Долгожданная неожиданность

...я проснулся и потянулся, смакуя сгустившуюся в конечностях, сонливость. Она плавно уходила, словно комьями размываемого песка разошлась по организму. Я бережно и крепко обнял Славянушку, зарылся в волосы, стал тьмокать макушку и конце-концов просто застыл, прижимая к себе своё родное тепло, мою вторую и самую прекрасную половинку. Я наконец-то обрёл её, обрёл своё счастье и тепло. Отвердевший во зле без неё, теперь снова оттаивал. Отмороженность и застывшая злоба отходили, испарялись в огне моего вновь обретённого, любовного семейного очага... -Славя... - я не уставал произносить это имя, жадно лелея огонёк пьянящего тепла в своей душе, долгожданной нежности, любовного оазиса в моей очерствевшей за последний год, отмороженной душе, чувствуя как зло во мне тает понемногу, а ещё стыдно: я опустил руки и чуть не изменил было, а моя девочка даже близко не менялась... Любимая простонала тихо, улыбаясь сквозь сон. Я попытался покинуть спальник, но цепкие руки Слави не отпускали. Вереницей поцелуев, высвободился и одевшись, вышел из палатки. Проспал в итоге, 3 часа. Какое-то адреналиновое электричество любопытства и счастья, питало тело, лишённое чувствительности, почти ватное. Рассвет догорал посреди росы. Морозец бодрил, а организм ещё не начал разогрева: мысли, медленные и громоздкие, сменялись сладкими воспоминаниями, особенно как мы перед тем как уснуть, приоткрыв палатку, любовались розово-рыжеющим рассветом среди тумана и гор. Конечно, по правилам ходить надо парой, но тут недалеко совсем росли цветы. Не упуская палатку из виду и вооружившись двустволкой, сорвал любимой букет. Приготовил нехитрый завтрак из каши. И, всё это, принёс "в постель". Словно не было бурной ночи, словно второй и потому уже более уверенный, наглый поцелуй в своей жизни: не могу насытиться губами Славяны. Её дыхание сбивается и сквозь сон девушка всё более ласково, отвечает на мой поцелуй. Отстранившись, улыбаюсь глядя на эти голубые глаза, в которых утопаю, от которых ещё краснеет, вот-вот снова вспыхнет в моём сердце, язычок доброго огня. -Доброе утро, моя любимая... Женщина... Славя улыбнулась как-то устало и ответила: -Доброе. Мой мужчина... Я с котелка наложил себе каши и сидел рядом со Славянушкой, ахнувшей так сладко и чмокнувшей в щёку, только увидев морозные от росы, цветы. Любимая впрочем, как не старалась, а было видно, что устало хмурится. -Прости, что разбудил. Славя отстранилась от тарелки и, поглядев на меня, так тепло улыбнулась, так жарко блеснула любящим взором голубых глазок, сказав: -Дурачок, что ты такое говоришь... Это была моя мечта, это был сюжет моих самых счастливых и смелых снов за всё время пока мы не виделись. -Зая... - произнёс я и поцеловал жадно, Славю. ...затем ещё и ещё... Пока любимая не зашипела, хмурясь от боли. -Что такое? Давай обезболю... - улыбнулся я, лобызая шею покрытую засосами и руками медленно поднимая белую майку с загорелого упругого тела. -Нет! - крикнула Славя и смутилась: -Это из-за этого... Надо было до города... Или до деревни потерпеть... Мне... После нашей ночи просто... Болит... Поэтому... Давай пока не будем... -Сильно? Вызвать вертолёт? -Ой, что ты, не надо... Пройдёт... -Точно? -Точно... -Прости, надо было потерпеть пока. Славя улыбнулась устало, чуть наклонив голову вбок и яркий лучик солнышка наполнил палатку мягким тёплым светом: -С тобой? После такой разлуки? Две недели в палатке? Где никто не помешает... Разве можно было устоять... - выдохнула любимая, прикусив губу. Я тут же оказался рядом и Славя плюхнулась в мои объятия, повисла на мне, ручками стянула шею и глядя влюблённо в самую душу, снизу-вверх, сказала чуть не шёпотом: -Я люблю тебя... -И я тебя... - ответив, жадно поцеловал свою любимую, с которой мы потом ещё долго-долго прижимались друг к другу, повторяя как же соскучились и обещая больше никогда-никогда не расставаться...

***

Я набрал недавно вышедших, кассет и соответственно магнитофон, чтоб орали и шумом зверьё отпугивали. Славяне предложил сутки вычеркнуть из нагрузок, но она потихоньку делала своё дело. И вот, после обеда, как-то мы разговорились. Славянушка в моих объятиях, поцелуи стихают и девушка тихо спрашивает: -Ты скажи пожалуйста... Миленький мой... Любимый... Что с тобой там в городе произошло? - Славяна ласково гладит мои щёки тыльной стороной ладони, которую я целую Но, вопрос был не из лёгких. Отстранившись, видимо помрачнел на глазах. Мозги знают, понимают, что обижаться не на что и вообще права не имею, а на сердце черно и руки чешутся за всё несправедливое в этой жизни, ей самой же, т.н. у граждан суеверных, судьбе отдать, в отместку. Закурив, хотя бросаю, выдохнул затяжку, жмурясь: -Чё произошло... Чё произошло... Ушёл. Из дома блять ушёл. Из семьи. Как дурак. Какой же дурак. Кругом никто уже не свадьбаются. В городе дурак дураком. Все уже третью мадаму меняют, а мадамы сами не против. Валяются в грязи, паскуды ебанные. А мне, хотящему чисто, целомудренно и верно, ведь свято же, к этому тянусь! Фигу только жизнь показывает. Любимая бросила и всё окружение как аксиому воспринимает, дескать прощай, жениха другого нашла. Да если и вернётся, всё равно там с кем-нибудь ебётся. А ты дурак, целомудренно хочешь. Вот и получишь себе б/у-шную. Старшее поколение тоже. Можно оказывается наплевать на совесть. Молодость всё простит, еби всех девок подряд, напивайся и бей морды... И вот многие так живут, так делают, им нихуя, только успех, почёт, друзья и связи! А я хочу к святости и мне нихуя навстречу, ни подъёмный бонус, ни аванс блять, как будто сама эта святость от меня отбрыкивается, так и манит послать её на три буквы и раз уж не поддаётся, то пожалуйста ну и не нужно! Потом опять какая-нибудь бытовая беда пронесёт и всё, ооо только по-чистому жить. Ни туда, ни сюда. Докурив, я выкинул папиросу и придавил её. Закурил новую, после первой же затяжки, сказал: -Или пускай мне жизнь давно положенное с лихвой с процентами половое счастье возвращает задолженное по-хорошему. Или я сам его возьму. По-плохому. Пойду вон, насиловать и убивать, а при задержании постараюсь погибнуть. Тьфу, мракобесие языческое, вальгалла куколдская... Тяжело вздохнув не стал докуривать и забычковал. Встал, да развернулся к Славяне, которая только хлопала глазками. Ответил тихо и устало: -Вот что во мне всё оставшееся последнее время роилось, Славяна. Как дурак чистоты и терпения нашим отношениям придавал. А ты свалила. И что наивный я, чуть не олень и твой первый раз с другим, всё после дюжины баек городских, стало затверделой аксиомой. Тошно мне, не хочу от этой жизни ничего. Ладно уже, полноте нагрешился. Счастлив итак. Надо токмо сердце своё и душу забетонировать, а то они капризничают и вопят от несправедливости и голода по ласке. Если безгрешного Спасителя распяли, на что же рассчитывать мне? Такие вот невесёлые мысли, это если вкратце.

 "Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну."

~...и всё-таки вернусь я на село и снесу из двустволки ёбла двум сверстникам-брательникам Славяны... Мы конечно в паритете были и я вроде крут, один-то супротив двоих... Но... Ай, кого я обманываю... Щас меня за злобное помышление ебанёт, вырвет что-то из моего фундамента и окажусь в положении так сильно хуже, что взмолюсь кровавыми слезами, что мол и скупость долго отсутствующей интимной жизни, да хоть вся оставшиеся жизнь в одиночестве и то: сказка, роскошь...~

"...посему знай [ныне], что не за праведность твою Господь, Бог твой, дает тебе овладеть сею доброю землею, ибо ты народ жестоковыйный. Помни, не забудь, сколько ты раздражал Господа, Бога твоего, в пустыне: с самого того дня, как вышел ты из земли Египетской, и до самого прихода вашего на место сие вы противились Господу. И при Хориве вы раздражали Господа, и прогневался на вас Господь, так что хотел истребить вас, и сказал мне Господь: встань, пойди скорее отсюда, ибо развратился народ твой, который ты вывел из Египта;

скоро уклонились они от пути, который Я заповедал им; они сделали себе литой истукан. И сказал мне Господь: [Я говорил тебе один и другой раз:] вижу Я народ сей, вот он народ жестоковыйный;

не удерживай Меня, и Я истреблю их, и изглажу имя их из поднебесной, а от тебя произведу народ, который будет [больше,] сильнее и многочисленнее их...

...и видел я, что вы согрешили против Господа, Бога вашего, сделали себе литого тельца, скоро уклонились от пути, которого [держаться] заповедал вам Господь;

ибо я страшился гнева и ярости, которыми Господь прогневался на вас и хотел погубить вас. И послушал меня Господь и на сей раз. И на Аарона весьма прогневался Господь и хотел погубить его;

но я молился и за Аарона в то время. Грех же ваш, который вы сделали, – тельца я взял, сожег его в огне, разбил его и всего истер до того, что он стал мелок, как прах, и я бросил прах сей в поток, текущий с горы. Вы были непокорны Господу с того самого дня, как я стал знать вас. И повергшись пред Господом, умолял я сорок дней и сорок ночей, в которые я молился, ибо Господь хотел погубить вас;

и молился я Господу и сказал: Владыка Господи, [Царь богов,] не погубляй народа Твоего и удела Твоего, который Ты избавил величием [крепости] Твоей, который вывел Ты из Египта рукою сильною [и мышцею Твоею высокою]; вспомни рабов Твоих, Авраама, Исаака и Иакова, [которым Ты клялся Собою]; не смотри на ожесточение народа сего и на нечестие его и на грехи его"

(Втор.9:6-8,12-14,16,19-21,24-27)."

Славя тихо проговорила: -Т-ты... Т-ты... Теперь... Тебе одной мь-мень-ня мало... Т-так чт... -НЕЕТ! НЕЕЕТ! ЧТО ТЫ! - я развернулся и прижал к себе ревущую любимую, заткнул ей рот поцелуем и отстранившись, тиская, ответил опустив веки: -...просто оторвали тебя от меня... Образовалась зияющая рана... И туда столько грязи набралось. Я... Сам этого яда, чёрного гноя избавиться хочу... Просто... Катастрофа. Ты пережила ситуацию гораздо хуже меня, а в итоге, жалуюсь тут я... Ёбанный город... Надо было всё-таки насовсем переходить на село. Нахуй мне языки, нахуй мне карьера переводчиком как у Стругацкого, в части особого назначения... Блять, купил бы трактор... Славя перестала плакать и тихо сказала: -Просто я не теряла веры и надежды, как бы тяжело не было. А ты потерял. Теперь совсем волчонок стал. Всем не доверяешь, все враги у тебя стали. Тебя послушать... Я вообще как... Знаешь у всех вокруг... Девушка это... Статус похвальный... А сама как тумбочка. Только по назначению. Вон как у Лизки с Шуриком. Целуются у всех на виду, выпячивают! Тьфу! Я это любила в тебе, в нас. И... Нашлись твои письма. Ты их всего 3 написал... Только... Почему-то я верила тебе, верила в тебя, даже мысли не было, после всего что мы прожили вместе, что ты всё это променяешь на другую... А ты... Да что ты понимаешь! Как я младшеньким самым скажу, что мамы больше нет?! -А письма?! Как это так получилось, что ни одного?! Звонок по межгороду?! Телеграмма?! Как это ты, всё время так за мамой следила, что аж времени не было написать! Славя задрожала, ревя: -Я их писала. Прятала. А каждый раз когда выходила, не могла найти. Потом выяснилось, что Лиза Светку науськала. Она их читала и потом рвала, да выбрасывала. А Лизка на селе. Она... Почтальонкой стала, видимо незадолго после того как ты уехал, раз не знаешь. Ни бабушка, ни дедушка не знали... -А почему вообще вся твоя семья настроена против-то так?! -Ну вот ты тех геологов отчитывал... А родня! Они же хотели, чтобы я стала большим специалистом в геологии. А мне с детьми работать нравится и когда настал выбор, ты меня поддержал. Мы с тобой оба тогда против своих родителей, спина к спине, плечом к плечу. И только благодаря тебе, всё-таки... А говоришь, "всё по родительскому делаю"... Да вообще... Куришь с семи лет, водку пьёшь с 15-и, ещё меня похищаешь. И не выпускаешь из села. Сам не хочешь уезжать. -Золотко ты моё. Сёстры твои мамкой науськанные, братья тоже, сверстники младших тянут оравою. Уж не знаю какими пряниками она их всех зазывает... Славя тяжело вздохнула и опустила веки: -Они же всё равно больше не донимают тебя. После... Когда мы... Ну... На сеновале... -Прости меня, Славя, но иного выхода кроме как разбить ебала твоим братьям всем до одного и отцу, я не нашёл. Как видишь, воцарилось перемирие. И всё-таки наши семьи вынуждены смириться с нашим выбором. Ты - учительницей на село, а я агрономом. После всего мрака, что занёс мне город... Ты... Всё ещё... Славя цокнула и посмотрела мне в душу, тихо сказав: -Мы с тобой... Нам 22. Мы впервые встретились в семь лет. И с тех пор мы прошли столько всего вместе... Я знаю, что ты хороший и добрый. Просто... Почему ты не... Почему вообще... -Я же доверился той, кого люблю больше всего на свете. Она обещала, что всегда вместе, рядом, на связи. А тут пропала, не проронив ни слова. Соседка. -...никто не говорил, что это так надолго... А когда поняла, что совсем в другой регион, потому что там оборудование, специалисты... Немедленно начала писать. Дальше ты знаешь. -...в общем, то мне было неизвестно - продолжил я: -...поэтому уже обманутый однажды, я перестал вообще доверять всем. Сразу. Славя наклонив голову вбок, нежно улыбнулась сказав тихо: -Не переживай... Теперь навсегда вместе... Сейчас я всё исправлю, вылечу твою часть нашей общей души на двоих... - жадный поцелуй сплёл нас воедино... ...все вопросы были заданы, ответы получены. Только дух свой врачевать оставалось. Ну и так, по мелочи - выжить в геологической экспедиции и штифты выкопать. Подумаешь!