Инь-янь

Глаза открываются тяжело. Первое, что Лина видит перед собой - обеспокоенное лицо Олега. Она фокусирует взгляд, и пытается понять, что случилось. Последнее, что Лина помнит - как обнимала Олега, как плакала. А теперь лежит в своей кровати, и Олег с неподдельным страхом в глазах смотрит на неё. - Олеж, что... - она хочет спросить, что случилось, но говорить трудно. Во рту пересохло, и язык с трудом шевелится. - Ты сознание потеряла, - Олег понимает суть фразы, несмотря на то, что её окончание не прозвучало. - Ты как? Ничего не болит? Может врача надо? - спрашивает он в свою очередь, и голос его дрожит. Лина была без сознания недолго, но Олегу показалось, целую вечность. Он даже подумал о том, что своими силами не сможет привести её в чувство. Но она, к его огромному облегчению, открыла глаза. - Со мной всё в порядке, - как можно увереннее отвечает Лина. - Голова болит немного, но это не страшно. Она делает попытку подняться. - Нет-нет, лежи, - торопливо произносит Олег, и укладывает её обратно. - Лежи, не вставай. Лина не особенно сопротивляется - от движений перед глазами мутнеет и всё плывёт. - Часто с тобой так? - снова спрашивает Олег. Ровно и чётко, как будто он доктор, и сейчас собирается поставить диагноз. - В первый раз. Он обдумывает ответ. Смотрит на Лину, на еë бледное лицо и опухшие от слëз глаза. Вспоминает, в каком состоянии её застал, и в голову тут же приходит догадка. - Когда ты ела? Снимаясь в "Битве", экстрасенсы проводили друг с другом немало времени, и Олег успел подметить одну деталь: в моменты волнения Лина напрочь теряет аппетит. Она слышит вопрос. Морщит лоб, пытаясь вспомнить. И понимает, что не знает точно. Кажется, в последний раз перехватила что-то на бегу перед съëмками церемонии в готическом зале. Потом возвращение домой, Юра... И в свете последующих событий было совсем не до еды. - Перед съëмками, кажется... - неуверенно озвучивает Лина свои мысли. Взгляд Олега темнеет. Брови хмуро сдвигаются. Так бывает, когда он чем-то очень недоволен. И Лина понимает: близится гроза. - Перед какими съëмками? - переспрашивает Олег, надеясь, что ему показалось. Он так возмущён услышанным, что на секунду перекрывает дыхание. Как можно так беспечно к себе относиться? Она что, ненормальная? - Перед какими съёмками, твою мать, Лина?! - выдыхает он на эмоциях, вскакивая на ноги. - Ты что с собой делаешь?! Ты слечь хочешь?! От мысли, что с Линой могло произойти что-то страшное, Олега трясёт. И он даже не замечает, что вышел из себя. Что говорит слишком громко, что метает молнии взглядом. - Так случайно вышло... - вяло оправдывается Лина. Её голос звучит так слабо и жалобно, что отрезвляет Олега. Он снова садится рядом, берёт ладонь Лины в свою, нежно поглаживает пальцы. - Нельзя так, - произносит вкрадчивым тоном, как будто разговаривает с ребёнком. - Ты же понимаешь, что нельзя. Ну что мне с тобой делать, м? В его голосе - строгость напополам с нежностью. Такое Лина встречает впервые. Что бы Олег ни делал, она готова полностью ему довериться. Когда он вот так сидит рядом, держит за руку, смотрит в глаза - боль в груди становится слабее. Лина вдруг понимает, почему герои испытаний тянутся к Олегу, почему испытывают облегчение в его объятиях - только его энергия способна принести долгожданное избавление от тревог и страхов, ослабить тиски, мешающие свободно дышать. - Не знаю... - честно отвечает она, и крепче сжимает его пальцы. - Просто побудь со мной. Сердце замирает. Она нуждается в нём, просит остаться. В очередной раз. Смотрит на него так, словно он - самое дорогое, что у неё есть. И Олег подчиняется. В глубине души понимает, что завтра всё может перемениться - Лина станет его избегать, будет сбрасывать звонки. Но это завтра. И если так будет, пусть. Он ни о чем не пожалеет. Вернувшись в исходную точку сто раз, всякий раз сделает так же. Пока он ей нужен - он будет рядом. Они просто сидят молча какое-то время. И не чувствуют неловкости. Нежные прикосновения рук, горящие взгляды - зачем вообще что-то говорить? А потом Олег, невзирая на все протесты Лины, убеждает её в том, что нужно поесть, и отправляется на кухню. Пока он гремит там посудой, Лина невольно проводит параллель: к присутствию в доме Юры она долго привыкала, они ссорились из-за бытовых привычек и прочих мелочей, притирались друг к другу. А Олегу совершенно спокойно доверяет хозяйничать на своей территории. Может быть, у неё просто нет сил на то, чтобы придираться? Развить эту мысль дальше Лина не успевает - возвращается Олег. Грозит, что если она откажется есть, накормит её с ложки, как маленькую. Эта угроза не выглядит такой уж страшной. Скорее, вызывает улыбку. Но тем не менее, Лина послушно делает то, чего от неё хочет Олег. Он очень старался. Он снова с ней возится, ни о чем не спрашивая, и не упрекая. И ей не хочется его расстраивать. Наоборот, видя искреннее беспокойство, хочется убедить Олега в том, что всё в порядке, и нет повода за неё волноваться. Впрочем, Лине не приходится слишком приукрашивать действительность - она на самом деле чувствует себя лучше. - Спасибо, Олеж, - благодарит, с нежностью глядя в его карие глаза. - Честное слово, не знаю, что делала бы без тебя. Ты самый надёжный друг. Друг... Это слово больно впивается под кожу. Конечно, друг. Просто друг. Такой же, как другие. Как Дима, или Костя, например. И это его удел. Его наказание. Быть для неё другом, сходя с ума от желания совсем не по-дружески обнимать её, целовать. Целовать, как свою женщину. Но это уже делает другой, черт бы его побрал... - Да не за что, Лин. Так и поступают друзья, - Олег с трудом выдавливает из себя эту фразу, и с губ невольно срывается усмешка на последнем слове. Лина сразу замечает, как потух взгляд Олега, и не понимая причин такой внезапной перемены, осторожно спрашивает: - Олеж, ты сам-то в порядке? Её ласковое "Олеж", делает ещё больнее. Режет по живому. Добивает. Но он не может сказать ей правду. Поэтому собирается соврать. Звонок Саши прерывает диалог. И Олег рад возможности переключиться. - Извини, - коротко бросает он, и принимает вызов. Лина не прислушивается к разговору, но по обрывкам фраз понимает: Олег срочно понадобился Саше. Она видит, как Олег сомневается, как бросает взгляды в её сторону и пытается параллельно что-то объяснить брату. А потом завершает разговор, и виновато взирает на нее, но прежде чем успевает сказать, Лина догадывается. - Тебе нужно уйти? Иди, если нужно. Я в полном порядке, не переживай. Олег недоверчиво косится на неё. - Точно? Я могу быть уверен, что ты не натворишь глупостей? "Что ты считаешь глупостями, Олеж? Убиваться по мужчине, который многие месяцы держал за дуру?" - возникает в голове Лины вопрос. Но он так и остаётся только в мыслях. - Можешь быть уверен, всё будет хорошо, - твёрдо произносит она. - Я обещаю. - Я тебе позвоню. Только, пожалуйста, возьми трубку. - Хорошо, - кивает Лина и добавляет: - Я буду ждать звонка. Она медленно поднимается с кровати, чтобы проводить Олега и закрыть за ним дверь. Он рядом, в паре шагов. Наблюдает за каждым её движением, пытаясь понять, всё ли в порядке. - Всё нормально? - уточняет на всякий случай. - Да. Всё хорошо, правда. Они выходят в коридор. Лина смотрит на Олега, и ей не хочется его отпускать. Но имеет ли она право просить его остаться? Он словно чувствует. Медлит, скользит по ней взглядом. Берёт её за руку, слегка сжимает кончики пальцев. Гладит полоску кожи на запястье, где совсем недавно был его браслет, и ни о чем не спрашивает. - Твой браслет... - шепчет Лина. - Вдруг рассыпался. Жаль. Он мне очень нравился. - Он пытался забрать твою боль, - поясняет Олег, понимая, откуда взялось его дурное предчувствие. - Но она оказалась слишком сильной. Лина едва заметно усмехается. Даже камни не выдержали. А она выдержит. У неё нет других вариантов. - Я сделаю тебе новый, - обещает Олег, и прежде, чем покинуть квартиру, крепко обнимает Лину. - Будь осторожна, - просит, нехотя размыкая объятия. Она кивает и понимает: сейчас дверь за Олегом закроется, и всё вокруг станет серым, словно еë личное солнце ушло за горизонт. - Приходи к нам почаще, - произносит Лина, не в силах просто отпустить Олега. - Ты обещал Луне, она давно ждёт. - Я помню, - улыбается Олег, вспомнив неугомонную проказницу. - Я приду. Спокойной ночи. Он прощается и уходит. - Спокойной ночи... - эхом повторяет Лина вслед. Закрыв дверь, думает о том, кто сильнее будет ждать следующего визита Олега - Луна или она сама? *** Время лечит. Медленно, но верно затягивает раны. А где-то в глубине души по-прежнему больно. Больно избавляться от фотографий, от вещей. Хранить их, натыкаться на них раз за разом - ещё больнее. Больно вспоминать, но воспоминания - не вещи, их невозможно выбросить, задвинуть в дальний угол. И если днём в присутствии дочки Лина держится, улыбается и смеётся как ни в чем не бывало, то ночью, наедине с мыслями, её порой накрывает. Но и с этим она однажды справится. - Мам, а что мы будем делать? - спрашивает Луна, забегая на кухню. Лина переводит взгляд на тоскливо накрапывающий за окном дождик. Гулять они точно не пойдут, значит нужно чем-то занять дочку, пока она не разнесла квартиру. - Ммм... - Лина на несколько секунд задумывается. - Давай приготовим что-нибудь вместе? - Давай! - тут же одобряет идею Луна, подпрыгивая. - Я хочу испечь печенье! Хочу сделать зверюшек! - Зверюшек... отлично. Значит, будем делать зверюшек. Лина находит нужный рецепт, и вскоре вместе со своим маленьким поваренком приступает к приготовлению печенья. Им обеим весело. Луна вся перепачкалась мукой, успела попробовать ингредиенты на вкус, а также разбросать часть их по полу, а Лине просто доставляет удовольствие за ней наблюдать. И совершенно не важно, что на кухне творится настоящий хаос. Главное - атмосфера. Звонок в дверь нарушает идиллию. Лина выходит из кухни, Луна направляется за ней. И едва только дверь открывается, девочка радостно приветствует гостя. - Олег! - Привет, красавица! Он уже привычно подхватывает её на руки, а потом смотрит на Лину. - И тебе привет тоже. - Привет, - улыбается она. Её вдруг начинает волновать, как она выглядит, и она спешно вытирает ладонью кончик носа, опасаясь, что он испачкался в муке, пока они с Луной дурачились, а потом отряхивает фартук. - А где моë "красавица"? - смеясь, подшучивает над Олегом. Он улыбается в ответ. Лина наконец похожа на себя прежнюю, и Олег рад видеть её такой сияющей. - Красавица, бесспорно, - произносит, лукаво щурясь, как мартовский кот. - Напросилась на комплимент, - снова смеëтся Лина. - А мы печем печенье! - Луна напоминает о своём присутствии, устав слушать разговоры взрослых. - Будешь нам помогать! - бодро произносит она, и спрыгнув с рук Олега, тащит его за собой на кухню. - Вот это я понимаю, деловой подход! - весело отзывается Олег, следуя за Луной. - Вот так ты мальчика в дом приведешь, да? - предполагает Лина, направляясь за ними. - Не успею я отвернуться... По приходу на кухню, Олег под чутким руководством Луны моет руки, потом она выдаёт ему розовый фартук с жёлтыми уточками. - Мне? Серьёзно? - переспрашивает Олег, поглядывая то на Лину, то на её дочку. Они заговорщицки кивают. Он окидывает взглядом свою одежду, и пытается представить, как будет смотреться розовый фартук с жёлтыми уточками на фоне сплошного чëрного. Потом вздыхает и покорно надевает на себя "экипировку". - Не вздумай фотографировать, - сведя брови к переносице, предупреждает Лину, заметив, как она давится смехом. - Я в принципе и не собиралась... - уверяет она, невинно хлопая глазами. - Но теперь... спасибо за идею! - Я тебя накажу, - хмурится от вспышки камеры Олег. - Накажу, обещаю. - Ты что, будешь шлёпать маму ремнём? - ахает Луна, открыв рот от удивления. - Мама говорит, что это плохо. И так делать нельзя! - Нельзя, понял? - повторяет Лина, и с видом победительницы важно вздергивает подбородок. - Ну, тогда придётся придумать что-то ещё. Луна, ты мне поможешь? - Мы не будем наказывать маму, - уверенно произносит Луна, прижимаясь к маме. - Она извинится и скажет, что больше так не будет. Когда я так делаю, мама меня прощает. - Вот оно что, - понимающе кивает Олег, и обернувшись к Лине, спрашивает со всей серьёзностью, на которую способен: - Ты ведь больше так не будешь? - Не буду, - притворно вздыхает Лина, и старательно изображает виноватый вид, хотя от всей этой ситуации хочется смеяться. - Ну вот и отлично. Удали фотку. - А такого уговора не было! - возмущается она. Убирает телефон в карман, и вдруг слышит тихий щелчок. Достаёт телефон снова и выдаёт обреченное: "Блиииин... " Это "блииин..." Олегу совсем не нравится. - Что? - он внимательно смотрит на неё, уже чувствуя неладное. - Я... - неуверенно тянет Лина. - Нет. Нет, только не говори, что ты кому-то это отправила. - Не говорю, - вырывается у неё, и она тут же зажимает рот ладонью. - Лина... - Олег качает головой. - Кому? - Димке, - признаётся она, не сводя с него глаз, в которых озорно пляшут чёртики. - Фух. Ну спасибо, что не Надежде Эдуардовне. Они смеются. А потом возвращаются к готовке. И вскоре Олег уже не отличается от Луны и Лины: он так же перепачкан мукой, но совершенно не обращает на это внимания. Все трое работают, как дружная команда: Лина раскатывает тесто, а потом с улыбкой наблюдает, как Олег помогает Луне вырезать печенье с помощью формочек. - Вот так, смотри, принцесса, - объясняет он, уверенным движением прижимая формочку к пласту теста. - Теперь попробуй сама. Луна, высунув от усердия кончик языка, пытается повторить действия Олега, но силы нужно чуть больше. Олег накрывает её маленькие пальчики своей ладонью, и осторожно надавливает, после чего тесто поддаëтся. - Ух ты! - восторженно восклицает Луна, глядя на получившуюся фигурку. - Давай ещё! Мам, ты видела? - Видела, котëнок, - улыбается Лина, и впервые за долгое время чувствует тепло на душе. Чувствует, что продолжает жить. Вскоре процесс приготовления завершён, и печенье отправляется в духовку. Через какое-то время результат совместного труда красуется на столе - в вазочке лежат белочки и котята, медвежата и зайцы. Кухню наполняет дразнящий аромат свежей выпечки. После чаепития Луна ставит над Олегом очередные эксперименты, и он покорно выполняет роль подопытного кролика. Так хорошо, что девочка соглашается его отпустить только после прочитанной сказки. - Извини, мы утомили тебя сегодня, - виновато улыбается Лина, провожая Олега. - Да перестань, мне понравилось, - широко улыбается он в ответ. - Было весело. - Да... весело, - задумчиво повторяет она. Вдруг возникает пауза. Они просто молчат и смотрят друг на друга, почти не дыша. Лина замечает след муки на щеке Олега. Протягивает руку, осторожно стирает белую пыль с кожи. Отросшая щетина щекочет пальцы. Олегу так идёт лёгкая небритость. С ней он кажется взрослее и мужественнее. Лина чувствует, как он замирает от её прикосновения. А потом, как кот, трëтся щекой о её ладонь. И вдруг перехватывает её, прижимает к губам, целует пальцы. Порывисто, торопливо, заставляя ахнуть. Затем Олег медленно отпускает её руку, чуть поддаётся вперёд. Он так близко, но у Лины нет сил отступить. Она будто приросла к тому месту, где стоит. Губы Олега резко впиваются в её губы. Горячо, жадно. Он целует её с таким нетерпением и страстью, что она мгновенно вспыхивает. Ноги подкашиваются. Лина вжимается в Олега, чувствует его всем телом, чувствует его жар, его желание. В низу живота закручивается нечто тягучее, до боли сладостное. Полувздох-полустон невольно вырывается из горла. Голос холодного рассудка задвинут поглубже. Всё, чего Лина хочет - продлить эти мгновения. Пусть всё летит к черту. Сейчас ей нужно лишь одно - эти нетерпеливые, по-звериному неистовые поцелуи.