С днём рождения, женщина, которую он любил

      Она падала, и как всегда во сне, это напугало, оставив после себя дрожь в теле и растерянность. Потребовалась пару секунд, чтобы сфокусировать взгляд на голубой форме водителя. Вероника потерла виски, желая прогнать дремоту. Засыпать на работе — плохая идея.       «Еще полтора часа и домой» — подумала доктор Соловьева, внимательно всматриваясь в экран телефона, цифры сливались. Оставалось надеяться, что ничего экстренного не произойдет, и эту бесконечно тяжелую смену удастся сдать без типичных для их подстанции происшествий.       Впервые за неделю ей не снились родители, было приятно хоть ненадолго забыть о тех ужасах, что рисовало хорошее воображение. Слишком трудно оказалось вставать на смену после столь ярких картин кровавых тел самых близких людей. Они молили ее о спасении, но все попытки терпели неудачу.       Это всегда происходило от тревоги. Экзамены, неудачный подростковый роман, первая гибель пациента — все это ужасные, но понятные причины, а сейчас в ее жизни все было хорошо. Она старательно убеждала себя, намеренно отодвигая мысли о странных отношениях с Кулыгиным.       Им было так хорошо вместе, но в качестве кого, так и не определили. Все казалось таким хрупким, одно неверное слово и рухнет. Чувство напряжение не покидало ее. Но Костя ничего не говорил о любви, не спешил развеять ее страхи, а она не хотела навязывать ему чувства, спрятав их в маленькой комнатке глубоко в сердце.       Они проводили большую часть недели у него, но Вероника все еще не отказалась от съемной квартиры. Никто не просил ее переехать, да и сложно жить там, где куда не взгляни фотографии другой женщины было некомфортно. Нина Михайловна, чудный человек, начала было убирать их с видных мест, когда Ника стала частым гостем. Костя переставил фото к сыну, чтобы только он видел ее. Но от странного чувства вторжения, это не избавило. Не ее дом, ребенок, мать и муж, а та, кому все это принадлежало мертва, и тоже мучает Костю кошмарами последнее время.

***

      Сквозь сон Ника почувствовала движение, медленно сознание вернулось к ней, призывая проснуться.       -Спи… Спи. — знакомый мягкий голос пытался убаюкать ее, теплая рука поглаживала спину.       -Опять кошмар? — было уже поздно, Вероника знала, что происходит, последнее время плохие сновидения преследовали их обоих. Он всегда пытался поддержать ее, согревая в объятиях, напевая приятную мелодию на ухо, мягко целуя волосы. Это помогало, больше, чем когда-нибудь она могла признать.       -Ничего, просто воспоминания. Прости, что разбудил. — тихо произнес Костя, его сгорбленная фигура казалась такой маленькой в свете луны, что просто невозможно было сдержаться. Она обняла его со спины, положив голову на плечо. Вероника боялась перейти черту, зная, что ему снилась другая женщина, та, которую он любил. Что можно сказать в такой ситуации? Стоит ли его касаться, стоит ли вообще оставаться здесь?       -Не переживая об этом, сон не наша сильная сторона в последнее время. — Кулыгин прижал ее руки крепче, поглаживая большим пальцем ладонь. Это придавало ей уверенности. — Хочешь поговорить об этом?       -Нет. — это твердый, даже холодный ответ, ощущался ударом где-то в груди.       -Хочешь я поеду к себе? — она не знала сколько времени, за окном было еще темно, а все еще теплую и манящую кровать, покидать не хотелось. Но если бы это дало шанс выспаться хотя бы одному из них…       Костя покачал головой, целуя ее руку:       -Останься, пожалуйста.       Она никогда не могла ему отказать.

***

Соловьева оглянулась на фельдшера, который пытался взглядом просверлить дыру в кресле напротив. Обычно его болтовня отвлекала. Помогая пережить даже самый тяжелый день, но не сегодня. Может луна не в той фазе?       -Виктор, а вы чего такой хмурый, целую смену? Расскажите что-нибудь, пожалуйста, а то я сейчас засну. — подавляя зевок, Соловьева посмотрела на него, старательно выдавливая улыбку.       -Что-то нет настроения. — хмуро взглянул на нее Ушаков, как будто его смертельно оскорбили. Поинтересоваться почему у нее просто не хватило сил. Видимо, у всех тяжелый день.       Сегодня была ночь ее кошмаров, но она искренни надеялась, что сможет доспать законные пару часов перед сменой. План испортила Лиза, попросив пораньше выйти, из свободных врачей была только они с Костей, резонно рассудив, что раз уж ей первой повезло ответить на звонок, то пусть уж везет по полной.       Сейчас все ее мечты были о кровати на съемной квартире и минимум восьми часах блаженного сна под снотворным. Проблема была только в том, что, ключи остались у Кулыгина. Утром ей и в голову не пришло заглянуть в сумку и проверить. Она винила в этом и Костю, который недавно сунул ей новую связку ключей, и Лизу, которая подгоняла звонками, и саму себя, чья рассеянность все чаще стала проявляться в жизни, но пока не сказывалась на работе.

***

      В квартире было тихо, видимо Нина Михайловна уже повела Глеба в детский сад. Хорошо, без лишних объяснений ей удастся ускользнуть к себе. Сегодня она вряд ли была способна на приличную беседу. Разуваясь, напряжено пыталась вспомнить, где в последний раз видела заветную связку, как вдруг из комнаты Глеба раздался шум.       -Здравствуй, сладкий. — малыш сидел в кроватке, старательно разбрасывая игрушки, с которыми обычно спал. Она поцеловала его в макушку и тут же увидела, тянущиеся к ней ручки. — Сейчас, я проверю бабушку и вернусь.       Глеб нахмурился, но не заплакал. Он был спокойный ребёнком, даже тихим, не устраивал истерик, не топал ногами, не ложился на пол магазина, требуя купить заветную сладость. Только вот вся эта сдержанность заканчивалась, если незнакомцы пытались притронуться к нему или заговорить. Но у кого не было недостатков?       Соловьева прикусила нижнюю губу, как всегда делала, когда пыталась не выдать беспокойства перед пациентами, часы показывали почти восемь утра, Тартакова должна была встать несколько часов назад. Проспала? Такого за прошедший год не случалось, но все бывает. Альтернатива была более пугающей. Вероника постучала в дверь, ответа не было, лишь сдавленный кашель.       Женщина все еще была в постели. Волосы, влажные от пота, прилипли к раскрасневшемуся лицу. Высокую температуру скоропомощница могла определить с нескольких метров.       -Нина Михайловна. — аккуратно прикоснувшись к пожилой женщине, в полголоса произнесла она. Ей открылись затуманенные, болезненные глаза.       -Верон…- договорить не дал сухой кашель.       — Лежите, я сейчас принесу аптечку. — Соловьева выскочила из комнаты, стараясь как можно тише, взять нужную коробку из коридора, и также быстро налить воды. Убедившись, что Глеб все еще устраивает двум динозаврам гладиаторские бои, вернулась к больной.       Тридцать восемь и три. Плохо, но не смертельно. Веронике удалось дать жаропонижающие таблетки и воды. Ничего страшного. На первый взгляд всего лишь простуда, да и ее многолетний опыт подсказывал, что и на второй тоже.       -Вы приболели, но ничего, скоро будете как огурчик. — надев маску, приговаривала Ника. К ней не приставала никакая зараза, даже в пандемию она не разу не болела, но здесь был еще маленький мальчик, которого очень не хотелось заразить. — Только нужно отдохнуть и пить больше воды.       -Глеб… — глухо произнесла женщина, выпивая еще стакан, и выглядя совершенно несчастной.       -Не переживайте, я отведу его в сад, а потом заберу. Все будет хорошо. — улыбнулась Вероника, лишь потом поняв, что за маской этого было не видно. Ее сон, снова откладывался, но злиться она не могла.       -Я обещала свозить его к маме. — еще печальнее, если это вообще было возможно, пробормотала Нина Михайловна. — Сегодня…       -Он умный мальчик, все поймёт. Навестите ее, сразу, как выздоровеете. — не давай ей встать, Вероника старалась говорить как можно мягче. — Рая не хотела, чтобы вы рисковали здоровьем своим или Глеба.       Это немного успокоило больную женщину, она перестала пытаться подняться, а Ника поняла, что впервые за все время проживания здесь назвала это имя.       -У Раечки сегодня день рождения. Она должна увидеть сына. — с трудом, сдерживая слезы, Нина Михайловна посмотрела ей в глаза. Оказалось, что сегодня было еще хуже, чем казалось изначально. Хотя это многое объясняло, почему Костя был таким хмурым последнюю неделю, вышел на работу вне привычного графика, и почему Витя всю смену ходил как в воду опушенный.       Годовщина смерти была не самым приятным пятном в их отношениях. Они с Максом надрались в каком-то захолустном баре, когда Лера позвонила ей, сообщив, что происходит и попросила помощи, так как одна не могла справиться с двумя взрослыми мужиками.

***

      -Я ее любил, Макс, понимаешь, я никогда и никогда так не любил. — заплетающимся языком начал Костя, для больше достоверности, стуча по барной стойке.       -А как же Ника? — спросил чуть более трезвый Макс, но ей не хотелось этого слышать, пока он вслух не произнес, что не любит ее, еще можно было жить в иллюзии, тешить себя, пусть и пустыми, но все же мечтами о светлом будущем.       -Ника здесь. — на ней остановился жалостливый взгляд Леры, которая поняла, что происходит. — А вам пора домой.       Она выпила рюмку Кулыгина, помогая ему встать. Он совершенно не держался на ногах, таксист ждал у двери. Еще один шот и пришлось бы вызывать грузчиков.       -О, а вот и она… А я пьян. — опираясь на стойку произнес Костя, пока женщина одевала на него куртку. — Мы идём домой?       -Именно. Тебе нужно проспаться. — Вероника даже разозлиться толком на него не могла, сегодня тяжелый день. Специально поставила смену, чтобы не маячить перед глазами. Думала, что побудет с сыном, съездит к Рае, но как будто и напиться вполне было дельным решением. Не ей судить.

***

      Она просто надеялась, что сегодня не придётся забирать его из бара поздно ночью. У нее банально не будет на это сил. Не только на поездку за полуживым телом, но и на те слова, что оно могло произнести, не сдерживаемое трезвостью и здравым смыслом.       -Давайте, я позвоню Косте, может он подменится? — ласково предлагает Ника, прекрасна понимая, куда клонит пожилая женщина.       -У него свой способ пережить горе, не надо его тревожить. — Нина Михайловна выглядела так, как будто знала больше, чем говорила, но сейчас не было времени заострять на этом внимание.       Вероника не хотела туда ехать. Насколько нормально, что новая любовница твоего мужа привозит твоего сына увидеться к тебе на кладбище, вопрос, конечно риторический. Как минимум странно. Но, с другой стороны, был маленький мальчик и эта несчастная женщина, которые лишились самого важного в жизни, и единственное, что может сделать все происходящие лучше — поездка на кладбище. Нина Михайловна сможет спокойно болеть, не переживая, что испортила дочери день рождения, а Глеб навестит маму. Ему не часто доступна такая роскошь.       -Вы не против, если я съезжу с Глебом? — наконец расставила приоритеты Вероника, отчаянно мечтая теперь лишь о крепком кофе. — Только скажите куда. Тартакова благодарно смотрит на нее, диктуя адрес кладбища и номер могилы, как будто только для этого нужны все силы, что сейчас есть у этой доброй женщины.       -Я попрошу соседку посидеть с вами, пока нас нет. — Ника заглядывает к Глебу в комнату, находя его в том же положение, в котором оставила. Спасибо, что у этого ребёнка отсутствует шило в одном месте. Она подняла его на руки, прижимая к себе, необязательно брать мальчика собой, чтобы выйти в подъезд, но он слишком долго был один, мало ли что.       Их соседка была очень милой женщиной. Вдова, которая разделала с Костей какую-то особую связь, таинственную для Соловьевой. Она иногда заходила в гости, всегда была приветлива и предлагала помощь, а еще смотрела на Нику так, как будто давно разгадала ее секрет. Только какой?       -Ирина Сергеевна, доброе утро. — женщина открыла уже одетая, видимо собиралась на пробежку, хорошо, хоть не разбудили. Глеб зарывается лицом ей в шею, все еще сонный и не настроенный с кем-то коммуницировать. Жаль, что так можно только детям.       -Доброе утро, Вероника, у вас все в порядке? — обеспокоено спросила соседка, оглядывая ее с ног до головы.       «Да уж, Соловьева, видимо все совсем печально.»       -Да-да, я просто после ночной. — она не собиралась рассказывать о всех тяготах последней недели, поэтому старательно улыбалась, поглаживая малыша по спине. — Нина Михайловна заболела. Костя на смене, а мне с Глебом срочно нужно кое-куда съездить. Не могли…       -Конечно-конечно, Вероника. — соседка не дала ей договорить, но хорошо, хоть соглашается. — Я побуду с Ниночкой, пока вы не вернетесь. Ой, а что с ней?       Соловьева кивнула, с облегчением понимая, что не придется объяснять, куда им так срочно понадобилось. Перехватила маленького мальчика другой рукой и с благодарностью сказала:       -Просто небольшая температура — беспокойство соседки, сошло с лица, она кивнула. — Спасибо, это всего на пару часов.       -Не переживайте, дорогая, у меня на сегодня все равно нет никаких планов. Я тогда сейчас переоденусь и приду к вам.       На секунду у Соловьевой проскочила мысль, что если бы соседка не согласилась, то у нее было бы оправдание не ехать на кладбище, но она быстро отогнала ее от себя. Никаких размышлений. Только дела. И сейчас это покормить маленького мальчика у нее на руках.       -Нам пора завтракать. — ласково произнесла она, поглаживая ребенка по голове. — Что ты хочешь?       -Сосиски. — конечно, он хотел именно их, всегда. И сегодня у нее совершенно не было сил делать что-то более замысловатое, а уж тем более заставлять его есть.       -Тогда у нас будут сосиски. И гречка со сметаной? — мальчик счастливо потряс головой, хоть у кого-то сегодня хорошее настроение.       -А в садик? — они зашли в квартиру, Вероника поставила мальчика на пол, легонько щелкая по носу.       -Сегодня мы поедем к твоей маме, помнишь, тебе бабушка обещала? — Глеб сосредоточенно смотрел на нее, старательно вспоминая, когда же ему об этом говорили. А потом кивнул.       -Надо купить светы. Бабуска всегда покупает. — деловито произнес ребёнок, заставляя ее усмехнуться.       -Обязательно купим. Иди в комнату, мне нужно проверить Нину Михайловну, можешь пока посмотреть мультики. — вот уж точно, кому сегодня повезло, так это младшему Кулыгину, и в садик не пошёл, и сосиски на завтрак будут, и мультики разрешили посмотреть вне графика. Если только не брать в расчёт причину такой щедрости.       Тартакова спала, аккуратное прикосновение ко лбу сказало, что температура немного упала, что заставило доктора вздохнуть с облегчением. Ничего серьезного. Заглянув в спальню, она увидела счастливого ребенка, который растянулся на большой кровати и с совершенным блаженством смотрит какую-то очередную чересчур яркую катавасию. Вероника никак не могла понять, что ж оба Кулыгина в ней находили.       Она нахмурилась, дав себе мысленный подзатыльник. Костя. Ему нужно позвонить и сообщить обо всем. Есть вполне реальный шанс, что он посчитает их всех сумасшедшими с подобными наполеоновскими планами. Он старательно проводил черту между ней и Раей. Как будто не хотел осквернят светлую память новым романом. Это мало сказывалось на их отношениях, только на ее уверенности. Но Вероника всегда уважала это, а может даже боялась увидеть, что там на другой стороне его души. До сегодняшнего дня.       Соловьева надеялась, что этот телефонный звонок поможет понять, стоит ли ей туда ехать или все-таки есть другие варианты, которые потенциально не разрушат их и без того хрупкие отношения. Костя не взял трубку, предоставив выбор ей. К счастью, а может, к сожалению, Ника уже его сделала.       На кухне она сделала самый крепкий, какой возможно кофе. Потому что уже не могла сдерживать зевки. Поставила вариться гречку и сосиски. Сейчас бы подремать пару минут, но она отогнала эту мысль, выспаться не выспится, а настроение еще сильнее испортит. Поэтому глоток за глотком горькой жидкости, представляла как бодрость растекается по ее телу. Может быть взять термос в дорогу?       Приятный запах готового завтрака разошелся по квартире. Вероника не была великой кулинаркой, но всегда умела готовить простые блюда, нужда научила. Знала, что специи и соус смогут сделать любую гадость терпимой, даже, если ешь ее целый месяц. Особенно сметана. В этом они с Глебом сошлись, даже если его нелюбимую гречку перемещать с ней, то будет лопать за обе щеки.       Пока порция малыша немного остывала, она перекусила сама и попыталась не забыть сказать Ирине Сергеевне, чтобы Тартакова обязательно позавтракала, когда проснется. Накормленный Глеб выглядел бесконечно довольным, особенно получив глазированный сырок на десерт. Если уж баловать, то до конца.       -Еще раз здравствуйте. — прошептала с порога соседка, заходя в незапертую дверь. — Я закрою?       Вероника кивнула, вытирая теплой салфеткой улыбчивую детскую мордашку, осталось только одеться и можно ехать. Это несложный процесс. В который раз Соловьева была благодарна за спокойный характер мальчика, который быстро и безропотно дает себя одеть, а после садиться на пуфик и сосредоточено надевает ботинки, пока она влезает в удобный спортивный костюм, жалея только о том, что не успела сходить в душ для бодрости. Но чем быстрее они уедут, тем быстрее вернуться и смогут поспать. Тихий час для Ники и Глеба звучит потрясающе.       -Ирина Сергеевна, лекарства на тумбочке, на плите завтрак, мой номер я оставила на холодильнике, если что сразу звоните. — протараторила она, запихивая в сумку ключи и телефон.       -Хорошо-хорошо, не переживай, с ней все будет в порядке.       -Еще раз спасибо большое.       -Всегда рада помочь соседям. — улыбнулась соседка, маша Глебу рукой, но он лишь спрятался за ногой Ники. Иногда ему просто тяжело с людьми.