Найти обратный путь

Ешино ходила из угла в угол, дожидаясь сына и молясь, чтобы он не наделал глупостей. Она, к сожалению, не могла ничего больше сделать для своих детей, ведь не могла вмешиваться в их жизнь даже в такой серьезной ситуации. Помешав сегодня, не успела бы завтра. Поэтому надеялась лишь на то, что в сердце Шикамару любовь не спряталась окончательно, хоть иногда подавая свой голос, останавливая от ужасных поступков. Услышав хлопок двери, женщина кинулась в прихожую, сама не зная, что хочет увидеть. Прежде чем хоть слово успела сказать, она захлебнулась ими, не в силах что-либо выдавить… — Что ты сделал с ней, чудовище! — подлетев, закричала Ешино, оглядывая обильные свежие пятна крови почти по всей рубашке на сыне. — Как ты мог?! — ударила по плечу, после по груди, затем почти по лицу, но ошарашенный внезапным нападением Шикамару увернулся, схватив руки матери. Безжизненный взгляд сына заставил женщину замереть в испуге. Его глаза были залиты кровью и опухли, отчего сталось еще страшнее. — Успокойся! — Произнес устало, встряхнув мать. — За что ты так с ней? — едва не плача, сдавленно спросила женщина, продолжая с неверием поглядывать на алые пятна на одежде. Шикамару смотрел на взволнованную мать и не мог понять… Почему она не на его стороне. Почему так печется о чужой дочери, когда так страдает ее собственный сын? В его жизни всего две любимые женщины, так за что они с ним так поступают? Вспомнив, что мать так же была причастна к махинациям невестки, Шикамару усмехнулся. А после и вовсе рассмеялся, чувствуя себя героем какой-то неизвестной ему постановки. — Что смешного? — возмутилась Нара. — Иди к ней. Ты ведь с ней заодно. — Сынок. — Смутилась Ешино. — Что ты говоришь? Я лишь… — Оставь и ты меня! Я не хочу видеть ни тебя, ни твою драгоценную невестку! — бросил Шикамару зло и скрылся в глубине дома. — Сынок… — растерянно прошептала женщина, после, надев туфли, поспешно вышла из дома. … — Тетя Ешино? — позвала Ино, заметив женщину, что спешила в позднее время в противоположное от дома направление. — Ино? Привет. — Нара остановилась и попыталась унять дрожь в голосе. Поправила растрепанные волосы, выпрямилась и слегка улыбнулась. — Куда ты? Что-то случилось? Почему ты такая взволнованная? — ничего не скрылось от глаз проницательной Яманака. — Я беспокоюсь о Темари. — Не став тратить время, призналась женщина. — С ней могло кое-что случиться. Старшая пыталась говорить сдержанно, но паника так и просачивалась и в глазах, и в движении. — О чем ты? — Это сложно объяснить. Я просто хочу ее проведать. — Я с тобой! Яманака стало не спокойно, ведь Ешино была сильно взволнованной. Не зря ведь она так беспокоилась о бывшей невестке. Подойдя к квартире и толкнув дверь, женщины к удивлению обнаружили, что она не заперта, и, разувшись, прошли в прихожую, не решившись даже позвать хозяйку сперва. — Может спит? — предположила Ино. — Мы тихонько проверим. Темари сидела на диване. Глаза и лицо были все еще мокрые, но женщина хотя бы уже не плакала. Просто сидела, шмыгая носом, уставившись куда-то впереди себя невидящим взглядом. Ино, первая подошедшая к ней, в ужасе подскочила и прикрыла рот рукой, увидев в каком состоянии была женщина. Ешино испытала тот же шок, взглянув на невестку. Темари, заметив людей, пришла наконец в себя и вскочила, пытаясь прикрыться. Оголенная в разорванной одежде, испачканная вся в крови, то еще зрелище. Она так и не сменила одежду, не найдя в себе сил даже пошевелиться. — Что произошло? — спросила Ино. — Ты ранена? Собаку-но покачала головой, не в силах и слово произнести. — Он что-то сделал с тобой? Почему твоя одежда порвана? Откуда столько крови? — испуганно спросила Ешино, отказываясь верить в свои догадки. Вместо ответа Темари разревелась, качнув вновь в стороны головой. — Объясни нормально, хватит реветь! — строго велела женщина, не вынося больше неизвестность. — Случайно порвала, пытаясь, ну… метка…. Шикамару схватил кунай…. Ино застыла в ужасе, услышав про метку. Она столько лет росла с Нара, но никогда не слышал об их жестоких традициях. — Я могу как-то помочь? Пойдем переоденемся? — предложила Яманака, пытаясь выискать глазами раны, чтобы залечить их. — Я пока приготовлю чай и приберусь здесь. Светловолосые ушли в ванную, где Ино дождалась, пока женщина примет душ, и принесла ей из спальни чистую одежду. Ино усадила Темари на крышку унитаза и достала фен, чтобы посушить волосы. Та на это время затихла, задумавшись о своем, прокручивая в голове по бесконечному кругу произошедшее. … Открыв глаза, Темари увидела, как кровь потекла по плечу, руке, груди, брызги попали на шею и подбородок, порванная одежда окрасилась в красный. Крови было неожиданно так много, что от одного вида закружилась голова и подступила тошнота к горлу. Но Темари не чувствовала боли. Ощущала лишь горячую жидкость, что уже, застывая, липла к коже. От шока она не понимала, что произошло. Услышав стон боли прямо над ухом, она медленно повернула голову к плечу и застыла от ужаса. Мужчина стоял рядом, удерживая кунай, врезавшийся в его ладонь до самых костей. В самый последний момент он подлетел к ней и схватил лезвие, прежде чем оно отрезало бы часть женского тела. Темари сморгула накатившие слезы. Она аккуратно обхватила руками раненую ладонь и, чуть надавив, разжала пальцы. Кунай выпал из рук, лязгом отдаваясь в тишине. Шикамару все еще держал лоскут туники в другой руке, поэтому прижал ее к ране, после, почти не глядя, завязал его, отталкиваю женскую руку от себя, не позволяя помочь. — Почему… — прохрипела Темари, всхлипнув. — Почему остановил меня? Ничего не сказав, он ушел. Вскоре донесся шум воды из ванной. Включив воду, Шикамару подставил ладонь под струю и попытался унять боль. Постепенно взгляд поплыл… слезы капля за каплей падали вслед за каплями крови. Он беззвучно заплакал, согнувшись над раковиной, сжимая ее края. Неприятный ком, царапаясь глубоко внутри, разрастался и сдавливал все сильнее, лишая кислорода. Когда стало совсем невыносимо, неожиданный крик пронзил тишину, доносясь и до Темари, все так же неподвижно сидевшей на полу. Подскочив, она кинулась в коридор и влетела в ванную. Застыла, увидев мужчину со спины, согнувшегося над раковиной, сотрясающегося в рыданиях, хрипевшего и постанывающего от боли. Мучился, не в силах совладать с собой. В зеркало она видела, как безостановочно текли его слезы. Кровь из ладони, сжимавшейся все сильнее, безостановочно стекала на пол, расползаясь линиями у ног. Шикамару закашлял, задыхаясь, ведь не мог ни закричать, ни успокоиться. Боль все еще душила его. Мысли душили его. Все, что происходило с ним, лишало его жизни, причиняя слишком много боли. Темари всего на мгновение замерла, увидев его в таком состоянии, осознавая насколько разрушительными оказались ее поступки. Разве могла она представить такие последствия? Все казалось, что муж не будет так подавлен, позлится, но перестанет, поймет все и быстро простит. Разве это было чем-то постыдным, помогать своей семье в борьбе с врагами? Что не так было в ее поступках, что было такого ужасного, чтобы вот так убиваться? Так затянуло в шпионские интриги, что даже забыла подумать, какого же будет мужчине, когда он узнает, что не было между ними той связи, которую он видел и чувствовал. Что между ними огромная стена лжи, об которую слишком больно ударяться. Все, во что он верил, оказалось лживым. Как это может не убить? Ее поступок предало его доверие. Получается, это было предательство? А от предательство всегда так больно. Темари сократила между ними расстояние в пару шагов и упала на колени под боком, прижимаясь всем телом, обхватив руками ногу и утыкаясь лицом в живот. — Прости меня… Мне жаль, что я причинила тебе столько боли. Прости, любимый… — молила сквозь рыдания. — Не прогоняй меня, прошу. Пожалуйста, Шикамару. Я обещаю, я исправлю все. — Обвив его ногу, она не отлипала, даже когда мужчина выпрямился и взглянул на нее так пронзительно презренно. — Прошу тебя, не подавай на развод. — Перестань. — Дернув ногой, велел Шикамару, вытирая сопли. — Оставь уже! — вскрикнул обессиленно. — Уже нечему разбиваться. Зачем ты изводишь меня еще сильнее? — Я обещаю, я верну все. Мы все наладим. Пожалуйста. Темари сперва не поняла, почему мужчина остановил ее и не позволил лишиться метки, но после, услышав крик полный отчаяния, осознала, насколько ему было больно бороться со своими чувствами. Он не мог ни отпустить ее, ни простить. Тогда она решила действовать единственным верным и доступным ей способом: молить о прощении. Он должен услышать, что ей искренне жаль. Должен знать, что она сожалеет. Должен чувствовать, что она не оправдывала причиненную ему боль долгом шиноби или чем-то еще. Она должна сделать все, чтобы он простил ее. Шикамару так и стоял бы дальше, ожидая, пока его оставят в покое, но немеющая рука отдавала болью в предплечье, требуя незамедлительного лечения. Дотянувшись до шкафчика над раковиной, он достал аптечку. Вылив перекись, принялся наматывать бинт, но тот не ложился плотно, оттого кровь продолжала течь. — Помоги мне. — Выдохнул Шикамару раздраженно, ведь было уже все равно на происходящее в целом. Голова начинала кружиться от потери крови, а колени так и норовили согнуться, если б к ним так тесно не прижимались. Темари, всхлипывая, поднялась на ноги и, стянув окровавленную марлю, приложила свою ладонь и засветила зеленой чакрой, излечивая рану. — Тебе нужно отдохнуть, так много крови. Останься здесь. — Просит, боясь отпустить, чуть не икая от слез. Шикамару бросил свой взгляд на жену всего на пару секунд и почувствовал как его разрывает от того, что он видел. Его гениальная голова не могла не осознавать, что творится с его любимым человеком. Его разрывает на части от ее терзаний, от слез, от отчаяния в ее глазах, что он видит. Она даже встала на колени, что и вовсе уничтожило его. Как он мог не видеть все это… вот только этого казалось так недостаточно. Не откликалось в разбитом в сердце. Он не мог принять все это. Даже если умирал вместе с ней. — Давай проясним. — Произнес Шикамару стальными нотками, выдернув залеченную ладонь. Голова все еще кружилась, но в нем были силы стоять на ногах и даже быть все еще твердым в голосе. — Я позволяю тебе остаться с меткой до суда. Ради Шикадая я попытаюсь восстановить твои права как члена моего клана и добьюсь развода без ущерба будущему моего сына. — Шикамару… — взмолилась Темари вновь. — Прошу. Ничего не сказав, мужчина ушел. Ушел, чтобы не выдать себя и свои чувства. В тот момент, когда он вспомнил, как они пообещали друг другу, что обратной дороги не будет, в нем что-то дрогнуло. Он испугался. Оказался не готов терять ту, что столько лет любил. И где-то в глубине души продолжает любить все так же светло, искренне, нежно и без капли гордости, несмотря ни на что. … — Ты сказала правду? — спросила Ино, закончив сушить волосы, вырывая Темари из мыслей. Из ее головы никак не выходило увиденное, так как она не понимала, как такое могло произойти. — Мне ты можешь сказать. Он правда ничего не сделал? — Ничего такого ужасного, о чем можно подумать. — Ответила Собаку-но, представляя, в каком виде ее нашли. Сейчас она немного успокоилась и могла говорить, не задыхаясь от слез. — Я бы хотела извиниться за свое поведение. — С искренним сожалением произнесла Ино. — Я была несправедлива. Происходящее между вами не давало мне право так относиться к тебе. — Я понимаю. Я не в обиде на тебя. — Идем пить чай. Женщины прошли на кухню и присели за стол. — Шикамару сказал тебе, что будет дальше? — спросила Ешино, толкая чашку ближе к невестке. — Почему сохранил герб? — Почему не покромсал меня, я еле догадываюсь. Велел сделать это самой и в последний момент передумал. Сказал, что будет суд, чтобы уладить вопросы с моим статусом и нашим разводом. — Мы с Саем тоже ругались сильно, что он даже уходил из дома и не возвращался. — Призналась Ино, вспоминая, как только на днях он обиделся на ее слова и не возвращался домой, пока она не нашла его и не привела. — Несмотря на обиды, чувства не исчезают. Любовь так и будет сидеть и царапаться, прося выпустить наружу. Так что Шикамару поэтому сам не понимает, что творит. — Вы поругались из-за меня. — Догадалась Темари. — Нет. Ты не причем. И у нас уже все в порядке. Сай хорошо понимает и умеет прощать. — Шикамару не проявил такое понимание. Сколько бы я ни молила, он не щадит меня. — Вам нужно время. — Изрекла Ешино. — Пока подумай о себе и своем здоровье и переезжай наконец ко мне. Я позабочусь о тебе и не позволю никому обидеть. Вот увидишь, с тобой все будет хорошо. Темари отказалась бы, но не после сегодняшнего. Ей было страшно оставаться одной, когда в любой момент бывший муж мог ворваться к ней и сделать все, что пожелает. Он сошел с ума. Больше с ним не безопасно. Она не может верить ему как прежде, пора уже это признать. *** Шикамару проснулся от звонкого стука в дверь. Кто-то тарабанил по ней, не сдаваясь. — Иду я! — крикнул раздраженно, отрывая себя от дивана. На столе стояла недобитая бутылка, а значит он вырубился просто от усталости, что немного радовало, так как голова не раскалывалась. Дойдя на ватных ногах до двери он наконец открыл ее и уставился на нежданного гостя. — Тебе чего? — спросил, не скрывая удивления, представляя, какого масштаба проблемы свалились на Коноху, если на его пороге сам Учиха. — Ты не пришел на работу. — Хмыкнул Саске, оценив вид Советника. — Наруто отправил тебя проведать. — Только ради этого? — усмехнулся Нара, отходя от двери, чтобы пропустить товарища в дом. — Ты мог отправить кого-то еще. Зачем сам явился? — Я сам захотел. Слышал у тебя сейчас семейные трудности. Шикамару прошел в гостиную и принялся убирать бардак. — У кого их нет? — грустно хмыкнул мужчина. — Как у вас с Сакурой дела? — Уже лучше. — Не дожидаясь, пока пригласят, Саске присел в кресло и откинулся на спинку. — Налей и мне выпить. Нара ушел на кухню и вернулся со стаканами. — Я виделся с ней не так давно, стала бодрее. Правда идет на поправку? Саске устало покачал головой. — До первого кризиса. К сожалению, ей еще долго восстанавливаться, чтобы снова быть устойчивой к эмоциональным потрясениям. — Ты поэтому остался? — Я боюсь уходить надолго. Пока ей в любой ситуации может стать плохо, я буду думать только о ней и не смогу сосредоточиться на миссии. Мужчины пили неторопливо, но с каждым глотком становились более расслабленными, все слабее контролируя поток мыслей в голове. — Как прошла поездка? — спросил Шикамару, наливая новую порцию алкоголя. — Было легко и весело. То, чего нам всегда не хватало. Я бы хотел повторить. Саске впервые свободно говорил о своей жизни с кем-то посторонним. Но это не было из-за алкоголя, что лишь облегчил процесс. Когда Наруто рассказал о том, что стало с его другом, Учиха впервые искренне проникся чужим несчастьем. Пожалуй, пережитый собственный опыт сделал его более сострадательным. Поэтому, когда Узумаки попросил его разговорить гениального Нара и попытаться ему помочь, он, не думая, согласился. — Мы так и не смогли взять отпуск, — тяжело вздохнул Шикамару. — Шикадай все звал нас, но я откладывал до лучших времен. — Съезди сейчас с семьей на море. — С семьей? Ты видишь кого-то здесь, кроме меня? — хмыкнул мужчина, взмахнув рукой. — И что ты намерен делать дальше? Останешься вот так один, будешь сидеть здесь и страдать? — Я не знаю. Наш развод аннулировали, так что предстоит уладить все вопросы на суде клана. — Когда все уладишь, что будешь делать? — То же, что и всегда. Заботиться о сыне и работать на благо деревни. Что я еще могу? — Не разрушай ваши отношения. — Саске был искренен и серьезен в своих словах. — Поверь тому, кто почти все потерял. Ты не восполнишь эту потерю. — А как я могу все сохранить? После всего, что Темари натворила, я хочу вернуться в прошлое и никогда не знакомиться с ней. Настолько я зол на нее. Жить хотя бы подо одной крышей? Чтобы я в один день придушил ее? — Я остался с женой не потому что меня все устроило. — Признался Саске, тяжело вздохнув. Вспоминать обо всем было больно. Они столько выстрадали. — И Сакура аннулировала развод не потому что все внезапно стало прекрасно. Нам все еще трудно вместе. — Как вы тогда сошлись? Так и живете, испытывая терпение друг друга? Зачем? — Вместе может быть плохо, но порознь — еще хуже. — Поморщился Учиха. — Не было ничего ужасней того момента, когда я едва не потерял ее навсегда. Я, не раздумывая, отдам свою жизнь, лишь бы не остаться в том мире, где ее нет. И что бы ни произошло между нами, это не изменится. Я все так же люблю и буду любить ее больше своей жизни. — От этих мыслей меня еще больше выворачивает. — Верно. Ты и должен это чувствовать. Сердце не выносит предательство и разочарование, не разбившись на осколки. Но даже если так, ты обязан жить с этим. Потому что тебе не станет легче. Год, два… Через десять ты не сможешь жить в этом доме, есть, пить, спать, не чувствуя все ту же агонию. И даже если найдешь кого-то, кто утешит тебя, построишь отношения, создашь новую семью, ты никогда не сможешь отпустить ту, что так любишь и ненавидишь. И эта ненависть лишь будет расти, уничтожая, прежде всего, тебя, а из-за любви будешь иссыхать от тоски. — Знаешь, звучит очень печально. — Если не хочешь такого исхода, то стисни зубы и терпи. Мне это посоветовали, когда я узнал очень разочаровывающую правду. — Что бы ты сделал на моем месте? Представь, что Сакура долгие годы шпионила за кланом Учих и сливала информацию на сторону. Даже если для предотвращения конфликта. Что бы ее ждало за это? А что самое противное, это то, что врала бы все эти годы исключительно тебе? Твои самые близкие знали бы обо всем и помогали ей. Как бы тогда ты отреагировал? И это не из-за ее депрессии и твоего долгого отсутствия. Это вы каждый день жили бы бок о бок, делили бы одну крышу над головой, одну спальню, одну постель. Вместе встречали бы рассвет и провожали закат, обещая друг другу быть одним целым. Каждый день она смотрела бы тебе в глаза и улыбалась, ласкала бы тебя ночами и отдавалась без остатка, убеждая в преданности, чтобы с утра вылезать из твоих объятий и вести другую неизвестную тебе жизнь. У меня в голове такое до сих пор не укладывается. — Помимо того, что клан бы захотел ее убить… Я бы захотел сделать это своими руками. — Именно. — Но все равно бы не смог. Как и ты сейчас не можешь. В этом и дилемма. Любить и ненавидеть губительно. — Это сводит меня с ума. — Не прощай. Дай себе время перегореть. Выплесни все, что в тебе сидит. Но не отказывайся. Позволь Темари стерпеть твой гнев и добиться твоего прощения. Ради вашей любви и ради семьи. Ради тех счастливых моментов, что вы вместе пережили. Главное, что ваши чувства не были ложью, остальное можно исправить. Это стоит того, поверь. — Я не уверен, были ли наши чувства правдой. — Будь иначе, ей не было бы так больно. — Саске совсем поник, вспоминая, сколько боли видел в глазах своей любимой женщины. — Ей ведь тоже не легко пришлось. Единственный человек, которому она могла довериться, не мог поддержать ее. Какого ей было хранить все в себе? Тот единственный, на кого она могла надеяться, отвернулся от нее. Бросил в самый тяжелый момент. После такого в ней еще остались силы любить этого человека и хотеть к нему вернуться. Безумие. Шикамару молча осушил очередной стакан, проглатывая ком в горле. Говорил ли Учиха о нем или давно вел разговор о себе, было уже не столь важно. — Прости меня… Мне жаль, что я причинила тебе столько боли. Прости, любимый… — молила сквозь рыдания. — Не прогоняй меня, прошу. Пожалуйста, Шикамару. Я обещаю, я исправлю все. — Обвив его ногу, она не отлипала, даже когда мужчина выпрямился и взглянул на нее так пронзительно презренно. — Прошу тебя, не подавай на развод. — Перестань. — Дернув ногой, велел Шикамару, вытирая сопли. — Оставь уже! — вскрикнул обессиленно. — Уже нечему разбиваться. Зачем ты изводишь меня еще сильнее? — Я обещаю, я верну все. Мы все наладим. Пожалуйста. Тогда Шикамару всего на секунду, но почувствовал, как екнуло сердце. Всего на секунду оно замерло, отзываясь на просьбу. Всего на секунду он дернул рукой, желая коснуться ее головы и провести по ней, чтобы утешить. — Я оттолкнул ее. — Прошептал сам себе, чувствуя, как внутри все сжимается. *** Сакура вышла с работы и, не успев сделать и шаг, замерла в удивлении, заметив до боли знакомого человека на ближайшей скамейке. Она оглянулась, нет ли коллег, и поспешила к мужчине, спокойно задремавшем, ожидая ее. Рядом с ним лежал букет ромашек. Учиха толкнула мужа, чтобы разбудить, и села рядом, прижав к груди цветы. — Я уснул. — Опешил Саске, оглядываясь. — Мы с Шикамару много выпили. — Оправдывался извиняющимся тоном. — Ты почему домой не пошел? — Я очень захотел к тебе, — признался Учиха и, прикрыв глаза, положил голову на ее плечо. — Мне все еще больно. — Едва слышно донесся шепот. Сакура в следующую секунду перестала улыбаться и сглотнула тугой ком. Прошел почти год с того рокового дня. Этого мало, чтобы все забылось, но и достаточно, чтобы стало легче. Но почему-то не становилось. — Мне тоже. — Призналась куноичи, проведя кончиками пальцем по лбу любимого, чтобы убрать челку с лица. — О чем вы разговаривали с Шикамару? — Сказал ему, чтобы он не отпускал свою жену, что бы ни случилось. — Будь мы на их месте, ты меня тоже бы не отпустил? — Нет. Что бы ты ни натворила, я взял бы на себя ответственность. — Мы бы с тобой были обычной парой, принадлежащей клану. Ты бы работал в полиции, а я в больнице, мы бы жили тихо и мирно. — Даже тогда бы я не смог тебя отпустить. Мы бы страдали, живя вместе, но не расстались бы. — Почему? — Хочешь услышать это сейчас? — Саске, открыв глаза, присел ровно и повернулся к розоволосой, заглядывая внимательно в ее изумруды. Учиха кивнула. — Ты — самое прекрасное, что есть в моей жизни. Нежный хрупкий цветок моей души. Я бы не смог оставить тебя, даже обрасти ты шипами и вылавливай мух. — Усмехнулся мужчина, проведя пальцами по шелковистым волосам. — Я был бы предан тебе всем сердцем. Как и сейчас. Сакура сморгнула слезы, сглотнув ком, и прижалась к мужу, крепко обхватив шею. Искренность в его глазах пронзала больше слов. Он говорил от всего сердца и ничего не приукрасил. И это было особенно трогательно. Когда Учиха отпустила мужа, он подхватил ее за подбородок и поцеловал. Нежно, чувственно, неторопливо, даря все прекрасное, что есть среди его чувств. — Что мне сделать, чтобы не болело? — прошептала, положив ладонь на его грудь, где ощутимо билось сердце. Учиха лишь качнул головой и уткнулся в женскую шею. Оба понимали, что с этим ничего нельзя было сделать. Но было ли это важно, когда они наслаждались друг другом, оставаясь вместе? *** Шикамару прошел в спальню и присел у тумбочки недобывшей жены. На ней стояла их семейная фотография, сделанная в день выписки из роддома. — Он так похож на тебя. — Улыбалась Темари. — Но глаза твои. Такие же бескрайние поля. — Я надеюсь, что он будет таким же чутким, добрым и нежным, как ты. — Как я? — Я росла с мелкими братьями, рано потеряв мать и не видя любовь отца. Я не знала, что такое нежность, пока ты не показал мне. — Я всего лишь позволил тебе быть собой. Все остальное и так было в тебе сполна. Так что будь уверена, он будет таким же прекрасным, как ты. … Шикамару усмехнулся, вспоминая первые годы их супружеской жизни. Темари и правда была прекрасной, даже когда творился хаос, когда клан отторгал ее, даже когда упрямилась и не шла на уступки. Его проблемная женщина всегда оставалась прекрасной. … — Твоя жена ведет себя неподобающе! — возмущалась старейшина. — Объясни ей, что в нашем клане не принято замужней женщине разгуливать в кимоно с оружием! — К тому же она совсем не умеет общаться со старшими! Грубиянка! Шикамару удивлено выслушивал претензии старейшин и других женщин клана, пока его жена пряталась за его спиной, с дрожью сжимая в руке его рубашку на спине. — Ты глава клана! Какой позор, если твоя жена будет такой непочтительной! Научил бы ее манерам, прежде чем жениться! Молодежь сейчас совсем распустилась. Шикамару завел руку за спину и, обхватив женскую кисть, стянул руку со своей спины, после развернулся, недовольно сверля взглядом. — Что ты сделала? Темари опешила, не веря, что еще и собственный муж обвиняет ее в непонятных ей вещах. Со вселенской несправедливостью и обидой в глазах, она отошла, вырывая руку. Хотела уйти, но мужчина схватил ее за локоть, не позволив сбежать. — Боже, какая невоспитанная, — запричитала старушка и добавила ехидно в конце: — где видано, чтобы мужу перечили. Шикамару поднял вторую руку у ее лица, просто веля всем замолчать, но Темари успела испугаться и вздрогнула, делая шаг назад. Заметив это, Шикамару тут же опустил ладонь, удивленный реакцией жены. Он повел себя резко и необдуманно, но… он никогда не поднимал на нее руку. Для него это унизительно, даже если она далеко не слабая женщина и, вероятно, они просто схватились бы в нешуточном бою, как много лет назад. Но она испугалась, и это его вина. — Я… Они хотели, чтобы я убралась в доме старейшины и подготовила все к собранию. Я хотела им помочь, но мне кроме маленького ведра и разодранной тряпки ничего не дали и не разрешили взять щетку, говоря, что так ототрется лак с дерева. Когда я отказалась… они пристыдили меня, обозвав беспризорной. — Это все? — Я обозвала их хамками и ушла. — Иди домой. — Поцеловав в лоб, Шикамару кивнул в сторону дома и наконец отпустил. Темари оглянула женщин еще раз и ушла, готовая разреветься от позора. В первый месяц замужества испортила отношения со старейшинами клана и втянула в это мужа. Он не простит ей этот позора и точно будет ругаться. — Я очень разочарован в вас. — Произнес Шикамару, оглянув старших. — Я доверил вам свою жену, чтобы вы помогли ей освоиться здесь и подарили свою любовь и теплоту. Но вы вместо этого оскорбили ее, причем самым ужасным способом, прекрасно зная, что у нее нет ни матери, ни отца, и что росла она во дворце, не обучаясь драить ваши полу. Как у вас совести хватило вообще?! Какой вы пример подаете следующим поколениям? — Шикамару? — позвала Ешино, вернувшись наконец с работы. — Что тут происходит? — Не смейте больше появляться в моем дворе, даже если вы на грани жизни и смерти. Я не буду даже приветствовать тех, кто плохо обращается с моей семьей. Вернувшись домой, Нара нашел жену на кухне, растерянно поглядывающую на подгоревшую в кастрюле картошку. Она готова была вот-вот расплакаться, крайне расстроенная всем произошедшим. Схватив испорченную вещь с плиты, Шикамау раздраженно кинул ее в мусор, вызывав грохот. — Прости. — Всхлипнула все еще напуганная. — Не злись только. Я не хотела, чтобы так вышло. — Милая, ты ни в чем не виновата. Ты все правильно сделала. — Еще я испортила картошку и кастрюлю. — Ничего страшного. Я помогу тебе. — Ешино прошла к столешнице и поставила пакет с продуктами. — Иди, Шикамару, скоро начнется собрание клана. Мы тут сами справимся. … Шикамару всегда вел себя как глава и старался сглаживать все конфликты, в том числе и те, в которых участвовала его жена. Балансировать было сложно, но он старался быть справедливым. Он редко влезал и наблюдал издалека и, если потребуется, незаметно прикладывал руку, чтобы жизнь Темари в его семье была уютной. Однако сложно было повлиять на все сразу. Темари долго боролась с родней мужа, выбивая себе равное ему место рядом с ним и в самом клане. … — Где ты была с утра пораньше? — спросил Шикамару, нервно дожидавшийся беременную жену дома. Он вырвался к ней в обеденный перерыв и не застал дома. — Я ходила сегодня в библиотеку клана, чтобы знать, что рассказывать нашему малышу, когда он будет спрашивать о своих предках. — Какую книгу взяла? — Меня не пустили. Вход только полноправным членам клана. Даже метка их не убедила. — Это кто тебе так сказал? — Библиотекарь и несколько жителей настояли на этом. — Думаю, сыну будет важно услышать и про Песок, так что тебе будет о чем рассказать. — Но я так хотела узнать вашу историю. Я живу здесь словно чужая. Так я хотя бы чувствовала себя частью клана. — Не волнуйся. Я накажу тех, кто так поступил и открою для тебя любые двери клана. … Шикамару и правда открыл все двери для нее. Она была полноправным членом семьи клана Нара и имела право заглядывать в каждый его уголок. И он ни разу не усомнился, что сделал правильно. До сегодняшнего дня он верил ей безоговорочно и не терпел, когда кто-то пытался подорвать его доверие. … — Ты в курсе, что твоя жена избила нашего товарища? — подловил на пути домой один из молодых шиноби клана — Киеси Нара. — Для тебя Госпожа Нара! — ответил раздраженно Шикамару. — Этот товарищ мирно прогуливался, срывая цветочки, а она его веером смахнула? — Джиро выполнял задание Совета! Госпожа Нара вмешалась и помешала ему. Ты не объяснил ей, что дела клана в приоритете и не стоит лезть в них? Какого черта ей понадобилось совать свой нос? Может, она шпионка Песка, а ты даже не в курсе? — Как ты смеешь?! — Шикамару схватил мужчину за воротник. — Следи за языком, Киеси, иначе я не сдержусь. — Как знаешь, братец. — Хмыкнул шиноби, отцепив от себя руки. — Следи за своей женой, иначе кто-то тоже не сдержится. Нара хотел наброситься, но в последний момент, не получив сопротивления, остановил свой кулак в сантиметре от лица товарища, удивленно глядя в его спокойные глаза. — Я, не чтобы ругаться, тебе это говорю. Клан не будет процветать, если мы будем кидаться друг на друга. Прошу, будь рассудительным, даже если это касается твоей любимой женщины. Ты же наш Глава! — Я понял. Иди. … Шикамару вернулся домой немного растерянным, всячески подавляя в себе неприятные липкие душащие чувства. Он никогда не позволял кому-то очернять в его глазах его женщину, даже мысленно. Но в последнее время вокруг него все было таким неоднозначным, сомнительным, конфликтным. — Темари, — позвал, увидев жену на кухне. — Да? — она улыбнулась, радуясь, что муж пришел домой, но заметив его напряжение, перестала тянуть губы. — Что-то случилось? — Иногда нужно уметь остановиться. — О чем ты? — Не смей больше нападать на шиноби нашего клана. Даже если они не правы, не смей поднимать свой веер. Приди ко мне и выскажи все, я разберусь. — Вашему клану совсем плевать на приказы Хокаге, господин Советник Конохи? — раздраженно ответила светловолосая, сразу вскипев. — Это теперь и твой клан! Так что будь почтительней со всеми! Если ослушаешься, я не спущу тебе это с рук. — Да как ты можешь? — Темари не могла поверить, что муж так несправедливо ее отчитывал, еще и угрожал. — Я все сказал, — холодно бросил Шикамару и вышел, хлопнув дверью. Темари со всей злости кинула в стену попавший под руку стул и тяжело вздохнула, закинув назад голову, чтобы не дать слезам скатиться. Нара видел через окно кухни, как ее распирало от злости и обиды, но не мог ничего сделать, даже если сам расстраивался. … — Где пострадавший? — подойдя к лавке с закусками, где жители клана любят собраться выпить и поболтать, Шикамару оглянул присутствующих. — Сейчас подойдет. Его выписали из больницы, — ответил один из парней. — Сильно пострадал? — К счастью, обошлось царапинами и легким сотрясением. — Ты думал его убивать будут? — хмыкнул с сарказмом Шикамару, закатив глаза. Наглое вранье его начинало подебшивать. — Я слышал, в Песке не щадят никого, даже из своей семьи. Полагаю, он чудом остался жив. Сидевший рядом стукнул друга по голове, веля замолчать. — Господин Шикамару, не стоило меня навещать. — Запричитал дошедший больной. — Я даже не стал брать больничный. Темноволосый оценил ущерб и раздраженно выдохнул. — Я тебя сейчас сам на больничный отправлю. — Схватил за ухо парня Шикамару. — Ты что вообще забыл на задании? Ты должен был патрулировать границы леса! — Мне дали поручение. Ааай, больно. — Хокаге или твой глава могут тебе приказывать, забыл? Кто и что тебе поручил? — Госпожа Темари сопровождала беглого преступника. Я должен был узнать у него, есть ли у него с кем еще связи. Госпожа Ото попросила. В нашем клане произошло несколько утечек секретной информации. Времени было мало, он бы потом пересек границу. — Из какой страны шпион, которого сопровождали? — Из Суны. — Еще раз проявите такую дерзость, будете до конца жизни ворота охранять! Всех шпионов переловите. — Простите, Господин Шикамару. … Что было из того случайностью, а что было в корыстных целях, Шикамару не знал. Не хотелось думать, что все, кто говорили ему, что его жена действует за его спиной, были правы. Неужели, все, кроме него, могли это увидеть. Он каждый раз верил, что это было совпадением, что все подозрительны от недоверия к шиноби из другой страны, что им не нравился ее характер. Что угодно, но не разочаровывающая правда. … — Дорогая, где ты была весь день? — Шикамару сидел на диване, читая газету, дожидаясь супругу. — Я засиделась с Тен-тен в приюте для детишек. — Темари упала рядом с мужем и прижалась к нему. — Зачем туда ходила? — темноволосый отложил газету, обнял жену и взглянул в ее глаза, пытаясь понять ее чувства. — Увидела объявление, что в приюте сейчас не хватает воспитателей, а дети подросли и стали очень активными. К тому же им очень скучно и они постоянно грустят. Я привезла им разных полезных вещей. Там я и встретила Тен-тен. Оказывается, она там часто бывает. Мы остались, чтобы показать детям разные техники. Они удивлялись всему, будто это магия. — Ты… я думал, ты не любишь компанию детей. — Мне всегда тяжело видеть их, потому что они напоминают мне меня и моих братьев. Маленькие и хрупкие такие. — Ты поэтому всегда тряслась над Шикадаем, но избегала других? — Я рано потеряла мать, может, поэтому я такая. Я бы не пошла в приют, но меня так потянуло. Хотела убедиться, что они в порядке, что могут смеяться, что о них есть кому позаботиться. Думаю, я буду частенько к ним заглядывать. — Ты такая замечательная. — Шикамару улыбнулся и поцеловал светловолосую в висок, прижимая к себе сильнее. — Я так люблю тебя. — Я тебя тоже. — Темари улыбнулась в ответ, чувствуя, как грусть окончательно рассеялась. … Благодаря жене, Шикамару проживал свою лучшую супружескую жизнь даже в тяжелые для них времена. Темари была его поддержкой и опорой и вникала в проблемы клана вместе с ним. Она всегда относилась к клану с большим радушием, нежели они к ней. Он очень ценил такое отношение к его семье и уважал ее за это. … — Что случилось? — спросила куноичи, когда муж пришел домой поздно ночью с явно плохим настроением. — Как и всегда у нас две проблемы: кто-то хочет уничтожить мир и не хватает денег. — Деньги? На что? Разве мы в этом году не в плюсе? — Не Конохе деньги нужны, а клану. — Вздохнул Шикамару устало, опустив голову на стол. — В этом году мы не выполнили план по казне, поэтому денег на следующий год в два раза меньше. — Это много. Почему в казне нет половины? — Частично ушло из-за выделения средств на военные нужды. На совете глав кланов было решено обновиться и подготовиться на случай нападения Ооцуцуки. Часть ушла на выплату штрафов. И мы не выполнили план продаж. Там список причин длинный и по мелочи, но вылилось все в круглую сумму. — Ты так расстроился из-за этого. Еще же есть время. За пол года вы сможете закрыть некоторые убытки. — К сожалению, деньги в казну нужны сейчас. Хотя бы часть. Чтобы заключить контракты, закупиться необходимым, записать детей в академии и много всего остального, клан должен подтвердить наличие средств на счету. К тому же скоро мы должны перечислить средства в бюджет Конохи, а это треть казны. — У тебя есть варианты? — К сожалению, я понятие не имею, что делать. Времена изменились, теперь решить вопрос с деньгами намного сложнее. Мы не успеем так скоро заработать. — Если занять у кого-нибудь? Другие кланы не смогу помочь? Яманака, Сарутоби? — У всех похожая ситуация. Когда-то давно, еще в молодости наших родителей, наш клан был шестым. Большая доля приходилась на Учиха, Сэнджу, Узумаки, Хьюга, Сарутоби, только после шли мы. Первые три клана канули из-за политических войн, Хьюга и Сарутоби потеряли значительную часть в Четвертой Мировой, поэтому получилось, что сейчас в тройке могущественных Хьюга, Нара, Сарутоби. Далее идут Инузука и Яманака, хотя с ними еще могут потягаться Абураме и Акимичи. — Тогда я могу помочь. — Темари воодушевленно улыбнулась мужу. — Скажи, сколько надо, и я переведу. — Что? — растерялся темноволосый, не зная, что и думать. Откуда столько денег у сестры Казекаге? Почему она решила помочь? Ответы были на поверхности, но все равно не верилось. — У меня денег много, так что я могу пополнить казну. Еще помогу с контрактами. У Суны много связей, так что воспользуюсь немного ими на благо нашего клана. — Но это противозаконно. — Нет, если помогать семье. Ни в одном законе не запрещено пользоваться связями на благо своего клана. — Милая, это… не правильно. Я не могу такое принять. Одно дело, если бы нам троим понадобились деньги, но отдать их клану, даже если на время… — Считай, что так я инвестирую в будущее своего сына. Ему нужен процветающий клан. Так что не думай ни о чем. — Твои братья не будут против? Это точно твои личные деньги? — Конечно. Отец оставил мне наследство, я много зарабатывала и почти не тратила, да и у меня много акций по всему миру. — Тогда почему мы все еще не на далеких островах наслаждаемся жизнью? — Там скучно. Мне всегда нравилась обыденная жизнь. В ней больше тепла и любви. Шикамару подскочил с места и обнал жену, радуясь, что хотя бы проблема с деньгами вскоре решится. — Я люблю тебя, моя спасительница. — Я тоже тебя люблю. … В мыслях иногда всплывали особенно приятные моменты, будто злорадствуя, напоминая, насколько было прекрасным то, что он потерял. … — Любимая, пойдешь со мной на свидание? — Свидание? Сейчас? — Да. У нас давно не было свидания. Хочу погулять с тобой, держась за руки, целоваться в тени деревьев, поужинать в ресторане, а после… — После? — Мы вернемся домой и ляжем спать. — Тогда я не пойду. Мне не нравится такой конец свидания. — Я подумал, что свидание можно отложить. Как насчет сразу полежать? — Ты чего? Еще даже солнце не село. — Плевать. Я хочу тебя. — Давай не сейчас. Мне надо встретиться с послом Песка и передать братцу письмо. — Что за письмо? — По работе. Не бери в голову. — Ты что-то скрываешь от меня? — С чего ты взял? — Ты напряглась. — Я просто предвкушаю наше свидание. — Так все-таки идем гулять? — Да. … Шикамару был обессилен воспоминаниями о прошлом. Где найти причины, чтобы наконец остановить разрывающие чувства. Как можно ее любить после всего ужасного, что она творила, и как ее можно ненавидеть после всего прекрасного, что она творила?! Стук в дверь отвлек от мыслей и привел в чувства. Он и не заметил, как засиделся с фотографией в руках, уйдя в себя. — Сынок. — Толкнув дверь, Ешино прошла в спальню. — Хватит уже мучать ее и себя. Просто приведи обратно домой и будь, что будет. Ты можешь даже не разговаривать с ней и не смотреть на нее, но пусть будет рядом. — Хочешь, чтобы я сошел с ума? Изводился каждый день и в один прекрасный момент порешил себя, может и ее заодно? — Ты преувеличиваешь. Позлился и хватит. Хватит тешить свою гордость. Что такого она тебе сделала, в конце концов?! — Иди, мам. Я же сказал, что не хочу вас видеть. Можете вдвоем жить, если тебе так хочется. — Хорошо. Я не скажу ничего больше. Но последние слова ты выслушаешь! — Мама. — Никогда не знаешь, когда твоя жизнь оборвется. Мы с твоим отцом не так часто ругались, так что я не сожалею о том, как проводила его. Но упаси Ками, если с Темари что-то случится, ты уверен, что вынесешь это? Сейчас ты можешь не хотеть ее видеть, но настанет момент, когда тоска по ней съест тебя. Только потеряв, ты понимаешь, что ничего не имеет смысла, кроме любимого человека. И обиды не так важны, лишь бы было кого взять за руку и прижать к себе. — Ешино всхлипнула. — Я очень скучаю по твоему отцу. И если бы я знала, что он так скоро покинет нас, я бы чаще обнимала его, не тратя время на обиды. — Мама. — Шикамару не мог выразить все свое сожаление. Он и сам скучал по отцу. Сейчас особенно нуждался в его поддержке и совете, чувствуя себя потерянным. — В семьях часто бывают разногласия. Иногда, став чужими, продолжают жить под одной крышей. Но это не значит, что их больше ничего не связывает. Просто они сломались и не смогли выстроить отношения заново. Повезло тем, кто оставался сильным и не сдавался. Учиха, например. Он остался рядом, вопреки всему. Жена для него единственное пристанище во всем мире, настолько он одинок без нее, что выстоял. Сакура как только ни пыталась отвергнуть его, но он взял на себя ответственность за все, что между ними происходит, и исправил. Так что возьми и ты на себя ответственность и верни все на место. Твоя жена должна быть рядом с тобой, а остальное не важно. — Я не уверен, что я настолько силен, мам. Я правда потерялся. — Значит, найди путь обратно. Ты обязан. Исправь все. *** Шикамару тяжело вздохнул и наконец постучал в дверь. Темари открыла дверь и удивленно взглянула на гостя, не веря своим глазам. Нервно сглотнув, мужчина толкнул дверь и вошел, не дожидаясь приглашения. — Почему ты здесь? — спросила Собаку-но, глядя на напряженную спину мужа. — Собирай вещи и возвращайся домой. — Что? Домой? В Суну? — растерялась куноичи, но вскоре встрепенулась и зло вскрикнула. — Как ты можешь прогнать меня? Я не уеду, оставив сына. Ты меня не выгонишь! — В наш дом, — произнес едва слышно.