Что тебя беспокоит?

— Олег, опишите себя, какой вы человек? День номер два. После вчерашнего сеанса мужчина ушёл в крайне странном состоянии. Несмотря на то, что они практически не провели никакой работы, внутри него было какое-то иное ощущение. Да и в принципе сама девушка оставила странное впечатление о себе. Но её нестандартный метод(не как во всех книжках) его, не скрывая, привлёк. Может потому что сам так работает? Только вот сейчас Платонов ощущал большую проблему. После того как вчера Юля взбудоражила его словами, внутри него открылся замок, и он без сомнений мог и хотел начать во всём этом копаться. Но за ночь боль успокоилась и вновь стало сложно находиться во всём этом мире. Опять сейчас что ли выслушивать про себя прекрасное и плакать в три ручья? — Ну я уверенный, сильный, справедливый… — Прекрасно. А теперь честно, — улыбнулась девушка. — Это честно, — Платонов не понимал к чему клонит психолог. Что что, а вот сейчас сказал он абсолютно без притворства. — Может ты и сказал честно, потому что привык к такой мысли, но внутри у тебя всё иначе. Девушка заметила, что Олегу пока тяжело даются такие моменты, поэтому решила первые шаги всё же взять в свои руки. — Какие у тебя были отношения с родителями в детстве? — Нормальные, — дёрнув плечами, неуверенно ответил мужчина. А больше сказать и нечего. Или не хотелось. Сердце вдруг начало ускорять темп, а внутри начало болеть. Совсем в другом месте, не там, где в последнее время. — Признаться честно, вот совсем не понимаю людей, которые приходят за помощью, и сами же делают всё, чтоб этого не произошло. Как простите помогать? Платонов понимал, что ему нечего было сказать, возразить. Действительно, сам же пришёл и какой тогда смысл делать вид, что всё прекрасно. Если бы так было, он бы не сидел здесь сейчас. — Просто это всё очень больно… — только начал Олег, как девушка прервала его. — Понятно, что больно. Если б было иначе, вы бы сейчас не были таким закомплексованным и неуверенным, — вновь по больным местам. Но сейчас вроде получается себя держать в руках. Пока получается. — Прошло столько лет, а в памяти до сих пор так отчётлив тот день, — слёзы заблестели в глазах, пока перед ними стали появляться беспрерывные картинки. *** Декабрь. 1991 год. Одиннадцатилетний мальчик по имени Олег нёсся домой как только мог, чтоб скорее поделиться важной для него новостью с родителями. Ему казалось, что это самый лучший день в его жизни. Поскользнувшись на льду и упав в снег, мальчик всё же спас самое ценное, что было у него в руке — причину всей его радости. Он уже был вполне самостоятельным, поэтому вместо звонка в дверь сам ключом открыл её. Рюкзак на стул, ботинки на полку, куртку на вешалку. Всё как учили и не иначе, потому что настрого нельзя. Родители находились в гостиной. Отец читал газету, а мать вязала ему очередной колючий свитер. — Мама, папа, смотрите! — радостно кричал мальчик, вбегая в комнату. — Я занял первое место в олимпиаде по природоведению, — стал размахивать грамотой перед ними. Так собой он ещё никогда не гордился. — Мг, — одарил его взглядом отец и вернулся к чтению. А мама и вовсе не посмотрела. — Олег, ну что встал. Иди лучше руки помой и чай нам с матерью сделай — примерно так папа поздравил своего любимого сыночка с победой. Он так хотел увидеть родительскую радость за своё чадо. Услышать, что им гордятся. Просто банальное поздравление. Это его первая большая победа. Тот день, который должен был отметиться красным кружочком в календаре как самый счастливый. Свесив голову, Олег пошёл в свою комнату. Маленькие слёзки стали капать на грамоту, которая, кажется, больше не имела смысла. Может они не услышали, не поняли? Может пойти и сказать ещё раз? Отец пришёл сам. Наверное, всё понял и решил поздравить сына. — Я не понял, я неясно выразился? — строго спросил мужчина, глядя на то, как мальчик просто стоял и смотрел на лист в руках. Он не терпел неповиновения. По его мнению, ребёнка надо было держать в строгости, чтоб потом не забирать из кутузки для малолетних. — Я с кем разговариваю, — он резко вырвал грамоту из детских рук, разорвал её на несколько частей и выкинул на пол. — И не ной мне, а то как будто не мужик, а баба какая-то, — приподнял его за подбородок и смотрел прямо в глаза. Этот день останется у него в памяти. Но как день, который закрепил в нём его самую большую травму на всю жизнь. Зачем чего-то добиваться, к чему-то стремиться, если это всё равно никем не оценится? Почему все родители гордятся своими детьми, а с ним так жестоко поступают. Он ведь ребёнок и даже ничего плохого ещё не успел сделать, чтоб его так за что-то наказывала жизнь. Как только отец вышел из комнаты, Олег забежал в шкаф. Теперь только тут будет чувствовать себя хорошо, в своём тёмном мирке. А за его пределами никакой радости, никаких эмоций… *** Платонов вытер слёзы, которое подступили во время рассказа. Он впервые посвятил кого-то в свою забытую и ужасную часть жизни. «Закрывшись в шкафу» он создал себе ещё одну проблему, с которой уже не мог совладать. Но Юля, к его же счастью, смогла проникнуть в его страшный и закрытый мир. — Это ситуация не была первой, до этого в принципе ничего не отличалось с какого возраста себя помню. Но просто эта ситуация была последняя и я, наверное, окончательно закрылся от отца. — И больше вы нигде не участвовали, ничего не добивались? — Да случалось, только им больше не рассказывал. Для меня это больше ничего не значило. Я тогда просто обесценил себя и заранее все свои будущие победы. И всё это продолжается по сей день. Хотя иногда всё же могу себя похвалить преувеличивая, если быть честным. — Ну, это вполне естественно при вашем диагнозе, — Юля в очередной раз что-то пометила себе. — Диагнозе? — засмеялся Платонов. — Докатились. — Олег, я такой же врач как и терапевт, окулист и прочие. У вас есть проблема, так называемый диагноз… — Да я понял. Ну и что со мной? — мужчина уже предвещал какой-то страшный и неизлечимый диагноз, с которым жить ему до конца жизни. Ну в принципе уже привык, не так страшно. — Пока упустим этот момент, попозже. Мужчина засмеялся и тут же словил на себе вопросительный взгляд. — Просто моя бывшая всегда так говорила. Нервное, простите. — Это тоже очень интересно, но поговорим об этом в другой раз. Расскажите ещё про отца. — Как вы поняли, отец всегда был со мной строг. Но в этом можно найти плюс, всё-таки воспитал действительно мужика. Но мне никогда не хватало его как отца в остальном, его мужского внимания. Иногда мне кажется, что у меня проблемы с женщинами просто потому что меня никто не научил самым банальным правилам отношений. Он уделял мне внимание только когда надо было выпороть за что-то. Я так много плакал, — нервно усмехнулся Олег, прикусывая губу, тем самым сдерживая эмоции. — Один человек отвернул меня от всего мира. Сколько же я глупостей натворил из-за этого с другими, — мужчина закрыл глаза. Стыд или жалость, непонятно что овладело им. Но какие-то осознания начали приходить в его голову. Горькая и страшная правда. — А мама вас никак не защищала? — впервые девушка задала вопрос не как равнодушный психолог, а просто как человек. — Никогда. Либо она отца боялась, либо не сильно и любила меня. В общем с родительской любовью мне не особо повезло, — в очередной раз отшутился Олег. Только так он мог сдерживать свои эмоции, свою боль и каждый раз внушать себе: «ну да, так бывает». — Олег, у вас есть дети? — Нет, к сожалению. — Не к сожалению, а к счастью, — улыбнулась девушка, улавливая непонимающий, а затем недовольный взгляд собеседника. Ей нравилось «укалывать» своих пациентов и ставить их в неловкое положение. Но всё это естественно ради пользы дела, после человек начинал по-другому всё воспринимать. — С такой непроработанной травмой вы могли бы легко сами стать таким отцом, отыгрываясь на своём ребёнке. Или же наоборот отомстить своему папе: «Я не буду таким, как ты» и тоже создать какую-то травму, даже не догадываясь об этом. Бывают, конечно, исключения, но в основном всё складывается так. Судя по одному вашему рассказу, поведению и то как вы ведёте себя в диалоге, я с уверенностью могу заявить, что у вас травма несправедливости. И именно поэтому ваше подсознание выбрало такую работу, как борьба с преступностью, если забежать вперёд. Вам надо, чтоб виновный был наказан любой ценой. Без прощения. Вы ведь не общаетесь с родителями сейчас? — Нет. Как-то не хочется. — Потому что до сих пор обижены. Но это пора закончить, правда. Придите в гости или хотя бы позвоните и скажите, что не держите зла на него. — Как! — опешил Платонов. Какая честь! — Простить его за то, что он мне жизнь сломал? Он ничего хорошего не сделал для меня. И за всё время, как я съехал, ни разу не позвонил мне, — недовольства внутри него было гораздо больше, чем он мог позволить себе сказать. За короткое время мужчина уже успел понять, что Юля действительно профессионал своего дела, хотя бы потому что это всё приносило какой-то результат. Но идти на такой поступок было уже слишком. Несправедливо. — Олег, я сейчас не признала его невиновным. В его отношении к вам нет ничего хорошего. Но твоя обида на него хранится только в тебе, — строго сказав, указала на его грудь указательным пальцем. — Ему не живётся плохо от того, что ты на него обижаешься. Плохо только тебе, потому что ты постоянно вспоминаешь детство, обижаешься и убегаешь в свой шкаф. Отпусти. Слёзы потекли из глаз. Внутри что-то действительно заныло с неприятным ощущением и сразу же захотелось от всех спрятаться. Столько лет он живет с этой травмой, которая как яд медленно, но верно убивала его внутри, нанося новые раны. Он ведь до сих пор его боится, поэтому и не бывает открытым, радостным и счастливым. Вдруг он опять появится и наругает его, ударив по затылку. — Просто прости его. Пусть он живет с этим, не ты. Для тебя это уже будет просто опыт в понятии что может навредить ребёнку. Твоему. Если ты действительно хочешь начать жить по-другому и перестать быть жертвой обстоятельств, то вот тебе первый шаг, чтоб выйти из своего шкафа.