложить себя на роль оппонента, как Катара повернулась к Зуко и выпалила: — Ты не занят? А то Тоф слишком сильно метает камнями, да и скорее всего разрушит твой внутренний двор. Зуко даже опешил от подобного предложения, поглядел на Аанга и, позабыв о делах, кивнул головой. Он настолько сильно был обескуражен странным поведением девушки, что не заметил, как та, подхватив его под руку, утащила куда-то прочь от погрустневшего Аанга, только и пробубнившего: — Удачи… а я пойду поиграю с Соккой в огонь-вода-земля-воздух… И только они зашли за поворот, как девушка выдохнула, сбросила прилепившуюся к лицу улыбку и отпустила Лорда. Зуко нервно поправил корону на голове и мантию, с серьезностью поглядев на Катару. — И что это было? — недовольно поинтересовался он. Зуко понятия не имел, как Аанг поверил во всю эту чушь, а еще хуже — не услышал ее фальшивых шагов, которые точно означали, что она подслушивала. — Зачем ты подслушивала? Катара залилась краской, возмущенно распахнув рот и выпалив: — Ничего я не подслушивала, ишь чего выдумал! Я правда искала тебя, чтобы потренироваться, а то ты скоро совсем растеряешь хватку со своими вечными бумажками и делами. Зуко скептически выгнул бровь, складывая руки на груди и принимая вызывающее выражение на лице, мол «Кого ты пытаешься обмануть?», и щеки девушки стали еще пунцовее. Он раскусил ее за несколько секунд, и Катара была готова взвыть от смущения и дискомфорта ситуации, в которую попала по собственной воле. И теперь, стыдясь самой себя, Катара угрюмо отвела взгляд и в его манере сложила руки на груди, скупо буркнув: — Ладно, но тебе какое дело, даже если я подслушивала? Зуко попросту пожал плечами и расслабился. На самом деле ему дела не было до того, что услышала Катара. Их с Аангом отношения никогда его не касались, да и не привык он лезть в подобное, только давать советы по примеру дяди. Но, к сожалению, ему самому эти советы не помогали уже очень давно. — Мне все равно, просто он хочет, чтобы все стало как прежде. Что-то в его груди отчаянно кольнуло, и он поморщился, как если бы попробовал что-то кислое. Катара заметила такую явную перемену, но спросить не решилась. Хватит уже разглагольствовать о своих и чужих проблемах, они здесь, чтобы отдыхать и веселиться, а не для того, чтобы выяснять отношения. — Ничего уже не будет, как прежде, — сухо проговорила она, и Зуко вновь вздрогнул, кивнул и приосанился. — Мы идем тренироваться или что? — Так ты не занят? — удивленно спросила Катара. — Занят, но, думаю, навязчивый посол из Омашу может и подождать, — девушка тихонько рассмеялась и они вместе с Зуко отправились прямо в тренировочный зал, и сама она думала, что заняться ей все-равно нечем, а потренироваться с магом Огня полезное дело. «Полезное дело? — вдруг ошарашенно спросила она про себя, вышагивая вслед за фигурой Лорда. — Да, точно… это отвлечет меня от мыслей и плюс я побуду с Зуко, а то он совсем не выползает из своего панциря». Кивнув самой себе, она поспешила, глядя на широкие плечи парня, на то, как колышутся складки его мантии, и та чуть развевается к низу, едва не задевая ее ноги. Совсем скоро они пришли в тренировочный зал, который оказался большим помещением на третьем этаже Западного крыла дворца. Огромные окна почти в пол позволяли разглядеть внутреннюю усадьбу и скалистую местность неподалеку. Невыносимая духота дня ничем не разгонялась, даже несмотря на то, что стекол в окнах не наблюдалось, а навязчивый солнечный свет пробирался в помещение и рассеивал мрак изо всех углов, отчего Катаре стало слишком светло и она зажмурила глаза на пару мгновений. Из помещения вели две двери, как объяснил Зуко, в душевые. Катара сбегала в женскую, где стояли шкафчики с одеждой и принадлежностями тех, кто зачастую здесь бывал, и притащила пару ведер наполненных доверху ледяной водой. — Могла бы попросить помочь! — возмущенно каркнул ей Зуко, выйдя из душевой уже без мантии и своих привычных одежд в одних шароварах и рубахе. Его волосы небрежным каскадом упали на щеки и шею без поддержки в виде короны. Катара мило улыбнулась другу, мысленно отметив, что парень стал куда более сильным физически, чуть выше, чем прежде. А распахнутая на груди рубашка, которую Лорд начал застегивать, на мгновение явила ей четко очерченные мышцы пресса, сильную грудь и жилистую шею. Паукообразный шрам от молнии, чьи лапки протянулись в районе солнечного сплетения во все стороны, так и остался с агрессивной, бордовой, грубой кожей, не желающей принимать более светлый оттенок. — Я сама справлюсь, — ответила она, отведя взгляд, как только Зуко поймал ее за откровенным разглядыванием. Он закатил глаза, глядя на то, как Катара тягает ведра до середины зала и только потом остановилась между ними. Выдохнув, она приняла боевую позицию. — Пощады не жди. Зуко криво ухмыльнулся, занимая стойку и выставляя правую руку вперед. Весь его вид говорил о желании начать дуэль, и он был слишком самоуверен по мнению Катары, которая итак вдоволь тренировалась на Южном полюсе. — И не собирался, — дерзко ответил друг и первым послал в нее столб огня. Катара присела и точным ударом хлыста отразила атаку. Она поблагодарила саму себя за то, что притащила воды, и тут же начала метать ледяные кинжалы в уворачивающегося от ее жестких атак Зуко. Ему пришлось попрыгать, прежде чем Катара уступила ему право ударить. Он разбежался и, присев, выпустил огонь прямо ногами, а затем быстро подскочил и ударил в воздух, чтобы маг воды не смогла подпрыгнуть. Катара быстро сообразила, что ей делать, создала ледяную колонну, а когда огонь пронесся мимо нее, разбиваясь о лед, воспользовалась приемом Тоф. Создав вокруг себя щит, она метала глыбы льда в Зуко, пока тот отбивался и пытался в нее попасть. Сначала левая сторона щита, затем правая с острыми шипами, и посередине. От последней выдохшийся Зуко едва успел увернуться. — Неплохо, мастер Катара, — он небрежно похлопал в ладоши, сдул мешающую прядь с лица, и черты его стали хищными. — Но ты не победишь. И вдруг принялся яростно наносить удары, так что теперь Катаре пришлось занять оборонительную стойку и лавировать слева направо и так по кругу, пока залпы огня не стали уменьшаться. Зуко буквально изрыгал пламя, вмиг став совершенно необузданным, и Катара, не будь в ударе и азарте, испугалась бы такого гнева. Огонь питался эмоциями, преобразовывал энергию в магию, срывался отчаянными искрами с пальцев и кружил в воздухе, грозясь вспороть саму материю. Катара же чувствовала будто вода живет и в ней, так ловко она уходила из-под удара и вовремя наносила свои. Они как будто танцевали вместе. Дикое, необузданное пламя и текучая, сдерживающая порывы вода. Бой мог продолжаться хоть целый день, и когда Катара приморозила Зуко к стене, то даже немного расстроилась, ведь ей показалось, что время летит слишком быстро. — Как жаль, что ты все-таки проиграл, — пропела она, подражая скучающему голосу Мэй, и Зуко стиснул зубы, ощущая, как тело не поддается контролю под толстым слоем льда, как сжимает им внутренности и холодит солнечное сплетение. — Не радуйся раньше времени. Его тихий шипящий голос оборвал посмеявшуюся девчонку, и та не без неудовольствия глядела, как противник выдохнул пламя из ноздрей, а затем и весь лед лопнул под его натиском, осыпаясь заиндевелыми осколками к ногам и тут же медленно растаивая. С рыком дикого зверя он бросился вперед, сбивая Катару с ног, и они перешли в рукопашный бой с использованием магии. Катара от неожиданности плюхнулась на пол, но тут же подскочила и начала отводить удары струей воды, зафиксировав одну руку принца. Однако, вторая свободная уже полыхала, и тогда ей пришлось извернуться, встать за его спину и толкнуть своей, чтобы парень потерял равновесие. Так продолжалось некоторое время, пока девушка совсем не выдохлась, а получивший второе дыхание Зуко и не планировал отступать. Он подсек ее ноги точным, четко выверенным движением, рукой создавая пламя и шар совсем рядом с головой Катары. Девушка неуклюже упала во второй раз, распласталась на полу и с шоком поглядела в то место рядом со своей головой, куда ударил фаербол. В том месте осталась черная копоть, растянувшаяся неровным кругом. — Это было нечестно, — буркнула она, отдышавшись и смахивая со лба пот. Зуко победно ухмылялся, подал ей руку и помог встать на ноги. Мышцы гудели после столь продолжительного боя, который в какой-то момент перерос в совсем нешуточный. Ноги стали деревянными, почти не сгибаясь, а легкие горели пламенем у обоих. — Все честно, — непринужденно ответил Зуко, подойдя к оставшейся воде в ведрах и зачерпнув в ладони, чтобы умыться и смыть грязь. — Ты подставил подножку! — горячо воспротивилась девушка, умыв себя удерживаемой на весу водой. Толку от нее, конечно, немного, но чтобы дойти до комнаты и не вызвать изумление прохожих хватит. — Бой есть бой, — хмыкнул парень, не поворачиваясь к ней. — Любые методы хороши, кроме ударов в спину. Катара фыркнула, но все-таки нехотя согласилась. — Уверена, если бы мы тренировались в полночь, то победа осталась бы за мной, — ее соперник тихо рассмеялся, выпрямляя спину и сверкая своими золотыми глазами. Он повернулся, не прекращая улыбаться и хихикать. Катара нахмурилась. — Чего ты смеешься? — Конечно-конечно, Катара, ты бы победила! — и рассмеялся пуще прежнего, поднимая руки на уровень груди к ней ладонями в знак капитуляции. — Это ирония! — она подошла ближе и стукнула его по плечу, ощущая внутри себя волну раздражения на парня. — Да как ты смеешь! Помнишь, как я уделала тебя на Северном полюсе?! — Да, но в итоге я победил, — самодовольно ухмыльнулся мерзавец, и Катара возмущенно распахнула рот, и ахнула. — И сейчас тоже победил я, признай это. Вы, ребята, очень много раз получали от меня. — Вообще-то если вспомнить все ситуации!.. Они продолжали горячо спорить, смеяться и вспоминать былые времена, все их драки, поединки и победы каждой стороны с таким воодушевлением, что забыли о времени. Прогуливаясь по дворцу они совсем не обращали внимания на удивленные лица людей, впервые увидевших Зуко откровенно хохочущим и взахлеб рассказывающим что-то свое, и красную от возмущения и смеха одновременно Катару, которая вставляла едкие реплики и спорила с Лордом. И для обоих казалось, что так и должно быть, что они должны вспоминать то время и изредка предаваться чему-то подобному, чтобы вернуться к жизни. Разошлись спустя некоторое время, и каждый направился в свои покои, чтобы вымыться и отдохнуть, привести одеревеневшие конечности в норму. Катара шла до комнаты с улыбкой, едва не переходя на быстрый шаг или даже бег, чувствуя, что хоть кто-то в этом замке был согласен с тем, что прежние времена — настолько яркие, что вспоминать их не так уж и грустно. Она и не подозревала, что Зуко помнит каждое их сражение, все до мелочей, а еще удивилась, что он ни разу не вспомнил что-то плохое, будто оно давно стерлось из памяти. Лорд Огня чувствовал те же эмоции, и неловкая улыбка скрашивала черты обычно пасмурного лица. Он знал, определенно знал, что Катара понимает его, что она также жаждет вырваться из этой пресной жизни, развеселиться и пуститься в приключение. И хотя положение Зуко не предоставляло возможности сбежать на время и отдохнуть, но сейчас после этой спонтанной тренировки он смело мог сказать, что это было то самое приключение. Небольшое, но зато полное самых разных эмоций. Зуко, выйдя из ванной комнаты, вдруг понял, что оставил корону и королевский халат в тренировочном зале, и это заставило его тихо рассмеяться.