От судьбы не уйдёшь

      - Привет, Марина! — обрадовался Шейнман, увидев Нарочинскую. — Смотрю, идёшь по стопам отца — научной работой занялась, в журналах печатаешься.       - Привет, Юрий Михайлович, - благосклонно улыбнулась Марина.       - Слушай, красавица, а не хочешь со мной поработать? Тут одна пациентка с многообещающей фамилией Шансева, предоставляет нам шанс прославиться, - хихикнул Шейнман, порадовавшись своему каламбуру.       - Ты меня хочешь втянуть в какую-то авантюру? Вы вечно с Брагиным… - она осеклась, и продолжила уже тише: - куда-то влипаете.       - Почему же сразу авантюра, - сделал вид Шейнман, как будто не услышал последние слова Нарочинской. — Мы людям помогаем, ну и они нам. У нас женщина - очень даже ничего себе - ходит с опухолью в голове, и я подумал, может помочь ей, избавить от лишних мыслей.       - Слушай, Юра…       - У меня с собой как раз есть её история, - прервал он женщину. - Как чувствовал, захватил, - хитро улыбнулся Шейнман.       - Юра, правда, у меня нет времени.       - Да ты посмотри. Тебе будет интересно. Вот её снимки, вот ещё, - начал выкладывать на стол ангиограмму Шейнман.       Марина без особого энтузиазма взяла снимки и распечатки и по началу бегло посмотрела их, но после увидела ангиограмму уже с интересом взяла историю пациентки Шейнмана. Руководитель отделения нейрохирургии Склифа, заметив, что смог поймать коллегу на крючок уникальности случая, продолжил:       - Я вот подумал, и меня осенило: а если провести контрастирование прямо во время операции. Как думаешь? Это же гениально. Ну, как тебе моя идея?       - Конечно, это интересно, но какой риск. Такого ещё никто не делал, по крайней мере, я не слышала.       - Ну а я о чём, - с гордостью произнёс мужчина.       - Попробуй, почему нет. Тем более что шансы у неё на долгую жизнь не велики.       - Ну, ты согласна?       - А причём тут я? – удивлённо уставилась Марина на своего коллегу.       - Я думал, ты заинтересуешься. Тут же такой резонанс будет, — выжидающе посмотрел на Марину Шейнман.       - А с чего это ты вдруг такой добрый? У тебя же ведь целое отделение специалистов, - с подозрением посмотрела Марина, ожидая какой-то подвох.       - Я хочу чаще видеть твои прекрасные глаза... - начал Шейнман, льстиво говорить.       - Юра… - скептически прервала его Марина. Она прекрасно знала, что Шейнман готов часами петь дифирамбы нравившимся ему женщинам, и Нарочинская не была исключением.       - Вот не веришь ты мне, - вздохнул он. — Ладно, тогда о бренном: мне нужен специалист высокого уровня.       - А чего ты не позовёшь Каирова или Коновалова? – с интересом посмотрела на него Марина.       - Не хочу с ними связываться, - поморщился Шейнман. - Они одеяло на себя тянуть будут. А ты в бутылку не полезешь, да и приятней мне с тобой оперировать. И фамилия у тебя звучная, а твоё имя даст мне дорогу и индульгенцию, да и тебе будет полезно для карьеры, - улыбался нейрохирург. - Я думаю, и Брагин будет только за.       - Я так и знала, что без него не обошлось, - прищурилась Марина.       - Ну… - протянул мужчина. - Тут, значит вот какое дело, - посмотрел с сомнением на Нарочинскую Шейнман, почесал свой подбородок и вроде бы решившись, продолжил: - эта дама хочет засадить Брагина за врачебную ошибку.       - И что? Он решил нашими с тобой руками от неё избавиться? — ухмыльнулась Марина.       - Это идея конечно интересная, - протянул Шейнман задумавшись. - Я бы даже сказал гениальная. И я бы так и сделал - свалил всю грязную работу на коллег. Но это же Брагин, он же у вас филантроп, - заулыбался Шейнман.       - Не у нас, а у вас, Юра, - скептически напомнила Марина.       - А, ну да, - хмыкнул в ответ на её слова Шейнман. — У нас, у нас. Ты давай всё обдумай, красавица, и позвони. Даю тебе время, иначе слава мимо пролетит, - подмигнул хирург.       Юра раздразнил её. Конечно, риск велик, но в их профессии от него никуда не деться. Марину подмывало позвонить Брагину и всё узнать, как говориться, из первых уст, но в последний момент она остановилась. Её это не касалось, он живёт своей жизнью и, наверняка, не захочет ей ничего рассказывать. Последняя их встреча вновь всколыхнула её чувства, но она с ними справилась, в очередной раз, но всё же не рискнула звонить Нине, боясь выдать себя. Вспомнив о Дубровской, Марина приняла решение позвонить ей. Дубровская точно была в курсе всего, что происходит за стенами Склифа, и уж о своём дружке Брагине она знает всё.       Она набрала номер своей подруги, и в ожидании ответа покусывала кончик ногтя указательного пальца. Как ни странно, она испытывала какую-то нервозность от предстоящего разговора.       - Привет, Нин!       - Маринка, привет! – услышала она радостные голос подруги. - Давно тебя не слышала.       - Да вот всё некогда, работа и конференции.       - А, да, я слышала. Ты у нас теперь звезда.       - Какая там звезда, - со скепсисом ответила Марина, но вспомнив причину звонка, решила перейти к главному: - Кстати, о конференции, я тут на одной из них встретила Шейнмана, он рассказывал, что у вас там весело.       - Ты про Брагина?       - О нём, - старалась не выдать себя Марина.       - У Михалыча всегда форс-мажор, ты же его знаешь. Любит он создать себе проблемы.       - Что и начальство его не прикрыло?       - Ну… у нас тут перемены - новая зав. отделением - Павлова, а у него с ней...       - А, ну как обычно, - прервала Нарочинская. У неё не было желания выслушивать историю очередного романа Брагина. - Всё с ним понятно, ничего не меняется.       - Да, нет. Ты не о том подумала, они не нашли общий язык.       - Не может быть! Брагин не смог охмурить бабу?       - И на старуху бывает… Хотя, она баба конфликтная, со всеми тут на ножах.       - А что произошло-то?       - Брагин с Хромовым, Лазаревым и Куликовым оперировали мужика, а тот умер на операционном столе. Ничего такого, травмы не совместимые с жизнью. А жена его, теперь уже вдова, закатила тут такой скандал, обещала всех нас засудить и засадить. Хромову плохо стало, у Лазарева свои проблемы, Куликов… ну, в общем Михалыч взял всё на себя. А тут как раз сокращения, оптимизация и Павлова эта… короче всё одно к одному. Запросила эта баба компенсацию восемь миллионов.       - Ничего себе.       - А Михалыч упёрся: пойду в суд, и пусть меня судят. Мы тут и деньги ему собирали откупиться. Да куда там, у кого есть лишние восемь миллионов.       - Ясно, - вздохнула Марина.       - Ты-то как? – спросила Нина, надеясь услышать новости от подруги.       - Да, я нормально. Живу, работаю, ничего интересного. А у тебя как дела?       - Да я тоже нормально.       - Как Женя?       - Да, - услышала Марина вздох в трубке. — Нормально всё, по старому: кино, литература, правда, вот кухней увлёкся. Готовит всякие экзотические блюда. Даже...       - Хорошо, - вновь прервала излияния подруги Марина. - Ладно, Нина, пока. Я тебе позже перезвоню.       Нарочинская для себя всё выяснила и решила закончить разговор, ей необходимо было всё обдумать.