На краю севера. Таверные историй.

Он взял её за руку, потянул на себя, девушка еле передвигала ноги. - Я устала. - Мы почти у берега. Тут должно быть хоть что-то. Нам нужно только дождаться корабля. Успокаивал он себя или её? Голос не казался столь уверенным как несколько недель назад. Они продолжали шагать, ноги были сырые от хождения по глубоким сугробам. Дождь, что решил пойти под конец зимы, вымочил их одежду, припасы кончились. Уже четверо суток они не могли купить еды, питаясь замёрзшей под снегом флорой. - Надеюсь этих золотых безделушек хватить, чтобы оплатить горячий ужин. Она коснулась цепочки под влажной, холодной одеждой. - Уверен. Сквозь толстые стволы деревьев они увидели мелькающий холодный берег. Тонкая полоска белого песка приветливо смотрела на путников. А там, среди деревьев ввысь поднимался дым. - Ура! Кристофер почувствовал как в груди поднимается воодушевляющий ком. Неужели. Они прибавили усилия, дым, что доносился в лес дал силы дойти до его края, наверняка он исходил от костра или печи. Кристофер упал на колени возле корней ели. - Дошли! На каменном берегу, в зарослях елей стояло небольшое деревянное строение. Слегка покосившаяся треугольная зелёная крыша из трубы которой валил дым. Из окон первого этажа на мокрую землю падал свет. Второй этаж спал, лишь в одном оконце мерцала точка света. Энн взяла мужчину за руку. - Еще немного. Ледяные воды северного океана пенными волнами прибивались к берегу. От воды тянуло холодом. Подходя ближе они услышали смех. Тёплый, звонкий, живой. Из приоткрытого окна валили запах мяса, звуки лютни, девичьи песни. Кристофер отворил дверь. Жар печи ударил в лица путников. Настала тишина. Энн и Кристофер ввалились в таверну, чувствуя как спасительное тепло начинает покалывать их лица. Десятки удивленных глаз смотрели на них, дети прекратили играть, подняв лица от деревянных игрушек на полу. - Чего застыли! Прикрикнул голос из-за стойки. Энн дёрнулась, округлив глаза. «Погонять нас отсюда погаными мётлами» Чувствуя как в уголках глаз начинает скапливаться влага, Энн втянула воздух, поднимая глаза к деревянному потолку. - Ну, мужики, помогите же им. Вновь крикнула женщина. К путникам тут же подошли четверо здоровых мужиков. Энн едва ли не упала в их руки, всхлипнула. - Они совсем без сил. Эдда, Хельга, помогите им. Две девушки вскочили из-за стола. Одна, что была чуть повыше принялась осматривать Кристофера, вторая села на колени перед Энн, всмотрелась в её глаза, мигом достала из поясной сумки склянку и влила её содержимое в рот девушки. Что-то горькое обожгло горло. - Вы не беспокойтесь путники. До нас мало кто забредает, обычно люди уже гниют в лесу. - Мы искали порт… Протянул Кристофер, стягивая мокрую шапку, кивая девушке. - Ну, тут вы немного промахнулись. Женщина вышла из-за стойки. - Порт в десяти километрах по берегу. Энн встретилась взглядом с карими глазами Кристофер. Попали… - Но вам повезло. Один из кораблей заходит только сюда. Ему нравится как готовит мясо наш повар. - Да ему твои формы нравятся! Крикнул кто-то из-за стола. - Заткнись, Олаф! - В такую пышногрудую красавицу, грех не влюбиться! - Я всё равно не запишу в долг! Женщина, видно хозяйка таверны подошла к ним. Энн бросила на неё быстрый взгляд. Она бы не дала ей много если бы не глаза. Глаза были взрослыми. Наверное она бы даже дала им описание старческих. Длинные светлые косы тронутые сединой спадали на пышную грудь. Перетянутая плетёный поясом крепкая талия, длинное серое платье из плотного материала, что развивалось при ходьбе. Она улыбнулась, ямочки на щёчках придавали нежности воинственному образу. - Повезло, что бледнолицую не встретили. Рыжеволосая девчонка - Эдда, поставила перед ними плошки с чем-то горячим. Энн тут же накинулась на еду, не чувствуя вкуса, обжигая горло. - Шпашибо… Пробурчала она, заглатывая ложку за ложкой. Женщина кивнула. Ели в тишине. Кристофер лишь бросал взгляды на собравшихся в таверне людей, прикидывая могут ли они навредить Энн. Атмосфера смотрелась дружелюбно. Кроме нескольких десятков глаз, на них смотрели стены из еловых брусьев. Картины, кажется нарисованные разными художниками. Трофеи с охоты. Оленьи рога, голова медведя над большим камином, где пылал жаркий огонь. И пахло едой, молоком, медовухой. Немного рыбой, потом и дичью. Тут было по особенному тепло. Когда с ужином было покончено, а хозяйка таверны, прикрикнула на гостей чтобы те не смотрели на Криса и Энн. В углу заиграла лютня. - Вы сказали, что сюда ходит корабль? - Один мой друг, заходит сюда на стоянку. Она прикинула что-то в уме. - Он должен приплыть утром. - Она посмотрела на гостей. - А пока, устраивайтесь поудобнее. Вы в таверне «На краю севера» в месте где собираются истории. - Орка! Там Олаф... Две пары детских ножек пробежал рядом с хозяйкой таверны. Она поправила растрепавшиеся тёмные косы, натянула повыше ткань, что сползла по груди. Улыбнулась гостям. - У нас впереди целая ночь. - Что за бледнолицая о которой вы говорили? Кристофер взял Энн за руку. Орка улыбнулась. - А вот и первая история.

***

Дождь нещадно лил уже третьи сутки, находиться в это время в дороге было совершенно невозможно. Таверны, что находились по пути в столицу были переполнены и часто не могли предложить ничего кроме места на конюшнях, некоторые, не могли предложить и этого. Ночевать в лесу было сыро и одиноко, в определённых местах ещё и опасно, мало кто знал, но среди гущи деревьев можно было встретить не только волка или медведя, а кого-то куда свирепее и страшнее. Путнику это совершенно не нравилось. Не нравилось ему и то, что из его рта нещадно валили клубы пара, что так ненавязчиво говорили и понижении температуры. Дождь всё лил, а пристанища он так и не нашёл. Поправив ремешок сумки на плече путник взглянул на небо. Покрытое массивными,тяжелыми, гранитными тучами, из которых быстрыми струйками лил холодный дождь, оно давило на землю своей мрачной величественностью, не обращая внимания на мольбы одиноких странников. Мужчине ничего не оставалось как двинуться дальше. Идти по дороге было холоднее, намокшие, тяжёлые ноги еле передвигались по размытой дороге. Путник бросил взгляд на спасительный покров из вечнозелёных деревьев. Вступать в лесные дебри безоружным он не был готов. Хотелось дойти до столицы живым, дабы не заставлять переживать ждущую его дочь. Карта была потеряна сутки назад, когда доставая из сумки мешок с вяленым мясом, кусок папируса вылетел наружу и упал в глубокую лужу, тут же намокнув и став абсолютно бесполезным. - Чёртова погода. Настроение было отвратительным. Хотелось в тёплое место, к дочери и зятю, что должны были порадовать его некой новостью, оставшуюся в письме тайной. Малютка, как называл её путник, приготовит морскую похлёбку, а любимый зять нальёт чего-нибудь хмельного. Вдали, настолько насколько мог заметить человеческий глаз, путник, заметил его - свет от огня. Едва заметный, среди темных, многовековых, покрытых твёрдой корой, сосен, он как холодная звезда на темном небе, горел тёплым светом, маня к себе. Сначала пришлось пару раз ущипнуть себя, дабы поверить, что в такой ливень, на сырой земле, можно было развести огонь. Магия, не иначе. Страх был у человека перед магами, про колдунов и ведьм ходили жуткие байки, каждая из которых несла в себе одну мысль «не связывайся с теми кто ворожбой владеет».И может в любой другой ситуации он бы и не задумался над этим, но тепла хотелось сильнее, а потому, запахнув давно промокший и прилипший к телу плащ и поправив влажные волосы, он двинулся в сторону костра. Сначала ему казалось, что кострёр горит сам по себе, так как рядом никого не было видно, пустая поляна, с слегка притоптанной травой, но так оказалось лишь на первый взгляд. Подойдя ближе, он увидел его - ничем не отличающегося от него самого путника, завернутого в плащ, греющего руки, мужчину, он поднял голову на звук шагов и улыбнулся. - О! Проходи, не стой под дождём. И он прошёл. Казалось, что путник прошёл сквозь тонкую стену, незаметную взгляду, но ощутимую кожей и, о боги, за этой незримой стеной не было проклятого дождя. - Как? Мужчина покрутил головой в воздухе и слегка пожал плечами. - Магия. Путник кивнул, спрашивать что-то еще было бы лишним, поэтому, он кинул свою сумку на траву и сел рядом с костром, попутно снимая плащ, его нужно просушить в первую очередь. - Как тебя зовут, маг? Собеседник слегка усмехнулся и вытянув руки к огню, сказал. - Так и зови. Нам ведь знать друг друга не больше ночи. Завтра погода распогодиться, и ты двинешься дальше. Путник кивнул, решив поддержать тон разговора. - Тогда и ты зови меня просто путником. Раз не увидимся больше. Кажется маг был этим доволен. Путник попытался рассмотреть его, но отчего то не получалось сфокусировать свой взгляд и бросив это затею, он принялся доставать свои пожитки. - Кем ты будешь, путник? В руках путника оказалась кружка, новая, казалось только вышедшая из под рук мастера, от неё тонкой струйкой вверх поднимался пар. - Чай. В такую погоду он очень хорош. Мужчина отпил из кружки, чувствуя как по телу разливается тепло. - Я дровосек. Пошел в столицу навестить дочь с зятем. Давненько я у них не бывал. - Похвальное занятие. Расскажи мне о них. Путник пожал плечами, отхлебнув ещё немного чая. - Да нечего рассказывать. Жена моя, уже лет двадцать как в могиле. Дочурка моя, уже пять лет как в столице с мужем живёт. Он у неё известный в городе кузнец. Вот пригласили меня к себе, мол порадовать чем-то хотят. Дровосек улыбнулся, погладив седую бороду рукой. - Думаю, что скоро мне быть дедом. И столько гордости и радости было в голосе старого дровосека, что маг улыбнулся, давненько у него не было столь приятных спутников. В лесу завыли волки. Казалось, что рядом с местом их пристанища была целая стая, по спине путника пробежали мурашки. За долгую жизнь приходилось ему встречаться с волками, но те шрамы так и не дали ощущения полной победы над хищником. Его собеседник, кажется, даже не замечал присутствия зверей. - Не переживая, путник, они нас не тронут. Молчание. По крыше своеобразного купола стучали тяжелые капли воды, пожираемые костром трещали поленья и буйный ветер завывал снаружи. Маг зашевелил рукой, доставая из лежащей рядом сумки лютню. - Любишь слушать истории? Дровосек кивнул, завороженно наблюдая как длинные, бледные пальцы перебирают струны инструмента. - Ходит слух, что в далёком царстве, туда, куда невозможно уже попасть по суху, в затопленном королевстве, жила дева. Длинные пальцы, обтянутые чёрной перчаткой мягко ущипнули струну. - Красотой её не восхищались статные мужи, а за наследством не гнались меркантильные купцы, её веснушчатую рожу любил лишь один. На мгновение дровосеку показалось, что он увидел лицо мага, полно печали. Но это ведение было лишь секундным, а он слишком устал. - Тот, кто клялся быть верным, тот, кто говорил красивые слова о вечной любви. Тот, кто сбежал увидев юбку покороче. Горящее полено громко треснуло. - Ушёл, оставив горевать её в ночь перед свадьбой. Прошло время, поступивший в гвардию при короле мальчишка был ранен в бою, притащен на поклон к магам, чьи убеждения посмел предать. Перед самой казнью, перед там как должно было упасть его тело замертво, в зал ворвалась она. Он сделал много значительную паузу, замерев пальцами над струнами. - Та, чей веснушчатый нос, когда-то зарывался в изгиб его шеи. Та, кто, танцевала с ним под дождем, та, кто всегда его ждала, та, от которой он ушел. Вбежала в зал, кричала, молила о пощаде для любимого, готова была отдать всё, что у неё было. Тонкие пальцы, гипнотизирующе перебирали струны, иллюстрируя свою колыбельную. - И отдала, заключила договор с корыстной смертью. Взамен на жизнь дурака, отдала душу. Став слугой смерти. Не веривший в это, несостоявшийся муж прижал её к себе, позволяя в последний раз почувствовать прикосновения рук, тепло живота, дыхание на своих щеках. И отпустил. Отдал её в лапы смерти, позволив стать её гонцом в мире живых. И вот, спустя столетия, спускается дева в этот живых, забирая с собой всёх, кого ждёт она - святая смерть. Последние слова вылетели из уст мага женским, милостивым и нежным голосом. И тишина. Веки тяжелели, глаза закрывались, а пред очами начинали мелькать картинки, давно забытые времена. Пришла пора ему уходить в объятья матери. Очередному путнику посланницы смерти, что оказался старым дровосеком, пора уходить на покой.