Баллада о Путеводной

Вспышка искр рассекала густую темноту, снова и снова. Гигантское тело Змея подобралось, норовя избежать очередного выпада — тщетно. Дева-рыцарь кромсала его неповоротливую тушу без устали, с каждым шагом подбираясь все ближе к голове. Меч, сохранивший осколочек звёздного света, сиял, разгораясь как факел в ее руках. Принцесса не помнила, сколько занял путь в логово Змея. Казалось, минули годы, пока она пробиралась сквозь запутанные коридоры леденящей пустоты и терпкого мрака. Подвижные тени чудовищ следовали за ней. Сначала — из любопытства. Потом — с воем безликих палачей. И наконец — из первобытного страха, не смея скрыться или отстать. Такой страх зачаровывает, за ним идешь против воли. Он насаждает свой порядок над твоим, парализует и выворачивает наизнанку. Долг Путеводной — отводить его от людей, наполняя их души надеждой. Здесь же все перевернулось — низверженная с неба, она обращала в панику обитателей Бездны. Дева-рыцарь пробиралась все дальше. Божественное сознание трепетало в уголках ее разума, не в силах раскрыть истину, но изо всех сил поддерживая на гибельном пути. От столь знакомого чувства ее внутренний свет разгорался все ярче, освещая дорогу. Необъятный, исполинский Змей ждал ее на дне, шипя от восторга и вожделения. Голоса прародителя ужасов шептали ей самые разные обещания наперебой, силясь очаровать, запугать, соблазнить, запутать, сбить с верного пути. Ей ничто не помешает покончить с ним навсегда.

***

Сковывающий холод отступил от Принцессы. Неутомимая, полная первородного небесного сияния, она продолжала сечь, колоть и рубить Змея без пощады. Защищаясь, но не в силах отгородиться,он сыпал проклятиями, мольбами, угрозами. Обещаниями, презрением и обидой. Признавался в вечной любви и отчаянной ненависти. Источал неуёмный голод и безумную жажду жить. Спустя века, их противостояние было окончено. Меч рассекал плотную чешую, выжигая путь к цели. Ошмётки черного тела падали и рассыпались прахом. Чудище, что едва умещалось в своей пещере, ссохлось и уменьшилось стократ. Усыхая, он продолжал проклинать всех и вся, но его голоса умолкали, умирали один за другим, постепенно превращаясь из неразборчивого хора в единственный, слабый и безжизненный. Принцесса занесла меч над его шеей — а он слёзно умолял не покидать его, не бросать его одного. Этот голос был ей знаком. Он шептал, в полном отчаянии, как нуждается в ней. Что без нее будет потерян навеки и сгинет во тьме, забытый небом, забытый ею. Плакал о том, что боится умирать в одиночестве, не чувствуя почти ничего. Принцесса замерла. Ее руки ослабели, сияние меча утихло. В этот миг Путеводная проявилась в ней, вспомнив обречённого на гибель возлюбленного. Свет богини стал сочиться из ее груди, ладоней и глаз; слезы подхватывали небесный свет и, осыпаясь, продолжали искриться во мраке у ее ног, оплетенных черным змеиным туловищем. Змей поднялся. Шипя от ожогов, из последних сил он оплел ее талию, взбираясь на грудь, к плечу, к щеке. «Ты ведь не оставишь меня?» Он приник к ее лицу, ласкаясь, ослабевший и пристыженный, ослепленный ее сиянием. Голос Рыцаря, слившийся с чудовищем без остатка. Сколько ещё осталось в нем горечи, скорби и страха? Являя свет надежды, она так много знала о потерях и тьме. Змей питался ими, из них состояло его необъятное тело, и сейчас он подпитывал себя ее сожалением — вновь разрастаясь, набираясь ненависти. «Ты довольна? Больше никогда не познаешь радости любить, никого не спасешь, никогда не познаешь счастья. Останешься в глухой тьме, потерянной навеки». Опутав, он стянул ее — теперь не прячась за ложным обличьем. Раздвоенный язык скользнул по ее шее, клыки впились в плечо. Кольца гибких мышц сдавили ее, прижав руки к телу. Меч упал на землю, теряя сияние. «Ты пришла сюда без сомнений, а теперь переполнена ими. Наконец осознала свою вину? Что нет тебе прощения за то, что предала меня?!» Рыцарь говорил через Змея. Сколько было в нем врага, а сколько — верного, потерянного друга? Это больше не имело значения. — Я пришла за тобой. Пока слышен твой голос, пока в тебе жива хоть искорка разума, я буду рядом. Отныне ты не будешь одинок. Вместе с кровью, ее гаснущее сияние вливалось в него. Змей умолк, его хват ослаб — он затрясся и выпустил ее. Корчился, скручиваясь в беспорядочные узлы, выгибаясь и шипя. Дева-рыцарь рухнула на колени. Свет медленно вытекал из ее тела, покидая ее навсегда, оставляя их в темноте. — Нам не место здесь. Никому не место в глубинах отчаяния. Не бойся. Я отведу тебя. Покажу дорогу. Тусклая ладонь погладила дрожащую голову Змея, пока другая взялась за клинок. Принцесса улыбалась. Ее земной путь был окончен, как только она шагнула во мрак. В конце черной бездны, обнимая отрубленную голову Змея, она нашла свой покой.