Мирный человек / A peaceful man

      Было больно. Когда я очнулся, первое, что я ощутил — пронизывающий до костей холод пола в камере на нижнем уровне Министерства. На пару секунд.       А потом пришла боль.       Поперёк глотки словно натянули колючую проволоку, затягивая её с каждой секундой всё туже. Разрывало не только шею. Нестерпимо жгло пальцы, руки. Огонь разрастался прямо под рёбрами. Хотелось орать во весь голос, но вместо крика я мог лишь хрипеть и харкать кровью на каменные плиты.       Кажется, от первого витка боли я даже обмочился. Но это было последним, что меня в тот момент интересовало. Единственное желание было вырвать сердце и сдохнуть.       Но даже этой возможности меня лишили — запястья украшали широкие ржавые кандалы, от которых к противоположным стенам камеры тянулись тяжёлые цепи.       Меня распяли.       Будто мало мне было этого дерьма прежде…       ***       Мне было стыдно, но я бежал. По аллеям некогда величественного парка вокруг особняка, петляя, словно заяц, прячась за кустами и размазывая по щекам слезы. Словно в насмешку, над каждым моим укрытием проносились вспышки заклинаний. Спасибо, хоть не смертельных. Бежать, бежать — то был инстинкт. Я трусом был, трусом и останусь…       Выскочив из очередного укрытия, я лоб в лоб столкнулся с молодым аврором. Мы одновременно выставили палочки, только я — с безобидным щитом, а малец швырнул в меня режущим. Со всей дури швырнул. И ту же получил рикошет в грудь.       Сейчас я думаю, что бы было, поступи я тогда иначе? Трус трусом, но я совершенно не хотел ничьей смерти. Да что там — когда Поттер умер, он, правда, не совсем умер — но тогда, в тот момент, я перестал дышать на какое-то мгновение. Потому что осознал, целиком и полностью, масштабы этого Ада…       Слава Мерлину, вечно живой Поттер нас всех наебал. Не без помощи моей матери, кстати.       Пацан рухнул, как подкошенный, а кровь толчками вырывалась из рассеченного тела. У меня по спине пробежал холодок — ведь на его месте должен был быть я.       Решение было принято мгновенно. Выбросив сноп красных искр над головой (точь-в-точь Турнир, право же), я опустился на колени рядом с ним, пытаясь зажать рану. Вопреки всем мифам, в целительстве я был совсем не сведущ. А зря, как оказалось. Но бросить этого дурака умирать здесь, вот так?!       — На помощь! Скорее, сюда! — «Ну, всё, Драко. Это конец»       Тут же раздался топот.       — Ах ты, мразь! Пожирательский выблядок! Хватайте его, живо!       Хруст — отброшенная мною палочка попала под чей-то ботинок. А меня тут же грубо швырнули лицом в гравий дорожки. Теперь точно — конец…       ***       — Итак, Драко Люциус Малфой, вам понятны обвинения? Вы с ними согласны?       Я молча кивнул. Ну, а что ещё я мог? Не согласиться? Как будто это бы что-то изменило… Бред.       — Что ж, отлично. Тогда поднимайтесь, вас сопроводят на процедуру блокировки, она обязательна для всех подсудимых.       Блокировки… Ха. Клеймения. Они наносили на шею клеймо специальными чернилами с твоей собственной кровью, что блокировали возможность использовать магию. Запирали её внутри. Я читал о таком, было это, вроде, в тринадцатом веке… Волшебники умирали. Долго и мучительно. Кажется, потом этот пакт отменили, как негуманный и изуверский. Но им-то что до этого? Одно хорошо, на время процедуры меня обещали усыпить. И заботливо предупредили, что, когда я очнусь, мне будет о-о-очень больно. Мне кажется, тот аврор смаковал всю фразу от и до.       Через пару дней, по моим ощущениям, боль притупилась. Нет, это было так же жутко и выматывающе, но я немного привык. Цепи сняли. Дали даже еды, но она не лезла в горло. И даже расщедрились на новую одежду. Но какой от неё толк в отсутствие воды? Лучше пахнуть я точно не стану.       Потом появился Поттер. Именно появился — возник из ниоткуда. И зашипел от решетки, призывая меня подойти ближе.       — Малфой, как ты?       — А как ты думаешь? Отдыхаю, — я злился. Что ему от меня надо?       — Слушай. Слушай и не перебивай. Со мной связался Забини. Суда не будет. По дороге в зал тебя заберут. Придётся один раз воспользоваться порт-ключом, но ты будешь не один. Это будет чертовски больно, но ты потерпишь. Потом придётся очень много и долго бежать. Тебя встретят, отвезут в аэропорт, дадут документы.       — Какого хрена?       — Заткнись, я не закончил. Тебе придется бежать, иначе тебя убьют. Ты же понимаешь это?       — Я-то понимаю, но тебе какое дело до меня?       Поттер вздохнул, взлохматив свою и так не слишком аккуратную шевелюру.       — Не важно. Дело совести, так пойдёт?       — Ладно, допустим. Потом объяснишь.       — Нет, Малфой. Не будет никакого «потом». Мы никогда не увидимся. Потому что для всей Британии ты погибнешь во время неудачной попытки бежать. Всё. Прощай, — он резко просунул руку сквозь редкие прутья, раскрыв ладонь. — Помни — по дороге в зал. Ты поймёшь, главное — не тормози.       Я почти автоматически пожал его руку.       — Нет, стой…       Поттер отошёл и развернул мантию, накинув её на себя. Мать твою, да он тут же исчез, осталась на виду лишь одна голова.       — У тебя хорошие друзья, Малфой. И сам ты... не совсем прогнил. Я за вторые шансы.