Пуговицы. Долгожданная вторая часть.

      Место аппарации к спящей платформе покрылось серым и горячим пеплом, и Гермиона была готова сыпать его себе на голову, сколько придётся. Она выхаживала вдоль подмороженной платформы, скуривая одну за другой сигареты, и искренне верила, что приближается к забвению с каждой всё ближе. Боль трясла тело, мучила его дрожью и сжигала его до тла. Жизнь представилась ей конечным результатом, который мог настигнуть молодую душонку Гермионы Грейнджер прямо сейчас от неожиданного удара под дых. Хотелось выть и вешаться, выть и вешаться.       Северус был единственным человеком, который не вляпался в дела Малфоя. Он осудил Макгонагалл, Боунса, Кингсли, Гарри и других, кто мечтал о богатстве и славе, и в итоге сам согласился продаться Дьяволу. Об успокоении не шло и речи, потому что Гермиона не понимала одну простую вещь — зная, как ей важно было не связываться с Малфоями и их грязными делами, как Северус мог предать её доверие? Как мог требовать семьи, когда за её спиной скрыл настоящую катастрофу?       Ей казалось, что каменные плиты под ногами разъезжаются с треском, а лестница проваливается вниз — ступенька за ступенькой, утягивая её в недра небытия. Потом маглорожденная с трудом могла вспомнить, как ворвалась в сырые и темные комнаты, не помня себя, а Северус спокойно сидел за деревянным столом, черкая эссе и подпирая рукой подбородок. Гермиона много раз видела, как он привычно поглаживает горбинку на носу, раздумывая над тем, что прочел, а потом все же ставит оценку резким росчерком пера. Но сегодня ей было не до любования, поэтому даже не сняв мантию, не пригладив кудри, красная от октябрьских заморозков, она собиралась с силами, чтобы высказать всё негодование, все накопившиеся вопросы и сомнения! Только вот стоило ей вырасти из-под земли, Северус мгновенно отвлёкся от свитков, и край его выразительной губы дернулся в нерешительной приветственной улыбке. И этот жест стоил всего пути, что они вместе проделали, стирая идиотские умозаключения из головы.       — Замёрзла? Присаживайся к камину.       — Я… Мерлин, как ты можешь…после всего? — девушка хотела воспользоваться приглашением, но не могла сидеть на месте, когда эмоции разрывали её изнутри, — я была у Малфоев.       — Надо полагать, прибыл твой бывший муж, — зельевар если и был взволнован известием, то никак не показал этого. Лишь бледная рука замерла над исчерканным пергаментом, а глаза застыли на одной точке. Раздумывал, как отвести от себя беду.       — Нет, лишь прислал письмо, — она подошла к столу, нависая над мужчиной, — но это абсолютно неважно. Важно то, что отец Драко поведал мне твой грязный секрет, — в течение несколько мучительно долгих минут он отложил перо и откинулся назад, сложив руки в замок. Что скажешь, профессор Снейп, неприятно быть пойманным за преступление?       — И ты, вероятно, ждёшь оправданий, словно я один из твоих второгодок.       — Северус! — не выдержала она, меняя тон на более резкий, — я думала, что мы в одной команде! Малфои заключают нечестные договоры, а в оплату долга просят невозможное. Гарри выступал за них на суде, Бруствер одарил Люциуса всеми возможными привилегиями Министерства, а Макгонагалл продала свой дом детства в Шотландии, чтобы расплатиться с ним! По контракту, он мог попросить у тебя что угодно: убивать, варить опасные зелья, признаться в преступлении. Что он попросил? Что написал в контракте?!       — А ты догадайся! — повысил тон Снейп, вставая с кресла: терпение лопнуло, — самая умная ведьма своего поколения!       Теперь девушка смотрела на него снизу вверх. Фигура мужчины казалась угрожающей и заполняющей всё пространство вокруг: он заполнял её горло, лёгкие, живот — всё, до кончиков пальцев. И она понимала, о чем говорил профессор — Малфой видит в ней угрозу, поэтому удачно подсуетился, чтобы Драко больше даже не смотрел в сторону Гермионы. Продать её Северусу, как подло и как низко!       Девушка практически слышала в голове голос beau-père* — «Северус, это не сделка, это свадебный подарок!».       Не выдержав тяжёлого взгляда, она опустила голову и закрыла глаза ладонью, сокрушаясь.       — Ну почему ты не пошёл в банк… Зачем связался с этим…       — Хватит меня отчитывать! — громче, чем следовало, сказал он, — у меня были причины поступить так, как я поступил. Точка.       — Нашёл себе выгоду, как типичный слизеринец?       — Я нашел выгоду для нас всех.       Гермиона пыталась подавить дрожь в теле, но ничего не выходило. Как мог этот взрослый и умный мужчина, который связан с ней по рукам и ногам, поступить так глупо и так непорядочно?       — У меня были на то причины, — прошептал он, наклоняясь к ней, как наклоняется гиппогриф, подчинившись хозяину, — Гермиона, все, чего я хочу, это быть с тобой.       — Ты предал меня, — шёпотом произнесла профессор Магловедения, борясь с поступающими слезами, — ты не просто впутался в контракт с ним, ты расплатился мной!       — Я и так собирался делать тебе предложение! — воскликнул Снейп, доставая из нагрудного кармана серебряное кольцо с аккуратным невероятной красоты изумрудом и бросая его на стол перед девушкой, — но я понимаю, что не смогу дать тебе той жизни, которой ты заслуживаешь. Поэтому и согласился на сделку!       — Мне тебя достаточно!       — Ты не понимаешь: твоя молодость и горячность пройдут, желание бежать отовсюду тоже, и тогда тебе понадобится место, где ты сможешь быть в безопасности. Я собирался устроить наше будущее и ждать тебя, сколько потребуется.       — Но если это правда, то зачем ты порвал со мной?       — Ты хотела быть свободной, я дал тебе свободу. Признаться честно, на несколько мгновений я потерял надежду, но увидев как ты ревнуешь меня к Александре, сразу все понял. Я дорог тебе не меньше, чем ты мне.       Маглорожденная скрипнула губами и сжала челюсти, силясь ни проронить ни слезинки. Но подбородок предательски задрожал, а ком в горле стал размером с Юпитер. Она шмыгнула носом, сдаваясь и закрывая лицо руками.       Северус не ожидал такой реакции, испуганно дёрнулся, едва не уронив свой стул, не зная, что делать, суетливо шагая то в одну, то в другую сторону, но в голову ничего не приходило. Гермиона улыбнулась сквозь слезы и притянула его к себе за воротник сюртука, утыкаясь лбом в грудь. Мужчина решительно и крепко прижал девушку к себе, слушая всхлипы.       — Северус, я люблю тебя. Люблю тебя за твою сдержанность и сокровенные минуты, когда ты делишься личным. Люблю твои колючие комментарии, даже если они в мой адрес, и недюжее терпение, с которым я столкнулась в этом году. Прости меня, я так долго держала тебя в напряжении.       Снейп словно примерз к полу, не веря в услышанное. Он опустил голову вниз, запинаясь произнося:       — Ты лю… любишь меня?       — Ну конечно, люблю! — Гермиона вытерла слезы, сияя, — за что тебя не полюбить, скажи?       — Но ты разочарована и ты… не хотела…       — Ты думаешь, что один запер свои чувства на замок? Северус, мне было очень страшно. Я развелась и искала уединения, а потом… испугалась, что снова влюбилась. И вот я здесь, напросилась в школу, чтобы быть рядом с тобой. И я хочу быть с тобой столько, сколько ты мне позволишь. И если ты позволишь, то ты никогда больше не будешь одинок, я буду с тобой.       — Я… не верю, что это слышу, — нет, Северус Снейп не мог заплакать. Эти глупости остались для него давно в прошлом, в котором он был сопляком-Нюниусом. Все знают, что камни не плачут, но тогда почему он так часто заморгал и едва не распался на части от слов, которых никогда не слышал в свой адрес?       — И я тебя прощаю, — волшебница сильно сжала его руку. Зельевар мучительно-тяжело вздохнул и уткнулся в ее пахнущую теплом шею, а Гермиона почувствовала влагу спрятанных мужских щек.       У нее получилось его тронуть.       *свёкр