Вор, ребёнок, монстр

Может быть, бур и является чудом техники. Но внутри он воняет, как зловонный труп, как живое существо, испустившее здесь свой последний вздох. Вдыхать воздух опасно для жизни. Но ничего не поделаешь. Он следует за ней в топку, прыгая между стальными стержнями и трубами, ныряя в незнакомую пучину огня и металла. Синий огонь Азулы освещает путь. Аанг уклоняется от атак и виляет на месте, а пламя преследует его. Больше всего он хочет, чтобы она отвлеклась на него, чтобы она не могла никому навредить. Ибо она — одна из самых разрушительных сил, когда-либо существовавших. Азула, кажется, настолько стремится одолеть его, что её уже мало волнует запланированная миссия. Эта решительная целеустрёмленность на самом деле не пугает Аанга. Но что заставляет его задуматься, так это талант Азулы оставаться в воздухе. Он никогда не видел, чтобы кто-то так ловко владел воздухом. Её ноги, как и его, практически не касаются земли. Мысль, странная и мимолётная, устремляется к нему в тот момент, когда её фигура пролетает над ним. Она могла бы быть магом воздуха. Аанг блокирует её атаку и снова уклоняется. Он слышит разочарованное рычание Азулы сквозь скрежет металла, продолжая отражать и сдерживать её удары вместо того, чтобы по-настоящему наносить ответный удар. Но Азула не из тех, кто сражается, полагаясь лишь на огонь и молнии. Вместо этого она приземляется и внимательно и выжидающе следит за его движениями. — Я вижу, что могучий Аватар не способен сражаться. Как ты собираешься противостоять остальным своим врагам, если едва можешь бороться со мной? Хотя, о чём это я? Я и есть остальные твои враги, — она метает в Аанга изящную молнию. — Не думай, что сможешь и дальше убегать от меня. — Я не убегаю от тебя. Просто не хочу причинять тебе боль, — говорит он, мягко приземляясь на трап над ней. — Ой, как до ужаса мило, — усмехается Азула, — Прибереги эти сопливые мысли для какого-нибудь ничтожества. — Нет, — Он хмурится, — Мне всё равно на тебя. Я даже тебя не знаю. Но я знаю, что ты, вероятно, делаешь всё это только ради Народа Огня и твоего отца. Азула поднимает подбородок. В её глазах проблёскивает что-то вроде ненависти. Но взгляд направлен не на Аанга, а за его спину, словно на призраков, которых он не видит. Её челюсть на мгновение дрожит. А потом она улыбается. — Ох, ты ранил меня, Аватар. Хочешь сказать, что у нас не личная борьба один на один? — Если бы я не был Аватаром, а ты бы не была Принцессой Народа Огня, то мы бы не сражались. У нас просто нет причин для этого. Азула бессознательно подносит руку к голове. Странно слышать, как он называет её принцессой. — Но мы такие, какие мы есть, — возражает она, — И у меня есть множество причин сражаться с тобой, Аватар. — Да? Назови хоть одну, — говорит Аанг, минуя очередную вспышку молнии. — Сила, — говорит Азула, быстрая и опасная. И едва Аанг успевает заметить её, она уже парит в воздухе, стремительно нападая, откуда он не ждёт. — Видишь? — Аанг восклицает, — Это не причина! — Конечно причина! — Азула огрызается, — Можно подумать, ты что-то знаешь обо мне! Черты её лица искажаются и заостряются ещё больше в свете синего пламени. Но она всё ещё странно холодна и красива. Аанг перехватывает пламя и воздухом перенаправляет его обратно в Азулу. Она же создаёт широкие горящие кольца и швыряет их в него. Воздух вокруг них потрескивает и сотрясается. — В конце концов, тебе это надоест, Аватар, и тогда тебе придётся по-настоящему сразиться со мной. Больше не получится прятаться за спинами друзей. Больше не будет никаких трусливых побегов на твоём тупом бизоне. Аанг чувствует давление и точность её слов, словно вспышки синего пламени пронзают его грудь. Слова Азулы о трусости злят. Но вместе с этим упоминание друзей и Аппы расстраивает Аанга. Он устал. Она раздражает и выбивает его из колеи своей холодной игривостью, своей гордой яростью, своим умением летать, своей элегантностью и животной безжалостностью. Может быть, она действительно все его враги, все их грани. Её молния ударяет точно в лоб и, кажется, активирует татуировки. Аанг входит в состояние Аватара ещё до того, как успевает опомниться. Свет внутри него выливается наружу, а когда он сжимает кулак в ладони, металлические леса трясутся вместе с ним. Азулу подбрасывает на одну из стальных скоб, и прежде чем она успевает прийти в себя, мощные порывы воздуха сковывают её и бросают в глубины механизмов, а Аанг в холодной ярости летит на неё. Азула открывает рот, и из него вырывается огонь. Огонь между ними — словно сплошная стена. Аанг вылавливает этот огонь и удерживает его между пальцев, как если бы он теперь принадлежал ему. И это так. Он на мгновение гасит огонь, а потом, не останавливаясь, выковывает шар синего пламени и дует на него. Шар превращается в тысячу маленьких огненных стрел, летящих прямо на неё. Азула поспешно создаёт огненный щит, но несколько стрел задевают её, окрашивая чёрными пятнами от пепла. Она кричит от гнева, голода и трепета: — Это мой огонь! Голос Аанга гремит и разбивается о высокие балки. Это древний голос, глубокий, яростный и полный ужасной мудрости. — Весь огонь — мой, — холодно отвечает он. Азула смотрит на него. Это несправедливо. Это неправильно. Вор. Ребёнок. Чудовище. Она тоже хочет быть вором, ребёнком и чудовищем. — Отдай силу Аватара, — хрипит она, — Дай её мне. Не неси это бремя. Не могущество, пронизывающее его, говорит Аангу о том, как он сейчас далёк от самого себя, а обнажённый взгляд голода в её глазах. И её слова.  "Не неси это бремя". Как будто он мог бы.  — Нет, — его голос будто издаёт грохот, — Нет. Я не хочу этого. Я не хочу быть таким. — Почему бы и нет? — Азула скалится в ядовитой ухмылке, — Я бы отдала что угодно только за возможность испытать это. Ты не заслуживаешь такой огромной власти. — Ты не знаешь, о чём говоришь. — Так испытай меня! И Азула вопит так же громко, как предки внутри него. Аанг дрожит от этого звука. Возможно, она, в отличие от него, действительно заслуживает эту власть. Так пусть она узнает, что это значит. Пусть узнает. Азула видит небо, хотя над её головой находится лишь стальная крыша. Она видит небо без звёзд, без света. Видит, как бесцветный эфир превращается в озеро электрической тьмы, а затем ясно видит его глаза. Или, возможно, свои глаза. Она уже не уверена – её тело кажется самой молнией, лишённой плоти. И есть лишь воздух там, где должно биться сердце. Это великолепное и вместе с тем болезненное блаженство. Азула всегда была отличной ученицей, дисциплинированной в своих желаниях. Но она всегда стремилась причинить боль. Из неё вышел бы прекрасный монах. Когда Аанг прижимает её к стене и кладет руку ей на лоб, она позволяет голове откинуться назад в восхитительной агонии. Его рука проходит по её вискам, её глазам, её носу, её рту, вливая в неё эту смертоносную энергию, наполняя и истощая её, давая ей понять, насколько же она слаба, и всё же, насколько сильной она могла бы стать, если бы он позволил ей. Азула стонет и кричит — торжествующий, мучительный звук, когда его пальцы обхватывают её челюсть, а затем — горло. И та наследуемая искра жизни, избытком которой является смерть, переходит от него к ней. Аанг вздыхает от облегчения. Он нашёл человека, который сможет взять на себя это бремя. Он разряжает всё внутри неё: он изливает гнев, беспомощность, одиночество, тайную жажду обладать всеми стихиями, которая является частью каждого его вздоха. Он даёт ей столько, сколько она может принять, прежде чем почувствует, что её жизнь висит на волоске. Азула в отчаянии хватает его за плечо, рвя мантию, но в этом нет никакой мольбы. Нет, вместо этого она не хочет, чтобы он останавливался. "Продолжай", — говорит её дух, искушая его дух. Их лбы почти соприкасаются. Аанг видит себя в её глазах. Ему не нравится это отражение. И всё же он знает, что ему захочется войти в это отражение каждый раз, когда он будет думать о ней и об этом моменте. — Теперь у нас личная борьба, — хрипит он. Этот голос, такой жуткий, такой божественный и ужасный, и в то же время пронизанный чем-то детским, чем-то от него самого, что он передаёт ей. Аанг отходит от Азулы, высвобождая её из своих рук. Азула осторожно падает на землю, её рот все ещё остаётся открытым. Она перекатывается в сторону со стоном желания. Аанг сглатывает. Он снова чувствует смертельное прикосновение своего тела. Он не должен был этого делать. Он не должен был этого делать. Но это было приятно. И она приняла всё – она была почти готова умереть за это. Часть его отталкивает её. Другая часть опьянена этим чувством. Как легко было и есть дать ей то, что она хочет. Он знает, что она скоро очнётся. Она уже медленно восстанавливает свои силы. Её заколка падает рядом с ней, сверкая золотыми зубьями. Аанг поднимает её. Зубцы слегка режут его. Он не знает, почему это делает, но он суёт заколку под свою мантию, прежде чем улететь. Аанг никому не расскажет об их встрече, даже Катаре. Он спрячет её заколку и будет смотреть на неё только ночью, когда все остальные спят. Он будет задаваться вопросом о ней, о их способности слиться друг с другом. В следующий раз, когда он войдет в состояние Аватара, у Аанга такое ощущение, что Азула будет рядом.