Новая жизнь Неистовых

POV Рико В комнате, только что наполненной разговорами, царило молчание. Гостеприимный хозяин натянул капюшон так, чтоб тот закрывал глаза. Я лежал на небольшом потертом диване. Ванесса, одетая в мешковатые джинсы цвета хаки, старую командную футболку и мою черную ветровку с белой вставкой на спине, сидела рядом. С моего ракурса были отлично видны трое братьев: старший закусил один из своих дредов, держа его уголком губ. (Трудный учебный год и стресс перед экзаменами оставили невротический отпечаток). Тайлер то ли пытался сдержать рвущиеся наружу слова, то ли таким образом оправдывал их отсутствие. Следующий, тот, что пониже, но шире в плечах, сидел в массивном кресле, обитом серой материей. Правая рука была опущена так, что пальцы касались пола. Обе ноги перекинуты через подлокотник. Голова запрокинута на второй. Глаза, как и мои, бегло изучают посеревший (когда-то он, однозначно был белым) потолок. Младший, блондин, поглаживал пальцами край стола. Он делил пространство с Кевином, но уступал ему большую часть, ютясь на самом краешке. Голову Джои, доверху наполненную мыслями, поддерживала свободная рука. Спина, обыкновенно по-военному прямая, ссутулилась от такой тяжести. Огрубевшие пальцы с аккуратным маникюром вращали глянцевый прямоугольник размером чуть больше ладони взрослого человека. Полотно тишины было разорвано чирком зажигалки "Зиппо". Кайл, приручивший маленькое пламя, поджег послание. Фотобумага явно не желала подобной смерти, поэтому отчаянно разгоняла по комнате блики солнечного цвета, будто крича: «Что же вы творите?». Тем не менее, огонь сначала аккуратно пожевал уголок снимка, затем вошел во вкус и поспешно, с аппетитом, уничтожал его. Совсем недавно эта карточка с изображением счастливой читы Уилсонов хранила на себе послание. Кайл перечитывал уцелевшие строки (остались самые «лучшие»). «…люблю и скучаю. Мама»… Он дважды проговорил это в своей голове, на третий раз озвучил. Я сдавил иронический смешок, отвернувшись. Троица Весселей синхронно сложила руки на груди. С момента начала совместного существования это, почему-то, стало их излюбленным жестом. Я увидел, как Ванесса, на чьих коленях удачно расположилась моя голова, грустно опустила ресницы. Встреча взглядами. Свой я мгновенно отвел, понимая, что эти глаза не искали моих в данный момент. Тишина вновь вступила в свои права, и никто не решался ее нарушить. В Весселе старшем давно обнаружились две отвратительные привычки: 1. Он постоянно грыз костяшки пальцев, обдирая их до крови. 2. Он всегда говорил то, что думал. В эту секунду капитан пустил в ход обе. Расправившись с указательным на левой руке, он резко вскочил (Джои едва успел увернуться), хмыкнул и стал смотреть в окно (Подобные действия означали высшую степень негодования): - Тернер, мне «очень интересно» рассматривать послания женщины, имеющей смелость называть себя твоей матерью. Но не для этого зрелища же ты собрал нас здесь, верно? (В последних словах ощущалось раздражение человека, оторванного от множества личных дел ради одного общего). Хозяин квартиры обвел глазами присутствующих: Сорванцы, в очередной раз, не в полном составе. Этой осенью наш состав вообще перестал быть «полным» Найдя, по своим меркам, самого спокойного, он протянул Тайлеру вскрытый конверт с погнутыми уголками. Осторожное, неуверенное движение руки давало понять, что ее владельцу известно содержимое письма, и маловероятно, что оно могло нас порадовать. Парень внешней стороной запястья почесал переносицу, на секунду задержался глазами на строках (зрачки при этом расширились), затем зачитал: «Дорогой Кайл! Как ты там? Я уже устроился на новом месте. Соседи по комнате оказались адекватными. Только с учебой справляться стало сложнее – здесь гораздо больше уроков и домашних заданий, чем в нашей школе. Тем не менее, я держусь. Пишу тебе, с просьбой: Не мог бы ты сообщить ребятам то, что с завтрашнего дня я играю за «Черных молний»? Лично признаться в этом невыносимо трудно, и я освобождаю себя от этого бремени. Не пытаюсь ничего объяснить – слов оправдания находится категорически мало. Надеюсь, они смогут понять меня. Пусть все будет отлично, пока вы неистовые. Скучаю. Роджер» Напряжение, которое росло с каждым озвученным символом, подскочило настолько, что я резко перевелся из горизонтального положения в вертикальное: - Чего? Как же так? Я не понимаю… - Ты посмотри… и этот «скучает», - Тай мгновенно охладил мой пыл своим ледяным тоном, брови его поднялись. Зачем этому человеку девушка, если ирония была его верной спутницей уже много лет? - Роджер не мог так с нами поступить! Он обещал, что останется с Сорванцами! – не верила своим ушам Ванесса. - Всем нам в этой жизни что-то обещали. – закончил Тайлер. (В эту секунду он невольно бросил взгляд на Кайла). - Но ведь не просто так он бросает команду! Наверное, у него что-то случилось – Джои смог пронести свои доброту и эмпатичность сквозь года. - Какого черта ты его защищаешь? Пора уложить в свою наивную голову, что Биллингу давно стало наплевать на нас! Новая школа – лишь прикрытие. Переступив порог класса, он уже вынашивал мысль покинуть команду. НАВСЕГДА. – Кевин негодовал. Ванесса нетерпиливо выхватила письмо из рук друга и покрутила: - Он же обещал, что будет справляться. - и? – с издевкой продолжал капитан. - Значит, появилось обстоятельство, которое ему в этом помешало. – снова Джои - Как обычно вы пытаетесь оправдать того, кто этого не заслуживает, - сказал Кевин, - «…пока ВЫ неистовые…» Были времена, когда он считал себя одним из нас, - не понимаю, кому была адресована эта фраза. Скорее всего, мне самому. Последнее слово, как всегда, оставалось за капитаном. Это было краткое и лаконичное: - Предатель… - он подержал этот вердикт еще немного на губах, - поджигай, Несси – ее имя он назвал без привычной издевки, просто на автомате. В часы общей беды нет места личным претензиям Зажигалка «Зиппо» вновь блеснула в лучах закатного солнца, перелетая через стол от Кайла в руки девушке. Та ловко подхватила ее одной левой, чиркнула (смутившись на долю секунды) и полоснула пламенем край конверта. На самом деле, комнату в тот момент делили семеро: шестерка Сорванцов и Тишина. Да, это она с самого начала добавляла напряжения в слова и действия. Ухмыляясь, стояла в углу комнаты. Слушала и слышала каждое наше слово. Подло сдавливала людям губы, мешая здраво рассуждать вслух. Из-за нее мы вновь молча смотрим на огонь. Запах яблочной газировки. Футболисты. Своих мыслей никто так и не озвучил, но каждый понял, что сейчас команда думает об одном. Настенные часы показывали полдень. Пора было идти. У двери Несс прижала свою полузакрытую ладонь к моей. Девушка передавала зажигалку. - Пускай будет у тебя, я не смогу... Я сунул орудие возмездия в задний карман джинсов. Его минута славы была впереди: еще предстояло потрудиться в Камеллоте. Сами понимаете, над чем. Сорванцы покинули дом беззвучно. Тишина стояла у окна и махала нам вслед, моргая пустыми глазницами, скаля белоснежные зубы в улыбке. Я почти видел ее, отъезжая последним от дома на своем велике. Эту стерву трудно заметить, зато можно услышать. В текущий день такую возможность реализовали все. Сегодня присутствующие в этой комнате наблюдали три крошечных пожара: сгорела открытка мамы Кайла, в которой из искреннего была только дата отправления, письмо Роджера, а вместе с этим и мост, соединявший нашу дружбу. Уходя из комнаты, Джои Вессель обернулся, глядя на следы пепла на столе. Для этого парня огонь забрал только две вещи. И экс-Хезермор точно знал, куда отправится после тренировки.