Хрупкая фарфоровая кукла

Возвращаясь домой с работы, сердце Кейго внезапно начало болеть от душевной боли. Он давно привык по крайней мере к тому, что его работа напрямую связана со всякими фриками и отбросами общества, которые не могут держать руки подальше от орудий преступления, но вот к чему он не привык, так это к ощущению, что его любимая семья находится в постоянной опасности из-за него. Он никогда не жалел, что потратил столько времени чтобы добиться места начальника полиции. Он был счастлив и доволен этим, искренне... Но его не делали счастливыми негативные мысли про то, что может произойти с двумя близкими сердцу людьми. Темно и холодно, как и бывает посреди осени. Холодный воздух проникал в горло и создавал очень неприятные ощущения. А мужчина домой возвращался (не каждый день, но нередко приходилось) достаточно поздно, примерно как сегодня (хотя сейчас только семь вечера). А поэтому вокруг царила абсолютно гнетущая, депрессивная атмосфера, а также тишина... Руки немели уже после пяти минут ходьбы, а в носу стоял постоянный, откровенно противный запах сырости и грязи. Из плюсов? Плюсы бывают только в сентябре, когда вокруг красиво, растения рисуются самыми разными красками и ещё хоть как-то живо. И возвращаясь к негативным мыслям, которые постоянно преследуют шефа полиции... Почему-то несмотря на свою холодность во время работы, которая достигалась многими годами усердной работы, терялась, когда дело доходило до собственного ребёнка. Маленького милого мальчика, чуть худощавого, и личико которого сияло, когда тонкие губы расплывались в улыбке. Каждый отец сам выбирает, как будет относиться к своему сыну, но Кейго не может вести себя полностью отстранено и по старым дедовским стереотипам. Да, его успокаивало, когда Ёи обнимал его своими ручками, прижимаясь носом прямо в сильную грудь, в полной мере ощущая безопасность от того, что отец на его стороне и его сильные руки будут трогать маленькую головушку только с нежностью и чистой любовью. Да, он был не прочь вести себя ласково рядом со своим ребёнком, особенно когда тот так старается ради родителей! Но... Он боится, что этого мальчика в любой момент могу поломать первым, что под руку подвернётся. И любимый папа не сможет вовремя прийти и помочь, хотя он всегда обещал защищать своё дитя. Ещё хуже будет, если по итогу убийство невинного ребёнка просто сойдёт с рук подлецу... Кейго бы себе этого не простил. Никогда... Как можно простить себе такую чудовищную ошибку? И снова он пытается отдёрнуть себя. Нет. Он зря себя накручивает... Ведь ничего не угрожает его семье? Ведь так...? Обычно убедиться в этом ему очень помогала представительница прекрасного пола, которая навсегда застряла в мужском сердце. Так крепко и почти на всю оставшуюся жизнь. Милая Наока. Но постоянная активность маньяка, что любил по вечерам использовать женщин в качестве ножон для своего мачете, тоже заставляла Кейго доливать в кофе виски... Он не хочет представлять печальное лицо Ёи, которому придётся как-то объяснить, что маму у него отнял какой-то злой дядя. Добрую и милую маму, которая уже не почитает ему сказку на ночь и не споёт, чтобы успокоить беспокойный детский разум... Всё хорошее настроения от подобных фантазий окончательно улетучивается прочь, и в этот момент глазами он уловил силуэт дома. Он уже дошёл? Ох, да, он опять надолго застрял в своей паранойе. Ему надо выбираться из этой грязи. Ёи не нужно беспокоить взрослыми проблемами, он ещё малыш и должен наслаждаться детством, а Наока... Ну, по крайней мере она понимает беспокойство мужа. Но ему не хочется тянуть её с собой в апатию. Ну же. Улыбнись ей. Она тоже хочет видеть твою прекрасную улыбку. И не только она. Они тоже любят, когда ты им улыбаешься.