Инь-янь

Еще по пути на испытание Лина чувствует тревожность. Испытания на «Битве» чаще всего морально тяжелые – задача организаторов вызвать эмоции у зрителей, подогреть интерес. Она сталкивается с этим не впервые, но сегодня отчего-то особенно беспокойна. Будто нечто тяжелое, обжигающее, колкое мечется внутри и отчаянно ищет выход. Лина делает глубокий вдох. Переводит взгляд на проносящиеся мимо автомобиля виды небольшого городка, разбавленные мягким цветом молодой зелени. Красиво. Но ничуть не успокаивает. Ладони Олега Лина касается на автомате – потребность в близости, тактильном контакте нет сил побороть. Хватает нескольких мгновений, чтобы осознать, что она творит. Но не успевает что-то предпринять – пальцы Олега переплетаются с ее, и ободряюще сжимают. Его ладонь горячая, крепкая и сильная. И Лине становится немного легче. Она не поднимает взгляда. Не одаривает благодарным кивком с мягкой полуулыбкой, как делает это, когда в готическом зале озвучиваются ее оценки. Но Олег чувствует: что бы ее не тревожило – отпустило. Для этого не нужно быть магом, экстрасенсом, медиумом, и еще черт знает кем – это ощущается внутри, на уровне плохо поддающихся объяснению инстинктов. Он чувствует Лину. Чувствует свет, что она излучает. Согревающая и теплая, как само солнце, и такая ранимая, нежная. Взрослая женщина с душой маленькой беззащитной девочки. Лина совсем не предназначена для этого жестокого мира. Но… именно она – эмпат. Именно она так восприимчива к чужой боли и страданиям. Ирония или закономерность? Они, наконец, приезжают. Лина направляется к месту испытания. Уверенно шагает по хлипкому на вид деревянному мостику, и глубоко вдыхает прохладный воздух, пахнущий зеленью и влажной землей. Подавляет новую волну тревоги, и мысленно просит сил: чутье подсказывает – сегодня их понадобится много. Но сейчас она даже предположить не может, с чем ей придется столкнуться. Прибыв на место, приветствует собравшихся. Ведущий Илья Ларионов озвучивает задание: рассказать о человеке, и найти место, где с ним случилась трагедия. Лина принимает из его рук лишь плотный черный конверт с фотографией. Личная вещь ей без надобности. Отходит на несколько шагов, поворачивается спиной – так проще сосредоточиться, не чувствуя на себе пристальных ожидающих взглядов. Держит конверт, бережно скользит пальцами по его гладкой непроницаемой поверхности. Прислушивается к ощущениям. Сильная личность с внутренним стержнем. Задира. Заводила в любой компании. Свой в доску пацан. Так чувствуется неизвестный ей человек. Но едва Лина успевает уловить его энергетику, та словно раздваивается. Хулиганистая суть переплетается с нежностью и тягой ко всему яркому, красивому. Это девушка. Точно девушка. Про таких говорят, «черт в юбке». Лина оборачивается к наблюдателям. Озвучивает свои ощущения, которые сменяются так быстро, что с трудом получается за них зацепиться. Мужчина и женщина напротив вслушиваются в каждое ее слово. Смотрят с надеждой, напряженно чего-то ждут. Лина подходит ближе. Ей нужно узнать, что произошло с девушкой, чья фотография лежит в конверте. Ей нужно помочь. Она протягивает руку матери девушки, и сжимая кончики ее пальцев, просит: - Посмотрите на меня. Взгляд в глаза матери. Отблеск страха и боли в них, наполненных слезами. Руки Лины леденеют. И она чувствует, как изнутри снова поднимается тревожность, подбирается к самому горлу. В сознании мелькают обрывки, отрывая Лину от реальности. Холод. Темнота. Крики. Отчаянный зов, который останется без ответа. Ощущение страха и безысходности… Всепоглощающей, беспросветной, как черная бездна. - Она мертвая… - выдыхает, чувствуя себя жестоким палачом. Ей так хочется ошибиться в своих ощущениях. – Мертвая… - произносит еще тише. Безутешные родители будто надеялись услышать что-то другое, и Лине горько, оттого, что она вынуждена повторять страшную правду. С трудом держится, описывая происходящее той роковой ночью. И с каждым словом все сильнее сжимается горло. Чужая боль захлестывает все существо через край. Так нестерпимо, адски, словно все внутри беспощадно выжигают огнем. И от этого хочется метаться, кричать, вылезти из кожи вон, чтобы больше не чувствовать… Образ совсем юной, светлой девочки перед глазами… А в ушах – отчаянный горестный вой ее матери. Леденящий, заставляющий кровь стынуть в жилах. Потерять своего ребенка. Кара, которой не пожелаешь злейшему врагу. Всего на мгновение, будто молния, в голове Лины мелькает мысль о дочери. Ее Луна. Ее свет в этой жизни, её всё… И Лина срывается. Она больше не может сдерживать мощный натиск эмоций. Он, как таран, пробивает ее насквозь. Рыдания рвутся наружу. Всё тело сотрясает крупная дрожь. Убежать, скрыться, спрятаться, заслониться от боли – первый порыв. Отключиться, нажать какой-то тумблер внутри, чтобы совсем ничего не чувствовать. Убежав ото всех, Лина смотрит на поверхность мутной речки, и не может успокоиться. Слёзы льются нескончаемым потоком, а рыдания не утихают ни на секунду. Кажется, еще немного, и сердце разорвется в клочья. Ведущий Илья Ларионов приходит за Линой. Говорит о том, что нужно продолжить испытание, что нельзя просто так взять и сдаться. Он пытается дать ей мотивацию, воззвать к ее духу соперничества, но у Лины нет сил. - Я не пойду… Я не хочу… - повторяет она в отчаянии, и от нажима Ильи ее истерика становится только сильнее. Оказаться рядом с дочерью, прижать ее к себе, почувствовать ее тепло, и убедиться, что с ней всё в порядке – вот от чего ей бы стало легче сейчас. Но Лина слишком далеко, и услышать голос Луны – это всё, что она может себе позволить. - Я ей хочу позвонить… Я хочу позвонить… - озвучивает вслух свое самое сильное желание. – Я хочу ребёнка услышать! – срывается и почти требует. Ей приносят мобильный. Дрожащими пальцами Лина вызывает из списка нужный контакт. Гудки. Они кажутся слишком долгими. В перерывах между ними сердце замирает. И наконец, в трубке раздается голос дочери. Вздох облегчения вырывается невольно. Разговор выходит коротким. Но он был так жизненно необходим. После общения с дочерью свободнее дышится. Только мысли о том, чтобы вернуться к испытанию, не возникает. Лина эмоционально выжата. У нее нет ни малейших сил соприкасаться с болью, пропускать ее через себя. Лина чувствует, что не сможет собраться. И уж тем более, не сможет никому помочь. В этом она признается. Может быть, для кого-то расписывается в своей беспомощности, пусть так. Зато честна с другими, и с собой. Извиняется, что не может продолжать, и обнимая на прощание безутешных родителей погибшей девочки, отчаянно шепчет: - Пусть боль уйдет… Она и вправду этого хочет. Всем сердцем. Но она не всесильна, и лишь надеется, что время станет для этих несчастных людей лучшим лекарством. В гостиницу, где разместились экстрасенсы, Лина возвращается опустошенной. От переживаний навалилась такая тяжесть, словно последние пару часов она разгружала вагоны. Даже идти тяжело. Про себя считает шаги – кажется, что это поможет не рухнуть здесь, посреди коридора. Дойти до своего номера Лина не успевает. Навстречу ей движется Олег. Он, как всегда, спокоен и улыбчив. Но стоит ему подойти ближе, и мельком взглянуть на нее, его улыбка меркнет. - Что произошло? – спрашивает Олег осторожно. Он замечает, что Лина подавлена, и это пугает его. Еще никогда он не видел ее такой. «Я не справилась», - отвечает Лина мысленно. Она с трудом размыкает губы, чтобы озвучить это. - Я… - выдыхает медленно, и на это уходят последние силы. Снова вспоминает всё, что было на испытании. Шквал эмоций обрушивается на нее ледяной лавиной. Она всхлипывает. И в следующее мгновение оказывается в объятиях Олега. В них так тепло и спокойно. Как в детстве, в папиных руках. Это чувство защищенности ни с чем не перепутать. Рыдания душат. Но уже от облегчения. Будто вскрыли нарыв, и боль отступает. Олег больше ни о чем не спрашивает. Только крепче обнимает Лину, прижимает к себе, гладит по волосам. Дает ей возможность выплакаться, потому что понимает: ей сейчас это очень нужно. Лина успокаивается спустя время. Она в своем номере. Не помнит, как здесь оказалась. Олег сидит рядом, на краешке кровати, и держит за руку. - Тебе нужно что-нибудь, Лин? Голос Олега мягкий, спокойный. Взгляд голубых глаз внимательный, участливый. Лина качает головой. От слёз жжет глаза. Столько, сколько за этот день, она, кажется, не плакала никогда в жизни. Усталость ощущается во всем теле, и очень хочется спать. - Поспи, - Олег чувствует ее состояние. – Я пойду. Он медленно разжимает пальцы, чтобы отпустить ее руку. Но Лина не дает. Крепче вцепляется в его ладонь, и едва слышно просит: - Останься… Она сама пугается желания чувствовать его рядом. Но, кажется, наедине со своими мыслями она просто не сможет уснуть. А с ним ей легко и спокойно. Олег не отказывает. Осторожно ложится рядом, и на автомате притягивает Лину к себе, утыкаясь лицом в ее макушку. - Спи, спи… - шепчет, будто убаюкивая ребенка. – Спи, станет легче. И Лина сама не замечает, как засыпает под тихий шепот в уютном коконе его объятий. Она спит крепко. Ей ничего не снится. А когда просыпается, Олега рядом нет. На миг мелькает мысль, что и не было, а просто разыгралось воображение. Но нет. Лина чувствует знакомый запах его парфюма. Повернувшись, зарывается лицом в подушку. Этот запах окутывает ее. Он навевает спокойствие. Ей уже легче. Хотя состояние всё ещё далеко от идеального. Сегодняшний день кажется невыносимо длинным. Впереди новое испытание – оглашение результатов. Совсем немного, и в готическом зале экстрасенсы вынесут свой вердикт. Лина думает об этом, пока завершаются последние приготовления к съемке, и ее потряхивает. - Как ты? – знакомый голос позади. Олег возникает будто из ниоткуда. Его появление вырывает Лину из мрачных мыслей. - Лучше, - она разворачивается к нему и слабо улыбается. – Спасибо за поддержку, Олеж. Что бы я без тебя делала… Его имя из уст Лины как-то особенно звучит. На душе становится тепло, и Олег улыбается в ответ. - Я рад, что смог помочь. О чем ты думаешь? - Готовлюсь к линчеванию, - усмехается Лина. – Марьяна точно будет высказывать своё «фи» громче всех. Боюсь, не выдержу, и пошлю ее куда подальше… - выдыхает, выпуская воздух сквозь зубы. Олег тихо смеётся, удивляясь ее внезапной воинственности. Лина – самый неконфликтный человек на проекте, и видеть ее в таком настрое странно. - Оставь это мне, ладно? Лина кивает. - Ты что, правда ее пошлешь? – недоверчиво щурится она, глядя на Олега. - Обещаю, - уверяет он, и для большей убедительности прикладывает ладонь к груди, так закрепляя свою «клятву», чем вызывает у Лины улыбку. - Ты пообещал. - Я тебя в обиду не дам. Олег приобнимает Лину сзади, нежно поглаживая ее плечи. Лина чувствует, как по коже бегут мурашки. От касаний Олега ли, или ее просто бьёт озноб? - Шепчетесь, голубки? Дима Матвеев своим появлением прерывает идиллию, и заставляет парочку отпрянуть друг от друга. - Ладно, ретируюсь, - он смеётся и поднимает руки в капитулирующем жесте. – Подошел напомнить, что через пару минут начинаем. Тебе лучше? – кидает взгляд на Лину. - Да, спасибо, - она благодарно улыбается и ощущает неловкость, словно ее и впрямь застукали за чем-то постыдным. – Спасибо за всё, Дим. - Ерунда. Обращайся, - отмахивается Дима, и прежде чем уйти, снова напоминает: - У вас пара минут. В готический зал Дима, Олег и Лина отправляются первыми. Переступая порог, Лина чувствует, как Олег ободряюще сжимает ее руку. Она ненадолго переплетает свои пальцы с его, заряжаясь уверенностью, а потом медленно отпускает. Всё будет хорошо. С ним ничего не страшно. Экстрасенсы заполняют пространство зала. Инстинктивно Лине хочется встать к Олегу ближе, ища поддержки и защиты, но она душит в себе это желание, так и оставшись стоять на расстоянии. Вслед за экстрасенсами появляется Марат Башаров, и после недолгих предисловий начинается церемония оглашения результатов. Лина с замиранием сердца смотрит на экран. Неожиданно, но наблюдатели оценивают ее выше, чем она предполагала. От переизбытка чувств снова хочется плакать – она эмоционально выложилась на все сто, и это не осталось незамеченным, хоть задание и не было выполнено по сути. На этом положительное заканчивается. Экстрасенсы не так щедры. Один за другим, они достают фото Лины из конвертов, и развернув обратной стороной, демонстрируют оценки. Восьмерка. Десятка. И единица – от Марьяны. - Я обосную, - усмехается Марьяна, хотя ее ни о чем не спрашивают. – Человек не прошел испытание. Что мне поставить еще? Лина не удивлена. Чего-то подобного она ожидала с самого начала. Возмущает лишь колкость и неприкрытая демонстрация собственного превосходства в словах Марьяны. - Тебя еще не спрашивали, - спокойно напоминает Лина. Саша Шепс разворачивает свою оценку медленно, держа интригу. Тройка. Олег разводит руками, и в недоумении смотрит на брата. Так и тянет сказать: «Ну ты-то куда?». Пока остальные оценивают Лину, он мельком оглядывается на нее, пытается понять, всё ли в порядке. И к его восхищению, она улыбается. Держится ровно, с достоинством, как королева. - Испытание не пройдено. Самое главное для мага, экстрасенса – убрать полностью свою личность, свои эмоции, - снова жестко чеканит Марьяна, когда наступает ее очередь говорить. – Она туда пришла, как экстрасенс, чтобы помочь. Это всё равно, что хирург вошел бы в операционную, увидел разверстую плоть, начал рыдать с состраданием, роняя свои сопли в открытую рану. Кому от этого хорошо? Людей разбередила… Слова Марьяны почему-то воспринимаются особенно остро. Она будто ждала момента, когда Лина оступится, и теперь с упоением смакует промах, тыкая Лину в ее оплошность, как нашкодившего котенка носом в лужу. - Кто-то обещал послать подальше… - не выдерживает Лина, обернувшись к Олегу. Он выставляет вперед указательный палец, тем самым призывая ее немного подождать. Из Марьяны наконец перестает литься поток желчи. - На самом деле, уже достали аллегории с врачами, - Олег говорит ровным, спокойным тоном. – Я видел ее состояние, как ей было тяжело после. Не надо забывать о том, что мы здесь не роботы. И такое может случиться. Пока Олег ее защищает, Лина отрешенно кивает в такт его словам. Все эти разговоры снова тревожат душу, заставляют вернуться туда, на берег грязной речушки, где проходило испытание. Лина беспомощно обнимает себя руками. По позвоночнику пробегает дрожь. Почему здесь так холодно? После Олега высказываются остальные. Они куда более тактичны, чем Марьяна, и Лина признательна за то, что ее не продолжают распекать. - Столкнулись две мощнейших энергии – экстрасенсорная, и материнская, - замечает Надежда. – Вот почему ее так затрясло. И мне показалось, что она увидела гораздо больше, чем озвучила. И ее обуял ужас, как мать. На этих словах Лина не может сдержать слёзы. Надежда – единственная из ее коллег, кто понял, что она чувствовала. Остальные видели лишь ошибку, слабость. - Спасибо, - произносит Лина с искренней благодарностью. После слов Надежды с плеч будто гора падает. Оценки наконец объявлены, претензии высказаны. Атмосфера в готическом зале накалена настолько, что оглашение результатов следующего экстрасенса начинается только после пятиминутного перерыва. Лина держится из последних сил. Очень хочется домой, к дочке. С трудом дожидается окончания церемонии. После того, как материал отснят, и всех отпускают, выдыхает с облегчением. Неужели этот трудный день подходит к концу? Приехав домой, Лина входит в квартиру, и опустившись на пуф в коридоре, просто смотрит в одну точку несколько минут. В родных стенах легче. Ощущение безопасности и комфорта накрывает, как тёплое одеяло. Она дома. Придя в себя, Лина отпускает няню, что присматривает за дочкой в ее отсутствие. И после ее ухода еще долго сидит в детской. Ее малышка беззаботно спит. С ней всё в порядке. Лина осторожно гладит ее волосы, касается губами пухленькой щечки, вдыхает дочкин запах. И только это помогает убедиться, что всё действительно хорошо. Самое дорогое и ценное, что есть в её жизни – здесь, рядом.