Пуговицы. Долгожданная вторая часть.

      Жарко полыхал камин. Северус сидел с крепким напитком напротив него, задумчиво уставившись на огонь. Он был расслаблен и молчалив, протянув длинные ноги вперед и опираясь на спинку кресла всем корпусом. Даже сейчас он оставался в сюртуке — то есть в защитной оболочке, закрытым и неприступным.       Гермиона долго наблюдала за ним в тишине. Иногда казалось, что ей лишь приснились голый мужской торс и уродливая метка на руке, скрытые теперь плотной тканью. Любуюсь едва заметной родинкой на виске, у кромки волос, тёмными глазами, в которых вилось пламя, гордо расправленными плечами, она сделала маленький глоток огневиски и облизнула губы. Нужны ли вступления? Следует ли спросить, как ему зябкая осенняя погода, новые первокурсники? Или посоветовать приобрести парочку жёлтых светильников в Подземелья?       На повестке дня стоял непростой вопрос. Наверняка, у Северуса Снейпа было миллион причин, почему он никогда не был женат. Помимо очевидных — не особо привлекательные внешность и характер, а также постоянное служение двум психопатам — должны были быть простые, вроде «не сошлись характерами», «не хотел детей», «был слишком молод» и прочие. Девушка забавлялась, выдумывая причины, почему Северус ни разу не просил руки за свои 43 года, едва заметно улыбаясь уголками губ. Они не говорили о личной жизни, потому что прошлому место в прошлом. Лишь урывки о непростом детстве, поношенной одежде и скандалах на кухне между родителями проскальзывали в особые, ценные минуты. Северус тоже был ценным, он был соткан из железа, жестокости и несправедливости, и минуты откровений говорили Гермионе лучше увещеваний о семье, как она важна для него.       — Расскажешь? — не успевая сформулировать вопрос, боясь передумать, нарушает она тишину. «Типичный гриффиндор — лезть на рожон» — прозвучала в голове его не озвученная фраза. Ни плана, ни логики, ни путей отступления.       — Про Сандру? — произнесено после минутной тишины, словно невзначай. Гермиону не на шутку задело то, что он назвал эту женщину по имени. У них был очень долгий путь от «мисс Грейнджер» к «Гермионе», и теперь противно осознавать, что кому-то из его любовниц это досталось просто так, — рассказывать особо не о чем.       — Ты не хочешь или…?       — Что ты хочешь узнать?       — Почему ты так испугался от новости, что она приезжает? Между вами что-то было? И почему все профессора в курсе?       — Гермиона, сбавь обороты, прошу, — он устало потер лицо рукой, вспоминая давние события, — в этой истории нет никакой пикантной тайны. Александра Салливан навещала Хогвартс много лет назад — она приехала замещать профессора Бабблинг. Тогда у неё в жизни был непростой период: чистокровная семья нашла для неё неплохую партию — типичная история для аристократов — поэтому бегство в Англию казалось отличным решением.       — Ты так хорошо помнишь все детали, — Гермиона не могла больше слушать, грубо перебив мужчину и нахмурившись. Северус плохо понимал такую перемену настроения, — для тебя Александра настолько важный человек?       До него начало доходить, и несмотря на раздражение от того, что неизбежно придется поделиться кусочком себя с безразличной к нему особой, он едва не облизнулся от удовольствия. Бумеранг — отличное изобретение маглов, которое описывало текущее положение дел. Гермиона ревнует — значит ли это, что вот-вот пойдет снег или грянет ураган, который позже назовут её именем?       Северус несколько минут не перебивал треск камина, лениво поглядывая на пламя, где уже сверкали образы из прошлого, но по итогу лишь выдавил из себя короткое:       — К сожалению, теперь для меня есть только ты, Гермиона.       — Очень высокая оценка нашей связи, спасибо, — неужели в ней просыпалась ворчливая жена?       — Брось эти никому не нужные капризы. Ты же лучше меня знаешь, как у нас спонтанно всё вышло: я и сам толком не знаю, что это за чувство нас посетило и откуда оно взялось. Кажется, что только позавчера я испепелял тебя взглядом за оставленный на столе волос, а вчера мы уже осквернили моим семенем старинную софу в доме Малфоев.       — Сандру ты тоже осквернил своим семенем?       — Упрямая ведьма! Ничего не было, — Снейп поставил огневиски на столик от греха подальше: стакан мог лопнуть от напряжения, — ей взбрело в голову, что я идеальный кандидат, чтобы разбить будущий брак. Аристократические семьи, дорогая, помешаны на браках. Да, верность они, как правило, не хранят, но в глазах общества должны быть идеальной ячейкой. Брак — это своеобразное соглашение, закон для них, который нерушим.       — Ариадна Малфой появилась именно по этому закону, — девушка посмотрела на его сложенные вместе руки, — в чем смысл такого брака, если ты можешь изменять и делать новых детей на стороне, как Люциус? Это бессмысленно, а ты упёрся рогом и не слышишь меня! Брак — это глупость!       — Во-первых, у Люциуса была своеобразная покровительница, как и жена. Мало кто из аристократических семей смог бы принять бастарда. Но Нарцисса слишком хорошо знает законы общества. Без мужа она будет никем, — Снейп раздувал ноздри, давясь воздухом, пытаясь успокоиться, — во-вторых, брак — это признаваемый обществом союз двух любящих друг друга людей, коими мы и являемся, а значит, измены в нашей парадигме исключаются.       Гермиона встала с места, пребывая не в самом лучшем состоянии. Она то и дело закусывала щеку изнутри, учась спокойствию у зельевара, но так и подмывало сказать гаденькое замечание относительно бесполезности этого «союза», поэтому она сжала переносицу, отвернувшись от мужчины и решила перевести тему:       — Салливан вышла замуж?       — Да, слава Мерлину. Муж увёз её после второго семестра, и больше ничего не знаю, — Гермиона с недоверием фыркнула, рассматривая серую стену Подземелья, — ну что ты хочешь услышать? Мы с ней не спали, хотя эта женщина не давала мне спокойно вздохнуть. Врывалась в мои личные комнаты, устраивала сцены в Большом зале, активно пыталась мне понравиться. В ход шли и заклинания, и зелья, и… многое другое.       — И что ты сделал?       — Прятался, как трус, — зельевар скривился, — я был юным и не знал женщин, к тому же, прошло всего три года со смерти Поттеров, думаешь я мечтал о похождениях? Кроме прочего, Сандра весьма своеобразно выглядит. Ты поймешь, о чем я, в понедельник.       — Тогда чего ты боишься? Если она вышла замуж, то на глазах у всех она больше не может проявлять к тебе внимание.       — Её муж мёртв.       — А ты, к счастью, свободен, — Гермиона не могла остановить свое ворчание. Неприятное, разгоряченное чувство, как эти громкие угли в камине, мерзко трещало внутри.       — Не понимаю, дорогая, чего ты от меня хочешь? — он тоже встал с кресла, стремительно, но бесшумно подходя к девушке, а потом бросил дрогнувшим голосом, — ты не хочешь со мной семью, не хочешь брать мою фамилию, но ведёшь себя, как настоящая жена. Будь верна своим решениям: либо мы вместе, либо нет. И если последнее, то я такой же свободный человек, как и ты, и могу делать все, что захочу. В том числе, общаться с другими женщинами, такова горькая правда.       Спиной она ощущала вибрации, исходящие от его крепкого тела. Самое время было пойти на уступки, плюнуть на свои принципы и броситься на шею любимому, но она вновь до боли закусила губу, прерывисто дыша. Неожиданные слезы скапливались в уголках глаз, но, к счастью, Северус этого не видел.       Не дождавшись никакой реакции, он направился к двери, накидывая мантию себе на плечи:       — Пойдём, провожу тебя до комнат. Иначе Макгонагалл снова будет читать лекции о том, что неженатым леди нельзя ночевать в Подземельях, — и уже тише, — а мне нужно на дежурство.       Гермиона едва смогла справиться с собой: противные слезы подступали к глазам, а в груди огненное пламя злости потухало от влаги, оставляя лишь тлеющие угольки беспомощности. Хотя чего она ожидала? Северус, в отличие от неё, чётко выразил свою позицию, и ему уже было не семнадцать, чтобы игнорировать свои принципы. У неё не было никаких прав сдерживать этого мужчину и стоило бы смириться с тем, что им не по пути.       Понурив голову, Гермиона вышла с когда-то любимым человеком в тёмный коридор.       Забыть Северуса будет больно.