Призрак караоке

Последний день в Египте Кате хотелось отпраздновать с размахом. Ведь страдалец остается завывать здесь, а она, наконец-то, выспится. И перестанет вздрагивать от любого упоминания «отдыха». Но в ночь перед отъездом, как назло, было тихо, ну насколько может быть тихо при работающем баре караоке. Катя мстительно понадеялась, что страдалец наконец сорвал голос, что его побили и вышвырнули из заведения или, на худой конец, у него просто закончились деньги и страдает он где-то в другом месте и значительно тише. И, несмотря на относительную тишину, уснуть не удавалось. Невольно в голову лезло всякое… ведь похожи они с этим солирующим страдальцем. У обоих, видимо, несчастная любовь. Только Катя тихонько рыдает в подушку наедине с собой, а этот… делится с окружающими. И Катя невольно думала об Андрее. Как он там? Только набрать его номер рука не поднималась.

***

— Коленька, ты что же… — Елена Александровна всплеснула руками, увидев, в каком виде заявился к ним Зорькин и осеклась, заметив маячившего за спиной Николая Андрея. Состояние Жданова было немногим лучше, чем у его собутыльника. — Здравствуйте, — дыша густым перегаром, проявил вежливость Андрей. Елена Александровна невольно поморщилась. — Что вам здесь нужно? — сурово спросила хозяйка, строго глядя на растерявшего храбрость незваного гостя. — Я бы… я бы хотел поговорить. С вами, — выдохнул Жданов очередную дозу перегара. — В таком состоянии мне с вами разговаривать не о чем. Уходите, иначе позову Валерия, — поджав губы, ответила Елена Александровна, став очень похожей на свою дочь. — Нам с вами вообще не о чем разговаривать. — Елен Санна, — вмешался Зорькин, добавив перегару в прихожую, — вот чтобы я ваших пирожков больше никогда в жизни не ел! Ну послушайте вы его! — О чем мне разговаривать с человеком, который других за людей не считает? — нахмурилась Елена Александровна, но отступила на шаг, пропуская незваных гостей в дом. Собутыльники смело шагнули вперед, неловко задержавшись в дверях. Елена Александровна поморщилась и поджала губы. — Коля, иди на кухню пока, — сурово приказала хозяйка. Зорькин послушно удалился в указанном направлении. — А вы — за мной. Жданов не возражал. Лишь бы его послушали. Лишь бы он смог убедить… Мысли разбегались в разные стороны, как перепуганные тараканы. Елена Александровна пригласила Андрея в Катину комнату и плотно закрыла дверь за собой. Жданов покосился на шкаф и невольно ухмыльнулся. В этой комнате было все пропитано Катей, и это радовало. Елена Александровна жестом пригласила присесть незваного гостя на стул. Жданов покорно сел на предложенное ему место и застыл, пытаясь собраться с мыслями и выдавить из себя хоть что-нибудь связное, но под внимательным взглядом женщины язык словно примерзал к небу. — Итак, Андрей Павлович, — первой нарушила тишину Пушкарева, — я слушаю вас. Жданов рассеянно взглянул ей в глаза и тут же отвел взгляд в сторону. — Знаете, Елена Александровна… я… дурак я, вот, — Андрей бессильно закрыл глаза. — Пожалуй, умный человек в таком виде сюда бы не пришел, — согласилась с ним Елена Александровна. — Извините, — пробубнил несчастный гость. — В другом виде я последние дни не бываю. — И вам не стыдно? — холодно спросила Елена Александровна. — Зачем вы лезете в нашу семью? — Стыдно, — для убедительности Андрей даже кивнул. — Потому что полный идиот. — И ради того, чтобы, сообщить мне об этом, вы приехали сюда? — Нет… но… я наделал много ошибок, — выпалил внезапно вдохновившийся Жданов. — Компанию потерял, родителей обманул, невесту обманул… Катю обидел… — Обидели — не то слово, — сурово перебила его Елена Александровна, невольно взглянув на ящик письменного стола. — И что вы хотите? — Поговорить с ней, — Андрей скосил глаза на фото Кати и слабо улыбнулся. — Мне есть, что сказать ей, поверьте… — Она не станет вас слушать, — отрезала хозяйка. — И я не позволю вам издеваться над моей дочерью. — Катя меня любит, — уверенно заявил Жданов. — И, по стечению обстоятельств, это взаимно. Я не сразу понял… говорю же — дурак. Но мне жизненно необходимо с ней переговорить. Я знаю, что она сейчас уехала с Юлианой, я готов поехать за ней… да хоть на край света. — А что вы хотите от меня? — чуть смягчилась Елена Александровна. — Когда приедет Катя… прошу вас, маленькое одолжение… я сейчас вам все объясню… — Что ж, слушаю вас, Андрей Павлович, — голос Елены Александровны потеплел. Жданов широко улыбнулся и с энтузиазмом принялся излагать свою хитроумную комбинацию хозяйке.

***

Москва встретила Катерину равнодушно. Словно не улетала никуда — сердце колотилось, как сумасшедшее, в голову лезли мысли, и все, как одна, об Андрее. А ведь зареклась думать и вспоминать о нем! Родители и Коля встречали ее, конечно, но, вопреки ожиданиям, почти не задавали вопросов. Только Зорькин, ухмыляясь, отпустил намек по поводу бурных ночей у подруги, за что был нещадно бит. Валерий Сергеевич вмешиваться не стал, но одобрительно ухмыльнулся — знай наших! А дома был праздник по случаю ее возвращения. Мама расстаралась: наготовила любимых Катиных блюд, напекла пирогов, открыла банку варенья к чаю. Как, все же, хорошо в кругу родных! И, самое главное, никаких солирующих страдальцев по ночам. Но папа все-таки подпортил Кате настроение. — А тебе, Катюх, из Зималетто звонили, — простодушно заявил Валерий Сергеич. — Сам Пал Олегыч. Я пообещал, что завтра ты ему позвонишь. Что там с фирмой у вас стряслось? Катя побледнела и опустила глаза: — Пап, я тебе завтра все объясню… сегодня настроение портить нет желания. — Завтра да завтра, — пробурчал бывший полковник, — все вы меня завтраками кормите! — Валера, — строго сказала Елена Александровна, — дай человеку отдохнуть с дороги. — Действительно, — Валерий Сергеевич посмотрел на часы, — а время-то… Катя скосила взгляд на стрелки: половина одиннадцатого. Пора бы и спать ложиться… но, почему-то, было неспокойно. «Завтра» было очень страшным: звонить Павлу Олеговичу категорически не хотелось. Да и предстоящее объяснение с собственным отцом должно пройти нелегко. Ведь ей придется говорить об Андрее, вспоминать о нем и не проболтаться случайно об истинном положении дел. Уставшая от перелета Катерина забылась тревожным неспокойным сном. Но без двух минут полночь еле слышно скрипнула дверца шкафа в ее комнате, а потом тихо заиграла песня, уже вызывавшая нервный тик после поездки в Египет. Катя подскочила на постели и прижала ладонь к губам, чтобы не закричать и не разбудить родителей: у окна, в свете фонаря, отчетливо вырисовывался мужской силуэт. — Не бойся… — прошептал незваный гость. — К-кто в-вы? — заикаясь, от волнения, спросила девушка. — Я — заблудшая душа, — прошелестел незнакомец. — Но я не причиню тебе зла. — Вы… — Я — призрак, мираж, — уверенно перебил Катю силуэт. — Однажды… я очень сильно обидел любимую женщину… — И?.. — обмирая от ужаса, спросила Пушкарева. — Я напился, пошел в караоке… и… не знаю, как это случилось, но я умер… с тех пор я навечно обречен являться девушкам вроде тебя… — Вроде меня? — недоверчиво переспросила Катя. — Да… — таинственный шепот незнакомца забирался прямо под кожу. — Моя любимая ведь, совсем как ты, даже не стала слушать меня… да, я был виноват, но она отказалась мне верить… Знала бы ты, как бы мне хотелось объясниться с ней… Катя прищурилась, что-то показалось ей знакомым в голосе ее ночного гостя, но нашарить в темноте очки было затруднительно, да и вряд ли они помогли бы рассмотреть ее гостя повнимательнее. Силуэт двинулся к ней, медленно, словно не желал напугать. Катя замерла и затаила дыхание. Неожиданно она почувствовала очень знакомый запах парфюма. Жданов! — Поговори со мной, Кать… пожалуйста… — Андрей… — Да? — Зачем?.. — Не могу я без тебя. Прости меня, пожалуйста. Знаю, я наверняка напугал тебя до жути и доставил неудобство, но… — Ч-ш-ш… — девушка приложила пальцы к горячим и таким знакомым губам. — Жданов, ты сумасшедший! Как ты вообще тут оказался? — Немало упорства, бездна смирения и чуточку личного обаяния, — Андрей усмехнулся, перехватив ладошку девушки. — Я все рассказал твоей матери. Она поверила мне, а теперь, я надеюсь, что и ты сможешь сделать то же самое. Кать… — Да? — Я могу рассчитывать на твое прощение? — Можешь, — после некоторых раздумий ответила Пушкарева. — Особенно, если дашь мне, наконец, выспаться. — Если ты меня простишь, со сном будут огромные проблемы, — мурлыкнул Андрей. — У обоих. Жданов опустился на колени перед Катей, осторожно прижал к себе и наощупь нашел ее губы. Сил сопротивляться у Пушкаревой не осталось, и она позволила ему делать все, что вздумается — будь что будет. — Дай мне отоспаться. Хотя бы сегодня, — вздохнула она. — Это значит «да»? — Это значит «Андрей, уйди, завтра поговорим». — Значит — «да», — фыркнул значительно повеселевший ночной гость. И уже безошибочно нашел Катины губы. Что ей оставалось? Конечно, она ответила на поцелуй.