The lost moon (потерянная луна)

Почувствовав резкую боль в правой руке, я отдернула ее, едва не уронив форму с едой. Скворчащее на масле мясо, которое я доставала из духовки, спас Дэн, вовремя подбежавший ко мне с прихваткой. Пока брат резал еще горячее блюдо по тарелкам, я обильно смазывала место ожога зубной пастой. — Вот черт, как же жжет! — жалобно стонала я. — Это же надо было, — причитал Дэн, нахмурив брови. — Кто в здравом уме лезет в духовку голыми руками? — Я задумалась. — ответила я, уже перевязывая руку бинтом, когда Дэн громко хмыкнул. — В последнее время ты очень рассеянная, утенок. — уже мягче произнес брат и я вздохнула. Это было правдой. Я действительно стала невнимательной и чаще витаю в своих мечтах. В мечтах, где Чарльз Мунн отвечает взаимностью на мои чувства. Сердце мгновенно среагировало на эти мысли и стало биться гораздо чаще. Я уже была готова вновь улыбнуться своим мыслям, но вовремя отдернула себя. — Знаешь, мне тяжело даются перемены. — я вздохнула. — Понимаю, мне тоже. Но папе здесь нравится. — почти шепотом произнес Дэн, кивнув на отца, который уже входил на кухню. Я кивнула тоже. Папе здесь и вправду нравилось. В Мунн Корпорэйшн его ценили и уважали, к нему прислушивались. А от Лэнда он был просто в восторге. Всю жизнь прожив в Калифорнии, он осознал, что ему больше нравится дождливый климат. С огромным удовольствием, он брал зонт по утрам, радуясь каждому пасмурному дню. Мы с Дэном не могли жаловаться, когда папа был таким счастливым. — Господи, как же вкусно пахнет! — потянул носом папа и я расплылась в улыбке. — Что случилось? — спросил он, кивнув на руку. — Обожглась. — ответила я, наконец, закончив с повязкой. Папа принялся причитать, в точности повторяя Дэна минутой ранее. Я хихикнула и отец улыбнулся мне. Когда мы, наконец, сели за стол, он накинулся на тарелку, не утруждая себя в использовании вилки и ножа. Прямо руками. В этом весь папа, он очень любил мою стряпню. Дэн же повел себя как настоящий джентльмен: увидев мою перевязанную руку, он начал резать мою порцию мяса на маленькие кусочки. Я с благодарностью взглянула на брата и он подмигнул мне. — Как дела в школе, детка? Подружилась с кем-нибудь? — спросил папа, едва дожевав первый кусок. — Да, я теперь сижу за самым популярным столиком в кафетерии. — я улыбнулась. — Это все из-за Мунна. — с набитым ртом вставил Дэн и брови папы поползли вверх. Я же при упоминании о Чаке, сразу же залилась краской. Но в отличие от папы, который начал говорить что-то об отпрыске своего босса, Дэн задержал свой взгляд на мне. Он вопросительно взглянул на меня, но я лишь отвела глаза. — ...почему он так себя ведет! — услышала я окончание папиного монолога и потупилась. — Извини, что ты говоришь? — Говорю, я начал выписывать газету "Вестник Лэнда". Там целая статья посвящена твоему другу. — папа замотал головой и я опустила голову. Я понимала, что могут написать о сыне главы крупнейшей компании Лэнда. — На прошлой неделе он разнес бар, в котором пил. Пишут, что он пьяница со стажем, несмотря на его юный возраст. — Ох, пап... — начала было я, но меня перебил брат. — Да твой Мунн местная Линдси Лохан! — захихикал он и я стукнула его локтем по ребрам. — Хватит читать всякий бред! — ответила я папе. — Чак, бывает, выпивает, но не до такой степени. — соврала я. Я знала, что скорее всего это правда. Тем более если это было на прошлой неделе, в годовщину смерти его сестры. Я вновь вспомнила наполненные болью глаза парня, когда он вспоминал Алексис. Слезы, которые он пытался скрыть. Дрожь в губах, когда он говорил. Вздрогнув, я только сейчас поняла, что с глаз потекла слеза. — Что с тобой происходит? — шепотом спросил брат, пока папа отвлекся на еще один кусок стейка. — О чем ты? — Не делай из меня идиота. — буркнул он, незаметно для отца смахнув с моей щеки слезу. — Но ведь он все же употребляет алкоголь! — продолжил папа, — А в его возрасте еще рано становиться алкоголиком. — Замечательно, пап. Это же так мудро по клочку бумаги сделать выводы о человеке, которого ты совершенно не знаешь. — огрызнулась я, хотя сама не понимая на что злюсь. — Ох, я не хотел обидеть твоего друга, Рейчел, — отец виновато улыбнулся и я увидела в его зубах застрявший шпинат. — Извини, пап. Был очень трудный день. — я вздохнула. — Конечно, дорогая. — кивнул он и остаток трапезы мы провели в тишине. Даже Дэн не стал нарушать ее. Я редко позволяла какую-то резкость по отношению к папе. Мы с ним не были посторонними, но и близкими нас тоже назвать нельзя. Я сохраняла свое амплуа примерной папиной дочери, а он очень уважительно относился к моему личному пространству. Мы могли вместе посмотреть кино вечером или же прогуляться по пляжу. Но еще с раннего детства папа всегда был занят на работе. Мы с братом заботились друг о друге сами. И Дэн, к облегчению папы, взял на себя все отцовские обязанности в отношении меня. Он обеспечивал мою безопасность, проверял мой круг общения и разговаривал со мной о сексе. Папа же, в свою очередь, был ближе к Дэну, чем ко мне. Однако я и не думала чувствовать себя обделенной во внимании. Мои мальчики всегда уделяли достаточно внимания их малышке Рейчел. Это первый раз, когда в моей жизни происходит что-то, чем я не могу поделиться с братом. Точнее могу, но не хочу. Поэтому я игнорировала взгляд Дэна на протяжении всего вечера, вплоть до окончания ужина. Папа, будучи в хорошем настроении, вызвался убрать со стола и загрузить посуду в посудомойку. Поэтому я с легким сердцем пошла в комнату готовить уроки на завтра. Обычно я слушаю музыку через динамик лэптопа, когда делаю уроки. Я, возможно, и хотела бы блеснуть своими вкусами, сказав, что я предпочитаю классическую музыку произведений Моцарта или Баха. Но, увы, мое сердце принадлежало попсовым хитам. Пусть и большинство из них лишены смысла. Однако сегодня я отдала предпочтение грустным песням Адель и Ланы Дель Рэй. И делала я это в наушниках, повысив громкость на максимум. Мое сердце отзывалось на каждое слово из песен этих королев. Оно мучилось, словно запертая в клетке. Словно ее разбивали на куски. Каждый день. Сам того не понимая, Чарльз Мунн пленил мое сердце. Ох, какая же я идиотка! Всего за полмесяца я умудрилась влюбиться в парня. В парня, который встречается с самой красивой девушкой школы. Во вспыльчивого, зависимого от алкогольных напитков, полного душевных травм парня, который еще и не интересуется моногамными отношениями. Есть еще миллион причин не влюбляться в Чарльза Мунна. Но была лишь одна, чтобы полюбить его. Этот нежный взгляд его восхитительных серых глаз. Каждый раз, когда Чак смотрит на меня, я боюсь, что гравитация сломается и я улечу. Теперь я понимаю всех этих героинь романтических фильмов, которые страдали от неразделенных чувств. Это дерьмово. Чувствуешь себя полной дурой. Внезапно я почувствовала, как кто-то постукивает меня по спине. Я вздрогнула и, в попытках одновременно снять наушники и спрятать листок в котором тысячу раз написала имя Чака, едва не скинула лэптоп со стола. — Хочу поговорить. — тихо произнес голос брата и я обернулась. — О чем? — чуть ли не пискнула я. — Об этом, — и он кивнул на место, где секунду назад был исписанный листок. — Давно ты перестала рассказывать мне о своих чувствах? Что-то очень неприятное и склизкое шевельнулось в животе. Я опустила глаза, под пристальным взглядом брата, но еще успела пробормотать: — Ничего нет, Дэн. — Есть и мы оба об этом знаем. — его голос был серьезным, но я все же уловила мягкие, братские нотки. — Почему ты скрываешь что-то от меня? Мы же с тобой лучшие друзья! — Ты всегда злишься, когда речь заходит о парнях. — все еще не поднимая глаз, ответила я. — Я злюсь не на тебя. — И все же злишься. Я услышала как брат глубоко вздохнул, будто успокаивая себя. Подняв глаза, я увидела, как темно-карие глаза больше не смотрят на меня с осуждением. Лишь с сожалением. — Не злюсь. Только лишь боюсь, что кто-то может обидеть тебя. — Ты не можешь оберегать меня вечно, Дэн. — ответила я и брат улыбнулся. — Я должен хотя бы постараться! — наконец, я тоже смогла улыбнуться. — Так что с Мунном-то? Уже пригласил тебя куда-нибудь этот наглый обманщик? А ведь говорил, что не хочет с тобой гулять! — Ох, как бы я хотела, чтобы он оказался обманщиком! — я вздохнула и уголки моих губ опустились. — Я ему не интересна! — Это он так сказал тебе? — Нет, но оно и так понятно! Он по сто раз на дню называет меня другом. Очень аккуратен в разговорах со мной и боится даже лишний раз улыбнуться, хоть и думает, что я не замечаю этого всего. А еще он счастлив со своей девушкой. — Да, он что-то говорил о том, что у него есть девушка. — задумчиво проговорил брат. — Постоянная и много непостоянных? — я фыркнула. — Что это вообще означает? — Означает то, что он тебе не пара, утенок. — Спасибо, Дэниель, ты это в толковом словаре узнал? — я закатила глаза, когда брат прыснул. — Но, если быть честным, Мунн самый достойный из всех, кто пытался за тобой ухаживать во Фриско! — О чем ты? Меня никто никуда не приглашал! Дэн смущенно растрепал волосы и, опустив глаза, произнес. — Да, я думаю пора бы тебе узнать. Я запретил всем парням говорить с тобой без моего разрешения. — я ахнула. — Вот почему ты единственная девушка, которая еще ни разу не ходила с парнями на свидание. — Дэн, как ты... — начала было я, но брат перебил меня, выставив руки перед собой. — Но, когда мы переехали в Лэнд, я пообещал себе, что больше так делать не буду! — Тогда что ты вытворял, в день когда познакомился с Чаком? — яростно воскликнула я, кидая в него первое, что попалось под руку. — Включил крутого и заботливого брата. Хотел, чтобы парень знал, что за тебя есть кому заступиться. — Нет, ты включил гиперопекающую маму-медведицу, которая готова разорвать любого, кто ко мне принюхается! Мне так стыдно не было никогда! — Дэн рассмеялся так, что из глаз выкатилась слеза. — Не смешно! — я кинула в брата следующее, что попалось под руку. На этот раз это был мой портфель. — Это было уже больно! — простонал брат и я захихикала. — И что мне теперь делать? — захныкала я и откинулась на спинку стула. — Рейчел, ну зачем он тебе? Он всего лишь бабник и избалованный папенькин сыночек на крутой машине. — Не нужно его клеймить, Дэн. Ты ведь тоже тот еще кутила. Неужели и ты недостоин любви? — Я не говорю, что Чак недостоин любви в целом. Он недостоин твоей любви. — терпеливо объяснял брат. — Я не утверждаю, что когда-нибудь ты встретишь принца на белом коне, который завоюет для тебя мир. Но я уверен, что когда-нибудь и, скорее всего, в ближайшее время ты встретишь человека, который полюбит тебя и будет добиваться твоей любви в ответ. Такая девушка как ты не должна страдать безответно. — Ты говоришь так, только потому что ты мой брат. — хмыкнула я, но все же залилась краской. — Я говорю так, потому что я буквально силой оттаскивал от тебя Мэтта Коллинса из выпускного класса. — быстро проговорил Дэн и отбежал от меня на другой край кровати. Мэтт Коллинс? Тот самый Коллинс, который звезда школьной баскетбольной команды? — Я ненавижу тебя, ты ведь знаешь? — стрельнув глазами в его сторону, я встала из-за стола. После такого разговора мне нужно было подумать и принять душ. — Куда ты? Мы не договорили! — послышалось еще со стороны кровати. — Пойду скину свои голые фотографии Мэтту Коллинсу! Как раз отвлекусь от Мунна! — буркнула я, под сдавленный хохот. — Мои фото тоже скинь, раз пошла такая пляска! — Иди ты! И, только когда горячие струи воды коснулись моего тела, я смогла выдохнуть спокойно. Мои мысли были разбросаны и мне нужно было собраться. С этим мне всегда помогает только вода. Я старалась не закрывать глаза, потому что стоило мне оказаться в темноте, то видела перед собой Чарльза и это сводило с ума. Мне хватает видеть его каждый день в школе. Просыпаясь я первым делом думала о нем, проверяя телефон на наличие сообщений. В основном он писал мне лишь когда подъезжал, чтобы я выходила. Я не знаю как не провалилась еще к соседям этажом ниже, потому что в этот момент я начинала топать и пританцовывать так, что мне позавидует стадо слонов. Стоило мне увидеть его уставшие глаза и измученную утреннюю улыбку, как внутренности смазывались чем-то сладким и теплым. Но учтивый и галантный Мунн никогда не давал повода, чтобы я могла подумать о взаимных чувствах с его стороны. Поэтому каждый раз, когда мои утренние минуты с Чаком наедине подходили к концу и на парковке нас встречала Аманда, я лишь на себя приклеивала маску дружелюбности, стараясь поскорее раствориться в толпе. И в это мгновенье на сердце становилось так тяжело, будто на нее навесили многотонный груз. Габи лишь сочувственно вздыхала каждый раз, когда видела меня подавленной. Она не знала точно, что я испытываю к Мунну, потому что я не спешила делиться своими чувствами. Но искренне сопереживала мне, порой молча вытирая мои слезы. Мне кажется, Габи обо всем догадалась, но учтиво старалась не давить. Возможно поэтому каждый раз, когда Аманда и Чак оказывались поблизости, она старалась увести меня из общей компании любыми способами. И я была ей очень благодарна. Потому что не могла долго смотреть на то, как счастливы эти двое, в то время, как я захлебываюсь в своих чувствах к Мунну. А что, собственно, это за чувства? Может маленькая девочка внутри меня просто выдумала все это и лишь ищет причину пострадать? Возможно это обман гормонов, которым нужно растормошить меня чем-то наподобие любви? Ну нельзя знать человека две недели и с уверенностью заявлять, что без памяти влюблена в него. Хотя, что если не любовь заставляет мое сердце трепетать каждый раз, когда он оказывается рядом? Когда невзначай мы встречаемся взглядом. А когда он улыбается мне, я готова умереть, лишь бы запомнить эту улыбку навсегда. Казалось, я готова посвятить свою жизнь тому, чтобы улыбка не сходила с его лица. И даже если я еще не успела полюбить Чарльза за столь короткий отрезок времени, я несомненно близка к этому. Близка к тому, чтобы вручить свое сердце, душу и все остальное в сильные руки Мунна. Теплая вода помогла мне разобраться не только в этом. Когда я уже выходила из душа, то подумала: как было бы здорово, если бы я могла обратиться с этой проблемой к маме. Она, наверняка, проходила через это в моем возрасте. Потому что я не имела понятия, как мне справиться с чувствами к человеку, которого я вижу каждый день. А моя потребность в нем день ото дня становится лишь крепче. В фильмах в такие моменты отец должен принести видео, где умершая мама дает советы подросшей дочери. Но у нас такого видео нет. Поэтому мне придется фантазировать. Моя мама была очень целеустремленной и продвинутой женщиной, если судить по рассказам папы и дедушки Лукаса. Поэтому мама, наверняка, посоветовала бы обратить внимание в первую очередь на себя. Начать читать книги, изучать языки, посетить какие-нибудь курсы, прикупить себе новой одежды, купить, наконец, новую тушь для ресниц. Полюбить себя. Никто не захочет узнавать меня, если даже я не знаю себя. Поэтому спать я ложилась уже решительной. Прописав в телефоне план на завтрашний день, я уснула прежде, чем первая песня в наушниках успела закончиться. Я давно запланировала поход в больницу к доктору Дилану Майклзу, чтобы он смог осмотреть руку. Поэтому завтра утром первым делом я запишусь к нему. Нужно с уважением относиться к себе, а значит, следует заботиться в первую очередь о здравии. А после приема, я смогла бы погулять по тому парку о котором говорил мне отец. В Лэнде я буду жить еще как минимум год, поэтому стоит начать изучать уютные для себя места. После уроков, которые продлились не так мучительно, ведь в пятницу у меня не было совместных уроков с Чарльзем, я потихоньку слиняла от него, чтобы пройтись пешком. У парня хватало забот и без меня. Чак не стал искать меня, хоть я и надеялась получить от него смс. Послеобеденное солнце светило ярко, суля очень теплый день. Я улыбнулась ему. Мой первый безоблачный день в Лэнде. Я оставила дома рюкзак с учебниками и решила переодеть свою теплую куртку на футболку и кепку, на всякий случай, взяв с собой вязаную кофту. Все же я не была уверена, что этот город не выдаст что-то вроде проливного ливня под вечер. Посмотрев в интернете, как проехать в городскую больницу, я неспешно вышла из дома изо всех сил стараясь улыбаться. Я больше не стану грустить из-за придуманных мной чувств к едва знакомому парню. Мне не к чему сейчас заводить отношения. В конце концов, через год я все равно уеду из этого городка обратно в Сан-Франциско. Мне осталось переждать всего лишь до следующего лета. Старенький автобус довез меня почти до самых дверей больницы. Войдя в ее двери, я вновь погрузилась в мысли о Чаке. Всего несколько дней назад он на руках занес меня сюда. Я вдыхала его аромат и даже не представляла, что спустя пару дней уже не смогу выпустить его из своих мыслей. — Я к доктору Майклзу. — сообщила я женщине, которая сидела на ресепшене. — Пройдите, пожалуйста, в смотровую. — даже не подняв глаза, пробубнила она. Я открыла указанную дверь, где с таким же угрюмым выражением лица сидел доктор. Он не обратил на меня внимание, лишь кивнул в сторону кушетки, мол, обустраивайтесь. Кликнув пару раз компьютерной мышью, он нервно провел рукой по длинным дредам, а затем, натянув маску на нос, наконец, взглянул на меня. — Здравствуйте, мисс, что вас... Э-эй я же тебя знаю! — безразличность в карих глазах доктора сменилось радушием. — Рейчел Вандербирд. Я была здесь с Чарльзем Мунном, он сбил меня на машине. — объяснила я. — Да-да, я помню. — он расплылся в улыбке, хоть ее и скрывала маска. — Хочу, чтобы вы осмотрели мое плечо. Доктор мгновенно стал серьезным и уже с профессиональным видом, начал осматривать место вывиха. Покрутив мою руку и заставив несколько раз сжать его пальцы, он вновь улыбнулся. — Все нормально, Рейчел Вандербирд. — заботливо произнес он. — Для полного восстановления еще нужно некоторое время. Тебе все еще противопоказаны тяжелые физические нагрузки, особенно на плечи и руки. Но в остальном, можешь ни в чем не отказывать себе. — Спасибо. — я облегченно выдохнула. Когда я уже хотела встать с кушетки, доктор вдруг спросил. — А где негодник Чарльз? Разве он не должен сопровождать тебя? Это же по его невнимательности ты здесь? И вновь все сводится к нему. Куда бы я не пошла все время звучит его имя. В школе, дома, теперь и тут тоже. У меня будто на лбу написано: "Спросите у меня про Чарльза Мунна!" — Если честно, я не знаю, сэр. — Ох, я ведь не старик какой-то. — хихикнул доктор. — Называй меня Дилан. — он кивнул и вежливая улыбка на мгновенье поникла. — Жаль, я думал вы, ребята, подружитесь. Я тихонько хмыкнула. — Мы и подружились! — Правда? Вот и отлично! — облегченно улыбнулся парень и я вскинула брови. Увидев мой вопросительный взгляд доктор поспешил объясниться. — Дело в том, что Чака я знаю еще с тех пор, когда он был совсем мальчишкой. — Вы слишком молоды, чтобы быть другом его родителей. — немного бесцеремонно пробормотала я. — Мы дружили с его сестрой. — Алексис? — невольно вырвалось у меня и теперь брови доктора поползли вверх. — Чак рассказал о ней? — удивился он, будто то, что у Чака была сестра международная тайна. — Он никогда не говорит о ней. — Но почему? — Они были очень близки, Рейчел. Я знал Алексис еще подростком и всегда удивлялся ей. Обычно братья и сестры не хотят быть близки, всегда ругаются и ноют, если проводят с ними больше пяти минут в день. Но Алексис была для мальчика роднее и ближе, чем мать. Всегда брала его с собой. Вскоре я и мой сводный брат Брэдли к этому привыкли. Да и невозможно было не любить такого жизнерадостного и веселого парнишку, как Чак. — доктор вздохнул, а я с замиранием дыхания ждала, когда же он продолжит. — И вот Чак рос, Алексис стала невестой моего брата, а их отношения только крепчали. Мы с ним были шаферами Брэдли. Ему было четырнадцать, когда я в последний раз видел его. Тогда еще я завидовал ему: он был хорош собой, вежлив и по-ангельски чист. Счастливый ребенок, который вырос и стал опорой своей сестре. Алексис прекрасно воспитала его. — я улыбнулась, представив Чарльза четырнадцатилетним беззаботным ребенком. — Но затем та авария... И парнишу словно подменили. Озорную и беззаботную улыбку сменила маска надменного хама. Вместо какао с сестрой, перед сном он стал употреблять виски. В четырнадцать! Родители быстро сдались, отдав его на воспитание дяде. А затем он и вовсе съехал жить отдельно, едва ему стукнуло семнадцать. Но мать с отцом никогда не были близки с ребенком. О нем всегда заботилась Алексис... Голос Дилана становился все тише и тише, пока и вовсе не затих. Казалось, он не заметил, как ушел в свои мысли, пока я, спустя минуту не дала ему знать о себе. — Ох, прости, дорогая! — спохватился парень, смущенно улыбаясь. — Не стоило мне загружать своими воспоминаниями... — Нет-нет, что вы. Мне было приятно послушать! — Сегодня утром я прочел газету, в которой говорили об очередной пьянке парня. Он был всем для моей близкой подруги. И наблюдать, как он рушит свою жизнь, становясь алкоголиком, невыносимо для меня. Я поглощен этими мыслями весь день. Спасибо, что выслушала меня. — Спасибо вам, Дилан, что поделились со мной своими воспоминаниями. Больше доктор не говорил ничего. Быстро заполнив несколько бумаг, он попросил меня подписаться на одной из них и попрощался со мной. В его карих глазах все еще отчетливо читалась грусть, да и сам парень не старался это скрыть. Даже прощаясь со мной, он едва слышно пробормотал: "Алексис не простит мне, что я не предпринял ни одной попытки". Не знаю, хотел ли он, чтобы я это услышала или вновь погрузился в свои мысли. Выходила из больницы я в весьма смешанных чувствах. С одной стороны я действительно была благодарна Дилану за его рассказ, который хоть и слегка, но приподнял завесу прошлого Чарльза. Однако с другой стороны мне уже начинает злить то, что вся моя жизнь почему-то внезапно начала сводиться к одному лишь Мунну. Будто у всех моих собеседников не осталось тем для разговора, кроме обсуждения моего нового знакомого. Даже несмотря на все мои попытки не думать о нем. И все же сказанное Майклзом очень тронуло меня. Когда-то этот хмурый и надменный парень был веселым и счастливым. Интересно, оброс бы Чарльз панцирем, если бы Алексис была жива? Конечно же, нет! Он все тот же милый, веселый и добрый парень, только он больше не счастлив. Разблокировав телефон, я поняла, что у меня хорошая и плохая новости. Хорошая новость состояла в том, что ближайший парк был прямо позади больницы. И судя по карте он был большой и очень зеленый. Плохая новость: у меня оставалось лишь пара процентов заряда аккумулятора. Мой смартфон, который я купила перед отъездом в Лэнд, не очень хорошо пережил наезд машины Чака. И пусть он находился в это время в моем кармане, это его не уберегло. Конечно, Чак предложил купить мне новый телефон, однако я вежливо отказалась. Но позволила ему отнести его в ремонт. Его восстановили и оживили, однако с тех пор расход заряда стал намного больше и надолго его не хватает. Поэтому я успела написать Дэну о том, что собираюсь прогуляться в парке прежде, чем телефон благополучно разрядился. Я знала, что больница находилась чуть-ли не в окраине города и, к сожалению, меня не встревожило то, что и парк был там же. Стараясь находить во всем свои плюсы, я глубоко вдохнула свежий воздух. Пахло влажной землей и зеленью. Что же, вполне приятно! Первое, что мне бросилось в глаза, что этот парк был необычным. Даже для зоны отдыха все здесь было густо зеленым. Место казалось заброшенным и нелюдимым. Неужели местные жители совсем не гуляют? Да, здесь были и лавочки из окрашенных в коричневый цвет досок, и металлические урны для мусора, и тротуарная брусчатка с серыми и бордовыми плитками. Даже фонтан, благоустроенный (местами потрескавшейся) керамической плиткой. Но несмотря на ветхость этих вещей, они так и не прижились к этому дикому месту. Выросшая в мегаполисе, я отлично понимала, что это место было мало чем похоже на развлекательные парки, коих немало в Калифорнии. Не было ни единой души, кто сидел бы на древних лавочках, кто любовался бы на неработающий фонтан, ставший бассейном для опавших листьев с высоких деревьев. Здесь были лишь птицы, звонко перекликающихся между собой. Но несмотря на все, это место не было пустым. Казалось, наоборот, будто люди, будучи здесь, были бы лишними. Воздух был влажным, но таким сладким, и я, вдыхая его каждый раз, наконец, смогла улыбнуться искренне. Теперь я поняла отца, этот город, действительно, мог удивить! Почти сразу, как я вошла сюда, я перестала слышать шум дороги, что еще раз доказывает, что это совершенно волшебное место! Солнцу было еще пару часов до горизонта, а значит я могла провести здесь еще какое-то время! Интересно, а что бы сказал Чак, увидев мой восторг от обычного, для местных жителей, парка? Черт. В груди вновь заныло при мысли о Чаке. Ну почему, черт возьми, я не могу перестать думать о нем? Пора бы уже смириться с тем, что я интересую его лишь как друг. С Мунном мечтает подружиться половина школы! Почему бы мне не быть благодарной судьбе за то, что меня вот так просто приняли в компанию самых крутых в местной школе? Но что же сделать тогда с моими чувствами? Неужели моя симпатия к нему так и останется безответной? Или мне однажды придется все же взять себя в руки и стать равнодушной к нему в плане любовных чувств? Ох, если бы только это было возможно, я бы не задумываясь воспользовалась такой возможностью. Но, что если время действительно лечит? Сколько ее должно пройти? Сколько еще я должна гореть от мучительных и неведомых мной ранее чувств? И стоит ли игра свеч? Внезапно вместо деревьев впереди в моем воображении замелькала картинка. Я стою в мутной толпе и наблюдаю, как Чарльз и Аманда обмениваются свадебными клятвами. Я вздрогнула и заморгала. Картинка исчезла. В груди заныло еще сильнее, на этот раз уже, казалось, терзая меня изнутри. Я чувствовала, как существо внутри меня оставляет глубокие раны из которых уже сочилась тягучая кровь. — Брось! — строго шепнула я себе. — Он не твоя собственность. И он имеет право не любить тебя в ответ. А смогу ли я дождаться того дня, когда я бескорыстно смогу радоваться за личную жизнь Чака? Или хотя бы не испытывать боль при виде его с Амандой? Наступит ли такой день вообще? Что если у меня не получится смириться со своим положением? Рано или поздно существо сожрет меня изнутри и я сгорю, как спичка, от неразделенной любви? И почему именно он? Почему ни любой другой парень в Калифорнии или в Лэнде? Почему именно тот, который ни на минуту не задумался о том, что я могу стать для него кем-то помимо друга? Перед моими глазами медленно проплыл образ Чарльза Муна. Его темные волосы небрежно взъерошены, бездонные, словно омут, серые глаза смотрят на меня с нежностью и любовью, а пальцы его крепких рук, переплетены с моими. Монстр внутри меня замурлыкал от наслаждения. Да, безусловно, я хочу этого. И пусть он очень скрытен и травмирован. Пусть он даже зависим от алкоголя и связи со случайными девицами. Я хочу быть всегда рядом с ним. Хочу видеть в его глазах теплоту, с которой он каждый раз смотрит на меня. Хочу случайно касаться его, когда переставляю музыку в его машине. Хочу смотреть, как в столовой он уплетает самый большой в мире кусок пиццы за минуту. Хочу украдкой смотреть на его божественное тело в спортивной форме, когда он тренируется. Хочу быть с ним рядом. И пусть даже как друг. Я слишком влюблена в Чарльза, чтобы отказаться от него. Ушедшая глубоко в свои раздумья, я едва не впечаталась в могучее дерево. Оно было огромным. В Сан-Франциско таких не найдешь. Я ухмыльнулась, подумав, что оно выглядело уродливо со скрюченными ветвями и почти опавшими листьями. Но дерево моментально дала мне сдачи, подставив по ногу самую толстую из своих корней. Я упала спиной и это явно не будет самым приятным воспоминанием об этом месте. Вставая, я огляделась. Везде были лишь толстые стволы деревьев и ни одной тропинки, указывающая откуда я пришла. Все было до ужаса одинаковым. И только сейчас до меня дошло, что карта показывала не самый большой парк, а вход в местный заповедник. Лишь поэтому место казалось заброшенным, скорее всего здесь никто и никогда не гуляет. Стараясь не впадать в панику, я все же попыталась вернуть в памяти момент, когда брусчатка сменилась тропой, а та, в свою очередь, влажной не протоптанной землей. Как долго я уже иду в никуда? Но, как бы я не старалась, в памяти ничего не всплыло. Ох, черт бы побрал меня. Теперь мне не придется волноваться о своих чувствах, потому что, вероятнее всего, не доживу до завтра...