Звёзды В Море

Поезд шёл на север. В прокуреном вагоне 3го класса было тесно, сумрачно и прохладно. Отставной фейерверкер с пушечками в петлицах сидел у окна и как будто дремал, обняв фанерный чемоданчик. Двое в кавалеристских шинелях без погон через две лавки от него вели неторопливый разговор: — А с чего, кум, ты полагаешь, на нас ещё и этот Сон напал? — Сон, это на тебя, кум, вечно в строю нападал. — второй показал редкие зубы, ухмыльнувшись. — А на крулёвство наше напал Суонн. Это вон там. — он ткнул рукой через проход, в левое окно. — Тож крулёвство, вроде как. А чего напал? Так, верно, кардасы уговорили. — Это как вроде как? — Первый, с рыжим чубом, уставился на кума. — Уж либо крулёвство, либо велико герцыство, ну ещё кой-где республика есть, да лучше бы той поганой странишки не было! — Это ты верно, кум, гуторишь. Там публика — сплошь колдуны, оттого они на край света сбегли и теперь гадят, как могут. А что до Суона, так там круль только для приличиев, ну или посла принять. В энтом Суоне под кажным кустом в кажном гау сидит свой барин, каковой в своём поместье сам себе и круль, и воевода, и отец небесный. Мохнатыми они прозываются. — О как. — И у кажного мохнатого своя малюсенька армийка есть. Прихочет ему — пойдёт соседа воевать, такого же барина. Лужок али кусок дороги оттяпает и рад. Кто по той дороге едет, теперь ему должен пошлину уплатить. — Дык чего они на нас-то налетели, кум? Рвали б друг друга. — Говорю тебе, не иначе кардасов круль им сунул. Они у него давно на побегушках. Опять же, винтовки у них были — «руяль спада», то кардасов фабрикация, верно тебе скажу. Оно, конечно, и старья всякого встречалось, но это уж как водится. Они там ружбайки свои любят и берегут. Пусть бы оно давно не страх, а смех вызывает. Вот наш вахмистр однажды, ещё до того, как нас с западу к вам пере-ди-сло-ци-ро-ва-ли, взял в плен ихний разъезд и принёс показать такую справу. Кремнёвое, прости Отец небесный! — Фу ты, дурость какая. «Мило переиначили. Магнат — мохнат. Уланы, с севера. По говору — наши. Скоро уж Леммерберг, наверно.» Под колесами загрохотал мост. Паровоз коротко рявкнул. — Слуш, кум, а вот правда в газетах пишут, что Бранн нам шпионов-то назасылал? — А то как же! Завсегда шпионы в стране есть, кум. Только когда мир их не то чтобы много. Ну, ясное дело, секреты ищут, какой министр чего другому сказанул. Или там какую пушку новую придумали господа инженера. Какие корабли строят и из чего — это, кум, привычное дело. Наши же, верно, тоже сведеньев добывают. — А в войну? — В войну прямо толпами шлют! Где какие полки стоят, да как оборонились, справное ли у них оружие, довольно ли припаса. Прямо, как мамочка твоя хлопочут. Ну, и поломать чего — это тоже дело шпиёнское. Рельсу своротить, склад снарядный взорвать, генерала пристрелить или в кайзера бомбу швырнуть — на всё горазды, падлы! — Ох ты! А щас-то чего их держать? — Как чего, дурья ты башка. Саботажничать, заводы жечь, станки али паровозы ломать. Корабли портить да топить. Вот такому, как ты или во-о-он тот штудентик, голову морочить всяким гадостными придумками навроде что кайзер — это плохо, даёшь рес-пуб-ли-ку, во! Чтобы страна слабая стала, разброд да метания пошли. Такую странёнку хоть голыми руками бери. А браннам только того и надо. — И что, сплошь орки да недорослы у их шпиёнами служат, да? — Допытывался Рыжий Чуб. — Ну, я те так скажу, кум. Орки, они народ особый. Ни в жисть нам друзяками не были. Так, свыклись, притихли. Но себе на уме. Зря, что ли, в ихних кварталах да деревнях человеку запросто морду набьют? А вот с хоббами али дварфами — мир, дружба да табачок! Вся эта нелюдская сволочь спит и видит как бы им отвалиться от нас, да своим законом жить. Они… — Кавалерист понизил голос. — …людоеды так-то. Сказывал дед, что ещё лет пятьдесят назад случалось у нас, что пропадали ребята да девчата с концами. А как орки из деревушки за болотом на заводы в город подались — враз отрезало. Смекаешь? — Ой, а повар-то наш навроде неплохой дядька-то был. И из третьего полка ружейные мастера — душевные такие парни. — Тебе кто пивка нальёт, тот и закадыка! — Строго оборвал кума начитаный улан. — Рядятся они в хороших, да нож за пазухой держат. Верно круль порешил их выгнать. Пущай себе едут, куда глаз глядит! В иных крулёвствах бунтуют да гадят всяко. Без них спокойней, кум. Длинно и тоскливо провыл паровоз. Поезд шёл на север.