Звёзды В Море

Сапоги вязнут в мокром песке. От казарм по укрытому ходу до батареи триста двадцать шесть шагов. Наверху прохаживаются часовые с карабинами. Лунный свет выхватывает из темноты светлые нашивки, лица, примкнутые штыки. Лейтенант Грау уже вывел людей на батарею, фон Мальтер задержался — писал письмо домой. Оберст-лейтенант фон Рольке не обращает внимание на подобные вольности — он достиг пика карьеры, до пенсии полтора года, чего ради лишний раз дёргать сходящих с ума от гарнизонной скуки офицеров? К тому же 21го — летний бал. Бригадный бал раз в полгода — великое событие. Дамы из офицерских семей и бригадного госпиталя, бригадный же оркестр. Вальсы и вино, особым рейсом привезённое с материка. Неторопливые чинные беседы старших, торопливые поцелуи девиц и юных лейтенантов в саду под кущами тропических кустов. А ближе к осени непременно две-три свадьбы. Нижним чинам тоже поставят вино, к кому-то приедут подружки или жёны с материка. Пароход «Честный» ещё вчера ушёл в Порт-Сабар. Альберт поднялся на вал по каменной лестнице, огляделся — всё в порядке. У каждого орудия чуть мерцает светлячковый фонарик, вокруг хлопочут солдаты (точнее — жандармы). Протереть орудие, проверить смазку, ход поворотных (правильных) механизмов. Наводчики прикладывают глаза к прицелам, ловя ориентиры на том берегу. — Херр обер-лейтенант! Всё в порядке! Целей нет! Люди занимаются при орудиях! — Вольно. Лейтенант Грау ухмыляется и бросает руку от козырька шлема к бедру. Он старше фон Мальтера, выслужился из нижних чинов. Высокий рыжеватый квадратный с явной примесью оркской крови. Офицеры медленно идут по орудийной площадке. Грау разглаживает усы: — Приедет Хельга, привезёт детишек. И пива! Альберт кивает на море: — А у нас ещё копчёная рыба осталась? — Конечно! — орёт Грау. — И орехи ваши остались, и рыбка. А как у вас дела с той толстушкой Беррауз? — Будет и Эльза. — кивает обер-лейтенант. — Прихватим Рышарда с женой и поедем, что-ли, на Кошачью горку. — Это ясно, что без херра доктора никак! Машинка-то его! — И мясо уже маринуется. — замечает фон Мальтер. Грау вместо ответа бьёт себя кулаком по ладони. 21го бал, 23го — вот такой весёлый день на каждой батарее. Мирный разговор прерывает подбежавший дальномерщик: — Херр об-лет-нант! Ршите дол-жить! — Докладывай, Бонке. — В море огни, херр об-лет-нант! — Что ещё за огни, вахмистр? — Осмелюсь дол-жить, не было таких прежде. — дальномерщик растерян. — Странные огни, херр об-лейт-нант. Как будто танкер, да им в Сабар незачем. — Ступай на пост. — Яволь! Грау и фон Мальтер поспешно проходят в наблюдательную башенку. Оба снимают массивные каски с высоким гребнем — они мешают. Обер-лейтенант садится на высокий стул и приникает к биноклю. Грау присаживается за столик с телефонными аппаратами. Южное море по ночам флюоресцирует бело-синими огнями. Мирриады рачков и моллюсков подымаются к остывающей поверхности — подышать. Старики говорят, что это упавшие в море звёзды пытаются вернуться на небо, но океан не отпускает их. Ходовые огни судов того же цвета — слева белый, справа лилово-синий. Поэтому на большом расстоянии отличить огни парохода от свечения океана непросто. Но суда кроме бортовых огней несут и другие. Носовой огонь зелёный, кормовой — красный. На фок-мачте могут подниматься жёлтый, белый, апельсиновый огни и их сочетания. Справочник по корабельным сигналам лежит на столике слева от бинокля и зачитан до дыр. Грау связывается с дальномерным постом по внутреннему телефону. — Где? В устье? — фон Мальтеру — Ориентир — рыжая скала и левее. Рыжая скала на кон-трайновском берегу. Она не вся рыжая, в крапинку. На её вершине иногда появляются две фигуры людей, закутаных в старинные плащи. Никакой системы в их приходе нет. Отмечено лишь, что они иногда машут вслед парусникам. Местная легенда говорит, что эти двое — не нашедшие последний покой корсары. Но сегодня скала пуста, а вот океан — нет. Белый-синий, белый-синий. И таких четверо. Зелёные искорки между борт-огнями — развернуты носом. Оранжевый с белой полосой огонь на фок-мачте. «Огнеопасный груз». Что за ерунда? Силуэт средний по высоте, очень узкий. Идут чуть наискось и медленно. Пока — за пределами зоны территорриальных вод в восемь рау. Альберт не отрывается от бинокля, комментируя происходящее: — Трёхтрубные… Двухмачтовые. Надстройки низкие. Для танкеров маловаты. Сейнеры что ли? Какого рогуля они тут забыли, хотел бы я знать. И что это у них за огневой груз? Как будто сеть тянут попарно. Поперёк Сабы, нашли место. Хотя рачков тут улов хороший. Хм, действительно, странно. Обер-лейтенант уступает место лейтенанту — от играющих на море искорок и наполненного звёздами покатого чёрного небосвода через три минуты начинает рябить в глазах. Грау чуть доворачивает бинокль, закусывает верхнюю губу. — Слушай, Альби. — он отрывается от прибора и всем телом поворачивается к фон Мальтеру. — А ведь никакие это не сейнеры. Это миноносцы! — Флот, вроде, маневров не заявлял. — У нас и нет таких. Видишь, они высокобортные, океанские. Наши строят низкобортники, двух- или четырёхтрубные. Клянусь усами, Альби, это бранцы. — Совсем обнаглели — у самой границы эволюции делают. — Хорошо, коль то и впрямь просто наглость! — Грау уступает место командиру. Да, миноносцы чуть повернули и теперь их хорошо видно, а силуэты кораблей любой уважающий себя береговой жандарм знает. — Ты прав, Эрих! Действительно, миноносцы, тип «Истредд». Головным «Отважный», у него грот-мачта низкая. — Альберт чуть поднимает бинокль и замирает на несколько секунд: — Рогула мама! За ними — серая тень! Грау отпихивает командира, суёт глаза в бинокль — да, верно! Позади отряда миноносцев как будто кто-то выдрал кусок неба — клубится сероватый бесформенный туман. И размеры этого тумана… — Линейный крейсер, не меньше! — И не один. — фон Мальтер срывает трубку, с визгом вращает рукоять. — Аллоу. Квартеру командира батареи. Гендергаст? Где оберст? Лёг? Ещё не спит? Доложи — в море бранская эскадра… Аллоу. Да, обер-лейтенант фон Мальтер… На дежурстве, полчаса как заступили… Никак нет, херр оберст, не пил! Лейтенант Грау тоже их видит. Заметили с дальномерного огни… Вахмистр Бонке… Да, слушаюсь. Ждём.