В тот день шел снег...

Просто живи, улыбайся и люби. Это совсем не трудно. Эльчин Сафарли

      В тот день шел снег…       Он уже давно замел все вокруг, но все продолжал падать и падать с серого неба.       Холод пробирал его до костей, но какая разница? Сейчас это не главное, а главное то, что перед ним лежало тело — её бездыханное тело!       Под ладонями раздался хруст, но он и на это не обратил внимания — сломанные ребра ничто по сравнению с возможностью вернуть её к жизни. Кости срастутся, ушибы сойдут, но она будет жить! Она будет жить! Будет! — Вернись… ну же, вернись! — повторял он как заведенный, — давай же… — Ято… хватит… — на грани шепота произнесла Нора, опустив маленькую ладошку ему на плечо, — слишком много… времени прошло. Это уже не поможет. — Поможет, — упрямо ответил он, подавляя панику и злость. Спокойно, успокойся… Сейчас нельзя терять голову. Ну же, вернись, Хиери! Прошу, открой глаза, — не смотря на его попытки успокоиться, в душе ревела буря, мысли в голове все никак не собирались в кучу и ему только и оставалось, что молится. Кому? Кому он молится? — Эбису, услышь же меня, мне сейчас так нужна твоя удача. Хотя бы капельку, пожалуйста… Хотя бы раз я должен сделать для нее что-то хорошее? Это моя вина, это из-за меня она оказалась здесь! Зачем она пришла? Если бы я разрубил нашу связь еще тогда, она была бы жива… — движение его рук замедлялось с каждым новым витком мыслей, до слуха словно из-под воды доносились рыдания Юкине, — если бы я забыл про свой эгоизм хоть на секунду… — на глаза вновь навернулись слезы, но он смахнул их резким движением руки, — если бы я только… сделал все правильно тогда… — Вернись же, — сорванным от крика голосом прошептал Ято, низко опустив голову и сжав ладони в кулаки, — я все сделаю, только открой глаза… — Ято? — … — Ято? Эй, что случилось? Где это я? — девичий голос, знакомый до каждого полутона, словно оглушил его. Все его тело замерло и напряглось, как натянутая струна, — что со мной? Я странно себя чувствую. Ой, это мое тело? Откуда оно здесь? — Хи… — сорвалось предательски с языка. Её тело… если она сейчас увидит свое тело!.. — ужас окатил его, словно ушат ледяной воды, и ввел в такой ступор, что до Ято даже не сразу дошло, что собственное тело она уже увидела, пусть и была в форме вакидзаси. — Ято? — услышав лишь слог собственного имени, произнесенного его голосом, новорожденная шинки облегченно вздохнула, — вот же, почему я не могу шевелиться? — клинок, лежащий рядом, недовольно задрожал. Ято глядел на него огромными влажными глазами. Нет… это невозможно… — он потянулся к оружию дрожащей рукой. — Ве… вернись, Широ, — выпалил бог, в воздухе появилось сияющее имя, а клинок охватил белый свет.       Она стояла перед ним в белом траурном кимоно, босая на холодном снегу, растерянно хлопая своими красивыми глазами. — Ой, я снова могу двигаться, — пробормотала шинки, удивленно посмотрев на свои руки, — и во что я одета? — она, наконец, полностью обратила на них свое внимание, а Ято, Юкине и Нора просто молча пялились на нее, позабыв слова, — вы чего так… смотрите на меня? — Ши… Широ? — через силу выдавил бог погибели. — А? — несказанно удивилась та, — Ято, что с тобой? А где маг?! — ахнула девушка, заозиравшись по сторонам. — Маг? — практически одними губами произнесло божество. Он окончательно потерялся. Что происходит, почему Хи… Широ ведет себя так? Верь… но не надейся. — Я плохо помню последние минут десять, — призналась она, вся такая расстроенная и растерянная, — но мага точно помню! Он появился у меня за спиной так неожиданно, а потом… потом… — она задумчиво нахмурилась, глядя Ято прямо в глаза, а потом ее собственные глаза словно остекленели. И мир вокруг замер, и время остановилось. Лишь снег продолжал падать с серого неба. — Хиери? — имя, вопреки мысленному крику «нельзя!», само сорвалось с обветренных, искусанных в кровь губ.

***

(Прим. автора: музыка для атмосферы — Recollection Noragami OST) — Рекки! Сим я освобождаю тебя от имени, что даровал! — сияющее имя треснуло и осыпалось осколками. Уставший и ослабленный, Казума перед ним облегченно вздохнул и осел на диван, сняв очки и низко опустив голову. — Не смей больше никогда так делать, — сварливо проворчала Бишамон, с тревогой опустив ладонь на плечо своего ведущего. — Он сам меня уговаривал, у меня не было выбора! — тут же открестился Ято. Богиня рассержено зашипела на него, словно кошка, и богу пришлось заткнуться, от чужого греха подальше. — Ты сам-то как себя чувствуешь? — спросил его Казума, обратно нацепив очки на нос. Богиня войны так же растеряла всю свою воинственность и с тревогой окинула взглядом своего… друга. Что же, стоило признать, как бы не бесил ее этот лошок-божок, в сердце ее не осталось ни капли прежней ненависти, а на смену ей пришло отдаленное чувство привязанности. — Нормально, вроде бы… — ответил тот, прислушавшись к себе, — даже удивительно, — практически прошептал он и задумчиво потер заднюю часть перебинтованной шеи, — отец точно мертв окончательно, я это чувствую, но на мне это не сказалось… по крайней мере, пока что. — Пусть так будет и дальше, — негромко пробормотал священный сосуд, — а как там… Юкине и… Хиери? — в комнате повисла тишина. Ято низко опустил голову, пару секунд постоял так, а потом тяжело-тяжело вздохнул и отошел к окну, поясницей оперевшись о подоконник и глянув наружу, тут же находя два знакомых лица. — Юкине, вроде как, в норме. По крайней мере, с его телом проблем нет. А что творится в душе… этого я не знаю. Не могу знать или чувствовать из-за имени «Хагуса». Оно словно запечатывает всю скверну внутри себя, не давая распространяться ни на него самого, ни на меня. С одной стороны, это хорошо, но с другой… если бы я знал, как его убрать, тут же бы убрал, даже если это значит, что мой пацан меня осквернит. Лучше уж так, чем нести это клеймо. Юки считает так же, мы уже говорили об этом. Он согласен провести обряд очищения сразу же, как только мы найдем решение и сотрем с него имя, — проговорив все это, Ято замолчал, крепче сжав пальцами подоконник. Казума и Бишамон переглянулись одновременно с тревогой и пониманием, — Хиери… она… помнит свою жизнь и имя, но это не навредило ей. Тендзин думает, что это из-за того, что она долгое время была наполовину призраком и контактировала с Дальним Берегом. — Вот как, — негромко отозвалась Бишамон, — она же не жалит тебя? — Вообще-то, бывает иногда, — глухим голосом признался бог, вновь коснувшись ладонью задней части шеи, — но это и неудивительно, — тут же добавил он чуть тише. Потому что если бы нет, то это означало бы, что ей не грустно и она не злится на меня за потерянную жизнь. Кто-то вроде Хиери точно будет испытывать вину за то, за что не должен, — подумал он про себя, наблюдая за тем, как во внутреннем дворе поместья богини Бишамон мелкие близнецы-пистолеты и Юкине учат Широне ставить грань. — Честно говоря, меня беспокоит, как отреагируют другие оружия, которые были знакомы с ней до… ее становления шинки, — призналась Вайшравана, — это может натолкнуть их на мысли о собственном прошлом. — Нет, за это можешь не беспокоиться, — отозвался Ято, — я тоже подумал об этом и, конечно же, поперся к старику Тендзину. Он сказал, что такое воздействие слишком слабое, что бы шинки задумались о своем прошлом. И даже если они задумаются, то тут же забудут эти мысли. Главное не задавать им вопросы вроде «помнишь ли ты, как умер?» или «как тебя звали при жизни»? Но даже так, Кофуку рассказала мне, как Юкине заявился к ним и спросил у Дайкоку и Кюна о том, как они умерли. Но это не навредило им, потому что они быстро забыли. Все это словно белый шум для шинки, на который они не обращают внимания, если их не заставить это сделать. При других шинки мы будем обращаться к ней по имени, что я ей дал, это не натолкнет их на мысли о собственных именах при жизни. Так что не волнуйся, — бог тускло улыбнулся, опустив взгляд в пол.

***

— Вернись, Широне, — произнес Ято и кинжал засиял, а из света на крышу высотки ступила девушка, — ну, как ощущения? — Очень странно, — призналась та удивленным голосом. — Ты привыкнешь, — заверил ее Юкине, подходя ближе. — Ага, — натянуто улыбнулась шикни, Ято тут же сжал зубы и отвернулся, скрывая болезненное выражение лица и убирая напряженные ладони в карманы ветровки, дабы рефлекторно не потянутся к занывшей шее. Хиери не заметила его реакции, уставившись на ночной город и погрязнув в своих мыслях, в отличие от Юкине, который с тревогой глянул на божество, но ничего не сказал, лишь виновато поджав губы. Что еще за «ты привыкнешь», придурок?! — отчитал сам себя священный сосуд, — как такое только в голову пришло, идиота кусок… — Ох, Ято, прости, тебе больно? — вдруг осознала шинки, обернувшись на бога. — А? Нет, о чем ты? — нацепив на лицо самое недоумевающее и одновременно расслабленное выражение, ответил тот, — о чем ты таком там думаешь? — хитро прищурился он, — ай-яй-яй, Хиери, ты девушка молодая, все понимаю, гормоны шалят, видимо, ты и капли раскаяния не чувствуешь за свои пошлые мыслишки, поэтому и не жалишь меня! — с каждым произнесенным словом лицо Ики все больше и больше краснело от гнева и смущения, в то время как Юкине глядел на хозяина взглядом «тебе хана, придурок». — Дикий Сават! — А-а-а-а! Юкине, выручай! — Сам виноват. Кто тут еще свои пошлые мыслишки при себе держать не может?

***

— Хиери, а тут как решать? — задумчиво спросил Юкине, пялясь в учебник по физике, как баран на новые ворота. Но ответа так и не последовало, — Хиери? — позвал он, подняв взгляд на подругу. Та задумчиво глядела в окно, пребывая глубоко в своих мыслях, — Хие-е-ери-и-и, — недовольно протянул шинки, помахав ладонью перед лицом девушки. Ято, сидевший у дальней стены с томиком какой-то глупой седзе-манги, поднял на них внимательный взгляд. — А? — встрепенулась та, словно воробей, — прости, что ты спросил? — слегка криво улыбнулась она, заправив прядь волос за ухо. — Ты в порядке? — выгнул бровь Юки, с тревогой глядя на Широ. — Конечно, просто задумалась, — легкомысленно отмахнулась та и решительно отобрала учебник, — так-так, где не понятно? Здесь? О, тут формула… — она продолжила объяснять, не обратив внимания на внимательны взгляд Ято. Уже март… время экзаменов, да? И тот день тоже… день весеннего равноденствия, — бог задумчиво прислонил раскрытый томик к нижней части лица, оставив на виду только глаза и кончик носа, и с прищуром смотрел на своих шинки, словно возомнил себя ниндзя, — учитывая, как развиваются события и как часто Хиери начала меня жалить, все закончится уже очень скоро, — и Ято ждал этого дня одновременно и со страхом, и с нетерпением, — этот путь, эта дорога к ним, кто уже простился с тобой, приведет тебя в никуда, они не увидят тебя, не почувствую твоих объятий и не услышат твоих слов любви. И все же, я не могу запретить тебе пойти по этой дороге. Просто не имею права. Решать только тебе — отпустить прямо сейчас и жить дальше, как шинки, или цепляться, осквернить нас обоих и пройти через боль обряда очищения. Мне не дано знать, какой выбор правильный. Впрочем… и никогда не было.

***

      И этот день правда настал очень скоро.       Болезненный крик раздался на весь дом. — Ято, осторожно! — ахнул Юкине, тут же перехватив начавшего заваливаться на пол бога поперек тела. По рукам священного сосуда тут же поползла скверна, но она моментально исчезала. Что же, вот и польза от проклятого имени на плече. — Яточка, — ахнула Кофуку, прижав ладошки к груди, Дайкоку грязно выругался, запихнув богиню себе за спину — Найди… найди… Широ, найди ее… — прохрипел бог. — Это Широчка его так?.. — неверяще прошептала богиня бедности. — Похоже на то, — цыкнул мужчина. Никогда бы не подумал, что Широне сможет так осквернить Ято, — признался сам себе он и поставил грань прямо посреди комнаты, дабы скверна не перекинулась на него или его богиню. — Юкине, живо найди Широне, а я позову третьего для обряда очищения! — командным тоном распорядился Дайкоку. — Х-хорошо! — отозвался тот, аккуратно кладя Ято на пол, — потерпи, Ято, мы быстро, — но тот лишь пустыми глазами уставился в стену. Хиери… солнце мое, прости… это твое наказание. Нет, наше. Прости, клянусь, я буду рядом. Покайся, прошу тебя… — глаза противно защипало — ему было противно и больно не телом, но душой из-за того, что Хиери придется искренне извиняться за те чувства, которые она имела полное право испытывать. Только она сама этого не понимала, неосознанно винила себя за печаль и гнев — и вот итог, — нет, так… не пойдет… — Ято решительно отмахнулся от прошлых мыслей, пытаясь сформулировать верную, — тебе не за что передо мной извинятся… — Яточка, — дрожащим голосом пробормотала Кофуку по ту сторону грани, не в силах без печали смотреть на дорогого друга. Богиня бедности ни разу не видела его в таком состоянии — оскверненный до того, что не может двигаться, сжимая в кулаке футболку на груди, он неотрывно глядел в стену и беззвучно плакал, сам того не осознавая.       Совершенно случайно богиня глянула в ту же сторону и тихо ахнула — у той стены, на которую, как она думала, смотрел Ято, стоял небольшой столик, а на столике том стоял маленький храм. Тот самый, что Хиери сделала для него своими руками, просидев всю ночь и изранив все пальцы. Ято смотрел именно на него, на самый дорогой подарок.

***

      Недолго думая, Юкине, едва выбежал из лавки, тут же переместился в Такамагахару, прямо к главным дверям особняка богини Бишамон. Распахнув всегда открытые двери — кто вообще подумает врываться к богине войны для драки — кроме Ято, разумеется -, священный сосуд тут же наткнулся на удивленные взгляды других шинки. — Пожалуйста, отведите меня к госпоже Бишамон! — выпалил он, — это очень срочно, прошу!       Уже через пять минут он стоял в рабочем кабинете Вайшраваны перед удивленной владелицей особняка и ее священным сосудом. — Что случилось, Юкине? — спросил Казума, стоя за плечом своей богини с какими-то бумагами в руках. — Ято!.. Хиери!.. она там!.. пожалуйста, скорее!.. — зачастил шинки, размахивая руками. — Успокойся и выдохни, — голос Бишамон обладал какими-то поистине чудесными свойствами — Юкине глубоко вдохнул, выдохнул и заговорил чуть медленнее и спокойнее. — Хиери осквернила Ято, Дайкоку приведет третьего шинки для обряда очищения, а мне надо найти саму Хиери, но я не знаю, где искать и один буду долго это делать, так что, госпожа Бишамон, пожалуйста, помогите! — и низко поклонился. Черт возьми, да он готов на колени встать, лишь бы ему помогли найти Широне! — Ики-сан? — удивленно распахнул глаза Казум. — Да уж, ну и бедовый же ты бог, Ято, — пробормотала богиня, — ты хотя бы примерное место, где она может быть, знаешь? Префектуру, город, район? — Скорее всего, она в Токио, район… не знаю, — растерянно ответил Юки. — Ясно. Казума, собери группу, минимум один шинки на район. Дай всем номер телефона Юкине, если найдут — тут же звонят ему, пусть не приближаются, только следят до тех пор, пока Юкине ее не заберет. — Так точно, — тут же отозвался тот и быстрым шагом вышел из кабинета. — Б-большое спасибо, — облегченно выдохнул священный сосуд. — Да уж, — вздохнула Бишамон, — никогда бы не подумала, что эта девочка может осквернить бога, — пробормотала она, крутанувшись на кресле и уперев взгляд в окно.