Вечерние посиделки

Капли дождя противно стучат по стеклу, растекаясь прозрачными ручейками. Ровно также текут капли и по щекам Нёвиллета - и он сам ровным счётом ничего не знает о причине этих дурацких слёз. На душе нет какого-то камня, нет тяжких мыслей в голове, будто и нет никакой поломки в строго отлаженном механизме внутренних часов судьи. Всё просто… пусто? Самое подходящее слово. Тик-так, тик-так, тик-так - лёгкий стук, сопровождающий его всю жизнь, внезапно совсем перестал быть слышен. Капли падают неритмично как из глаз, так и за окном. Нет никакого кома в горле, нет паники, нет вообще ничего, только сидящий он и вода. Только истощение. А нет, из нежелательного покоя выдёргивает скрип двери, из-за которой выглянула излюбленная взлохмаченная голова с заплаканными глазками на фарфоровом лице. Она вновь мнётся, шевелится и двигается, стоя у двери, словно побаиваясь и неведомой нечисти за дверью, и захода во внезапно поглощённую сумраком комнатку-кабинет. — Нёви, можно я посижу у тебя? - юный голос не так звонок, как был ещё пару часов назад при любимых репетициях, да и тем более сейчас он прерывался тихонькими всхлипами. — Всегда можно. - он отвечает настолько же негромко, насколько девочка и сказала свой вопрос, но этого хватило - она пулей ринулась в комнату, протаскивая по полу одеяло и захлопнув за собой дверь. Нёвиллет сидел на диванчике, ещё до начала бури успев доделать свои дела, поэтому в полутьме Фурина пошла именно к нему, а не к привычному рабочему столу. Стоило завидеть сидящего Нёви, как сразу и дождь уже не так страшен, и гром… Она садится совсем рядом, приложив голову к его тёплой руке - наконец-то можно не бояться. Да и самому Нёвиллету становилось гораздо спокойнее от её присутствия под боком. Фурина, тем временем, медленно сползает с плеча на колени, а Нёви - тихо и аккуратно, с лёгкой нежностью поглаживает её по спине. Стук капель за окном больше не беспокоит обоих, а убаюкивает, словно колыбельная водной стихии, скромно настукивающая о жизни. Со временем, прикрыв глаза, Фурина окончательно засыпает, словно маленький беззащитный котёнок… Грехом было бы разбудить только-только уснувшего ребёнка, поэтому Нёвиллету пришлось самому постараться побыстрее уснуть. Слёзы на щеках постепенно иссыхают, стоило лишь наконец-то погрузиться в сон. В доме Фонтейна очередная ночь кончается спокойно.