Двойная Реальность: От Игры до Вечности

      Загадочные тени вихря и огня покрыли город, скрывая Мондштадт под пеленой тёмного ветра и мерцающих языков пламени. Становилось очевидно, что часть города уже охвачена нарастающим пламенем и ветром. Несмотря на то, что драконы вели ожесточённую битву в небесах, ужасающая сила противостояния древних сущностей не щадила и землю. Пиро и Анемо, разверзнувшиеся в бою могучих тварей, оставляли после себя лишь крах и разрушение.       И вот, сквозь разразившийся хаос, ледяной дракон внезапно вырвался из вихря, покидая арену сражения — знак того, что Красный Дракон одержал верх. Торжествующий, но непоколебимый в намерениях, Слайрак, казалось, был готов преследовать Двалина, но в последний момент он изменил траекторию. Перед глазами Рубика и Лиралей могучее существо устремилось в противоположном направлении, к Долине Ветров, и вскоре исчезло из их поля зрения.       Став свидетелями волнующих и потрясающих событий, наши герои ощущали смесь изумления и облегчения. То, что они видели, могло изменить ход истории, и в то же время понимали, что мир, в котором оказались, полон тайн и неожиданных поворотов судьбы.       — Ну нахер… — бросает Великий Маг, устремляясь к укрытию среди лесной чащи.       — Рубик... — тихо воскликнула Лиралей, задерживая Мага, ухватившись за его одежду.       — Ну ты видел, видел?!       — Рубик, подумай хотя бы о нём, он же всё-таки… один из нас, — умоляет она, стараясь переубедить его не уходить.       — Ух блядь… И что ты предлагаешь? — Рубик задаёт логичный вопрос.       — Мы последуем за ним, но будем осторожны, подождём, пока его ульта пройдёт, и тогда поговорим с ним. Он вроде как добренький по лору, да? — она спрашивает, полная надежд.       — А что, если он уже не Дэвион, а такой же игрок, как мы? Ты хоть представляешь, что он сделает, если поймет, что он блядь полудракон нахуй? Да он всё трахать будет здесь, во всех смыслах этого слова ЕБАТЬ ЕГО МАТЬ!!11       — …Я пойду к нему одна, хорошо? Мне нужно, чтобы ты помог мне разобраться, о чём он думает. И если что, ты уйдешь без меня, как обычно. Разве я так много прошу? Пожалуйста, я сделаю для тебя всё, что угодно, обещаю, — Лиралей обращается к Великому Магу с мольбой о помощи, глаза девушки наполняются слезами от волнения момента.       — Знаешь... я бы забайтился на просьбу красивой девушки, но ты — трап, так что пошёл ты нахуй, — отмечает он.       — Понимаю, прошлый "я" бы тоже убежал. Но... но... Я не могу. Сейчас моя душа разрывается даже при одной мысли о том, чтобы бросить их, — она сжала область над сердцем, — как будто это вовсе не мои чувства… Поэтому, я готова на всё, чтобы исполнить любую твою прихоть.       „Как будто это вовсе не мои чувства...” — слова Лиралей звучали в ушах Рубика, разжигая необузданное желание познания. Он ощутил внутреннюю тягу к разгадке новых загадок, к поиску ответов на вопросы, которые мучили с самого начала приключения. Что скрывает Тейват, в который они попали? Как собственные желания и мечты влияют на их судьбы как игроков, попавших в тела героев?       Стало очевидно, что первоначальное стремление нашего героя к бегству от опасности изменилось. Находясь в теле Великого Мага, он ощутил все мечты и стремления Рубика к знанию. Жажда познания, стремление разгадать тайны нового, параллельного мира захватила его полностью. Спасение людей, самопожертвование, моральные вопросы — всё это оставалось на второй план перед лицом истины, которую он так желал узнать. Для мага нет ничего важнее, чем знание, и он был готов бросить вызов самому огню ради него.       И теперь, осознавая всю глубину новых стремлений, Рубик согласился помочь Лиралей в спасении Мондштадта. Не потому, что это было "правильно", а ради истины, которую скрывала в себе эта вселенная — истины, которую он был готов раскрыть любой ценой...       На поляне, где герои собирались для подготовки к решающему противостоянию, Красный дракон уже начал спускаться. Огромное, внушительное существо, чьи крылья казались сотканными из живого пламени, плавно опускалось на землю, каждое движение было полно мощи и величия.       И вот, когда Дракон коснулся поля, его тело вспыхнуло пламенем, огонь пульсировал и сверкал, охватывая с головы до хвоста. Это было не просто пламя — это была трансформация, таинственный ритуал, при котором сила и величие дракона сжимались и концентрировались. Огонь становился всё ярче, пока внезапно не угас, оставив после себя не дракона, а человека.       Перед нами стоял рыцарь в красных доспехах, но доспехи были обуглены и повреждены боем, в каждой вмятине и царапине читалась история сражений. Он казался ослабевшим, иссохшим от борьбы, которую он только что прошёл. С трудом держась на ногах, он упал на колени, затем присел на землю, закрыв глаза. Даже в таком состоянии излучаемая аура говорила о том, что этот человек — существо не простое, а великое и могущественное. Он лёг на спину, закрыл глаза и глубоко вздохнул, погружаясь в заслуженный отдых, позволяя телу восстановить силы после перевоплощения и битвы, которая потребовала от него столько энергии.       Несмотря на видимое истощение, в Дейвионе, рыцаре в красных доспехах, теплилась сила, превосходящая обычные человеческие пределы. Кровь Слайрака в его венах придавала выносливость, которую нельзя было сравнить с другими рыцарями. Красные доспехи, подобно защитной чешуе древнего существа, как будто обладали собственной жизнью — они восстанавливались, исцеляясь от любых повреждений, возвращаясь к первозданному и совершенному состоянию.       Этот процесс не был быстрым, но он был удивительным зрелищем. По мере того, как рыцарь отдыхал, броня постепенно возвращалась к первоначальному блеску, исцеляя вмятины и сколы, будто время возвращалось назад, и битвы, которые оставили след на металле, никогда не было. Дейвион медленно восстанавливал силы, дыхание становилось глубже и ровнее, а в венах бурлила кровь могущественного дракона, обещая возврат к полному здоровью и силе.       Но когда рыцарь медленно открыл веки, их взор привлекал и пугал одновременно. Его глаза были теми самыми, что принадлежали древнему и могучему существу, рептилии — янтарные, с узкими вертикальными зрачками, излучающие холодное и расчётливое спокойствие. Это было взглядом существа, чья душа и сознание были неизмеримо старше и мудрее, чем могут представить себе обычные смертные...       Но что, если сам Дэвион оказался лишь оболочкой для Слайрака, Фундаментального Красного Дракона? Что если игрок, чей разум попал в эту форму, был полностью поглощён драконьей сущностью, лишённый возможности пробуждения, которую испытали наши герои?       Перед нами лежал герой, окутанный мистикой и неопределённостью. Кто же он теперь? Дэвион, воплощение чести и справедливости, воин, чьи дела были направлены на благо и защиту? Или Слайрак, великий дракон, который видел в людях не больше, чем простых мышей? Или же это был игрок, чей разум теперь охвачен возможностями и мощью полудракона?       Так или иначе, тот, кто находиться перед нами, обладает мощью и знаниями, которые могут изменить этот мир. Он может быть как защитником, так и разрушителем, и от дальнейших действий зависит судьба не только его самого, но и всех, кто окажется на его пути.       А в тени могучего дерева, среди шороха листьев и приглушённых звуков леса, Рубик занял укрытие, оставаясь незаметным для всех, кроме своего острого ума. Он убедил Лиралей в способности уловить мысли и намерения Красного Рыцаря с безопасного расстояния, а она, доверившись его суждению, отправилась вести переговоры.       Лиралей подошла к Дэвиону, который медленно поднимался с земли, встряхивая с себя последствия своего недавнего превращения. Подход девушки был осторожным и измеренным, а в её поступи смешались решимость и деликатность, ведь от предстоящих переговоров могло зависеть многое.       Сквозь плотный зелёный покров, Рубик пристально следил за каждым их движением. Взгляд мага был неподвижен, он вглядывался в мельчайшие жесты и выражения лиц, ища в них ключ к пониманию того, что скрыто от его слуха… наверное. Судьба Мондштадта висела на волоске, и Великий Маг понимал, что каждое слово, каждый жест в данной встрече может изменить исход предстоящих событий… скорее всего.       Так Рубик стал свидетелем того, как судьбы города и его обитателей оказались в их руках — Лиралей и Дэвиона. Сможет ли он расшифровать тайные знаки их взаимодействия? Сможет ли он предвидеть исход, когда так много неразгаданных моментов остаётся за пределами его восприятия?

ВР ничё такая в аркане, но мне так хотелось трахнуть того дракона…

      Рубик стоял на краю событий, вглядываясь в пустоту перед собой. Он был поглощён глубокими размышлениями, и лишь кивки головы выдавали, что он пришёл к какому-то внутреннему решению. Затем, без малейшего замешательства или страха, он вдруг облачился в зелёную энергетику телекинеза и парил в воздухе, направляясь к Лиралей и Дэвиону.       Плавно приземлившись рядом с ними, Рубик встретил их взгляды — и в них читалось ожидание. Тело мага заняло уверенную стойку, а взгляд стал решительным и проницательным. Они ощущали: он на пороге важного заявления, словно весь предыдущий путь привёл Великого Мага к моменту ревелации.       Ожидание висело в воздухе, и каждый понимал, что следующие слова Рубика могут изменить ход мировой истории. Его поза, атмосфера — всё говорило о грядущем важном сообщении, которое, возможно, будет иметь далеко идущие последствия.       — Привет! ДК, привет! Сделай, пожалуйста, сигма слова пацана 100%... — с энтузиазмом начал Великий Маг.       Дэвион, величественный рыцарь в красных доспехах, обладал взглядом, который мог одновременно пугать и завораживать. Но когда Рубик начал говорить, в глазах Рыцаря мелькнуло лёгкое замешательство — нечасто его просили сделать нечто столь необычное. И тем не менее, полудракон отважно принял вызов.       С удивительным изяществом и неожиданной лёгкостью Дэвион начал выполнять просьбу Рубика. Губы мужчины слегка приоткрылись, и он начал грациозно целовать воздух, сопровождая каждое движение кивком головы и безупречной улыбкой. Его действия были слаженными и точными, словно каждый поцелуй и кивок с натянутой ухмылкой были частью какого-то древнего и изысканного ритуала.       Он повторял действие снова и снова, и с каждым разом становилось всё более уверенным и харизматичным. Такое поведение было несвойственно для рыцаря его калибра, но в момент он стал воплощением сигмы — символа лидерства и уверенности, который не подчиняется общепринятым нормам, а диктует собственные.       Наблюдатели, среди которых был Рубик, не могли оторвать взгляд от исключительного зрелища. Действия Дэвиона были такой неожиданностью, что нельзя было сомневаться: он владел не только мечом и магией, но и искусством превращать даже самую странную просьбу в театр одного актёра, в котором каждое движение и каждый жест были полны смысла и стиля.       — О-О-о-о-о-о, вот это эмоция, ДК ~… — загибается Великий Маг, плавно опускаясь на землю, опираясь на посох.       — Это пиздец, — заявляет Лиралей, закрывая лицо, чтобы спрятаться от цирка перед ней.       — "Ладно, если серьёзно." — Рубик встаёт. — "Я знаю, что ты дрочишь на фурри."       — Что? О чём ты говоришь? — оправдывается Рыцарь. — Я нормальный. Мне нравятся обычные и красивые женщины. Врка, кстати, идеальна. Я бы с ней встречался, дарил подарки и делал всё необходимое, что делает нормальный мужчина для счастья женщины. Я психически здоровый, понимающий, добрый, а главное — нормальный. Я бы даже признался ей в любви и завёл детей — потому что это нормально и это... нормально. Я нормальный, которого привлекают нормальные и красивые девушки. ...Нормальный я.       — Я щас умру от кринжа… — скулила жертва его комплиментов, опускаясь на корточки.       — "Говори в уме. Он нас не слышит," — Маг продолжает общаться с ним через телепатию.       — "Он?"       — "Неважно, меньше знаешь — крепче спишь. Но важнее всего то, что у меня есть для тебя деловое предложение ~…"       В тишине, где слова были не нужны, маг и полудракон вступили в тихий диалог разумов. Вокруг покой вечернего неба казался осязаемым, как будто сама природа затаила дыхание в ожидании исхода телепатического общения.       Рубик сосредоточил свою волю, направив мысленное послание к величественной фигуре перед ним. "Давай стремиться к миру в небесах," — передал он мысли невидимым потоком энергии. "Пусть твоя мудрость и моё стремление к знаниям объединятся в союз, который вернёт мирное небо в Мондштадте".       Рыцарь, чья внешность не выдавала теперь дикого и мощного происхождения, медленно закрыл глаза, когда его сознание принимало и обдумывало мысленное сообщение мага. "Мир в небесах — это благородная цель," — отозвался он в общем умственном пространстве. "Я принимаю твой пакт. Пусть наши силы объединятся для создания равновесия, где каждый может взлететь высоко без страха перед угрозой с небес… Но учти, если кто-нибудь узнает о моём пристрастии, мне придётся спалить весь мир."       — "ДК, ты ведь хочешь встретиться с тем драконом, правда?"       — …       — "Ну же, ты же хочешь в чешуйку потыкать)))))))00000"       — "))))))))))0000000000000000"       — Врка, свяжись с Богом ветра. ДК поможет с драконом, — довольным тоном Рубик обращается к девушке.       — "Поможет"? Этот дракон не должен умереть! Он хороший! — взволнованно говорит она.       — Не волнуйся, ДК хочет просто иметь друга. Так что давай, зови его своим ветром, — ободряюще сказал Маг.       На зелёной поляне, окружённой пышными лесами Мондштадта, Лиралей стояла, вглядываясь в далёкое небо. Ветер, пронизанный ароматами цветущей травы и лесных цветов, ласкал лицо девушки, словно пытаясь убедить в правильности предстоящего решения. Слова мага, полные убеждения и доброты, звучали в её сердце: „Не волнуйся, ДК хочет просто иметь друга...”       Глубоко вдохнув, Лиралей пыталась очистить разум от сомнений и страхов. Воздух на поляне был насыщен жизнью, каждый вдох наполнял её ощущением свободы и силы. С закрытыми глазами она представила себе, как ветры Мондштадта соединяются с ней, создавая мост между душой и древней магией Анемо.       Постепенно, как утренний туман рассеивается под лучами солнца, ушли её сомнения. Лиралей осознала, что внутренний страх не может быть сильнее её веры в добро и справедливость. С пониманием пришло и решение — довериться магу, который показал себя мудрым и честным.       С новой уверенностью она подняла руки к небу, обращаясь к духам ветра зелёной земли. Её голос звучал тихо, но с неоспоримой решимостью. Она вызвала истинного правителя Мондштадта, владыку ветров, хранителя древних тайн и мудрости.       Вокруг Лиралей начали собираться потоки воздуха, образуя вихрь, который танцевал в такт её словам. Это был момент, когда древняя магия откликнулась на призыв искренней души. Девушка почувствовала, как ветры обвились вокруг неё, словно защитные драконы, охраняющие свою избранницу.       Отныне Лиралей знала, что она не одна. Она стала частью большого и великого, воплощением мощи Мондштадта, способной изменить историю. И хотя путь впереди был туманным, она шла вперёд, зная, что рядом с ней надёжный союзник, наполненный магической силой и мудростью.       Стоя на зелёной поляне, окружённой дремучими лесами, они почувствовали, как ветер становится более настойчивым, словно откликаясь на тихую молитву Лиралей. Свет луны отражался на камнях древнего святилища, и воздух был полон ожидания чуда. Она произнесла последние слова молитвы, и в момент, когда её голос замер в воздухе, мир вокруг словно задержал дыхание.       И тогда произошло то, чего Лиралей ждала. Свет, собранный вокруг монумента, на мгновение стал более интенсивным, осветив статую и ветви огромного дерева, стоящего в качестве вечного стража над святилищем. Ветер внезапно усилился, подняв вихри лепестков и листьев, в танце природы, который предвещал прибытие нового духа.       Из самой сердцевины вихря начало формироваться нечто невероятное. В первый момент это был лишь силуэт, слабо различимый среди мерцания ночного света. Но вскоре силуэт начал обретать форму, цвета стали ярче, детали — чётче, и вот уже перед ними стоял мальчишка. Его тёмные волосы колыхались на ветру, а глаза светились глубиной Анемо. Он был одет в одежды, казавшиеся одновременно вечными и временными, с эмблемами и узорами, словно написанными самим ветром.       Лиралей затаила дыхание, вглядываясь в мальчика. Он был воплощением ветра — свободного и неукротимого, но в то же время способного на нежность лёгкого бриза. Появление было мягким, но определённым, как если бы сама природа даровала девушке союзника и защитника. В его появлении сквозила первобытная магия Анемо, и каждый элемент ночи — от блеска лунного света на металле статуи до шёпота ветвей великана — стало частью чудного волшебства.       Перед ними стоял истинный правитель ветров Мондштадта, дитя природы и хранитель тайн. Мальчишка кивнул Лиралей, словно знал о её борьбе и сомнениях, и жест был более красноречив, чем любые слова.       — "Врка, не вмешивайся, он няшка-полторошака."       — "Рубик, блядь."       — Йоу, брат! Как дела? Кстати, ты очень пиздато выглядишь, — весело проговаривает Рубик, подходя к мальчишке с лёгким приветствием.       — Здравствуйте, чужестранцы, — отозвался мальчик, голос звучал, как мелодия, пронизанная шуткой. — А ты, кстати, был с путешественником, не так ли?       — Да? Ну тогда опустим формальности. — Маг указывает на Рыцаря, — он поможет тебе с драконом.       Мальчик замер, его взгляд пронзительный и внимательный, остановился на Рыцаре. В воздухе ещё витали отголоски дня, когда Мондштадт был окутан огнём, искрами битвы между его старым другом Двалином и Слайраком, который стоял перед ним в облике рыцаря. Барбатос, бог ветра, обладающий свободой небес и земли, ощущал бурю чувств внутри. Как он мог довериться ему, чей огонь недавно пробудил ужасные силы, бросив вызов дракону и вызвав страх среди его народа?       Атмосфера на поляне была напряжённой, заполненной неуверенностью и тихим ожиданием. Венти, привыкший к лёгкости и непринуждённости, находился в раздумьях. Может ли он, создание, владеющее стихией ветра, довериться дракону, огонь которого только что угрожал всему Мондштадту?       — Понимаю, что мне сложно довериться, — начал Дэвион, голос был твёрд и ясен, несмотря на слабые нотки сожаления, — но в тот раз я не был собой, ведь давно не был в форме дракона. Теперь же перед вами с чистым умом и сердцем, готов помочь вам и вашему другу. Моя драконья натура чувствует связь, и я могу поклясться, что не стану причиной новой беды.       На лице мальчика отразилась колеблющаяся улыбка, а в глазах мелькнула искра понимания. Возможно, именно этот Рыцарь, преодолевший собственную дикость и огонь, мог стать ключом к исцелению старых ран. Возможно, именно его могущество и мудрость могут принести покой проклятому Ужасу Бури.       — Тогда позволь мне видеть в тебе союзника, — ответил Венти, слова звучали как музыка, лёгкая и возвышенная, — ведь даже драконы могут научиться гармонии и пониманию. Сегодня ты боролся с огнём, завтра мы вместе победим и саму тьму.       С последними словами тяжесть момента стала рассеиваться, словно туман перед лицом утренней зари. Венти и Дэвион встретились взглядами, в которых уже не было места недоверию, только взаимное уважение и готовность работать вместе ради общей цели.       Внимание собравшихся сосредоточилось на Дэвионе, когда он медленно отошёл от круга, в центре которого стояли они. Его фигура начала искажаться, как бы растягиваясь и исчезая в мерцающем воздухе, который вибрировал от жара предстоящего превращения. Голова рыцаря разлетелось огненным всполохом, и там, где только что был человек, начала принимать форму могучая сущность, покрытая чешуёй цвета пылающего заката.       Каждая часть тела трансформировалась с удивительной детализацией — мускулы увеличивались, кости становились массивнее, а кожа покрывалась непроницаемыми чешуйками. Из плеч выросли могучие крылья, а из позвоночника — грозные шипы. Глаза засветились, как два кусочка янтаря, в которых тлел вечный огонь. С глубоким и резонирующим рыком, который отозвался в каждом сердце и камне, рыцарь завершил превращение в величественного Слайрака.       Тем временем Барбатос, с великолепием, присущим богам, поднялся в воздух, поймав мощный ветер Анемо. С лёгкостью, словно танцующий с самим небом, он приземлился на широкую спину дракона, и вместе они поднялись ввысь, порхая над землёй, легко и изящно, несмотря на ошеломляющий размер Слайрака.       Рубик и Лиралей, покорённые, следили за ними, как дракон с размахом взмахнул огромными крыльями и взвился к облакам. Огромное тело Слайрака, покрытое огненной чешуёй, плыло в небе с непостижимой грацией, оставляя за собой след из искр и тёплого воздуха. Под ними поля и леса Мондштадта уменьшались до мозаики зелени и цвета, в то время как два древних существа, одно из воздуха, другое из огня, спешили на помощь другу, обречённому на проклятье.       С каждым мощным взмахом крыльев они устремлялись всё выше, исчезая в просторах небес, где их ждало новое испытание, новая битва за баланс и гармонию мира, который они оба так оберегали. И в момент, наблюдая за стремительным взлётом, Рубик и Лиралей понимали, что стали свидетелями начала легенды, которая переживёт тысячелетия.       Ночь уже плотно окутала землю своим тёмным покровом, и лишь звёзды величественно сверкали на чёрном бархате небес. Вдруг, из глубины ночной тишины, прорезался звонкий голос: „Лиралей! Рубик!” Это была Паймон, её голос раскатывался эхом, словно ветер, играющий между деревьями.       В сиянии луны, силуэты были едва различимы, но, несомненно, приближались. Путешественник, сопровождаемый верной тенью Паймон, шёл решительно и бесшумно, словно призрак, скользящий по земле. Рядом с ними, фигура мужчины, выделяющаяся уверенной поступью и непоколебимым спокойствием, завершала их компанию.       Они были ещё далеко, но каждый шаг уменьшал расстояние, усиливая чувство предвкушения у Лиралей и Рубика. В воздухе витало ожидание; даже ночь, казалось, замерла в ожидании того, что должно было случиться, когда таинственные фигуры наконец доберутся до них, неся с собой вести или новую миссию, которая приведёт всех к следующему акту в нескончаемой истории.       — Кто это с ними — цыган что ли? Ненавижу, блядь, цыган!       — Рубик, просто попробуй сказать ему что-нибудь... — с тихой яростью отмечает Лиралей, стараясь не ударить Великого Мага ещё раз.