Байки Фредерика Уизли

***

Весь следующий день Гарри и Гермиона провели почти целиком в заботе о Роне. Они уговаривали его не думать о монстре из другого пространства, не верить рассказам братьев и Миртл, убеждали, что ничего в эту ночь не случится. Но Рон слишком верил в предзнаменование братьев и боялся скорее не смерти, а реальной встречи с этим существом. Он был разбит. И его угрюмость и бледность никак не вязались с атмосферой в замке. Хогвартс пестрил украшениями, готовился к весёлому празднику: то тут, то там висела поддельная паутина, с потолка на зазевавшихся студентов налетали стайки летучих мышей – припугивали и исчезали в тумане. Огни в коридорах горели будто менее ярко, и этот приглушённый свет щекотал воображение. В гостиных висели тряпочные приведения и пересушенные травы, пахнувшие, как поле где-нибудь посреди леса. Иногда из-за углов раздавались шепотки и завывания – никто не мог сказать, слышал он студента или кого-то ещё. Эта атмосфера разбавляла мрачные будни, связанные со страхом перед Сириусом Блэком и дементорами. За ужином студентов ждала праздничная еда: кексы в виде гробов, пироги с пауками из глазури, горячий шоколад и кусачие конфеты. Вокруг столов грудились не менее тематически разукрашенные ученики. Оставаясь в школьных мантиях, многие нашли свой способ присоединиться к празднику: у девочек на шеях виднелись следы от клыков, и зубы были чуть длиннее, наращённые магией; мальчишки рисовали на руках и лицах раны. Большой зал заполонили вампиры, скелеты, зомби и призраки. К хорошо рисующей Луне вовсе стояли очереди на раскраску. Было шумнее, чем обычно. Некоторые уже начали толкать пугающие байки, вызывая перепуганные вскрики первокурсников. Фред и Джордж и вовсе баловались: пока один рассказывал страшную историю, второй под столом хватал людей за колени и лодыжки. Визгу стояло — просто ужас. — Кто поставил это здесь?! — возмущённо воскликнул Почти Безголовый Ник, указывая на широко улыбающуюся тыкву. Гарри и Гермиона повернули головы на крик. В начале стола зашевелились, студент первого курса Пуффендуя растерянно хлопал глазами. — Ты зачем это сделал? — шикали на него рядом. — Так ведь праздник же… — отвечал мальчик. — А для чего ставят эти тыквы?! — Отпугивать духов… — А кто перед тобой стоит?? Мальчик испуганно перевёл взгляд с пуффендуйцев, пытавшихся ускоренно разрешить ситуацию, на Почти Безголового Ника, смотревшего на него весьма оскорблённо. — Призрак, — прохныкал догадку первокурсник. — Убери это поскорее, — уже мягче попросил Ник, видя слёзы мальчишки. Тот быстро встал, взял тыкву и убрал в сумку. Ник благодарно кивнул и проплыл мимо него к столам. Рон не обращал на эту суету никакого внимания. Сидел понурый, вялый, смертельно уставший или смертельно напуганный. Его тонкая натура чувствовала в празднике за всей этой мишурой веселья и украшений что-то потусторонне пугающее. Воздух местами искрил от напряжения, словно перед грозой. Привидения странно поглядывали на студентов и были непривычно молчаливы. Из тёмных углов раздавались свистящие шепотки: обещали что-то, и Рону казалось, что расправу. Ещё никогда он не был так сильно напуган. Быть может, подобное он испытывал только в логове Арагога год назад. Но суть была в том, что ещё никогда такие страшные предзнаменования не касались его напрямую. У Гарри был Гримм. У Рона – чудовище Самайна. Причём даже не нагаданное на кофейной гуще. В общем, у Рона не было настроения ни на праздник, ни на ближайшую жизнь. А раз так, то и у Гермионы с Гарри – тоже. Все их аргументы давно иссякли, живости у Рона нисколько не прибавилось, поэтому втроём они сидели, понурив головы. Над их частью стола будто висел траур, отрезавший от остальных ребят. Гарри решил предпринять ещё одну попытку после долгого молчания: — А вообще, Рон, если это существо действительно есть, — Гермиона взглядом попросила его не продолжать, — то оно не придёт, пока в комнате все кровати заняты. — Угу, — буркнул Рон. Гарри показалось, что в глазах у того сверкнула надежда. — Чего такой грустный, малыш Ронни? К ним вдруг подсели близнецы: Фред упал рядом с Роном, а Джордж втиснулся между Гарри и шмыгающим Невиллом. Оба они выглядели под стать празднику: голову старшего близнеца рассекал окровавленный нож, а под глазами у него были шикарные синие вмятины. Рот был такой алый, словно Фред выпил флакончик бутафорной крови. Он, кажется, был зомби. У Джорджа же под глазами и у рта было что-то вроде швов, лицо его было желтоватого цвета. — А ты кто? — спросил его Гарри. — Пугало, — рука Джорджа метнулась в карман и так же быстро оказалась над головой Гарри. Он, как профессиональный кулинар заправляет суп, сыпал на голову Поттера сено. Тот посмеялся и убрал его с головы. — Я думала, вы нарядитесь клоунами, — хмыкнула Гермиона. — Мхм, или клонами, — вскинул бровь Фред. — Чего такой кислый, Ронни? Неужели сладостей переел? Или кто-то выпрыгнул на тебя из-за угла и напугал? Его смешливый взгляд метнулся к Джорджу. Они сегодня пару раз помышляли пугалками. Довели до слёз одну чувствительную девочку с Когтеврана. — Отстаньте уже! Вы что, не видите, что ему плохо? Джордж перекинулся через плечо Гарри и тут же спросил: — Заболел? — Нет, — обиженно буркнул Рон, так и не отняв взгляда от пустой и чистой тарелки. Фред посмотрел на Гермиону и развёл руками, якобы говоря, что, ну, на этом братские полномочия окончены. — Не раскисай, Ронни. Сегодня планируется небольшая вечеринка в гостиной, — заговорщецки протянул Джордж. — Будет кое-что из Хогсмида, — Фред лукаво улыбнулся. Заметив, как Гермиона осуждающе свела брови на переносице, он вытянул руку перед братом и ущипнул её за нос. — А ты, Грейнджер! — Если кому-то расскажешь... — …мы шепнём кое-коему… — …где ты была вместо урока вчера. — Будто вам кто-то поверит, — Гермиона вытянула свой нос из пальцев Фреда и потерла кончик. Ей не казалось, что её авторитет отличницы может быть пересилен отсутствием авторитета близнецов-дебоширов. — Конечно поверит! — хохотнул Фред. — Мы-то прогульщики. — Видим всех и вся, кто не на уроках! За сим, близнецы встали и пошли на выход из зала. Джордж по дороге посыпал на головы троицы ещё сена и чуть подвыл, изображая не пугало, а приведение. — Пусть мне и не особо нравится эта идея, но, может, вечеринка развеселит тебя? — сняв по травинке солому, предложила Гермиона. Что ей оставалось делать? Мальчики, по крайней мере, не были против.

***

Через два часа после ужина гостиная уже кишела студентами. Сняв мантии, большая часть ребят перевоплотились в костюмы полноценно. Младшие лепили образы из того, что было под рукой, старшие и более опытные в магии с лёгкостью изменяли себе цвет волос, колдовали над кожей и одеждой. Разнообразие монстров теперь было больше. Метнувшиеся в Хогсмид сразу после Большого зала близнецы уже сидели, чуть подпитые. На радостях от праздника они накупили конфет и напитков: разбросали их, как конфетти, и устроили цирковое шоу. Жонглировали разными бутылочками и кому-то в руки бросали сливочное пиво, а кому-то что-то совсем другое. И судя по тому, как Джордж вытянул из рук второкурсника бутылку и отдал её девушке с пятого курса, там был явно не сок, рассудил Гарри. Ли Джордан притащил свой дорогой проигрыватель и любимые пластинки с музыкой, потому гостиная заиграла новыми красками. Даже у Гарри уже на шее светился «вампирский укус» – Джини подбежала к нему в самом начале и тыкнула чем-то вроде маркера, только из ранок до кучи сочилась «кровь». Гермиона веселья не разделяла и корпела над учебниками, временами тревожно поглядывая на Рона. Гарри не понимал, почему она занималась даже сейчас. Ребята вокруг веселились вовсю: младшие, сгрудившись в углу комнаты на полу, рассказывали друг другу страшилки (среди которых промелькнула и та самая про гномика); кто был постарше баловались с волшебными конфетами (то тут, то там раздавались крики разных животных, возгласы из-за вкуса конфет); самые взрослые горланили песни и танцевали. — Come and get your lo-o-o-o-ove!! — во весь голос запевали близнецы с Ли Джорданом, размахивая ногами, как в кордебалете. Вокруг них с хохотом и визгами танцевали такие же поддатые старшекурсники. — Come and get your lo-o-o-o-ove!! — Я всё ещё не понимаю, что за Самайн. — Гарри взглянул на друзей с вопросом и, тем не менее, улыбался. Не понимал ничего, но весело было. — Это же что-то типа Хэллоуина, да? Бесцветный Рон сидел, прижав колени к груди, и смотрел за окно. Гермиона, не отрываясь от книги, ответила: — Предшественник, если быть точнее. — Тогда что в нём страшного? — не понимал Гарри. — Это же просто праздник для детей. Многие рассказывают ужастики в этот день, но это же просто выдумка. — Не скажи, — Гермиона перелистнула страницу, — раньше в этот праздник волшебники творили много чего. Взывали к волшебным существам, колдовали могущественные заклятия. — Ты теперь тоже веришь, что что-то должно случиться? — не поверил Гарри. — Нет, конечно, нет… — она неловко поёжилась, — но историю нельзя отрицать. — Эй, Грейнджер! Услышав своё имя, Гермиона наконец подняла глаза. С дивана у противоположной стены на неё смотрел весёлый Фред и манил пальцем. Она нахмурилась. — Я же вижу, что ты даже сейчас учишься. Ну иди сюда! И Гарри с Роном возьми. Гермиона оглянулась на Гарри – тот растерянно пожал плечами — и Рона. Ребята не возражали (если можно так сказать), да и она сама не знала, почему же в итоге встала и подошла. Гарри, ткнув Рона и не получив ответа, пошёл следом. Фред сидел с наполовину выпущенной из брюк рубашкой и наброшенным на ухо галстуком. Они с Джорджем не успели переодеться, вернувшись из Хогсмида, и сидели прямо в форме, не желая отлучаться от праздника. Рукава рубашек у них были закатаны, палочки небрежно торчали из карманов: у одного из заднего, у другого из нагрудного. Праздничный грим уже слегка расплылся. У Джорджа, в отличие от брата, галстук был обтянут вокруг головы. Их мантии были неряшливо брошены на спинку дивана. Фред выглядел разморённым: вероятно, после танцев. И улыбался от ушей блаженно. На животе у него мирно урчал Живоглот. С недавних пор, когда старший из близнецов защитил честь кота перед братом, у них завелась странная дружба. Фред поманил Гермиону ладонью, чтобы она склонилась, потому что он не мог подняться. — Выпейте, Грейнджер, — шепнул он, приблизив бутылку. На этикетке было написано «Эль». На губах у Фреда таял хмель, и в глазах блестел огонёк, похожий на тот, что они видели в прошлом году в огромной норе. — Нам по тринадцать, — напомнила удивлённая Гермиона. — Лучше здесь, чем в подворотне с бомжами. Она поспорила: — Мы бываем либо здесь, либо дома. Фред страдальчески выкатил нижнюю губу, подёргал ею и отпил ещё эля. — Ронни! — ласково позвал он, махнув бутылкой. — Иди сюда! Выпей для смелости. Окликнутый мальчишка вздрогнул, выпав из мыслей, и озадаченно смотрел на братьев и стоящих рядом с ними Гермиону и Гарри. Подруга взглядом убеждала его отказаться. Братья смотрели ободряюще и соблазнительно указывали на бутылку. Рон быстро встал и подошёл. — Откуда ж у вас столько денег? — негромко спросил он, оглядывая всю гостиную, как в первый раз. — Что это? — Микстура от страхов, — глаза Джорджа хитро блеснули. — Не поверишь, Ронни, но в Хогвартсе, — Фред заботливо пихнул младшему брату бутылку, едва похлопав по стеклянным бокам, — много студентов, желающих получить что-то, не выходя из школы. — Мы забираем процент, — улыбнулся Джордж и сложил пальцы в кружок, изображая монету. — И как же вы выходите? — насторожилась Гермиона, выгнув бровь. Она смотрела на происходящее с полным отрицанием, но ничего не могла сказать, глядя на серого Рона. — Наверное, ответ лежит на дне бутылки, — мечтательно пропел Фред, похлопав ей глазками. Конечно, отвечать он и не собирался. Потревоженный присутствием своего врага. Глотик поднял голову и хрипло мяукнул, на что Фред, склонив к нему голову, мяукнул в ответ. В это время несчастный Рон, уже пристроившись к бутылке, хотел было выплюнуть неожиданную горечь, но мигом подлетевший к нему Джордж придержал её за дно, как бутылочку для кормления. Рон ошарашенно захлопал глазами, но стал глотать. — Вы что делаете?! — возопил Перси, опередив Гермиону. Он только сейчас вернулся с патруля и замер от шока прямо в картинном проёме. — Пьём сливночное пиво, — невозмутимо ответил Джордж, ещё занятый придержанием бутылки. Язык у него уже заплекался. Возмущённый Перси двинул на них тараном, но не успел выхватить бутылку, потому что остатки со дна мгновенно вылакал Джордж, метнул её Фреду, и тот движением палочки уничтожил наклейку. Перси замер, весь красный от гнева, абсолютно растерянный. Под шумок и сам Гарри пригубил эля из бутылки Анджелины. Веселье закончилось быстро в тот момент, когда Перси сказал, что позовёт декана. Лишь след его простыл, старшекурсники мгновенно подчистили место преступления, и никаких бутылок с элем в комнате будто и не существовало. Впрочем, разбуженная шумом профессор, сморщившая нос лишь войдя в гостиную, всё равно настояла на завершении вечеринки. И, под зорким присмотром МакГонагалл, гриффиндорцы разошлись по комнатам. Как ни странно, а смелости у Рона после этого и вправду поприбавилось. Остаток вечера он провёл в блаженном спокойствии и даже спать пошёл без страха. Болтал с чуть прихмелевшим Гарри о занятиях Трелони и даже пожурил Гермиону за то, что та училась вместо того, чтобы веселиться. Всё было хорошо. Пока ужасная новость не обрушилась на его голову: — Невилл заболел. Мадам Помфри оставила его на время в лазарете, — уведомил Симус.

***

Стрелки часов показывали три часа ночи. Что-то за окном едва слышно поскреблось, мгновенно разбудив Рона. Они легли всего час назад. Гарри клятвенно обещал не спать и какое-то время разговаривал с Роном, но в следующий момент, который даже сам Рон не успел отследить, они оба уснули. Подпитый Гарри сладко сопел на соседней кровати. Раздался удар. Это Дин прямо во сне метнул в Симуса подушкой, чтобы тот перестал храпеть. А потом наступила тишина. Холодная, бесчувственная… голодная. Во сне Рон был один. Стоял среди пустых, бестелесных картин. Пытался вспомнить, куда идёт. Ему снились лестницы. Куда бы он ни пытался пойти, те с хрустом и воем меняли направление. И наступала тишина. Недолгая. Пока Рон не решался на следующий шаг. Факелы едва освещали путь, но Рон был уверен, что рядом с лестницами не было ни неба, ни дна. Одна всепоглощающая, жадная тьма, крадущаяся с картин. Не было дверей, не было окон. Одни бесконечные стены, увешанные бесчисленными мёртвыми портретами. Людей на них не было. Лишь таблички с именами и двумя датами. Некролог. И всё же, не смотря на тишину и полумрак, он чувствовал, что был не один. Какое-то странное чувство, что кто-то незримый наблюдает за ним, сидело в желудке. Оно преследовало его ранее: от самого Большого зала и до спальной комнаты. А потом откуда-то снизу, совсем далеко, раздался лестничный вой. Но Рон стоял на месте. Ноги примёрзли к ступеням. Он прислушался. Вдруг показалось? Однако звук повторился вновь — уже ближе. А следом за ним скрежет, пробивающий до костей. Рон быстро склонился над перилами. И окаменел от ужаса. Лестницы внизу с диким визгом и воем расступались одна за другой. Что-то приближалось к нему с неведомой скоростью, оставаясь в тени. Но Рон видел. То тут, то там мелькало что-то чёрное, раздавался очередной скрежет. С картин начали раздаваться жалобные крики задавленных животных. Это были пропавшие люди, на протяжении стольких веков утаскиваемые лестничным чудовищем. Но Рон только и мог, что во все глаза смотреть вниз. Вот-вот оно приблизится! Вот-вот тьма расступится! Вот-вот все лестницы выстроятся вокруг стен, обнажая голодное нутро древней тьмы, готовой к ужину! Но потом всё мгновенно затихло. Замолчали лестницы. Потухли все факелы. Обомлели картины. И внезапно, с оглушительным шумом, все картины разом полетели вниз. Ветер поднялся из глубин, почти оторвал Рона от перил! Он зажмурил глаза, боясь, что они выпадут, а когда открыл… Перед глазами, схватившись за его ладони, висело Оно. Бледное, зубастое существо с прозрачной кожей. И абсолютно белыми, ужасными глазами, из которых на Рона смотрели две жадных щёлки из пуза самой Тьмы. Оно жутко, голодно улыбалось. А затем Рон проснулся. Весь в холодном поту, с трясущимися руками и ногами. Дин продолжал спокойно спать после атаки на Симуса. А вот Рон больше не мог сомкнуть глаз. Ему всё ещё казалось, что что-то следит за ним из темноты, а стоит повернуть голову, как он увидит рядом со своей кроватью те ужасные белые глаза с разверзнутым чревом. Стук за окном, разбудивший его ранее, повторился. Кто-то словно хотел войти внутрь. Рон похолодел с макушки до пят. Как в подтверждение его мыслям, за дверью что-то начало скрестись: несмело, робко, словно мышь. А потом в щёлке под дверью свет лизнул пол, и Рон в ужасе перестал дышать. Кто-то или что-то шло по коридору. Медленно. Растягивая каждый шаг. Оно прошло от начала коридора до конца и — Рон был готов поклясться! — остановилось прямо перед их спальней! Его соседи крепко-накрепко спали, словно не замечая того, что творилось! И Рон открыл рот, хотел было разбудить их, привлечь внимание, вместе прогнать нежданного гостя, но голос будто утонул глубоко внутри — там, где от страха изнывался желудок. И вдруг наступила оглушительная темнота. Пустота. Тишина. Прямо как во сне. Рон уже почти слышал падение миллиарда застекленных пустых картин. Он знал, что должно произойти дальше. Оно выбрало комнату. Когда дверь резко распахнулась, и внутрь скользнула тьма, Рон уже крепко закрыл глаза, сжав натянутое до подбородка одеяло так сильно, будто оно могло его спасти от надвигающейся жути. Заскрипели половицы. Дверь бесшумно закрылась, и Рон почувствовал мановение холодного до одури воздуха, коснувшегося его лба. Смрадное, как дыхание людоеда. Вновь раздались шаги: мягкие, как поступь духа. Что-то шло к пустой кровати. Послышался шорох напольного ковра. А затем — скрип пружин в матраце. Голоса братьев так и звучали в голове Рона: «Если его заметишь – убьёт!» «…не открывай глаза и не шевелись.» Стало тихо. Слишком тихо. Близнецы не говорили, что делать дальше. Сколько это продолжится? Несколько минут? Часов? До самого утра? От ужаса Рон уже потерял счёт времени: казалось, прошла вечность в этой звенящей тишине! А потом раздался вздох. Совсем близко. Настолько, что Рон почувствовал его пальцами рук. Он обомлел, так и не открыв крепко зажмуренные глаза. Минуты падали с часов и звенели в ушах вместе с участившимся сердцебиением. Что-то коснулось его оголённой ноги, не защищённой одеялом. — Не смотри… — раздался шёпот в самое ухо. Это было выше его сил. Заорав, что есть мочи, Рон соскочил с кровати, перевернув всё, что стояло на пути. Не разбирая ничего в темноте, он запнулся за что-то холодное, и Существо вцепилось своими зубами в его загривок. Дверь распахнулась, спасительный свет скользнул в комнату: кто-то стоял на пороге, и Рон, толкнув того в сторону, с криками побежал в гостиную. Такого до ужаса напуганного, бледного, трясущегося его и увидели Гермиона и Фред. Уизли — всё ещё не переодетый — сидел на подлокотнике кресла, а Грейнджер стояла перед ним в ночной сорочке и куталась в плед. Удивление растянуло их не в пример румяные, в отличие от Рона, лица. — Он-но приш-ш-шло!! ПРИШЛО!!! — дуром орал Рон, размахивая руками в сторону распахнутой двери, где стояла ошарашенная Джини, и, спотыкаясь, спешно пятился к неспящим гриффиндорцам. — Кто?.. — белая от удивления и напуганная из-за страха друга, спросила Гермиона несмело. — Ч-ч-чудищ-щ-ще! — На Самайн? — догадался Джордж, сонно моргая. Его голова выглянула из-за спинки дивана. — Ты что, Ронни? Кошмар увидел? — только Фред был настроен скептически, сцепив руки на груди. — Т-ты! В-вы ж-же сами расс-к-казывали! — не мог успокоится Рон, беспомощно глядя на старшего брата. Фред изогнул бровь. — Кажется, не только Фордж сегодня перебрал, — с издёвкой протянул он, выгнувшись в сторону, где лежал брат. Джордж, уже снова устроившийся на диване, что-то промычал и махнул рукой. — Рон, успокойся. Выпей чаю, — нашлась Гермиона, суетливо протягивая свою чашку. Фред проводил её неодобрительным взглядом. Рон вцепился, как утопающий в предложенную руку, и жадно осушил до самого дна. Задыхаясь, он всё ещё бегал глазами по второму этажу, где были спальные комнаты. В гостиную стали подтягиваться перепуганные шумом гриффиндорцы, кто-то заспанно выглядывал из-за дверей. Всем было интересно, что происходит. Рону, судя по переставшей ходить ходуном грудной клетке, становилось легче от того, что теперь не спал никто. — Сначала за окном кто-то стучал… — начал он, пока Гермиона осторожно пристраивала его на подлокотник соседнего кресла, глядя на его трясущиеся ноги; гриффиндорцы сгрудились вокруг них, — …затем кто-то стал ходить за дверью. Замигал свет. Кто-то ходил взад-вперёд… а-а потом остановился у двери. И вошёл внутрь. Я закрыл глаза, чтобы не видеть (как вы и сказали)… Оно легло на кровать Невилла. Я не подавал виду, что что-то не так… А-а потом кто-то дыхнул мне прямо на ухо и схватил за ногу. Я уже не мог просто лежать! Всё это время слушающий Фред кивал, как болванчик, и строил внимательное лицо. Плохо строил, потому что стоящей близко Гермионе было трудно не заметить сжавшиеся от проступающей улыбки губы, которые были быстро прикрыты рукой. — И, хи-хи… кхм, что ты сделал? — Ему было явно тяжело сдерживаться. — Оно поймало меня! Я выпрыгнул из кровати и побежал сюда! — распалялся Рон, не понимая, почему брат не воспринимает его серьёзно. — Вы же сами всё рассказали! Гриффиндорцы стояли в смятении: с одной стороны их пугал весь как на иголках Рон, а с другой такая спокойная реакция обычно шумных близнецов была в новинку странной. — Ну! Хи-хи!.. — У Фреда уже начиналась икота. — Ты сделал всё правильно! Пф-фт!.. Молодец!.. — Прости меня, Рон, — вдруг раздался несмелый голос, — это был я. Извини, что напугал. Все смотрели на вернувшегося из лазарета Невилла. Тот стоял внизу и нервно мял сцепленные в замок пальцы, которые складывались, словно бабочка. Головы развернулись к вылупившему глаза Рону. — Да как же… — не мог найтись он, — …да быть не может! Он мигом вскочил, нырнув пальцами за ворот, и оттянул майку: — У меня укусы на спине! Это не мог быть просто Невилл! Гермиона тут же поднесла к шее Рона свечу, пытаясь углядеть укусы. Из комнаты в это время вышел Гарри, спешно запахивающий халат одной рукой и трущий невидящие глаза другой. — Что случилось?? — спрашивал Поттер. — Букля вдруг так взбеленилась, что пришлось запереть её в клетке. За спиной Рона раздался хохот. Смеялись близнецы. — Прости, Рон… — мягко начала Гермиона, едва сжав плечо друга, — но это царапины от когтей Букли. Близнецы просто взорвались, не имея сил больше сдерживаться, и в этот раз их поддержали ещё несколько человек. Рон стоял красный, как рак, и не мог поверить, что весь тот ужас, что он испытал, на самом деле был такой мелочью. Невилл и Букля?.. Как же?.. — Но кто стучал в окно? — Рон искал в толпе глаз те, которые бы смотрели на него с сочувствием и доверием. — Там нет деревьев! Раздался скрип, в гостиную из холла вошёл Ли Джордан с метлой наперевес. В дредах у него застряли еловые иголки, а на одежде виднелись подсыхающие капли дождя. Столкнувшись взглядом с целой толпой, он удивлённо хлопал глазами: — Я всё пропустил? Правда была налицо. — Это вы?! — дуром заорал Рон, таращась на братьев. — Всё было специально?! Близнецы, хватаясь за животы и утирая слёзы, никак не могли дать ответа! — Но как же Миртл? — Гарри окончательно проснулся, спустившись к остальным. — Как и когда вы уговорили её соврать? — Ах! — Гермиона приложила ладошку к округлённому рту и выглядела поражённой. — Вы сделали это тогда, когда мы столкнулись с вами в коридоре! — Когда они сбегали от Филча? — Только вот изначально они были там не из-за Филча, — волосы на голове у неё на голове будто наэлектризовались. — Они были там после встречи с Миртл. — Как вы вообще уговорили её? Близнецы невинно пожимали плечиками, так и не собираясь отвечать прямо. — А как же… как же… — не мог связать слов Рон. Вопросов было много, но ответов было два: да, близнецы специально наводили на него жути всё это время, и да, его страх и сон сыграли с ним злую шутку, обратив Буклю и Невилла в чудовище Самайна. Не найдясь, что сказать, он перекинулся на Гермиону: — Что ты здесь вообще делаешь?! Ты же уходила спать! Гермиона тут же сконфузилась и запахнулась поглубже в плед, будто бы прячась от вопроса. — Вышла на твой крик… — Врёшь! Ты уже была здесь, когда я вышел! Гермионе явно не понравился его тон. Он вскинула порозовевший подбородок, глаза её колюче уставились на друга: — А не твоё дело, понял?! И, развернувшись на пятках, ушла с гордо поднятым носом. И опять-таки вся пунцовая — заметил Гарри, которого она чуть не смела по дороге. — У братьев моих набралась?! — крикнул ей вслед Рон. Наблюдающие за его осознанием близнецы не могли успокоиться. Это был триумф! А вот большая часть гриффиндорцев смеха, кажется, не разделяла. Ворчащие студенты начали расходиться по комнатам, а в следующую секунду в гостиную влетела МакГонагалл в съехавшей на ухо шапочкой: — Что происходит! Всем спать! Вернувшись в кровать, Рон не чувствовал уже ничего, кроме гнева и смущения. Страх отступил, комната больше не казалась холодной и тёмной. Лунный свет падал на бархатные шторы и шершавый ковёр, на мягкие одеяла и подушки, на выглаженную перед завтрашним учебным днём форму. В спальной было на самом деле очень уютно. Рон думал о том, как же отомстить братьям за весь тот ужас, который они заставили его испытать за прошедшие пару дней. Думал, пока сон вновь не напал на него с медвежьей силой. И перед самым падением в сновидение, маленькая, скользкая мысль прошмыгнула в его мозгу: так кто же шептал ему не смотреть?