Why should you care?

Ты был мне так нужен той ночью, но ты был вновь пьян. Вновь. Вновь стойкий запах коньяка, снова эти бары, клубы, приятели. Мне это всё осточертело! Меня это всё достало! Меня это всё вымотало. Меня достал твой разгульный образ жизни, твои вечные пьянки, твоё вечное отсутствие в моей и твоей собственной жизни, будто тебе вообще дела нет! Меня это всё неимоверно изматывает, но я не буду ругаться с тобой на публике. Я лишь вздыхаю тяжело и собираюсь на твои поиски. Точнее я знаю, где ты находишься. Но не знаю, с какой попытки удастся тебя привести домой. Ночью и наутро после каждого похода в страну алкоголя ты ластился ко мне как кот, размеренно дышал мне в шею и прятал своё лицо в моих волосах. Твоя ладонь скользила вверх и вниз по моей спине, время от времени прижимая к себе ближе. Ночью ты уже вставал выпить воды, но далеко ходить не приходилось — я всегда оставляла возле кровати таблетки и бутылки с водой. Поэтому утолив жажду в воде, ты ложился на кровать, чтобы утолить жажду во мне. Я чётко понимала, что наши отношения шатаются, трясутся, носятся от одной стены к другой. Мы с тобой разговаривали. И. Ни. Че. Го. Но. Во. Го. Когда я захожу в бар, в уши ударяет кислотная помесь музыки и всяких ремиксов. Несколько пьяных взглядов устремляется в мою сторону. Меня они все не волнуют. Я пытаюсь найти твоё лицо или хотя бы твою фигуру. Медленно, но верно я прохожу вглубь, надеясь, что из моих ушей не потекла кровь. Твоё пьяное лицо в конце зала выбивает из меня вздох облегчения. Вот он, ты, мой родненький, жив, здоров. На пути возникает препятствие в виде двух мужчин не сильно выше меня по росту. — Красавица, не желаешь познакомиться? Пьяные нахальные животные ухмылки. Я вижу, как ты напрягаешься, как выпрямляется твоя спина, как пригвождается твой взгляд к этой «пробке». — Нет. — Ну, что ты. Скромность — не лучшее качество при знакомстве. Твоя челюсть сжимается, хватка вокруг стакана крепчает, глаза горят огнём ревности. Ты сорвёшься с цепи, если кто-то тронет меня. — Я занята. Я обошла не самых приятных попавшихся людей и ещё более быстрым шагом направилась к твоему столику, прытко подсела прямо к тебе, прижалась бедром к твоему бедру и положила свою ладонь поверх твоих. — Тебя не тронули? Твою речь сложно разобрать из-за заплетающегося языка, но я уже научилась. — Нет, не переживай. Ты как? Ты не отвечаешь. Дёргаешь щекой и отводишь взгляд. Я убираю за уши твои вспотевшие волосы, поправляю футболку, целую в лоб. — Ноа, — мягко начинаю я. — Лиза, не начинай, я никуда не пойду. Моё лицо слегка вытягивается от удивления. Упрашивания и мягкие заботливые речи продолжают литься рекой из моего рта, но я не вижу, чтобы хоть одна из них впитывалась тобой. Ещё минут пятнадцать мы с тобой играем в одностороннюю игру, которая высасывает из меня всю жизнь и бьёт по костям. — Ну, пойдём домо-о-ой, Но-а! — каждое «О» выделяется ноющей интонацией, пока я трясу тебя за плечи. Ты мне так отчаянно нужен сегодня, прямо сейчас, но ты остаёшься на месте. Я пытаюсь заставить тебя поговорить со мной, услышать меня, уйти отсюда. Я глажу тебя по плечу и обеспокоенно оглядываю твоё лицо. Ты побалтываешь виски в стакане и смотришь вперёд. После десятка неудачных попыток уговорить тебя, я вскакиваю и начинаю повышать на тебя голос. — Я сейчас просто уйду, Ноа! — Да иди ты, куда хочешь… — лениво вырывается из твоего рта. Фокус теряется, но я сжимаю руки в кулаки, чтобы хоть как-то устоять на ногах и смотреть прямо на тебя. Мне словно опечатали лёгкие. В груди так больно, словно внутри меня взрываются петарды или разлетаются искры от бенгальских огней непозволительно близко к органам. Я поверить… Я… поверить не могу… Плотно сжимаю губы, моргаю, чтобы убрать слёзы, и разочарованно смотрю на тебя. Твои слова заносятся под мою кожу как инфекция. Я наивно неверяще поднимаю брови и приоткрываю рот. Замедляется дыхание, тяжелеет голова, ослабевает тело. Что ты только что сказал?.. Тихим голосом, не желая тратить и без того не имеющиеся силы, я произношу, делая паузу после каждой фразы. Невмоготу говорить. — Хорошо. Как пожелаешь. Надеюсь, ты доволен. Я срываю с себя совместный браслет и швыряю его прямо к твоему стакану. Ты вопросительно поднимаешь на меня взгляд, но встречаешься с моей спиной, а после тяжело выдыхаешь и ложишься головой на стол, стискивая зубы. Страждущий, заливающий себя едким ядом, душащий себя своими же волосами. Мне больно, мне обидно, мне скверно. Я ничего не хочу. Почему всё должно сломаться, после того как построилось? Зачем я как наивная дура верила несколько месяцев назад, что наша опора укрепилась? Куда мне теперь идти? Куда податься? Как мне вырезать ножовкой своё сердце и перестать страдать? Непрошенные слёзы катятся вниз по щекам. Я иду на набережную. У-то-пить-ся! У-то-пить-ся! Почему? Зачем ты так делаешь? Зачем заставляешь меня желать стянуть с себя кожу и перекрутить в мясорубке мышцы? Зачем ты заставляешь мою голову чувствовать, будто по ней ударили битой, и она отлетела метров на двести? Ноа, чем я заслужила такое отношение к себе? Упираюсь руками в парапет моста и делаю глубокий вздох с закрытыми глазами. Ты так сильно оттолкнул меня. Ты толкнул меня на гвозди, на битое стекло, присыпал меня крапивой, облил бензином и поджёг. Так больше не может продолжаться. Я устала давать себя в обиду твоей грубости и вольности. Это была последняя капля моего терпения. Ты меня больше не увидишь. Проснувшись от дикого шума, я не понял сразу, где нахожусь. Голова гудит, света мало, рядом с моей рукой недопитый стакан с алкоголем и какой-то браслет. Какой-то браслет. Твой браслет. Мои зрачки расширяются, я тут же пальцами поддеваю украшение и притягиваю его к своим глазам. В памяти почти ничего не осталось за этот вечер. Неужели я что-то натворил? Я встаю со стола и потираю затёкшую щеку, прошу у официанта воды и пытаюсь прийти в себя после залитой влаги. С пальцев спадает браслет и ударяется о твёрдую поверхность стола, напоминая о себе. Это навевает тоску по тебе и недоумение. Ты не никогда не снимала его. Почему же теперь? Помассировав пальцами виски, я начинаю находить в голове обрывки. Ты. Твои руки на моих. Твой тревожный взгляд. Твоё лицо отчаянное и не верящее. Твоя спина. Что я сделал с тобой? Длинные гудки. Ты намеренно не берёшь телефон, я знаю, и меня это злит. — Где ты есть? — Не твоего ума дело. Сам сказал «Иди, куда хочешь». Так что будь добр, позволь мне пойти, куда я хочу. — Я нагрубил, прости. Давай поговорим дома об этом. — Нам не о чем разговаривать. Когда я тебя просила и толкала на разговор, тебе было до звезды. Не думаю, что тебе есть, что сказать сейчас. Разговор окончен. Короткие гудки с каждым новым отдают всё громче в мозг. Я щёлкаю зубами и звоню тебе ещё раз, но меня встречает лишь «Абонент вне зоны доступа». Я боюсь, как бы ты не стала вне зоны доступа в реальной жизни, а не по телефону. Ведь зная тебя… Ты очень многое в себе содержишь и таишь. Склонив голову, я попытался унять тревогу, но ничего не вышло. Я прикусил верхнюю губу, еле достал из кармана джинс сумму, на которую нажрался, и покинул заведение. Пока я плёлся домой, то не выпускал из рук мобильник. Автоответчик и грустная пищащая мелодия начали сводить меня с ума, отчего я буквально зарычал и ускорил шаг. — Лиза! — крикнул я с порога. Глазами я сразу же ищу тебя или признаки твоего присутствия. Впопыхах оставленные кеды в прихожей, сброшенная с подставкой обувь, скинутые куртки с вешалки. Я снова зову тебя по имени, но слышу лишь тихие рыдания и какой-то шум в спальне. Картина такова: ты с силой пытаешься запихать все свои вещи в чемоданы, стоя посреди полнейшего бардака, и что-то шепчешь. — Лиза… Куда ты?.. — Да хоть на улицу жить, но только не сюда!! Я тяжело сглатываю. Нет-нет-нет… Только не уходи! — Лиза, я прошу тебя, остановись. Я делаю шаги навстречу тебе и перехватываю твои руки, но ты тут же их вырываешь и отпихиваешь меня в грудь. — Оставь меня! Не трогай! Ты продолжаешь кидать вещи в одну кучу. — Ты был мне нужен! — на секунду останавливаешься и поворачиваешься в мою сторону, — Ты это понимаешь?! Ты мне был нужен! Я хотела, чтобы ты утешил меня, как это делала я! Ты опять от меня отказался, опять, Ноа, опять!! Ты опять показал, насколько я безразлична тебе, когда я в печали! Конечно!! Хорошо любить весёлую девушку, которая будет твои слёзы в своё плечо принимать! Хорошо любить, когда дома порядок, стабильность, чисто, убрано, сготовлено поесть! Хорошо любить, когда тебя всегда ждут после тура и встречают в аэропорту! Хорошо! А кому нужна вспыльчивая, характерная, опечаленная? Никому! И тебе тоже не нужна! — Это не так! — Это так, Ноа, не надо молоть чепуху! Мне больно, я не могу тебе ответить. Как только мои клетки регенерируют, ты тут же их разрезаешь, всё ближе подбираясь к сердцу. Я резко подхожу ближе и притягиваю тебя к себе, обнимая. — Пусти, пусти, пусти! Отстань от меня! Отстань! Ты отпихиваешь меня, бьёшь, куда придётся, но я не могу позволить себе отпустить тебя. Это будет означать конец всего. Конец меня. — Пу-сти-и-и!! — ревёшь ты. — Я не дам тебе уйти. Я не могу! — А ты дай! Ты смоги! Как смог изувечить моё сердце, так и это смоги! Неистово вырываясь из моих рук, ты всё же проложила себе путь к свободе. — Ты был моим всем! Ты был моей первой и последней надеждой! Ты был моим домом, а сейчас этот дом разрушен! Ты его разрушил! — Лиза, не уходи! Ты для меня значишь всё! Я люблю тебя! — Какая любовь? Ну, какая любовь, Ноа?! При любом удобном случае ты сбегаешь из дома, пьёшь или проводишь время с друзьями, потом отыгрываешься на мне, а после играешь в героя, который влезает мне в голову и гладит по голове! Нет, никто не идеален. Но я устала! — Прошу, не уходи, прошу, не бросай всё! Давай я протрезвею и… — «…и мы поговорим утром». Да-да, я слышала это уже, — не оборачиваясь, завершаешь за мной фразу, — Зачем топить себя в алкоголе? Если тебя что-то тревожит, можно всегда прийти с тревогой ко мне, а не к барной стойке, — бьёшь ладонями по крышке чемодана, — Почему ты пьёшь, а не делишься проблемами? — взгляд в самые глаза. — Я просто отдыхаю. Я не такой уж и пьяница, не надо преувеличивать. Я ничего от тебя не скрываю. — Как мне надоели эти пустые слова, — застёгиваешь чемоданы и идёшь к выходу. — Я не пущу тебя никуда. Ты видела, который час? — иду за тобой по пятам я. — А ты мне не указывай. Мне нянька не нужна. — Я твой парень, Лиза, я твой мужчина. Ты думаешь, что я из-за ссоры просто так дам тебе ночью уйти из дома непонятно куда, чтобы с тобой ещё не дай бог что-то случилось? Как будто я отпущу тебя! — Уже отпустил, не волнуйся. — Я был пьян! — Это не оправдание! Входная дверь с хлопком закрывается, как и моё сердце. Ты прошлась по мне как буря, не оставив и живого места, но я обошёлся с тобой не лучше. Лиза… Я выбегаю из дома и перехватываю тебя. — Не смей уходить. Я не прощу себе, если с тобой что-то случится. Останься на ночь, я умоляю. Протыкаешь меня взглядом, обрываешь все мои нервные окончания, но не вырываешься. — Только на ночь. Но больше не надейся меня увидеть в своей жизни. Может быть, я прощу тебя, когда ты станешь лучше. Ты отходишь от меня и возвращаешься в дом. Ложишься в зале, оставляя возле дивана чемоданы. Я подождал, пока ты заснёшь и бесшумно сел на пол напротив тебя. Плотно сжатые губы, нахмуренные брови, синяки под глазами. Что же я натворил с тобой? Я трепетно невесомо провожу по твоим спадающим вниз волосам, стараясь не разбудить, а потом и вовсе оставляю лёгкие поцелуи на лбу, щеках и губах, любуясь тобой, возможно, в последний раз. Утром моя голова лежала на диване, однако тебя уже не было. На кофейном столике привычные таблетки от головы и бутылка воды, а под ним валяется флакон забытых тобой духов. Я беру его и прокручиваю между пальцев, пока набираю твой номер. «Абонент вне зоны доступа». Распыляю твои духи себе на футболку, главное — не зарыдать. — Лиза…