помолись за меня, златокудрое дитя
У Вирджинии за стеной беспокойный дух: гремит тяжёлыми цепями, угрюмо декларирует Шекспира, мешает в комфорте завтракать и спать. Вирджиния и сама беспокойная: никак не может сродниться со стенами новообретенного дома, вздыхает у окна и ждёт возвращения в привычный мир. Вынужденное соседство под самой крышей мрачного особняка навязывается им с одинаковой силой — сэр Саймон де Кентервиль бросает на неё тёмный взгляд, насмехается над самоуверенным мальчишкой из рода Чеширов и протягивает ей руку — удивительно материальную, непрозрачную и тёплую, совершенно неотличимую от рук живых людей — первый тревожный знак, на который ей стоило обратить внимание, этой смышлёной девочке со шпагой и в штанах для верховой езды. Но Вирджиния только вскидывает подбородок, заключает пари, с уважительного тона перескакивает на неформальность, отвечает на каждый его укол, парирует сталью и словом врёт, что он её пугает — только бы в глазах напротив продолжали плясать искры не ложится спать без полуночной беседы через каменную кладку разыскивая обещанное предсказание и продолжает поливать иссушенный куст И привыкает. Прикипает к его высоким пропыленным воротникам, к истлевше-узорчатым кружевам на запястьях, к лунным нитями истончившихся волос, к аристократично выхоленным пальцам, к дурному нраву и незаживающей ране под сердцем, к его неразбавленной временем тоске и жадности общения с ней самой, потому что три сотни лет он дышал одним только страхом и одиночеством. Он говорит ей о любви — о самой могущественной силе из всех. Самой горькой и самой разрушительной. Вирджиния подыгрывает маме и нейтрально-тепло улыбается молодому герцогу — с расчётом на хорошую партию, всё верно, ага, — а сама уходит в потайные лазы дома, устраивает шуточные дуэли с неупокоенным духом, играет в карты и в шахматы, слушает отрывки из пьес и думает, что по-настоящему выбранная ею партия маме совершенно не придется по вкусу. И отцу. И никому из существующих богов. Вирджиния поспешно отгоняет страшные мысли из головы — живое к живому, мёртвое к мёртвому, подобное к подобному; и никак иначе, — но оторвать глаз не может от узорчатого сплетения нитей на бархате камзола — красиво… — и отворачивается, вспыхнув алым. Сэр Саймон делает вид, что не заметил — такое им уж точно ни к чему: они и без того с трудом союзники, но под её ладонями ему впервые за последние три сотни лет удается уснутьЧасть 1
21 ноября 2023 г. в 20:42