А что же было со Скарлетт?

Ретт не пошел в буфет; это заняло бы целую вечность, а времени у него было не так много. Вместо этого он пошел на кухню в надежде, что Сьюлин ушла встречать гостей, и он найдет там Дилси. Он был уверен, что сможет уговорить ее позволить ему тайно вынести из кухни тарелку с угощениями для девочек. И он смог, но не без замечания: — Если вы позволите девочкам есть до тех пор, пока им не поплохеет, миcc Скалетт устроит вам головомойку. Она в них души не чает. Он обаятельно улыбнулся: — Всего лишь крошечные ломтики пирогов и пирожных, а также ложечка клубничного торта, Дилси. Ты лучший повар в штате, это сделает девочек такими счастливыми… Дилси закатила глаза, но ее проворные руки уже работали. — Ну вот, капитан Батлер. Если мисс Скалетт спросит, я ничего не знаю! — Кстати, я вспомнил кое-что, — сказал Ретт. — Если Присси придет искать детей, скажи ей, что они со мной на крыльце, пожалуйста. Я не хотел бы беспокоить ее без нужды. — Хорошо, капитан Батлер, скажу. Ретт вернулся на крыльцо, неся две тарелки с маленькими порциями нескольких разных угощений в дополнение к любимому клубничному торту. Девочки скучились над его карманными часами, разглядывая замысловатый рисунок, изображенный на крышке. — Тут листья, и деревья, и солнце, — сказала Лэни. — А это, наверное, вода, — добавила Кэти. — Да, — бодро ответил Ретт. — Мой дед, которому когда-то принадлежали эти часы, плавал по семи морям и жил на острове, где деревья были очень похожи на те, что нарисованы на часах. — На каком острове? — подозрительно спросила Кэти. — На острове Ямайка, — ответил Ретт. — Там жили многие, э-э, моряки, такие как мой дедушка. Я принес вам десерты, которые вы хотели, но прежде чем приступить к еде, позвольте мне повязать вам эти салфетки на шею, чтобы вы не испортили свои платья пятнами шоколада и клубники. Ваша мать этого не простит. Встань, Лэни. Хорошо знакомый с детскими привычками за столом, Ретт принял меры предосторожности, взяв с собой маленькие скатерти, а не простые салфетки. Он повязал их девочкам вокруг шей, позволив складкам упасть почти до пола и полностью закрыть их платья. — Ну вот. Теперь можно приступать, — сказал он, протягивая каждой из них по одной тарелке и вилке. — Будьте как можно аккуратнее, — сказал он им. — Благодарю вас, сэр, — сказала Кэти. Лэни уже ела. — О, я не сэр, — сказал Ретт. — Я думаю, вы можете звать меня капитаном Реттом, не так ли? — Думаю, можем, раз уж вы друг нашей мамы, — сказала Кэти, нежно откусывая кусочек торта. Ее сестра свой уже съела. — Не расскажете ли вы нам какую-нибудь историю? Ретт уселся на качели между ними. — Расскажу. Какую историю вы бы хотели услышать? — Расскажите нам о своем дедушке. О том, чьи часы вы дали нам в качестве налога. — «Залога», моя прелесть, — сказал он. — Отлично, но вы должны понимать, что мой дедушка был не очень хорошим человеком. Иногда он мог быть подлым. — Почему? — Главным образом, я думаю, потому что он просто мог. Все сходились во мнении, что мой дедушка был большим человеком, и большинство людей боялись его. — А что значит «он был подлым»? — спросила Лэни. — Ну, правда в том, что он был вором, — признался Ретт. — Но вором особого рода. Он был одним из тех, кого называют пиратами. У него был корабль, и на нем он гонялся за другими кораблями. Кэти торжественно кивнула: — Как в «Острове сокровищ» капитана Джорджа Норта. Кузен Барт рассказывал мне о нем и показывал картинки в своих журналах. «Йо-хо-хо и бутылка рома». Что такое ром, капитан Ретт? — она доверчиво прислонилась к его руке, и Ретту пришлось с усилием сглотнуть, прежде чем продолжить. «Бонни, — подумал он. — О, Бонни». — Ром — крепкий спиртной напиток, который пьют только взрослые мужчины, а не юные леди, — сказал он им. — Мой дед был пиратом и часто пил ром. У него был большой дом в Кингстоне, который был столицей маленького островного государства, известного как Ямайка. И жил он там долго, пока не достиг средних лет. Ты сочла бы его довольно старым, моя прелесть, но со своей подлостью и пиратскими замашками он был счастлив и очень мало заботился о том, что о нем думают другие. — Как мама, — пробормотала Лэни. В руке у нее были часы, и она легонько провела пальцем по гравировке. Ретт рассмеялся: — Это очень похоже на твою маму, малышка. Старый пират ни о ком не заботился, пока однажды, когда он ехал по улице верхом на своем прекрасном вороном жеребце, жеребце настолько резвом, что никто, кроме пирата, не мог с ним справиться, он увидел очень хорошенькую молодую леди, проезжавшую мимо в коляске, которой управлял ее отец. Он был вице-губернатором всего острова Ямайка, но для пирата это не имело значения. Как только он увидел ее, то понял, что хочет с ней семью, и решил жениться на ней, даже если это будет против воли ее отца и всех уважаемых людей Кингстона. — Ему было все равно, что она думает? Его хорошенькая леди? — спросила Кэти. Ретт уже понял, что Кэти была проницательной, в то время как Лэни — более озорной из них двоих. — Что ж, это хороший вопрос, — сказал Ретт. — Я думаю… он не из тех, кто будет задаваться вопросом, хорошо ли она о нем думает или нет. Он хотел оказать ей честь, сделав ее своей женой, и это все, что было важно. Возможно, он был прав, потому что он придумал блестящий план, чтобы отвлечь внимание и убедиться, что ее отец и все солдаты на острове находятся где-то в другом месте. Тогда он вошел в ее дом и похитил ее. Люди, видевшие это, шептались, что хорошенькая леди не пыталась сопротивляться, а охотно пошла с ним. Ее отец отказывался в это верить, но его мнение больше не имело значения. — Нет, имело, потому что он потерял свою дочь. Он ее когда-нибудь еще видел? — спросила Лэни. — Да, видел. Годы спустя, после смерти капитана пиратов, она стала матерью и вышла замуж за владельца плантации в Чарльстоне. Однако её дети были детьми капитана, потому что он тайно обвенчался с ней в ту самую ночь, когда похитил её. — И они были счастливы, капитан Ретт? Он посмотрел в зоркие глаза Лэни и понял, что уличен в полуправде. — Настолько счастливы, насколько могут быть счастливы два вспыльчивых, гордых человека, таких как они, — сказал он ей. — Они часто ссорились, но всегда мирились, и он дарил ей много хороших вещей — красивые платья, прекрасный дом, драгоценности, роскошные кареты… и троих бойких детей. Так как же она могла не быть счастливой? — Какая чудесная история, — сказал иронически веселый голос позади них. — Интересно, насколько она правдива? — О, она полностью правдива, — ответил Ретт и повернулся, чтобы улыбнуться своей бывшей жене, в то время как дети вскочили на ноги. — Возможно, я опустил некоторые подробности, и потом, я рассказывал историю детям, моя дорогая. Есть вещи, которые совершенно не предназначены для их нежных ушей. Она рассмеялась: — Я в курсе. — Она взглянула на двух девочек, все еще обвязанных скатертями и держащих в руках пустые, если не считать крошек и нескольких ложек взбитых сливок, тарелки. — А где вы взяли десерты, могу я спросить? — поинтересовалась Скарлетт у девочек. — Это полностью моя вина, — сказал Ретт, и в его глазах заплясали искорки. — О, я в этом уверена. — Я попросил девочек остаться со мной, пока я отведаю несколько лакомых кусочков десерта, которые взял у Дилси, — спокойно сказал Ретт. — Они любезно согласились составить мне компанию. У твоих детей очаровательные манеры, Скарлетт. — И на них скатерти — по какой причине? — Чтобы случайно не испачкаться шоколадом или клубникой. Мы не могли этого допустить, не так ли? — Нет, конечно, нет, — пробормотала Скарлетт. — Я уверена, что вы сможете объяснить, почему они держат тарелки? Ретт выглядел сбитым с толку, но он быстро нашел, что ответить. — Это все ревматизм в моих руках, — сказал он. — Иногда бывает больно держать даже легкий вес тарелки. Скарлетт подошла ближе, подняла его руку и внимательно осмотрела ее. — Странно, что при таком тяжелом случае артрита нет отека или деформации, — сказала она, слегка проведя пальцами по суставам. Он откашлялся. — И я благодарю за это Бога каждый день. Отпустив руку, Скарлетт посмотрела на детей сверху вниз. — Ну, девочки, вы согласны с версией событий капитана Батлера? Лэни улыбнулась Кэти, чувствуя облегчение от того, что мамин друг взял вину на себя. Но когда она переглянулась с сестрой, улыбка исчезла. Прежде чем Ретт успел почувствовать хотя бы секундную тревогу, он увидел, как Лэни сделала шаг вперед и расправила плечи. Посмотрев матери в глаза, она сказала: — Нет, мама. Все было не так. — Понятно. Тогда предположим, что вы расскажете мне, что случилось, — сказала Скарлетт, положив руки девочкам на плечи. — Мы, хм, хотели попробовать десерты, — прошептала Лэни. — Все хорошие десерты быстро разлетаются, мама, и я хотела ореховый пирог, а Кэти — клубничный торт. Поэтому мы пошли посмотреть, есть ли еще гости возле общего стола. Если бы они там были, мы бы постарались взять десерты очень быстро и аккуратно, честное слово, мама! — Именно тогда мы и познакомились с капитаном Реттом, — продолжила Кэти. — Он вывел нас на крыльцо и велел подождать, пока он принесет десерты. — Он дал нам зо-лог… — Лэни подняла часы, которые все еще держала в руках. — За-лог, дорогая, — сказал Ретт. — Твоя мать знает об этом. На самом деле, однажды у нас с ней состоялся очень интересный разговор на эту тему. Он подавил смешок, увидев, как на него сверкнули зеленые глаза Скарлетт. — Это для того, чтобы мы могли быть уверены, что он вернется, — торжественно объяснила Лэни. — Да, мама, он пошел и украл десерты для нас. Он знает, как это делается, потому что он внук капитана пиратов, — сказала Кэти, затаив дыхание. — И он выбрал только маленькие кусочки, чтобы мы просто попробовали на вкус, и он накрыл нас, чтобы мы не испачкались. Потом он рассказал нам очень интересную историю про йо-хо-хо и бутылку рома, а потом… — голос Кэти резко понизился, — а потом вы пришли. — Кажется, я понимаю, что произошло, — сказала Скарлетт. Она села на качели так, чтобы быть на уровне глаз своих дочерей. — Во-первых, я хочу поблагодарить вас за то, что вы сказали мне правду. Честность очень важна, поэтому я рада за вас. Девочки серьезно кивнули. — Но верно и то, что вы ускользнули от Присси, заставив ее волноваться, и что вы намеревались проскочить в буфет и съесть десерт до прихода гостей. Я знаю, что ты хотела быть «быстрой и аккуратной», детка Лэни, но это почти наверняка не сработало бы. До «аккуратности» вам еще расти несколько лет. Так что плохая новость заключается в том, что для этого придется придумать подходящее наказание. Я подумаю об этом и дам вам знать. Хорошо? — Да, мама, — ответила Кэти, и Лэни вторила ей. — А теперь бегите и найдите Присси. Я велела ей подождать вас в детской, на случай, если вы вернетесь из своих странствий. Брысь! Девочки побежали прочь, радуясь тому, что у них больше нет никаких неприятностей. Скарлетт повернулась к Ретту, и он с облегчением увидел, что ее глаза смеются, а не сердятся. Если бы она плохо к этому отнеслась, он, возможно, счел бы серьезной ошибкой очаровывать ее дочерей. — Капитан пиратов? Серьезно, Ретт? — Абсолютно, — сказал он в свою защиту. — Мой дед был пиратом. Чтобы замять историю и добиться респектабельности, мой отец предпочитал называть старого джентльмена «капитаном дальнего плавания», но на самом деле он был пиратом. — Ну, мои дети, конечно, были в восторге от этой истории. Неужели вы украли для них десерты? — Нет, я просто подошел к кухонной двери и попросил у Дилси тарелку с маленькими кусочками их любимых лакомств. У нее не было особого выбора. Хочу сделать вам комплимент по поводу ваших детей, Скарлетт. Они восхитительны; хорошо воспитаны, умны и очень милы, хотя у них глаза отца вместо ваших. — Тони говорил, что от него только цвет, а форма, размер и ресницы похожи на мои. — И это совершенно верно, — согласился Ретт. Скарлетт неохотно встала. — Благодарю вас за комплимент, и я признаю, что согласна с вами; они довольно милые. Теперь, когда я нашла их и отправила в детскую, мне лучше вернуться к гостям. Танцы будут позже, когда стемнеет. — Вы будете танцевать со мной, Скарлетт? Она одарила его ослепительной улыбкой. — Я бы это не пропустила, — сказала она ему, убегая. — Вы всегда были лучшим танцором!