Торис, ты невыносим!

      «Мне не послышалось?»       — Твой друг сделал это? — Торис резко повернул голову к девушке, глаза его при этом расширились. Он задал этот вопрос, чтобы скрыть своё удивление и убедиться, что он пока не сходит с ума, слыша лишь то, что хотелось бы ему самому.       — Да, но я так к нему не обращаюсь, — прикрыв глаза, спокойно ответила Наташа.       — Почему же? Думаю, ему было бы приятно.       — Кто знает. Это достаточно личное обращение, по моему мнению, а мы даже в жизни не виделись.       — Понятно. — В груди литовец почувствовал какую-то тяжесть. Он посмотрел в окно, сквозь которое проходили солнечные лучи и мягко падали на окружение. — Ладно, мне кажется, я уже должен идти. Скажешь, куда идти?       — Без проблем. — Они оба встали, вперед вышел Лоринайтис, но чуть не забыл жилетку, о которой так беспокоился около часа назад. Вместе с ней он прихватил и свою корзину. Выйдя из дома, белоруска тщательно описала его путь, немного показывая некоторые повороты руками, чтобы парень успешно вышел к тропе к городку.       Только они попрощались и Торис отправился домой, он тут же погрузился в мысли. Эхом проносилось: «Я бы заказала ещё, только не хотела бы напрягать этим моего дорого товарища…» Тогда он часто хватался за голову и с трудом вновь и вновь говорил себе, что это всё же она. Бары… Товарищ Зубр! Как стыдно-то!       Вернулся домой он только через часа 2 с половиной, так как шёл не спеша. Лоринайтис решил, что лучше отдохнуть сегодня, а то мало ли может он сделать, приступив к работе. Например, отпилить лишнюю часть изделия или ещё чего.       Торис зашёл в спальню, положил на стол корзину с жилеткой и, расстегнув несколько верхних пуговиц своей рубашки, прилёг на кровать. Только уснуть не выходило, даже закрыв глаза и размышляя о чем-то постороннем. Иногда он приподнимал одно из век, чтобы взглянуть на время. Пять, шесть, семь… А он всё лежал. Литовец был один в доме и тем более в комнате, а всё моментами закрывал лицо ладонями от возникающего смущения.       «Интересно, а хранит ли она мои письма? Как часто обо мне думает?» — Проникся романтичным чувством парень, будто начитался любовных историй. Самых смазливых любовных историй, где герои только и делают, что скучают друг по другу, а встретившись начинают обниматься, плакать и вновь и вновь говорить сладкие речи. Однако дел у него нет, чтобы читать их? Совсем наоборот, хотя он не такой занятой, как могло бы показаться. «Может, написать ей?..» — Торис снова бросил взгляд на часы. Восемь, а он так и не поднимался!       В самой комнате уже можно было плохо что-то разглядеть, а на часы падал свет уже включенных на улице фонарей. Парень всё же встал и подошёл к столу напротив кровати, чтобы достать бумагу и ручку. Раскрыв один из ящиков, он нашёл нужное, но замер, смотря на сложенные рядом письма от Наташи. Теперь литовец желал перечитать их, как вдруг раздался стук со стороны окна. Мурашки пробежали по коже, он обернулся и увидел фигуру, свет на которую падал со спины. Несмотря на испуг от неожиданности, Торис прекрасно понимал, кто это.       — Феликс, ещё не Хэллоуин. Или как этот день называл Альфред? — Открыл окно Лоринайтис, подойдя к нему. — Почему ты хочешь меня напугать? Ещё и с такой жуткой улыбкой стоял.       — Po prostu bawię się, wiesz to. — Пожал плечами и прикрыл глаза поляк, но сменил уже ту «жуткую» улыбку на расслабленную. — Я весь день ждал, чтобы мой трюк удался, предпринимал и другие попытки, но тебя всё дома не было. Где ты был?       — Потом как-то расскажу.       — Может, пойдем в бар?       — Нет! — Замотал литовец головой.       — Хорошо, тогда ко мне? — Не сдавался блондин, чьё любопытство разгоралось быстрее пожара. Обычно, он мог ещё сдержать себя от лишних вопросов, не касающихся его. Однако всё менялось, когда дело заходило о его лучшем друге.       — Ладно, — Торис немного подумал и через мгновение продолжил, — сейчас выйду.       В ответ Феликс лишь кивнул и направился к входу, чтобы подождать друга там. Ждать долго не пришлось: спустя несколько минут они уже шли вместе по вымощенному камнем тротуару.       — У тебя же как всегда толком ничего дома поесть нет? — Прервал тишину Лукашевич. — Давай я как раз и себе, и тебе что-то куплю. Главное, никуда далеко не уходи, мне почти каждый раз приходится тебя искать по городу. — Поляк рассматривал место, где они сейчас проходили: обычный мост для пешеходов. Ветер еле заставлял волосы парней колыхаться. Лоринайтис, видимо, снова погрузился в раздумья и всё смотрел себе под ноги.       Тогда Феликс остановил его, положив свою руку на его плечо:       — Ты меня вообще слышал? — Наклонил голову блондин.       — А? Да, точно. Я буду здесь, не беспокойся. — Вернулся в реальность литовец, немного поморгав. — Вон какой красивый канал…       Убедившись, что его друг никуда не уйдет, поляк наконец смог расслабиться и пойти в магазин поблизости.       «Как вернусь, напишу ей, что я…»       ***       — Hej?! — Крикнул прямо на ухо, схватившись и притянув его к себе, Феликс Торису, чтобы тот уже обратил на него внимание. — Co się stało? Ты сегодня волны из космоса ловишь больше обычного.       — Ну не так же громко… — Литовец закрыл уши ладонями и посмотрел в глаза поляку. — Да так, кое-что произошло необычное сегодня…       — Но ты на остальные мои попытки никак не отвечал, поэтому мне пришлось использовать крайние меры. Что? Думал, я не смогу дотянуться до твоего уха или силёнок у меня не хватит? — Возмутился Лукашевич, расположив руки на пояснице словно важная птица. — no dobrze, przepraszam.       — Да-да, — улыбнулся собеседник, не держа обиду. Лоринайтиса забавляли моменты, когда Феликс пытался состроить из себя пана, поэтому даже небольшая боль, напоминающая о событии только минувших мгновений, не помешала ему. — Это я должен извиняться, что заставил тебя применить этот приём. Atsiprašau, atsiprašau.       — Проехали. Давай, рассказывай, что там произошло у тебя? — разувшись и взяв пакеты с едой, которые поставил на пол, когда пытался докричаться до друга, поляк направился дальше.       — Помнишь ту девушку, с которой я переписываюсь? — Почесал затылок парень, проходя за блондином. — Она оказалась Наташей.       Феликс выронил пакеты прямо на пути к столу на кухне. Не двигаясь телом, он лишь повернул голову с нечитаемым выражением лица:       — О таком не шутят, знаешь?       — Я и не шутил, — легкая улыбка всё не сползала с его лица. — Это правда Наташа.       — Думаю, ты спятил! — Феликс побледнел и теперь уже схватился за голову. — Всё о ней и грезишь? Хотя ты мне ничего такого не говорил с тех пор, как уволился из компании Ивана.       — Считаешь меня настолько сумасшедшим? — Раскинул руки литовец. В разговорах со своим другом он уже не был так скромен. — Конечно, тогда Наталья произвела на меня сильное впечатление и без разговоров… Однако я не зацикливался на ней с тех пор, как ты и сказал. — Последняя фраза немного успокоила поляка.       — To świetnie, — Выдохнул последний. — Ale mam jeszcze jedno pytanie. Skąd wiesz, że to dokładnie ta sama Natalia?       — Ну…       — Или ты просто услышал её имя и подумал, что это она?       — Она точь-в-точь Наталья: белые волосы, темно-синие глаза, холодный взгляд! А ещё она говорила, что у неё есть брат и сестра, — Торис продолжил, когда Феликс было уже хотел усмехнуться наивности друга, но не смог после слов о её внешности, — такое было бы слишком большим совпадением.       — Ладно, тут ты прав.       — Ты меня за дурака принимаешь? — Внимательно глянул Лоринайтис на Лукашевича, приподняв одну из бровей и скрестив руки на груди, однако в голосе его не было большого раздражения, скорее, доля шутки.       — Кто тебя знает… — Иронично ответил блондин, пожав плечами. — Так что же теперь? Завтра побежишь ей в любви признаваться? — Издевательская ухмылка не смогла скрыться от глаз литовца.       — Я не могу так просто прийти и сказать, что я и есть тот товарищ по переписке. — Прямо на вопрос поляка парень не хотел отвечать и просто отвернулся с небольшим румянцем на щеках. — У неё может сильно разниться мнение насчёт меня и её «товарища», понимаешь?..       — Тогда попробуй понравиться ей, чтобы она забыла о своём «товарище», — Хмыкнул Феликс, приглашая друга за стол, уже разложив многие продукты из одного пакета по своим местам. — Хотя это звучит так, будто ты будешь бороться против самого себя. Короче, держи меня в курсе событий.       — Хорошо… — Торис устало опустил голову на стол. — А у тебя что нового?       — Ждал этого вопроса, — сладко улыбнулся поляк, указав на оставшийся из пакетов, — кстати, вон там еда тебе домой. — Он начал нарезать сыр и колбасу, негромко кашлянул, всё ещё не опуская уголки губ. — A więc… Byłem dziś u Iriny.       — И как?       — Я был с цветами, — прикрыл мечтательно глаза Лукашевич, — но она сказала, что они ей не нужны. — Теперь его лицо выражало отчаяние. — Даже показала целые ящики с луковицами разных цветов. — Поляк раздраженно отрезал очередной кусок с такой силой, что прозвучал громкий стук, но благо его друг успел поднять голову.       — Ну, не расстраивайся так…       — А что мне остаётся делать?! Ничего у меня не выходит. Никаких подарков она не принимает. — После этого он ещё некоторое время шевелил губами, не произнося слов вслух.       — Хочешь услышать моё мнение на этот счёт?       — Допустим.       — Ты слишком торопишь события. Считаешь, что она готова так просто взять и согласиться на что-либо с тобой после многих событий, которые произошли между вами? Твои нервы тоже не бесконечны, смотри, как ты сам себя выводишь. — Литовец глянул на колбасу и сыр, часть которых уже прошла «обработку» ножом, а затем обеспокоенно произнес, — Давай лучше я.       — Приму твои замечания к сведению, — Лукашевич легко уступил место Лоринайтису, который теперь принялся за дело. — может, она хочет, чтобы я дал ей чего-то другого?       — Ну уж извини, я мысли читать не умею. Тебе бы стоило самому её спросить.