Воспоминания о былой любви

Саша не слышала вестей о Мише с тех пор, как они поговорили у подъезда. Сначала женщина ждала извинений — всё-таки какой он бы не был вспыльчивый, те слова, которые он наговорил, ранили. Но Миша не звонил. Не появлялся. Будто бы и забыл, что Саша существует. Так прошел месяц. Все это время девушка общалась лишь с Андреем, но и тот вел себя непривычно закрыто. Лишь изредка отправляя ей тексты песен — чтобы она оценила материал. О театре не было и речи. Все зависло в каком-то тревожном ожидании. Поэтому, когда в один из дней Саше позвонил Князь, её сердце тут же забилось чаще обычного. — Привет, — мрачно сказал Князь в трубку. В его голосе звучали нотки беспокойства. Саша оглядела кабинет. Кажется, она знала, что случилось. — Он опять напился, — Андрей продолжил, услышав дыхание Сашки, — не в состоянии выйти на сцену… пиздец. — И что? — чтобы хоть как-то себя успокоить, женщина выводила каракули на ненужном эпикризе. — У меня нет зелья мгновенного отрезвления. На том конце провода послышался тяжелый вздох. И правда, на что он надеялся? Что у неё есть антидот? — Сам не знаю, может быть ты приедешь, и он себя в руки возьмет. Глушит коньяк с самого утра. Я так устал от этого… — Я не меньше, Андрей, — вдруг в её голосе лягнула сталь, — и я думаю, что нам всем нужно поговорить. Сначала вам — мне кажется решенные разногласия дадут ему повод остановиться. Раз глушит, значит тревожит что-то… — Боюсь, если мы поговорим, то станет ещё хуже, — ещё мрачнее и уставше отозвался музыкант. — Может всё-таки приедешь? Концерт через два часа… — Андрей, я думаю вы справитесь. Здесь я не помощник. Вам пора поговорить. Скоро «Нашествие», и там придется выложиться на полную, уже не получится прикрыться за тебя. Сказав это, Сашка, не дождавшись ответа, положила трубку и потерла переносицу. Сашка не появилась и когда ребята выступали с группой «Король и Шут» на «Нашествие». Как бы не звал Андрей и ребята, девушка решила лишний раз не вмешиваться в разборки группы. Миша так и не объявился. Извинений не было. 16 декабря 2011 года. Башка трещала нещадно, до звона в ушах ­– выпитого за дни было не мало. А сегодня так особенно. 16 декабря — день, когда «Король и Шут» прежнем уже не будет. Князь ушел. Оставив своего друга одного. Оставив всё, чем они жили. Вместо того, чтобы идти рука об руку и творить, он собрал группу «КняZz». Горшок поднялся на этаж к Сашке, и свет лампочки на этаже резанул по зрачкам. Сашка не звонила. Андрюха бросил. Всего его бросили. Никому он больше не нужен. Ольга уехала к родителям — она не смогла вынести его новый запой. По-хорошему, зависнуть бы ему в больничке на недельку-другую, только до жути не хотелось. Да и незачем. Михе отчаянно казалось, что жизнь рушится. Группы больше нет. Той, которую он создавал. Которой столько отдал. Друга больше нет. Любимой…? Свинцовые веки снова опустились на глаза. Миха силой растёр пальцами и постучал кулаком в дверь. На случай, если Лёвка спит. Стук она услышит. И Александра услышала. Он понял это потому, как она пошаркала ногами в тапочках до двери. Наверняка посмотрела в глазок. Но не открыла. — Сашка, давай поговорим, — пробасил глухо Горшенёв по ту сторону, — открой. Женщина открыла дверь. Привалилась к двери, пропуская мужчину в квартиру. Она уже все знала. Иначе бы так быстро не впустила. Сколько они не виделись? Горшенёв прошел в гостиную. Судя по пледу на диване и книге, у Сашки была бессонница. Время-то позднее. Миша взял книгу в руки. Агата Кристи. — Убийца — садовник, ё-моё? — Горшок мрачно хмыкнул и плюхнулся на диван. Ноги его уже не держали. Сашка зашла следом. Слова были излишни. Все к этому шло. Девушка чувствовала смятение — что говорить? Она была рада за Андрея. Он наконец-то получил что хотел — простор для творчества. Возможность отработать свой материал. Взять хотя бы «Человек-загадка». Сашка слушала композицию. И она ей запала в душу. Что же до Миши… он тоже нашел свое пристанище. Театр. Им он горел — это было видно по тому, как мужчина день и ночь пропадал там. Так говорил Андрей. Каждый пошел своей дорогой. Можно было радоваться, вот того душевные терзания, ссоры между друзьями и раскол детища никак не давал Сашке понимания, как себя нужно вести. Успокаивать? Утешать? Или нет? Саше ничего не оставалось — только за ним последовать и сесть рядом. Молча. — Ты, это самое, знаешь уже, да? — Знаю… — девушка посмотрела на Мишу, и они столкнулись взглядами. — Доложил значит, — Горшок хмыкнул и тут же обиженно выдал: — Ну чё, уже с группой познакомил? Теперь их фанат? — Миш, не начинай… — Саша старалась как можно тише говорить, сглаживая углы. Дружба их — или то, что от неё осталось — давно уже по швам трещала, зачем еще масло в огонь подливать. — Я поверить не могу, что он, ё-моё, ушел. Кинул меня. Перечеркнул, ё-моё, что мы делали… сделали, блин… Сашка видела, как мужчине тяжело. Миша всегда был ранимым, а группа — это то, чем он живет всю жизнь. Ей было трудно представить, что это значит, но одно она понимала точно: ему больно. И что бы она не сказала, это не уймет боль. Вместо слов Сашка села на колени перед Мишей и взяла его холодные ладнони. Мужчина бросил пьяный, но до боли печальный взгляд. — Просто пришло время двигаться дальше, Миш. Так бывает в жизни. Не знаю, не могу представить, что ты чувствуешь, но придется идти дальше. — Куда? — обижено хмыкнул Миша. — В театр, Миш, — отозвалась Саша. — Ты же хотел. Остальные ребята «ЗА», пусть каждый из вас реализует то, что давно хотел, что ему ближе. — Ты, ё-моё, не понимаешь! — Миша вдруг резко вскинул руки и соскочил с места, отодвинув Сашку. Вдруг мужчина начал нервно расхаживать по гостиной. — Это все, блин, не ТО! С группой что будет? Он ее кинул просто и ушел! — Миша, ну он же не оборвал все ниточки между вами, просто каждый пошел своей дорогой. Ты отличный музыкант. Справишься. Ничего не будет. Просто новый виток развития, — Саша поднялась на ноги и, стоя возле шкафа, старалась говорить спокойно. Лишний раз не мельтешить. Чтобы Миша хоть как-то успокоился. Но чем дольше он ходил по комнате, тем сильнее все чувства брали над ним вверх. В конечном итоге спустя пару минут, порядком взвинченный Горшок вдруг схватил со стенки вазу и разбил её вдребезги. За стеной проснулся Левка. Это было слышно по тому, как он позвал испуганно маму. Взглядом Сашки можно было резать бумагу. Миша виновато глянул на свою любимую женщину и почесал затылок. — Прости, блин, забыл, ё-моё. Сашка молча вышла из комнаты к сыну. Спустя пару минут они вернулись к Горшку. Лёвка, все ещё соннный, увидев своего старого друга, вдруг оживился. — Мишутка! — мальчик подскочил к Горшку, и тот потрепал его за волосы. — Прости, малец, я тут ё-моё, вазу мамкину разбил. Куплю, блин новую. Лёвке, кажется, и не было дела до этой вазы. Он сам её чуть мячиком не сшиб — хорошо, что глаза мозолить не будет. — А ты к нам в гости, да? А ты споешь мне что-нибудь? Я испугался так! — Лёвка смотрел на мужчину такими ясными и чистыми глазами, что вдруг пьяный Миша совсем расклеился. Он вдруг посмотрел растеряно на Сашку. — Спеть, ну если мамка не против… а то идти бы надо… давай спросим… — Мам, можно? А можно Мишутка у меня в комнате останется? Пожалуйста! Александра сложила руки на груди, прикусила губу. По её взгляду и телу было видно: она не знает как поступить. Не любила она, когда эти двое вместе — все это было для неё слишком сложно. Но и природу не обманешь. Эти двое всегда будут связаны тонкой нитью друг с другом. Даже если сами об этом не догадываются. — Ладно, — тяжело вздохнула Сашка, — но только Мишутке сначала нужно почистить зубы, — на этой фразе Сашка поймала ухмылку Горшка. Перегар… ну да. Ольга тоже так делает. Женщины. — Тогда чисть зубы и приходи ко мне, ладно?! — Лёвка обнял Мишу. — Я тебе расскажу какую песню придумал! Горшок впервые искренне улыбнулся. Ну вот и замена Князю. Глядишь, как подрастает, натаскает на тексты — и смешно и грустно. Мужчина снова потрепал пацана за волосы и, взяв его на руки, пошел с ним в детскую комнату. И хотя Князь ушел, были те, кому он все-таки был нужен и важен. Сашка в этот раз возражать не стала. Не сегодня — пусть этот тяжелый период пройдет для Миши как можно спокойнее. Выглядел он не слишком важно. Пора бы отдохнуть.