Метод 3

Быков устало потер глаза и со вздохом откинулся на спинку стула. Почти три месяца прошло с исчезновения Меглина и Стекловой. Ну, исчезновение – это громко, конечно, сказано - агентурная сеть отрабатывала свое содержание. Пока эта парочка беспокойства не доставляла, о них предпочитали не думать. Возникла другая проблема - кто-то очень хотел привлечь к себе внимание. И этот кто-то был хорошо осведомлен о последних делах Родиона и Есении. Подражатель воссоздавал убийства с потрясающе пугающей точностью. На очереди было дело Стрелка. Егор Александрович даже думать боялся об этом. Сорок душ! Выход был только один – снова вводить Меглина. Но это был самый крайний случай. В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения, вошли. По лицу помощника Быков понял, что придется ехать за Меглиным, но посмотрев фотографии с места преступления, застонал и сжал голову руками. Помощник предусмотрительно отошел в сторону – хоть здесь чутье не подвело! В то же мгновенье Быков вскочил и запустил стулом в стену. - Готовь группу, едем за Меглиным. – через плечо бросил он перепуганному помощнику. - Он опасен? - Если он не опасен сейчас, то после ЭТОГО станет. – постучал пальцем по столу, с разложенными фотографиями Егор Александрович. Стоя поодаль, Быков наблюдал, как Меглин кормил сидящую у него на коленях Верочку мороженым. Эта картинка абсолютно не вписывалась в привычный образ Родиона. Появилась Стеклова, подошла сзади, обняла Меглина за плечи, засмеялась, тот улыбнулся и поцеловал девушку. Егор Александрович зажмурился и потряс головой, снова открыл глаза, но картинка не исчезла. Только Есения Андреевна уже сидела на свободном колене, положив голову на плечо Родиона. В этот момент работнику системы захотелось развернуться и уйти. Но у него просто не было выхода. Свою голову класть на плаху совсем не хотелось. Быков сделал только один шаг, и Меглин повернул голову в его сторону. Даже издалека было видно, как менялся взгляд Родиона. Есения, почувствовав изменившееся состояние спутника, вскочила. Быков оценил воинственный настрой девушки, она собиралась сражаться за свою семью – с ним, с системой, да со всем светом! Быков подошел почти вплотную. Родион даже не поднял на него глаза, продолжая прерванное занятие с Верочкой. Первой не выдержала Есения. - Что вам нужно? – медленно и угрожающе проговаривая слова спросила она. Быков молча протянул папку Родиону. Меглин пролистал несколько страниц, по его губам блуждала знакомая ухмылка. Взглядом указал Есении на содержимое, она приблизилась и взяла папку. На руках Родиона требовательно захныкала Верочка. Он посмотрел на нее и прожил палец к губам. Девочка замолчала, внимательно смотря ему в глаза, потом указала пальчиком на разбросанные игрушки. Меглин улыбнулся малышке и аккуратно посадил ее на согретый солнцем песок. Контакт между этими двумя был потрясающим. - Что вы хотите? – поинтересовался Родион у Быкова. - Остановить его. Задействованы все возможные силы и средства. Мы можем предугадать только действия, но на этом все. - А что взамен? Пожизненный курорт у Бергича? – зло усмехнулся Родион. - Пенсия по выслуге и оставим в покое. – проговорил Быков и протянул уже подписанный документ. – Вас всех, - добавил он, бросив взгляд на мрачную Стеклову. - О как! – хмыкнул Меглин – Сорок душ не хочешь на себя брать?! – но, заметив выражение лица Быкова, подался вперед – Что еще? Да говори уже! Быков достал из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул Меглину. Рука дрожала. Меглин взял конверт, долго и внимательно изучал содержимое. Резко встал, выматерившись сквозь зубы, и, почти бросив фотографии в руки Есении, стал мерить шагами небольшой участок пляжа. Стеклова не могла поверить глазам – вот они – сорок душ. Пациенты клиники Бергича… На одной из фотографий был сам главврач, сидевший в кресле, такой же, как и в последнюю встречу, только мертвый. Последнее фото – сгоревший архив клиники. У Есени подогнулись колени, и она тяжело опустилась на песок. Почувствовав надвигающуюся бурю заплакала Верочка, Есения взяла дочку на руки и прижала к себе, глядя на вмиг изменившегося Родиона. Он поймал ее взгляд, но ничего не сказал, молча развернувшись ушел в дом. - Вот и все… - билось в голове у Есении. Может, она смогла бы его удержать, если б не Бергич. - Надо что-то придумать, найти с кем оставить Верочку. Надо Альбину попросить! Она поможет. Ему нельзя одному. – Есения бросилась к дому. Меглин вошел в дом и распахнул шкаф. Рубашка, джинсы, туфли… В углу гардероба висел песочного цвета плащ - он нашел похожее изделие в свой первый и последний поход за покупками, и не удержался. Достал из кармана кепку. Не ту, похожую, которую он усовершенствовал на свой вкус, пока Есеня не видела. Зачем девочку нервировать? Бросил взгляд в зеркало. В висках заломило, перед глазами прошла красная волна вперемешку с картинками прошлого, которые, казалось отступили перед натиском Есении. За эти недели она окружила его теплом, заботой, любовью, нежностью – всем, чего он сознательно лишал себя. Смог ли он сам дать ей хоть что-то взамен? На этот вопрос Родион ответить не мог. Тяжело опустился на кровать, которую периодически делил с Есенией (ночи теплые – терраса и сад вполне подходили). Как ни старайся, от себя не убежишь. Он понимал, что отпуск у моря был лишь кратковременной передышкой, мысленно готовился к чему-то, что положит конец спокойной жизни. Но оказался не готов. Слишком неожиданно выплеснулся ужас реальности. И Бергич – тот, кто вопреки всему боролся и искал выход из самых невероятных ситуаций. Не друг, - учитель, которого теперь нет… Меглин вышел на крыльцо. Подошел к сидящей в креслице Верочке, опустился на корточки. Малышка залепетала что-то на своем языке, протянула ручки, перебирая бороду. Родион поцеловал ее маленькие ладошки, подмигнул, глядя в такие похожие глаза, встал и пошел к ожидавшему его Быкову. - Я договорилась с Альбиной, она присмотрит за Верочкой. – вихрем налетела Есеня. - Не понял? – приподняв бровь поинтересовался следователь. Есению обдало знакомым холодком. Перед ней стоял Меглин – великий и ужасный. От него уже чувствовался знакомый аромат коньяка, от которого девушка успела отвыкнуть. - Я еду с тобой, это не обсуждается! – попыталась отстоять позиции Стеклова. - Это ты с чего взяла? Ты, родная, не забывай, что у тебя дочь, и думать тебе нужно о ней. Я всё сказал. – резко ответил Меглин. Хриплый голос, непроницаемый взгляд, жесткая складка губ. Куда пропал человек, который целовал ее буквально час назад? Следователь распахнул дверцу подъехавшего автомобиля. - Родион! – крикнула Есеня и бросилась к нему. Из глаз бежали слезы, срывалось дыхание. Чувство неизбежности захлестнуло с головой. Девушка прижалась к его плечу. – Возьми хотя бы телефон, мне так спокойнее будет. – протянула она трубку. Меглин взял из ее руки мобильник, погладил запястье. Взглянул в полные слез глаза, вздохнул и обнял. Есеня прижалась к любимому, понимая, что снова его теряет. – Я люблю тебя, Меглин, ты понимаешь это? Я не могу опять тебя потерять, я не выдержу. – Есению трясло. Родион снова вздохнул и крепче прижал к себе плачущую Стеклову, приподнял ей подбородок и, на глазах ожидающего Быкова, поцеловал мокрые глаза, коснулся губ. Есеня обхватила его за шею, прижала к себе, изо всех сил впилась поцелуем в его губы, словно пыталась стать с ним одним целым. - Ну всё-всё, - Меглин мягко отодвинул ее, садясь в машину, - И помни, у тебя дочь, ты ей нужна. – Улыбнулся немного грустной улыбкой и захлопнул дверцу автомобиля.