исповедь хулигана

             

девочка-мечта,

расскажи мне,

как достать до тебя?

              сашка — твёрдая хорошистка, «почти отличница», как сама любит говорить. способная, но рассеянная — равно, что умная, но ленивая. болтливая до жути, взбалмошная, лёгкая на подъём, а в противовес тому — начитанная и всегда с готовой домашкой. с такими скиллами легко любой спор вывезешь.        на переменах хихикает громко, девчонкам травит байки с папиной работы и старательно делает вид, что совсем не замечает долгих взглядов с последних парт.        серые глаза смотрят внимательно, изучающе, ловят каждое движение. турбо с таким интересом даже родительские кассеты на старом видаке не крутит.               зима то и дело шутит: эй, челюсть подбери (а сам нет-нет да поглядывает на аську, сашкину соседку). валеру и впрямь коротит. сидит с пацанами, кивает, соглашается с чем-то или на что-то, а сам на крылову завороженно пялит.        стоит той повернуться, смущается, как мальчишка; быстро листы тетрадные переминает, якобы учителя слушает и писать готовится — саня смеётся тихонько, подмечая, что на парте у юноши ни погрызанной ручки, ни пенала.               турбо вообще умом не блещет — ну, о том ему лидия сергеевна усердно напоминает на каждой своей тригонометрии. безжалостно оставленный на второй год, валера на ошибках не учится: в жизни класса не участвует, всегда выбирая пацанов и родной универсам, уроки по-прежнему прогуливает, а если присутствует, то телом побитым в классе, душой — где-то на дискаче с саней. «дуб дубом», — и вновь со слов училки, — «сила есть, ума не надо». саша так не считает, кстати. возвращаясь домой вечерами, слышит часто, как на стадионе этот «дуб» желудей маленьких воспитывает — морали учит и принципам. в школе такого не преподают.              

***

              — как чушпан, блять, — бурчит себе под нос валерка, сердится на себя и пропадающую в миг уверенность. на районе, вон, чужаков только так гоняет, и скорлупу, и старшаков на место ставит, если ситуация вынуждает. а тут перед девчонкой краснеет, теряется.        — влюблённый волк — уже не хищник, — у лысого методы поддержки своеобразные. валера отмахивается угрюмо, но тут же рычит в шутку и зубами клацает, мол, хищник, блять, хищник.        саша на шум оборачивается и улыбается только; замечания хулиганам делать точно не по её части, сама на занятиях отвлекается часто, с асей пошептаться — дело святое.               — эй, бультерьер, — ловко бросает запасную ручку на задний ряд, прямо в лапища с покоцанными костяшками, — тему запиши, интересная.        турбо светится весь, искрится и принимается цифры старательно выводить. уткнувшись в мятую тетрадь, лыбится глупо: — слышал? бультерьер! бультерьеры крутые!              

***

              на литературе, следующей по расписанию, сане записка прилетает — маленькая бумажка с рваными краями. синий пастой её же ручки аккуратно (насколько это возможно) выведено:       

«довай погуляем после уроков?»

       крылова снова смеётся, стойко выслушивает очередное замечание от софьи абдулловны и расчехляет свой пенал в поисках чего-то... красного. обратно на заднюю парту приземляется тот же клочок с исправлениями и маленьким цветочком в углу:       

«давай»