Долгие дороги Амана

Прикрытый сверху горной породой малахит звенел, словно пел песню о предначальных днях, когда мир был молод, а эрухини еще не успели пробудиться у вод озера Куивиэнен. И, если прислушаться, можно было даже разобрать слова. Во всяком случае, так казалось шедшей вдоль берега юной деве. Остановившись, она поглядела вверх и, сбросив холщовую дорожную сумку на песок, прислушалась. С уважением и трепетом положив ладонь на скалу, она прикрыла глаза и осторожно позвала ее, распахнув в ответ собственную фэа и самые мысли. И камень откликнулся. «Скажи, хотел бы ты кем-нибудь стать?» — спросила мысленно у камня дева и увидела в ответ прекрасные картины садов эльдар и величественных статуй, изваянных мастерами нолдор. «Должно быть, обо всем этом рассказал камню ветер», — предположила дева и мягко, тепло улыбнулась. Звезды все так же сияли, отражаясь в ровной, словно зеркало, морской глади, будто красовались. Плескались, то и дело выпрыгивая из воды, серебристые рыбы. Ветер тихонечко, протяжно пел в камышах, и малахит ему вторил, однако эту песню мог разобрать лишь слух благоговейно замершей у подножия скалы эльдэ. Камень пел все громче и громче, и этот победный гимн улетал ввысь, к небесам. На песчаный берег, пронзительно вскрикнув, уселась чайка и, склонив голову на бок, принялась с любопытством разглядывать деву. Та вздохнула задумчиво и, открыв глаза, поглядела на птицу. — Хочешь угоститься? — улыбнулась эльдэ и, развязав сумку, достала выловленную пару часов назад рыбешку. Чайка схватила угощение и, хлопнув в благодарность крыльями, улетела. Дева же, внимательно смерив практически отвесную скалу взглядом, решительно сдвинула брови и принялась разводить костер. Скоро язычки пламени победно вспыхнули, опалив жаром ближайшие камни, и в свете их стали видны длинные рыжие косы. Очевидно, их обладательница происходила из народа нолдор. На это намекали и инструменты, извлеченные девой из сумки. В недрах оной не обнаружилось ни флеты, ни арфы, а вот молотки и кошки для скалолазания имелись. Сходив к примеченному четверть часа назад роднику, она набрала в небольшой котелок воды и, вернувшись, водрузила его над огнем. В воду кинула она нарезанное на мелкие кусочки яблоко, облепиху, корицу и несколько звездочек аниса. — К моему возвращению как раз должно быть готово, — заключила дева Еще раз решительно смерив взглядом возвышавшуюся над головой скалу, она выбрала более отлогий участок и начала восхождение. Движения ее были уверенными и точными. Она выбирала камень и, мысленно его позвав, спрашивала, можно на него ступить или нет, а после делала шаг. Все выше и выше взбиралась она, туда, где прятался малахит, заявивший о себе так мощно и громко. Она представляла себе, как выточит из него фигуру какой-нибудь птицы, а маленькие осколки породы пустит на украшения. Костер уютно горел у подножия, давая достаточно света, чтобы не сбиться с пути. Вершины были озарены золотым сиянием Лаурелин, с этой стороны Пелори едва заметным и не затмевавшим блеска звезд. Дева остановилась на несколько мгновений и, полюбовавшись их мягким серебристым мерцанием, сделала еще один последний шаг. — Победа! — воскликнула она радостно, и звонкий голос ее разнесся далеко окрест, отразившись от скал. Достав молоток, она принялась извлекать привлекший ее внимание кусок малахита, и тот, будто ощутив тепло ее рук, сам тянулся навстречу. Быть может, камень предвкушал, как станет скоро чем-то удивительным и займет свое место в саду, где каждый сможет любоваться его красотой? — А не только птицы и звезды, — закончила уже вслух мысль дева и, улыбнувшись, в последний раз ударила молотком по скале. Малахит сам прыгнул ей в руки. Прижав камень к груди, эльдэ обернулась и принялась прикидывать, как ей ловчее спуститься вниз. Отцепив кошки, она еще раз удобнее перехватила добытый малахит и побежала, уверенно прыгая с одного уступа на другой, вниз. — Эй, осторожнее! — услышала она в темноте чей-то возглас, судя по всему мужской, а так же упоминания валар в немного непривычном ей контексте. — Ты кто? — спросила она, отдышавшись, и смерила неожиданного гостя внимательным, изучающим взглядом. Оный выступил из тени, и стало понятно, что это юноша, едва ли много старше ее самой. Пытливый взгляд серых глаз из-под нахмуренных бровей показался ей знакомым, и дева, подумав несколько мгновений, вспомнила последний праздник Врат Лета и сына короля нолдор, виденного ею издалека. — Фэанаро, — представила тот, подтвердив ее догадку. — Поставь ты этот камень на землю, он же тяжелый! Не дожидаясь ответа, нетерпеливый Финвион забрал из рук своей невольной знакомой малахит и отнес к костру. — А тебя как зовут? — вновь обернулся он к ней и поглядел с нескрываемым интересом, чуть наклонив голову на бок. — Нерданэль, — представилась та и, подойдя к костру, вдохнула густой, немного терпкий аромат напитка. — Я дочь Махтана. Не хочешь присоединиться? Она выразительно кивнула на исходящий паром котелок, и Фэанаро с видимой охотой кивнул: — Благодарю, с удовольствием. Они устроились у костра, Финвион достал из собственной сумки пару подстреленных ранее и уже поджаренных рябчиков, и Нерданэль, поблагодарив, разлила по кружкам напиток. — Ты как же тут оказалась? — полюбопытствовал Финвион. Нерданэль с веселой улыбкой пожала плечами: — Я люблю гулять. Заодно ищу подходящие камни для своих поделок. А ты сам? — И я тоже частенько путешествую вдали от Тириона, — откликнулся Фэанаро. — Особенно в последнее время. По лицу юного нолдо на один короткий миг скользнула легкая тень, и дочь Махтана вспомнила разговоры, что сын короля не очень-то ладит с новой женой своего отца. В глазах ее отразилось сочувствие, однако развивать эту тему Нерданэль не стала. Фэанаро поглядел на нее с благодарностью и продолжил: — В этот раз я гостил у Аулэ, он меня учил работать с камнями. — А после решил немного прогуляться вдоль побережья? — предположила Нерданэль. — Верно. А ты? Куда теперь путь держишь? Дева улыбнулась в ответ: — Домой. Не терпится посмотреть, что может получиться из этого куска малахита. Она ласково пробела по шероховатому боку камня, и Финвион посмотрел на нее с уважением. Затем, прикинув, должно быть, вес малахита, а заодно и весьма объемистой сумки, он предложил: — Хочешь, помогу донести? — Если тебе не трудно, то буду очень благодарна, — согласилась дева. — Наоборот, даже приятно, — заверил Финвион. Они замолчали, глядя на огонь. Пламя уютно потрескивало, выбрасывая вверх, к темному небу, искры. — Люблю смотреть на огонь, — призналась вдруг Нерданэль. — В нем есть что-то умиротворяющее, таинственное. А загадки я люблю. Хочется понять и разгадать их. Ее лицо вновь осветила мягкая, ласковая, немного задумчивая улыбка, которая зеркалом отразилась в глазах Финвиона. — Я много слышал о твоем отце, — заметил он, внимательно разглядывая свою собеседницу. — А о тебе нет. — Я еще не успела стать настоящим мастером, — ответила дева. — Я пока только учусь. — А чем еще, кроме обработки камня, интересуешься? — с нескрываемым интересом спросил он. Нерданэль принялась рассказывать, и их разговор продлился еще долго, до тех пор, пока огни костра окончательно не потухли. Тогда юный нолдо и дева собрали вещи, Финвион подхватил добытый его новой знакомой малахит, и оба направились в сторону Тириона, по пути все так же продолжая беседовать.

***

Нерданэль завороженно смотрела, как меняет цвет расплавленный металл в тигле. От коричневого и вишнево-красного к золотому и, наконец, ослепительно-белому. Жарко пылал огонь, пожирая одно за другим задумчиво потрескивающие поленья. Языки пламени плясали, отбрасывая колеблющиеся, неверные тени на стены и пол кузницы. В распахнутое окно щедро лился свет Тельпериона, шелестел вяз, посаженный родителями в год их свадьбы, и птицы пели, приветствуя наступающий Час Смешения света. — Скажи, отец, — спросила вдруг Нерданэль, до сих пор сидевшая за столом, положив подбородок на сомкнутые ладони, и завороженно наблюдавшая за работой родителя, — для создания скульптур металл тоже можно использовать? Махтан подхватил щипцами тигель и, поднеся к форме, принялся ее заполнять. Совсем скоро сталь должна была стать охотничьим кинжалом, и дева, глядя на переливающийся через край тяжелый, жидкий металл, представляла, как ярко он заблестит в лучах Лаурелин и бодро взовьется вверх, рассекая воздух. Она улыбнулась раздумчиво, а ее отец, закончив, вернул тигель в печь и, вытерев руки, ответил дочери: — Вероятно, да. Правда, такого прежде никто не делал, но все возможно. Если сделать форму и заполнить ее горячим металлом, а после остудить, то может получиться действительно что-нибудь интересное. — Ты научишь меня управляться с металлом и печью? — Нерданэль встрепенулась и с горячим нетерпением поглядела на родителя. Махтан улыбнулся: — Если хочешь, то почему бы и нет. Ты у меня умная и сильная, должна справиться. — Благодарю, атто! — дева порывисто вскочила на ноги и, подбежав к отцу, поцеловала его в щеку. — Не за что, — ответил он. — А вот этот гость, наверное, к тебе. Махтан отстранился и кивком головы указал на сад за окном. Там по тропинке, петляющей между вишен и яблонь и ведущей к дому кузнеца, показался Фэанаро. Он шел вперед, не глядя по сторонам и, кажется, погрузившийся в собственные мысли. — Полагаю, что да, — ответила Нерданэль и сняла кожаный рабочий фартук. — Мы собирались отправиться погулять. — Куда на этот раз? — полюбопытствовал отец. — На север. Все говорят, там очень красивая природа, а я еще ни разу в тех краях не была. Да и камни новые хочется поискать. — А в компании интереснее, — Махтан понимающе усмехнулся. — Именно! — с внезапным жаром воскликнула Нерданэль и, отыскав дорожную сумку, проворно надела куртку. — С ним есть, о чем поговорить. — Добро, — кивнул Махтан. — Удачи вам тогда. — Спасибо, атто. За окошком на крыльце мелькнула тень, дверь неслышно отворилась, впуская гостя, и Махтан отправился его встречать. — Айя, мастер, — приветствовал хозяина дома Финвион. — Здравствуй, Фэанаро, — откликнулся тот. — Нерданэль сейчас выйдет. — Благодарю. — Я уже здесь, — веселым, звонким голосом сообщила дева и уверенным, широким шагом вошла в гостиную. Фэанаро обернулся на голос, и в глазах его мгновенно вспыхнули два огня, по жару могущие соревноваться с икрами в тигельной печи. — Здравствуй, — приветствовал он подругу, делая шаг навстречу. — Хорошего тебе дня. — И тебе тоже — ответила та. — От души надеюсь, он и правда будет хорош. — Все в наших руках, — заметил на это Финвион. — Воистину. На миг повисла тишина, и Нерданэль, оглядев бегло обстановку комнаты, столик, шкаф с книгами, диван и два кресла, подумала, как же давно она уже не сидела вот так вот просто, никуда не спеша, предаваясь размышлениям или же просто вычерчивая на листе контуры будущих скульптур. В последние годы она все идет куда-то, торопится, бежит, жадно осматривая по пути новое. «И мне очень нравится такая жизнь», — решила в конце концов она и, приглашающе кивнув Фэанаро, первая направилась к выходу. — Легкой дороги вам обоим, — поделал им вслед Махтан. — Фэанаро, а ты заходи как-нибудь в гости, когда никуда не будешь торопиться. — Благодарю, мастер, — откликнулся Финвион. — С большим удовольствием. До свидания. Двое юных нолдор вышли за дверь, остановились на мгновение на крыльце, и Нерданэль вдохнула полной грудью медово-пряные ароматы весны. — Как у тебя дела? — спросила она товарища, спрыгивая с крыльца. — Хорошо, — после секундной заминки ответил тот, и дева, оглянувшись, увидела, как разом помрачнел ее друг. Они вышли на широкую, укрытую дубами и вязами, улицу, и направились неспешно в сторону центра города. Так они планировали взять лошадей, дабы после уже верхом отправляться на север. — Я в самом деле в порядке, — продолжил разговор Финвион, заметив пристальное внимание подруги. — У отца с его новой женой тоже. Более чем. Настолько, что он не вспоминает о матери. В голосе юного нолдо прозвучало страдание. Черты его лица стали резче, на скулах заиграли желваки, и Нерданэль, коротко вздохнув, печально опустила глаза. Боль спутника острым ножом полоснула по сердцу. — Вряд ли это так, — с уверенностью в голосе предположила она. Фэанаро нахмурился и мгновенно вспылил: — Тебе-то откуда знать? — Неоткуда, — согласилась дева. — Я просто предполагаю. Ведь твой отец любил свою первую жену, твою мать. Слова «первая жена» звучали так нелепо и странно, что Нерданэль сама с трудом их произнесла. Фэанаро ответил с горечью: — Не знаю. Я уже ни в чем не уверен. Дева покачала головой: — Мне все же кажется, что любил. Иначе и быть не может. Это в натуре эльдар. — Тогда почему он ее никогда не вспоминает? Фэанаро испытующе посмотрел в глаза подруги, однако та не смутилась: — Быть может, потому, что ему самому тяжело и больно ее вспоминать? Подумай об этом. А еще о том, что, отдаляясь от него, ты можешь, сам того не желая, причинять своему отцу горе. Попробуй простить его за то, что он тоже захотел быть счастливым и женился вторично. Если сможешь, конечно. Нерданэль примирительно улыбнулась, и плечи Фэанаро, напряженно слушавшего ее, расслабились. Он посмотрел в конец улицы, туда, где со стороны площади доносилась музыка и слышалось негромкое пение. — Посмотрим, что там? — предложил он деве, и та поняла, что Финвион пока не готов обсуждать эту тему дальше. — С удовольствием, — ответила она. Они ускорили шаг и, обогнув фонтан в форме лотоса, скоро вышли на площадь. Серебро Тельпериона уже смешалось с золотом Лауренлин, и их яркий, завораживающий, не похожие ни на что свет разливался в воздухе, отражаясь от хрусталя башен, от алмазной пыли под ногами и от водных звенящих струй. В воздухе, смешиваясь со светом Древ, плыла музыка. Один из мастеров, устроившись на бортике фонтана и не слишком умело подыгрывая себе на арфе, пел о том, как отважные нолдор спускались в недра земли и подымались к вершинам гор, чтобы постичь тайны нового, неведомого пока для них, но такого дивного мира. Они открывали для себя восхитительно красивые долины, зеленые холмы и широкие реки. Они шли вперед, и Нерданэль слушала и слушала, затаив дыхание и мыслями уносясь в неведомый край, о котором она столько слышала, но ни разу не видела собственными глазами. Взяв безотчетным движением Фэанаро за руку, она прошептала: «Подойдем поближе», и потянула его за собой. Теплая, сильная ладонь его обхватила ее пальцы и ласково, бережно и в то же время уверенно сжала. Прикосновение было приятным и даже как будто успокаивающим. Недавние тревоги улетучились, на фэа стало тепло и легко. Они стояли рядом, слушая балладу невольного менестреля, и Нерданэль подумала вдруг, как счастливы, должно быть, были те, кто открывал для себя и других тайны мира. Того самого, где они однажды пробудились. — Я когда-то читал похожую историю, — прошептал Финвион подруге на ухо. — Но детали, насколько мне помнится, в некоторых местах отличались. Нерданэль пожала плечами: — Быть может, отряды были посланы от вод Куивиэнен разные? Или один, преодолев часть пути, разделился. — Может быть, — согласился ее друг. — А где ты видел тот свиток? — в глазах Нерданэли зажглось любопытство. — В библиотеке дворца. Хочешь посмотреть? — Было бы замечательно! — Тогда идем, — все так же шепотом позвал ее Финвион и, не размыкая рук, потянул подругу за собой. Они пересекли площадь и широким шагом, на ходу обсуждая услышанное, отправились ко дворцу нолдорана. — Хотела бы ты увидеть те края? — спросил ее Фэанаро. Нерданэль пожала в ответ плечами: — Не знаю. Признаться, меня больше заинтересовали строчки об открытых камнях и металлах, чем описания местности. Финвион усмехнулся и, толкнув одну из тяжелых дубовых дверей, посторонился, приглашая подругу войти первой. Одна из гостиных, укрытая золотыми резными тенями, с развешенными по стенам огромными гобеленами, встретила их загадочной, какой-то умиротворяющей тишиной. Нерданэль глубоко вздохнула, вдыхая доносившиеся из-за дверей ароматы корицы и меда, и с любопытством огляделась. Во дворце нолдорана она была впервые, поэтому теперь ее внимание привлекали и ореховые панели на стенах, и бегущие по гобеленам лани. — Библиотека там, — Фэанаро взглядом указал вглубь дворца и улыбнулся. — Тогда веди, — бодро ответила ему дева. Они прошли по длинному, уставленному скульптурами коридору, поднялись по винтовой лестнице на второй этаж, и Нерданэль вздрогнула, услышав совсем рядом, в соседней комнате, голос короля. Створка распахнулась, и из библиотеки вышел Финвэ в сопровождении Румиля. — Атто? — заметно удивился Фэанаро, явно не ожидавший увидеть в этой части дома отца. — Я думал, ты с ней. Финвион едва заметно напрягся, и Нерданэль подумала, что по имени Индис ее друг не назвал. «Не может? Или не хочет?» — задумалась она. Ответ, впрочем, был сейчас не важен. — Был, сын, но должен был покинуть ее, когда приехал Румил. Он принес свое новое сочинение — рассказ о сотворении Единым айнур и о Музыке. Хочешь почитать? — В другой раз, атто, — покачал головой Фэанаро. — Мы с подругой сейчас спешим, прости. — Тогда не будем вас задерживать пустяками, — дружелюбно улыбнулся обоим юным нолдор Румил. Финвэ перевел взгляд с сына на его спутницу и спросил: — Не познакомишь нас? Мгновение Финвион молчал, и дева уже было подумала, что он откажется, однако ошиблась. — Это Нерданэль, дочь Махтана, — ответил в конце концов сын отцу. — А теперь прости нас. Мы, в самом деле, не хотели бы задерживаться. — Приятной прогулки вам, — пожелал Финвэ. — Благодарю. Король вместе с Румилем ушли, а Фэанаро и Нерданэль перешагнули порог библиотеки. — Где же этот свиток? — поинтересовалась у друга девушка, и тот нахмурился, очевидно вспоминая. — Здесь должен быть, рядом с перечислением рудных жил, — ответил спустя несколько секунд Фэанаро и, подойдя к одному из стеллажей, достал с верхней полки искомые записи. Нерданэль подошла и, заглянув через плечо друга, вчиталась в строки. Старые, тяжеловесные тенгвы то и дело норовили рассыпаться, предложения казались громоздкими и как будто неповоротливыми, однако суть рассказа дева поняла. Финвион поглядел на нее с интересом. — Что скажешь? — поинтересовался наконец он. Нерданэль вздохнула и потерла переносицу: — Все-таки слушать я больше люблю. Язык нолдор сильно изменился с тех пор, как Румил создал этот алфавит. Сейчас читать на нем не слишком удобно. Жаль, что тенгвы не могут меняться вместе с нами, — дева озорно улыбнулась и уже серьезно продолжила: — Записи действительно впечатляют — о свойствах камней рассказано очень много! Кажется тот, кто сложил эту балладу, хорошо разбирался в своем деле. — Возможно, — согласился Фэанаро. — Хочешь взять этот свиток с собой? Можешь дома почитать, не торопясь никуда. — Ты разрешаешь? — обрадовалась дева. — Благодарю! Она порывисто подалась вперед и с благодарностью поцеловала Финвиона в щеку. Тот напрягся на одно короткое мгновение, переменился в лице, но уже спустя пару секунд овладел собой и напомнил: — Кажется, мы собирались на север. И я думаю, нам стоит поторопиться. — Да, согласна, — ответила Нерданэль, и оба юных нолдо, покинув библиотеку, поспешили на конюшню.