Соня

Дорога между деревьев вела к непонятному строению. Темнело, из-за этого больших корней было почти не видно. Впереди появился забор из металлической сетки, дорога расширялась, выходя к небольшой полянке перед зданием. Вплотную к нему прилегало уже куда более массивное бетонное ограждение. Кто-то явно не хотел видеть здесь посторонних. Соня сразу заметила щель между стеной и воротами. Вандалы позаботились и вырезали дыру высотой с человека. Вокруг валялся мусор и ржавые остатки от мангалов. Соня вплотную подошла к забору и провела пальцами по обрезанным краям сетки. На руках остались кровавые разводы. «Кто-то был тут», — подумала Соня и, торопясь, пошла дальше. Со стороны леса подул ветер, раскачивая деревья. Откуда-то из-за кустов вылетела стая чёрных ворон. Они, каркая, закружились вокруг одинокой трубы здания, образуя странные узоры. Свет проснувшейся луны проник на лужайку, Соня немного смогла рассмотреть постройку. Невысокое бетонное двухэтажное здание, почти без окон, а те что были, оказались заколочены. Труба была чуть дальше, за домом. Оттуда же раздавались тихое постукивание. Единственная дверь с этой стороны оказалась закрыта, Соне пришлось обходить бетонный забор. Она даже не догадывалась, что это может быть такое. Никаких вывесок ни на въезде, ни на заборе не висело. Однако на бетоне Соня рассмотрела надписи. Девушка подошла ближе. Черным по серому было неаккуратно выведено «Спуск в Ад», а под ним еле заметный кровавый след от руки. Метров через пятьдесят забор кончился. Труба, над которой беззвучно продолжали летать вороны, стояла на краю спуска, который уходил в тоннель. Прямо перед бетонной аркой, обозначающий вход, стоял одинокий фонарь. Одна из его лампочек не горела, вторая неприятно мигала. Спускаясь, Соня заметила, что из тоннеля выглядывает что-то действительно большое, похожее на змею. Два глаза, не моргая, смотрели перед собой. От неожиданности девушка оступилась и, упав на спину, скатилась вниз по склону на несколько метров. Не обращая внимания на боль, она сжалась в надежде, что «чудовище» её не заметило. Прошло несколько секунд, но ничего не происходило. Неожиданно с трескающимся звуком включилась вторая лампочка в фонаре и осветила головной вагон электрички. Перед Соней был всего лишь поезд метро, а то, что она приняла за глаза, оказалось фарами. Она решила подойти ближе к тоннелю. Какая-то неведомая сила тянула её внутрь. Только она перешла линию, все звуки сразу исчезли. Все, кроме одного. В глубине тоннеля что-то медленно капало, гулким эхом разносясь по подземельям. Глаза стали наконец привыкать к темноте. Тоннель уходил вправо и резко вниз. «И как только поезда поднимаются по такому склону», — удивилась про себя Соня и на ощупь пошла вперед. Тоннель расширялся. Перед глазами выросло огромное, слабо подсвеченное красным аварийным светом помещение с несколькими путями, уходящими в другие тоннели, и десятками ржавых металлических лестниц, ведущих в технические помещения. Помимо капель, появился лёгкий гул. Словно прямо сейчас из тоннеля выкатится поезд, но всё так же ничего не происходило. Голоса отсутствовали, но она чувствовала чьё-то присутствие, что-то чрезвычайно знакомое, но давно забытое. На одной из лестниц показалась тень. Соня попятилась назад, споткнулась о рельсу и грохнулась на бетонный пол. Чёрная тень увеличивалась на фоне красных ламп. Она узнала её. Та самая, что она видела в деревне на озере во время грозы, та самая, что появилась в её прошлом сне. Чёрный силуэт человека в капюшоне медленно спускался по ступенькам. — Ты не можешь бежать от меня вечно, — произнесла тень низким женским голосом, — в прошлый раз мы не успели договорить. Соня попыталась встать, но ноги будто залили свинцом, как в кошмарах. — Что вы искали в моём доме? — женщина остановилась на последней ступеньке. — Я… я ничего не помню, — но память как нарочно стала включать картинки прошлого сна. Соня вспомнила про предупреждение. — Деточка, кого ты пытаешься обмануть? Ты ослушалась и заслуживаешь наказания! Твоя самонадеянность снова привела тебя ко мне. Дай-ка подумаю. Да-а-а, я знаю, что тебе точно понравится, — женщина взмахнула рукой и щёлкнула пальцами, но ничего не произошло, — хорошо, очень хорошо. Я хотела тебя кое с кем познакомить, но, боюсь, мы перенесём это на следующий раз. Но у меня есть что тебе показать, — звук был больше похож на карканье вороны, но тут же сменился на юный девичий голосок. — А я думала, мы сможем подружиться, сестрёнка. Так давно тебя не видела… Голос больно ударил по воспоминаниям. Она не слышала этот голос одиннадцать лет. И не думала, что когда-либо услышит ещё. — Лилия…? — Лилия. Да, почти… — Но ты же утонула, — на глазах у Сони появились слёзы. — Эх… — наигранно всплакнул голос. — Неужели и ты забыла меня? Кажется, все меня забыли… Но теперь слушай меня. Ты не сможешь проснуться, пока я не разрешу, пока не пройдёшь весь путь до конца. А если не успеешь до восхода солнца, то остаешься здесь навсегда. За забором налево, по тропе. А теперь — беги! — последняя фраза уже звучала строгим женским голосом. Оцепенение отпустило, и Соня снова попыталась встать. Шаг за шагом она пробиралась из тоннеля в сторону выхода, и чем ближе, тем легче становилось идти. Издалека она увидела одинокий свет фонаря и наконец побежала. Поднявшийся ветер подталкивал её в спину. Тоннель словно выплюнул её из себя. Соня кубарем выкатилась, разодрав в кровь колени. Мир снова наполнился звуками, как будто кто-то вытащил затычки из ушей. Соня разревелась. Голос умершей сестры казался таким настоящим, а последняя фраза эхом повторялась в глове. «Почти? Что значит почти?» Ей хотелось вернуться и спросить всё, что накопилось за эти одиннадцать лет. На улице смелость к ней вернулась. Но только она взглянула в чёрную бездну тоннеля, уверенность мигом пропала. Соня отряхнулась и поспешила убраться из этого места. Кадры прошлого сна всплывали в голове, словно кто-то достал старую запылившуюся кассету и включил её. Длинный подземный коридор с камерами похожими на тюремные. Ребенок и мужчина в первых двух, странная комната с не имеющими смысл статьями, женщина в капюшоне в таинственном кабинете. Она не помнила диалога, хотя осознавала, что он важен и обязательно ещё вернётся в память, но пока пустота. Соня мотнула головой, вытряхнув ненужные мысли, и пошла дальше по лесу. Слева от тропы показались кресты. На старом кладбище покоились жители города из ближайших деревень. При свете луны некоторые из крестов казались огромными, а на них вместо фотографий висели распятые куклы. Все они разом начали шептаться, и всё кладбище заполнилось шорохом мертвых губ. Соня медленно шла мимо них, вслушиваясь в слова. «Прости меня», — повторяла старая потрёпанная кукла, повернув голову к небольшой каменной плите, что была рядом с ней за одной оградкой. Соня провела ладонью по грубому холодному камню. Немного смахнув грязь и паутину, она смогла рассмотреть фотографию молодой девушки. «Прости, что не смог». Раздался ещё один звук откуда-то снизу. Словно кто-то бил по земле изнутри. Соня отпрянула и чуть не врезалась в крест, который внезапно появился посередине тропы. Все голоса разом замолкли. «Прости…» Головы кукол медленно, с хрустом застывших позвонков, повернулись к Соне. Крест был пуст, но прямо к сердцевине на толстый гвоздь была прибита старая пожелтевшая фотография её самой. Тонким почерком, едва читаемым, на ней было написано: «Ты не сможешь бежать от меня вечно». «Залезай», — шепнула старая кукла. «Залезай!» — подхватили остальные. И за секунду гробовая тишина превратилась в хор мёртвых кукольных голосов. Поднялся холодный ветер. Куклы, несмотря на страшные голоса, смешно болтались из стороны в сторону. У некоторых начали отваливаться прибитые гвоздями руки. Из пластмассовых дыр сочилась настоящая кровь. Соня обогнула «свой» крест и побежала дальше по тропе, оставляя кладбище за спиной. Соня никогда не играла в куклы в детстве. После смерти сестры в квартире перестали появляться игрушки. В детском саду и на площадке она завидовала другим детям. Злость постепенно превращалась в ненависть. В начальном классе она тайком выкрала любимую куклу своей подруги Леры. Соня знала, что именно это была её любимая и поэтому с особой жестокостью оторвала от неё конечности и сбросила в ручей. Ей нравилось наблюдать, как маленькие ручки и ножки плывут по течению. Матушка была очень довольна и даже целых два дня терпела побои от родителей за неё, когда они узнали, что их дочка «воровка». Тропа неспешно виляла между деревьев, которые понемногу начинали редеть, пока Соня не вышла к болоту. Мертвые берёзы «по колено» стояли в зелёной мутной воде. Казалось, что тропа обрывается, но она чувствовала, что кто-то здесь проходил. На дерево слетелось несколько больших черных ворон. Они уселись на сухих ветвях и молча, с интересом рассматривали девушку. Соня осмотрелась. Никакого другого пути «в обход» не было. Когда её дед был ещё жив («боже, как же давно это было», — подумала Соня), он рассказывал ей, что в болотах можно наступать лишь на высокие кочки и обязательно нужно держаться за деревья, если они есть. Соня не любила эти болота. Все в округе знали, что в этих зелёных водах пропал не один десяток человек. В городе частенько хоронили пустые гробы. В том числе гроб её сестры. Она просто не вернулась из школы. «Гуляет», – так ответила мать. Но что-то слишком сильно ёрзало под сердцем. Когда Лиля не вернулась к ночи, дома забили тревогу, а утром на окраине болота нашли её грязную жёлтую курточку. Мать не стала сразу её выкидывать. Постирала и повесила в прихожей, словно Лиля никогда не умирала. Соня аккуратно прощупала перед собой кочку и сделала первый шаг. «Не провалилась», — выдохнула Соня. Дальше виднелись островки покрупнее. Ей хотелось как можно скорее добраться до более твердой земли. Мертвые одинокие деревья появлялись из тумана то тут, то там. Они располагались достаточно близко друг к другу. Соня была уверена, что допрыгнет. На самом крупном островке стояла невысокая сосна. Под ней росли кусты не то с брусникой, не то с волчьей ягодой. Соня совсем не разбиралась. Вороны от скуки срывали красные ягоды и с карканьем бросали в воду, отчего на кромке воды, помимо небольших волн, появлялись пузыри. Первые прыжки прошли удачно. Между островками было не больше метра, и Соня переходила с одного на другой почти без разбега. Но следующие были всё дальше и дальше друг о друга. Нужно было хорошенько разбежаться, чтобы не упасть в воду. Соня очень не хотела намочить обувь. Вороны снова слетелись вокруг. Их стало больше, и некоторые негромко перекаркивались друг с другом, словно обсуждая, допрыгнет она или нет. Разбежавшись от противоположного берега, перед прыжком Соня неудачно оступилась и задела ногой корягу, но всё же успела оттолкнуться и плюхнулась на влажный мох, подняв вокруг зеленые брызги. Выйти сухой из воды не получилось. Ноги промокли по голень и покрылись мерзкой зеленой тиной. Соня собралась их отряхнуть, но только размазала по джинсам. Неожиданно болотный воздух наполнился шумом. Вокруг острова из воды начали появляться пузыри, словно кто-то, находясь на дне, выпускал воздух. Их становилось всё больше, и они росли в размерах. Соня вжалась в дерево в надежде, что это не она вызвала это явление. На поверхность стали всплывать трупы. Одним за другим они заполнили половину водной глади. После стали появляться отдельные части тела: порубленные руки с обьеденными распухшими пальцами, головы без глаз и ушей. Всех их неизвестным течение несло к месту между островками, образовывая мост из тел. Находиться среди них Соне совсем не хотелось. Разбежавшись, насколько это было возможно, она прыгнула через дрейфующие тела на участок суши. Неожиданно рука крепко схватила её за лодыжку и сильно дёрнула. В этот раз Соня упала не в воду, а на трупы. Девушка с силой лягнула то, что её схватило, и попыталась подползти к берегу, опираясь на спины и головы. Но только ей удавалось упереться, они уходили под воду, затягивая и её. Тела зашевелились, из мёртвых голов раздались стоны, они кого-то звали. На берегу показалась фигура в капюшоне. Женщина протянула Соне руку, которая в лунном свете была похожа на скелет. Соня схватила её, и та с лёгкостью вытащила хрупкую девушку на берег. Женщина прислонилась к дереву и наблюдала. Трупы медленно стали погружаться в воду, издавая тихие стоны. После них на зелёной водной глади оставались лишь пузыри. — Пошли со мной, я всё покажу, — сказала женщина сиплым голосом. Соня едва могла пошевелиться от истерики, но кое-как встала и пошла. Впереди снова разросся хвойный лес. На небольших полянках появлялась утренняя роса. Луна уходила на убыль, оставляя место красному рассвету. Лес был живой. Просыпались птицы, шумели в кустах дикие мелкие животные, но всё же никто на глаза не попадался. Чем дальше шли, тем холоднее становилось. Мокрая одежда натирала. — Куда мы идём? — спросила Соня. Холод хоть и донимал её, но страх и неизвестность были сильнее. — Посмотрим на то, чем весь этот цирк кончится. Эти приключения — лишь прелюдия перед главным спектаклем. Ты могла застрять на кладбище с куклами. А ты знаешь, насколько мстительными они могут быть? Каждая кукла — это неупокоенная душа мертворожденного ребёнка, который хочет получить материнское тепло после смерти. Как же кровожадно отрывать этим маленьким ангелочкам ручки и ножки. дальше — болото. Сколько людей оно поглотило. Ты поэтому обходишь их стороной? Из-за меня? — последнюю фразу женщина сказала голосом Лилии. — Видела их? Рассмотрела? Бедолаги, которых поглотили болота. Даже я не знаю, сколь много там людей. Их души навеки запечатаны в этой трясине. — И её? — Соне стало страшно. — Скоро ты сама у неё спросишь, — ухмыльнувшись, ответила женщина. Впереди был пустырь, на котором стоял дом. Из-за деревьев в темноте было непонятно, сколько в нем этажей, но подъезд уж очень сильно напоминал её собственный. Женщина остановилась на краю леса. Соня встала рядом с ней. Двенадцатиэтажный дом из красного кирпича вплотную обвивали ветви сосен и елей. Огни в доме не горели, кроме одного на девятом этаже, из окна её комнаты горел кроваво-красный свет. Перед подъездом, задрав голову вверх, стоял Миша. — Не отвлекай его, — сказала женщина, — он должен увидеть конец истории. Хотя бы тут. Несколько секунд ничего не происходило. Неожиданно Миша сделал несколько шагов назад и в диком крике поднял руки вверх. — Смотри, сейчас начнется самое интересное, — ухмыльнулась женщина и костлявым пальцем указала на окно. На подоконнике, держась за раму, стояла худенькая девушка. — Это… я? — Соня от ужаса упала на колени. — Это же сон! Мне надо просто проснуться! — девушка стала щипать себя за руки, но, кроме боли, никакого эффекта это не принесло. Только она захотела закричать, женщина щёлкнула пальцами. На Соню моментально накатила дикая усталость. Вместо крика получился слабый стон. Ноги налились свинцом. По небу волнами накатились тучи, от которых хотелось бежать. — Да, ты права. Это всего лишь сон. Но что будет, если я сделаю вот так? — женщина снова щелкнула пальцами, и Миша упал на землю, дёргаясь в припадке. — Думаю, ему сейчас очень больно. Почти так же как от сообщений, которые ты ему отправила вечером. Но ведь это всего лишь сон, верно? Так кого ты спасёшь сегодня? Себя? — она указала на девочку в окне девятого этажа. — Или его? Соня медленно повернула голову и посмотрела в сторону Миши. В памяти всплыл её ответ на сообщение. Она ужаснулась от собственной жестокости. Она злилась, а он просто попал под её горячую руку, под взрывной темперамент. Миша должен был понять. Соня подумала, что, выбрав его, она сможет искупить вину за то, что сказала под влиянием Матушки. — Его? — удивилась женщина. — Но ты же его даже не любишь. Я знаю это не только потому, что я твоей голове. Я видела это сегодня в лесу, когда ты была в моем доме. Подумай хорошенько. Этот выбор повлияет на всю твою жизнь. Иногда решение приходится принимать даже во снах, как бы нереалистичны они ни были. О, я вижу о чем ты думаешь, — женщина улыбнулась. — А ведь из всего этого могла получиться великая любовь. Как ты можешь думать о человеке, который тебе едва ли нравится? Кажется, я догадалась. Ты не хочешь жить. Устала не только от депрессии и одиночества, но и от голосов. От травли в школе, от насилия дома. Думаешь, после смерти тебе будет легче? А что будет, если я скажу, что после смерти ты попадешь ко мне? Да, я вижу сомнения, и это мне нравится. Но если ты действительно хочешь избавиться от этого мирского бремени, я помогу, но всему своё время. У тебя осталось совсем немного времени. Пора. Соня подняла руку и указала на Мишу. — Его? Что, убить? Спасти? — женщина продолжала ухмыляться. — Я тебя не слышу, говори громче! — Спасти, — прошептала Соня. В эту же секунду из окна вырвалось огненное пламя, а девушка сделала шаг из окна и камнем полетела вниз. За мгновение до удара о землю всё накрыла пустота. Соня проснулась и резко села вся в слезах.