Метод 3

Есеня проснулась, когда солнце уже заполнило согревающими лучами окна террасы. События минувшей ночи вызвали улыбку. – Он смог прогнать кошмары… - промелькнула мысль. Умывшись, Стеклова вышла на крыльцо. Вдалеке на пляже она разглядела фигуру Меглина, с Верочкой на руках. Это было так НОРМАЛЬНО, так естественно, что Есеня даже не удивилась. Услышав, или почувствовав, ее шаги, Родион оглянулся. В уголках губ притаилась улыбка – не ухмылка – тёплая! Янтарные глаза светились. Любовью? Нежностью? Свободной рукой Меглин притянул к себе Есению, поцеловал в лоб – Доброе утро. Она поймала его губы своими, прижалась всем телом, наслаждаясь любимым теплом. В руках следователя задергалась Верочка. – Ма-ма- требовательно захныкала, протягивая ручки к морю. - Плескайтесь. – Родион передал Есене дочь. – Пока придумаю что-то на завтрак. День был жарким. Верочка дремала в теньке. Есения, устроясь на коленях следователя, наслаждалась ощущением покоя. Родион положил на стол банковскую карту и ключи от машины. - Магазины с тебя. Больше я туда не поеду. Не понравилось. - Особые пожелания будут? Ну, кроме коньяка? – спросила Стеклова. - Телефон. – коротко фыркнул Меглин, потер лоб, между бровями опять появилась недовольная морщинка. – Нужна связь. Первым делом Есеня позвонила Бергичу. Впрочем, никому больше она звонить и не собиралась. Бергич - единственный, кого она могла впустить в свою новую жизнь. - Приступы могут вернуться. Следи. Пока, спокойствие – лучшее лекарство. Только надолго ли? – вздохнул врач. - Я постараюсь. Я очень его люблю. – тихо ответила Есения. - Он тоже. Это и помогло. – ответил Бергич. – Ну всё, на связи. Первый и самый трудный этап был позади. Остался набег на местные магазины. Вселенная словно помогала Стекловой. Верочка весь вечер не отпускала Родиона. Он окончательно расслабился, найдя с ребенком общий язык, так что на робкую просьбу уложить дочку спать, отреагировал вполне благодушно. Только немного ворчал, что маньяков ловить ему привычней. Есеня умудрилась за время его отсутствия приготовить ужин, даже придать ему налет романтики – свечи и хорошее вино задавали основной тон. Меглин усмехнулся, старания Есени были, конечно приятны, но совсем не обязательны. Он привык, за свою жизнь, обходиться минимумом. Но девушка старалась, и сейчас, выглядела растерянной и смущенной, ожидая его реакции. Он постоял, засунув руки в карманы шорт, хрипло рассмеялся – Балуешь меня? У Есени порозовели щеки – Пытаюсь. - Ладно, уговорила. Меглин сел и наполнил вином бокалы, найденные Есенией в шкафчиках кухни. На протяжении всего ужина, мучил Стеклову взглядом и бархатными нотками хрипловатого баритона. К черту всю эту романтику! Есении до боли хотелось вновь оказаться в его объятьях, почувствовать силу его желания, отдаться страсти и не сдерживаться, в конце концов! Меглин словно и не замечал ее мучений, после ужина помог убрать со стола и удалился с неизменной флягой куда-то во тьму ночи. Вымыв посуду, уже изрядно взбешенная молчанием Родиона, Стеклова проверила мирно спящую Верочку и вышла на крыльцо. Меглин стоял, прислонившись к перилам. Увидев девушку, и, вероятно, ощутив волны раздражения, исходящие от нее, усмехнулся и протянул руку. - Идем. - Куда? – вмиг осипшим голосом поинтересовалась Есеня. - Боишься? - Тебя? – как-то неуверенно хохотнула Стеклова – Немного… - Правильно. – Родион был привычно немногословен. Под старой ивой было расстелено одеяло, разбросаны подушки. В траве, словно отражения звезд, горели, оставшиеся с ужина свечи. Есеня не могла поверить, что суровый следователь устроил все это великолепие для нее! Она развернулась и порывисто обняла смущенного Родиона, для которого подобные проявления чувств были непривычны. – Сюрприз – почему-то прошептал Родион. От его теплого дыхания, щекотавшего шею, у Есении окончательно снесло крышу. Уронив Меглина на одеяло, она оседлала его бедра, прижала запястья над головой и нетерпеливо овладела его губами. Сквозь поцелуй Есеня почувствовала, что следователь смеется. Она оторвалась от его губ. - В этот раз все будет так, как хочу я. Просто позволь мне это! - Звучит, как угроза – продолжал хрипло смеяться Родион, но в его прищуренных глазах мелькало что-то такое, что сводило девушку с ума. – Хорошо, сегодня – абсолютно все желания, - все еще посмеиваясь сдался следователь. - Ты не прикоснешься ко мне, пока я не позволю… - промурлыкала ему в шею Есения и прикусила мочку уха. - Опять крови моей хочешь? - Ммм… Не только – Есения, не прекращая поцелуев, раздела Меглина и разделась сама. – Ты обещал. – Напомнила девушка, целуя и поглаживая покрытую шрамами грудь Родиона. Наверное, она уделила внимание каждому сантиметру тела, прикоснулась губами и языком к каждому шраму, Меглин только крепче стискивал кулаки, и хриплое дыхание прорывалось сквозь сжатые зубы. Когда губы Есени достигли его естества, Меглин уже чуть было не нарушил чертово обещание, данное отчаянной девчонке, но ее губы и язык творили с ним такое, что он уже и не надеялся когда-то испытать. Более того, такого всепоглощающего наслаждения он не испытывал никогда. Есеня придерживала его бедра, ожидая, вероятно, что Родион попытается остановить ее, отстраниться, в самый острый момент. Так бы и случилось, но опустошающая волна накрыла неожиданно, так что он заскрипел зубами, а из его горла вырвался хриплый рык. Сквозь оранжевые вспышки, мелькающие перед глазами, он увидел довольную победную улыбку Есении. Какие уж тут обещания! И следователь, одним рывком подмял под себя обнаженное тело Стекловой. Затем, усевшись на пятки, раздвинул ноги, открывая своему взгляду самый интимный уголок женского тела. Лаская сокровенное местечко пальцами, он взглядом встретился с ее потемневшими глазами и увидел в них нескрываемое желание. Она лежала беспомощная, вся открытая его собственническому взгляду. Меглин прижался ртом к мягкой плоти. Есения вскрикнула и отдернулась, но Родион сильнее прижал ее к смятому одеялу. Он ласкал ее губами, пальцами и языком, заставляя изнемогать от нестерпимых мук наслаждения. Стоны рвались у нее из горла, вслед вспышкам блаженства, буквально разрывающим тело. Есеня никогда даже вообразить не могла, что существует такая страсть. Она протяжно закричала в экстазе, уже не сдерживаясь. Ей хотелось умолять его о чем-то? О чем? Она была в его полной власти, абсолютно беспомощная перед его натиском, готовая теперь подчиниться во всем и выполнить любые желания любимого. Развернув девушку на живот, Родион резко вошел в нее, совсем не так нежно и тягуче, как прошлой ночью. Сейчас его движения были почти жестокими, а дыхание больше походило на рычание. Прижатая его весом, Есения могла только слабо стонать, и пытаться приспособиться к его ритму. Еще несколько резких движений понадобилось следователю, чтоб девушка закричала, от вновь накрывшего ее наслаждения. На какое-то время его движения стали мягче, чтоб дать ей время прийти в себя. Потом сильные руки перевернули ее на спину. Их губы встретились, тела прильнули друг к другу так крепко, будто они были единым целым. Родион снова продолжил движения, Есения, казалось, уже не могла пошевелиться, когда он закинул ее лодыжки себе на спину. Сквозь полуприкрытые ресницы, она вглядывалась в искаженные страстью черты мужчины. Умопомрачительный, похожий на взрыв, экстаз, настиг их одновременно. Оба не могли ни говорить, ни двигаться. Лежали, тяжело дыша, с переплетенными руками и ногами, потеряв всякое представление о времени. Родион поцеловал почти бесчувственную Есению, укрывая ее простыней. – Как у тебя это получается? – прошептала она. – Ты заставляешь меня терять голову всякий раз, как мы остаемся наедине! – Понятия не имею. –Но когда выяснишь, дай мне знать, потому что со мной происходит то же самое. – Усмехнулся Меглин.